Покой

(Отрывок из записной книжки одного сумасшедшего)

 Не понимаю, почему все окружающие только и делают, что недобро подшучивают надо мной. Тем более, что я им ничего не сделал! Выхожу сегодня на крыльцо своего домика и слышу, как с другого участка доносится:
 -Здорово, кривоногий!.. Ну чего молчишь?.. Хе-хе... Как делишки?
 Это мой сосед. Ну что он привязался, скажите на милость? Ну кривоногий и что дальше? Что я теперь, жить права не имею?
 Я поспешно скрываюсь за дверью. С улицы слышен омерзительный смех моего ненаглядного соседа, но теперь мне уже не так неприятно, ибо я в своих владениях и не чувствую никакой угрозы. Боже, ему тридцать пять лет! А мне – тридцать. И с детства, сколько я себя помню, он надо мной издевался. Это продолжается до сих пор, а я все спрашиваю, когда же ему надоест? Вероятно, никогда...
 В полдень иду в магазин – надо купить кефир и конфеты. Солнце над головой палит нещадно. Но воздух чист, далеко от города он всегда такой; этим и привлекательны многие дачные закоулки, ибо природа есть действенное лекарство от усталости. Пока иду по улице, прохожие, завидев меня, хмурят лица – все меня знают, и я никому не нравлюсь. В магазине, когда подходит моя очередь, старик-продавец смотрит на меня, поджав губы.
 -Чего тебе? – спрашивает он с неприязнью.
 -Кефир и конфеты.
 -Зачем тебе конфеты? У тебя кишки не слипнутся? А кефир тебе зачем? Ты что, употребляешь алкогольные напитки?
 Все люди, стоящие в очереди, начинают отвратительно хохотать. Боже мой, какой хор ненавидящих меня голосов!
 Я, расплатившись, хватаю покупки и выбегаю из магазина прочь. В таком же темпе несусь по улице – отличная разминка, черт возьми! – со всего маху налетаю на какого-то прохожего, и мы падаем на землю. Пакет с продуктами вылетает у меня из рук. Пластмассовая бутылка с кефиром катится, подпрыгивая на дорожном гравии. Я не знаком с прохожим, которого сбил с ног, а вот он меня знает – меня здесь все знают.
 -Смотри, куда прешь, дубина! – он встает и отряхивает одежду от пыли. Я продолжаю лежать, - ты что, опять в магазин шастал? Зачем тебе жратва? Подох бы с голоду и дело с концом!
 Он отворачивается и идет дальше своей дорогой, отплевываясь на ходу от пыли, попавшей в рот.
 Что делать? Хватаю свои вещи, поднимаюсь и иду домой.
 Потом наступает вечер, а за ним – ночь. Когда часы бьют два, я выхожу из дома и иду к небольшому пруду, что на окраине нашего поселка. Кстати, я опять надел одежду черного цвета – ночь укроет своим нежным покрывалом мою маленькую фигурку, и никто меня не увидит, однако я, конечно, никого и не встречу.
 На пруду меня ждет покой. Я сажусь на свое привычное место около зарослей шиповника, а на противоположном берегу шелестят своими маленькими листочками молодые березы – это ночной ветерок ласкает их тонкие длинные ветви. С темной небесной синевы глядит спокойная луна, ее отражение лежит на дне пруда серебряным червонцем, а на водной поверхности нет ряби – гладкое зеркало, - ветерок еще не спустился.
 Здесь меня никто не найдет. Я один.
 Завтра я опять услышу издевательства. Ну это ничего: осенью, зимой и весной мне снова работать в городе, там-то уж вообще житья нет.
 Боже, ну чего я об этом сейчас думаю? Все вокруг утопает в ночном покое и стрекоте кузнецов. Так бы и слушал его всю оставшуюся жизнь... <На этом запись обрывается>