Механическая Чума

От редакции

Во время раскопок Второго Сектора был обнаружен документ, вызвавший в одном из институтов археологии на международном историческом симпозиуме очень жаркий спор между историками, да такой жаркий, что чуть не началась четвертая мировая война. Но, слава Аллаху, страсти поутихли, и документ отошел в архивы медицинского центра Подводной Мексики. О нем забыли.

Лично я, как историк медицины, изучавший примитивные медицинские труды Второго Сектора, могу сказать только то, что документ, без сомнения, интересен, хотя и совершенно ненаучен. В нем слишком много художественных преувеличений, пафоса и тому подобных способов оформления трудов, которыми так грешили во Втором Секторе все, начиная с Павлова и Эддигера, и заканчивая представителями историков науки, Гейзенбергом, например. Но данный текст весьма интересен хотя бы тем, что он один из немногих, дошедших до нас, предположительно, без искажений и в достоверном виде.

***

"Здравствуй!

Я не знаю, кто ты, и это хорошо - не для меня, но для тебя. Ты поймешь после, почему. Имя мое мало что даст, но на всякий случай сообщу его: Семен Аркадиевич Бернштейн. Я чистокровный еврей, хоть это не так уж и важно. Отчество мое мать вписала в мои советские документы только потому, что Великий Еврейский Страх еще не исчез с лица земли. Отца моего звали не Аркадием. Но это не важно. После  его смерти (мне тогда было два года) мать решила переехать в Россию, тогда еще в СССР, к двоюродной сестре, - все знакомые отговаривали ее, но она это сделала. Так я попал в Россию. Так я столкнулся с "Механической Чумой", о которой и хочу тебе поведать.

С одиннадцати лет я веду дневник, и теперь, находясь здесь, я могу опубликовать его куски, чтобы все знали, что такое "Механическая Чума". Нет, это не болезнь - это страшнее, чем болезнь, и это поражает не вирусным, не бактериальным агентом. Это - свойство, это приобретенная черта в строении, и это неизлечимо. Этим можно только заразиться. Это хуже СПИДа, поскольку это вообще неизвестно: почему-то это не афишируется, и покрывается завесой мистики. Никто не хочет в это верить, но это существует.

Я не могу тебе сообщить, в каком я городе, в какой стране нахожусь сейчас, но могу сказать одно: я в монастыре. Это мой тебе совет: если ты, не дай бог, заразишься этим проклятием - иди в монастырь. Иначе скоро будешь ненавидеть сам себя.

Все, сказанное ниже, истинная правда. И если тебе покажется черствоватым язык - не обессудь. Даром писателя не обладал никогда.

Читай и внемли.


***

* Четверг, 17 февраля, 2000 г.

Весь день было пасмурно и достаточно холодно, примерно -20. Я не думал, с утра покидая квартиру, что надо бы одеться потеплее - я об этом вообще обычно не думаю. Ветер был достаточно слабый, поэтому я даже не подумал вернуться, когда покинул подъезд, чтобы надеть что-нибудь плотнее свитера и осенней куртки. Весь день я ездил по городу и предлагал в различных конторах рекламные газеты. Шофер вовсю ругал пробки и обледенелые дороги, а я практически все время спал. Очень хотелось спать. Снились идиотские сны, уж и не упомню, какие.

В конце рабочего дня я позвонил Сереге, и мы встретились, чтобы выпить немного пива. Мы каждый день пьем пиво, это такая у нас традиция. Еще со школы пошло, и так уже десять лет.

Серега был измотан до крайности, поэтому мы посидели недолго в баре, выпили по бутылке тройки и разошлись. Он поехал домой на трамвае прямо от бара, а я дошел до остановки и сел в автобус. Пассажиров почти не было. Я мирно подремал на заднем сидении, и на конечной меня разбудил водитель, сообщив, что он едет в ПАТП.

Я вылез из автобуса, взял бутылку пива и погрузился в подворотни, направляясь домой. Когда я подходил к дому, уже почти у самого подъезда, я услышал рычание. Оно шло непонятно откуда, и я застыл на месте - очень сильно боюсь собак. Рычание не утихло, оно было очень странным, непрерывным и усиливалось, приобретая все более [агрессивную] окраску. Что-то, по ощущениям огромное, надвигалось из темноты. А тьма была абсолютной - хоть и мерцало несколько окон, их света было недостаточно, чтобы разглядеть, что именно надвигается на меня. В голове за четверть секунды промелькнуло несколько мыслей. Первая была - бежать. Но ее я сразу отбросил, поскольку ноги подкашивались от ужаса. Вторая - заорать. Но кто придет на помощь? А то, что двигалось из темноты, явно совершило резкий рывок по направлению ко мне. Машинально я ударил о стену бутылкой, зажатой в правой руке, и выставил ее вперед. В то же мгновение на меня обрушилось нечто, описать чего я не в силах.

Когда я пришел в себя, голова раскалывалась. Я встал и пошел домой.

Придя домой, я снял куртку и свитер, и обнаружил, что руки у меня в крови. Ощупав голову, я понял, что затылок разбит. Я пошел в ванную и открыл краны. Смыв кровь с рук, я подставил голову под воду. Потом посмотрел на себя в зеркало. Над левым глазом набухала ссадина, во рту не хватало одного переднего зуба, а шея была с явными следами множества укусов. На груди виднелись следы, длинные, рваные ссадины, как будто большущая кошка вцепилась всеми когтями, и ее силой отдирали.

Кровь текла не так уж и сильно, поэтому я решил, что вены и артерии не повреждены. Я наложил не тугие повязки на особо страшно выглядящие раны на шее и лег спать.

Засыпая, я думал, что же это такое было. По коже бежали мурашки и бил озноб от мистического страха, но приходилось признать, что это просто была собака. Я решил сходить на следующий день в больницу, чтобы провериться на бешенство.

Долго не мог уснуть. Всю ночь ворочался, постоянно мерещилось жуткое рычание. Потом встал, включил свет, и только тогда смог ненадолго задремать.


* Пятница, 18 февраля, 2000 г.

Проснулся как с похмелья. Как будто бы голова превратилась в воздушный шар и вот-вот лопнет.

Я встал и пошел умываться. Посмотрев на себя в зеркало, я подумал, что, может быть, стоит позвонить начальнику и попросить его простить мне отгул на денек, поскольку вчера попал в несчастный случай.

Подойдя к телефону, я набрал номер. Через два гудка Александр Викторович взял трубку.

- Алло, - сказал он, как всегда бодрым, веселым голосом.

Я попытался ответить, и первые секунд десять у меня это не выходило, потому что я кашлял. Потом я собрался с силами, сдержал кашель и просипел:

- Александр Викторович, это Семен.

- Да, я слушаю, - сказал он, и в его голосе появилась трещинка.

- Я немного приболел, можно мне не выходить сегодня на работу? - Спросил я.

- Совсем свалился, или выходных хватит? - Поинтересовался он по-деловому и достаточно холодно.

- Думаю, выходных хватит, - соврал я. Я был совершенно уверен, что выходные мне не помогут.

- Хорошо, - ответил Александр Викторович. - Если что - звони.

- До свидания, спасибо, - сказал я гудкам и положил трубку.

Потом я кое-как оделся и поплелся до поликлиники. Там отсидел очередь из трех человек к терапевту и был хорошенько осмотрен со словами "Ну надо же... Ого... Просто медведь...", и направлен в десяток различных кабинетов. И везде повторилось то же самое, включая предположения о медведях, только в одном кабинете из меня выкачали сто кубиков крови, чтобы "произвести анализ на бешенство". Там же мне сообщили, что я должен прийти за результатами анализа в понедельник с восьми до полдевятого.

Придя домой я лег на деван и сразу уснул. Мне снились кошмары.


* Суббота, 19 февраля, 2000 г.

Проснулся почти в полдень, и понял, что ничего не болит. Подойдя к зеркалу, обнаружил, что синяк под глазом почти исчез. Удивительно. И шрамы стали заметно меньше.

Повеселел. Пошел гулять. Светило солнышко. Было тепло.

Придя домой включил радио, и диктор сообщил мне, что "не стоит дрожать от холода, когда звучит "Ария"!". Удивился и посмотрел на градусник. И не поверил своим глазам: -32. Странно.

Вечером позвонил Серега и спросил, как я.

- Отлично, - ответил я.

- Я тебе вчера весь вечер звонил, думал, что-то не так. А ты не отвечал и не отвечал. Что было-то? - Спросил Серега.

- Да, позавчера домой шел - поскользнулся, упал... Ну, долгая история. Давай лучше встретимся потрындим, все тебе и растолкую, - предложил я, и мы доболтались встретиться в "нашем" баре в девять.

Потом я позвонил Насте, но трубку никто не брал. Я посидел у телефона и погрустил немного, а потом опять пошел гулять до девяти вечера.

Когда на часах было восемь, я подумал, что не поеду на автобусе, а пойду пешком. И прошел за сорок минут через полгорода пешком.

Потом пришел Серега, и мы весело поболтали. Так весело мне не было еще никогда. И еще никогда я не выпивал так много пива. Серега рассказал, как они сегодня брали каких-то торгашей (он мент, если что), которые сплавляли купленные у таможенников куртки. Таможенники, типа, конфискуют, продают торгашам, а те, в свою очередь, продают их повсюду. Вроде как это незаконно, вот Серегу и направили на это идиотское задание. Мы долго смеялись над его рассказом, особенно когда он начал долго рассусоливать на тему того, как эти самые торгаши пытались ему дать взятку куртками. Взятку Серега, ясное дело, не взял - и не из-за того, что он взяток не берет, все-таки он не какой-нибудь дурак, а обычный мент, - а потому что куртки эти девать ему было некуда. Зато потом, после того, как они "произвели вторичное изъятие", куртки списали без всяких объяснений и направили куда-то не туда, наверное, другим торгашам, так что "работа еще есть". Так вот забавно функционирует у нас черный рынок.

А еще он рассказал, как недавно взяли целую шайку непонятных шарлатанов, которые одурманивали клиентов каким-то наркотическим пойлом и садили на него, при этом выкачивая из них уйму денег. При чем рекламу они пихали во все возможные газеты, и клиентов у них было столько, что можно их подписывать под наркобаронов. Да вот - полковничек, крышей у них работавший, пулю в лоб себе пустил - и сразу их повязали. Много кто хотел их уже уничтожить, да кишка была тонка. А теперь все встало на свои места. Только Серега в таких делах не принимает участия - его только на мелочи всякие шлют.

Проболтали мы с ним до полтретьего ночи, а потом он позвонил и вызвал такси, предложил и меня подбросить - но я отказался. Решил пройтись пешком.

Дома я был через двадцать минут. Оказывается, есть очень короткая дорога. Я и не знал...

Спал крепко и без снов.


* Воскресенье, 20 февраля, 2000 г.

Проснулся в полдень. Страшно хотелось есть. Дошел до магазина и купил несколько пачек полуфабрикатов. Съел все.

От синяка и шрамов остались только воспоминания. Почему-то удивления во мне это не вызвало, наоборот, я порадовался, что все идет так, как и должно идти. Обострилось зрение. Понял, что в квартире беспорядок. Вылизал все до пылинки.

Позвонил Насте. Ответа не дождался и положил трубку, подумав, что лучше позвоню позже. Времени еще много.

До вечера ничего не делал, только слушал радио. Потом дошел до киоска и купил пива.

Часов в девять сильно захотел спать, поэтому звонить никуда уже не стал, а просто лег и уснул. Снились страшные сны.


* Понедельник, 21 февраля, 2000 г.

Проснулся на пару секунд раньше звонка будильника. Пришел на работу раньше Александра Викторовича и долго ждал.

К полдесятому пришел шеф и выдал мне план работ и материал. В гараж я не пошел, а решил все возможные расстояния проделать пешком. Все получалось очень просто, видимо, был "мой день". Секретарши не сообщали, что начальства нет, начальники не пили чай-кофе и не устраивали конференций, а так же не смотрели на меня как на чмо болотное, когда я им объяснял все, что должен был объяснить. Охранники на входах не строили из себя богов. Постоянные клиенты не сообщали о своем нежелании получать материал - в общем, все шло, как по маслу. Я управился с работой к обеду и явился в офис, чтобы об этом сообщить. Александр Викторович изучил бумаги и сказал, что приветствует мое усердие, выразил удивление насчет моего не использования шофера, и добавил, что он может мне добавить работы, а так же несколько повысить заработки, если я смогу управиться. Я ответил, что подумаю над этим предложением.

Вечером я созвонился с Серегой, и мы опять попили пивка в баре. Серега пришел со шрамом на щеке и сообщил, что очередные торгаши оказались очень активны, поэтому их пришлось "демократизировать резиной". Мы опять посмеялись, и я опять выпил очень много пива.

За последние три дня я потратил больше денег, чем я обычно трачу за полмесяца.

Я пришел домой и лег спать. Мне опять снились кошмары.


* Вторник, 22 февраля, 2000 г.

С самого утра в голове крутились строчки. Никогда не писал стихи, и вообще не любил их. А теперь образы, рифмы так и рвались из меня. Знакомые удивлялись. Сразил Александра Викторовича, когда сказал ему: "Мне сегодня проделать охота в полтора раза больше работы". Он посмеялся и сообщил, что я, скорее всего, пришел не по адресу и мне надо менять профессию на прикладного рекламиста - писать рекламные слоганы. Но материала дал больше. Я опять обошелся без водителя и управился со всей работой к двум часам дня. Шеф был просто изумлен. А я чувствовал, что так и должно быть, я [не ощущал] ничего необычного. Просто я сразу находил самый прямой путь в сети улиц и переходов, ведущий к нужному мне адресу, максимально оптимизируя маршрут.

Начал чувствовать много новых запахов. Тянуло на шутки. Сказал какому-то мужику, что он пахнет горелой проводкой. Он и правда пах ей. А он проворчал мне в ответ что-то невразумительное. При чем явно не хотел, чтоб я его слышал.

И еще я заметил, что с улиц пропали бездомные животные. Даже птиц не было. Это меня удивило. Не понимаю, почему я обратил на это внимание.

Вечером встретился с Серегой и он сообщил, что завтра берет отгул на три дня и хочет у меня позаимствовать палатку (он был страстным любителем подледного лова, как и я, собственно, но палатка для этого дела была только у меня, вот мы ей по очереди и пользовались). Я согласился, и мы двинули ко мне. Он хотел заказать такси, но я ему сказал, что лучше пойти пешком. Все его возражения на тему того, что холодно и далеко были слабы, и я его уломал. И мы пошли. Он постоянно меня приостанавливал, и говорил, что если я так хожу - то неудивительно, что мне не нужно транспорта. Палатку мы искали долго, перерыли все буквально, в итоге нашли ее в самой глубине шкафа. Я предложил Сереге остаться переночевать, и он согласился, так как времени уже было много, а на такси он денег тратить не хотел - впереди два дня рыбалки!

Как я уснул - не помню. Мне снова снились кошмары.


* Среда, 23 февраля, 2000 г.

Проснулся на полу. Страшно болела голова. Перевернувшись на спину, услышал Серегин вопль:

- Не двигайся!..

Серега сидел на шкафу, направив на меня пистолет.

- Откуда у тебя ствол? - Тупо спросил я, не найдясь, что сказать.

- Не двигайся, - повторил Серега уже почти спокойно. - Ствол у меня из кармана, - он помолчал немного. - Что это было? - Наконец спросил он.

- Ты о чем? - Ответил я вопросом на вопрос.

- Не гони, ты знаешь, - сказал Серега, но ствол поставил на предохранитель и свесил ноги со шкафа, чтобы слезть.

- Я не понимаю тебя, - ответил я ему, начиная злиться. - В чем дело?

- А знаешь, что? Можешь убивать меня, если хочешь, - вдруг неожиданно сказал он и пошел в прихожую.

Я тупо смотрел ему вслед. Он оделся, обулся и вышел, а я все сидел на полу и не понимал ничего. Что за бред?

Я уже собирался на работу, когда вдруг сообразил, что сегодня праздник, и что максимум, что я выхвачу сегодня - это массовую пьянку на работе, поэтому идти туда с самого утра смысла не было никакого. Я не торопясь позавтракал, попутно думая, что же это такое я сотворил, что Серега так сильно меня начал бояться, что даже угрожал мне пистолетом. Вспомнить не мог категорически. Потом пошел умываться и увидел на рубашке огромное пятно крови.

- Ого, - сказал я вслух. - Это уже совсем интересно.

Я вернулся в комнату и осмотрел ее самым тщательным образом. Там, где я лежал, было большое пятно крови на полу, а на стене, на расстоянии полуметра друг от друга находилось два пятна поменьше. Все три пятна были связаны между собой тонкими полосками все той же крови. Кровь уже успела подсохнуть. Но это ни важно. Как ни слаб был я в баллистической экспертизе, приходилось констатировать факт, что в кого-то вчера ночью стреляли и прошили этого кого-то насквозь двумя выстрелами, почти в упор, и этот кто-то потом упал и лежал посреди комнаты в луже своей крови. По всему выходило, что это был я. Но такое было невозможно: я был жив-здоров, только голова раскалывалась.

Я пошел в ванную и снял рубашку. На груди действительно были следы, но они выглядели так, как будто ранения произошли не меньше десяти лет назад. Я пошел в комнату, сел на диван и заплакал. Почему-то очень хотелось плакать.

Потом я подумал пойти все-таки на пьянку на работу и, одевшись и умывшись, пошел.

Александр Викторович вообще не пришел в офис, поэтому пили мы впятером. Пили при чем очень крепко. Я никак не мог опьянеть, и меня постоянно посылали в магазин за догоном, поскольку пил я больше всех, да и к тому же сам постоянно вызывался.

Домой пришел трезвым в полночь. Серега не звонил весь день: на определителе не было его номера. Зато был телефон Насти. Ей звонить не стал, а сразу лег спать. Спал как убитый, и мне снились кошмары.


* Четверг, 24 февраля, 2000 г.

Пришел на работу в полдесятого. И увидел, что офис опечатан. Сильно пахло хлоркой. Людей в коридорах не было, поэтому я спустился к вахтеру и спросил, в чем дело.

- Я лично не знаю, - ответил вахтер, - но там вчера пьянствовали? Пьянствовали. Вот и последствия. Поубивали друг друга, а заодно и охранника грохнули.

"Надо же! - Подумал я. - А ко мне никто еще не приходил и не звонил. Очень странно..."

- А Александр Викторович не появлялся? - Спросил я.

- А то как же! Пришел, а после него через пару минут и менты нагрянули. Внизу уже со всем разрулили, а тут - еще и сверху трупов, как кур. Теперь, наверное, всех вообще в этом здании проверять будут, не хуже операции "антитеррор" что-нибудь намечается, помяните мое слово...

Он еще что-то говорил, а я уже думал, когда должен явиться за мной отряд ОМОНа. Что же это такое?..


***

Далее в течение двух месяцев дневник мой не пополнился ни одной записью. Но ты уже, возможно, понял, что я стал жертвой - если это корректное слово здесь - оборотнизма. Но не подумай, что все так просто. Когда оказываешься в такой ситуации, не можешь объяснить кому бы то ни было, что с тобой происходит; более того, поверить в это самому еще труднее.

Могу вкратце описать, что было в течение этих двух месяцев.

Я искал. О, да, я искал способа избавиться от этого проклятья - и я нашел его, но я не знал тогда, что я ошибаюсь. Здесь и сейчас я могу только перегонять ежедневно "Механическую Чуму" в латентное состояние, соблюдая режим, предписанный мне настоятелем. Лечения нет. И не может быть.

А тогда я убивал постоянно, в городе, из которого я сбежал потом, долго еще искали таинственного маньяка, рвавшего своих жертв и забиравшего из их тел внутренние органы, "обгрызавшего" конечности. Долго еще люди боялись выходить на улицы после захода солнца. Я убил всех своих близких, при этом я не мог ничего с собой сделать - моя вторая сущность не знала ни боли, ни любви, ни жалости.

Я засыпал и просыпался точно зная, что я совершил очередное убийство, а может, и не одно, особенно если я чувствовал, что я сыт. Бойся этого проклятия.

Наконец, после долгих поисков я нашел специальный антидот, позволяющий временно ослаблять проклятие. Он действовал так: я мог его выпить, и во время превращения в иную сущность мое второе Я не завладевало мною полностью, я мог силой воли направлять свои действия, и я все помнил. Но его было очень мало, и единственное, чем мне мог помочь человек, давший мне его, так это зачитав кусок из какой-то шарлатанской книги, которую он полагал самой правдоподобной. Текст этот гласил следующее: "Чтобы избавиться от проклятия этого, буде оно ново обретенным или застарелым, потребно сердце того, кто наложил его. Съевши сердце это, проклятый очистится".

Но я продолжаю.


***

* Среда, 26 апреля, 2000 г.

Проснулся в подвале. Бомжами и не пахло - их, наверное, в этом городе уже не осталось. На самом деле, у меня начало появляться ощущение, что я не один такой, что нас очень много. Странно, как же я раньше не доходил до такой мысли. Меня же этим заразили, почему же других не могут?

Я встал с пола и пошел на свет. Мой рюкзачок с дневником и несколькими флягами я, похоже, не снимал со спины уже несколько дней. Точнее - несколько месяцев. Удивительно, но я сразу определил, какое число, даже не напрягаясь и не вычисляя. Что-то во мне еще осталось.

Я уже знал, где мне искать своего создателя. Я знал про него достаточно мало, но я знал, по крайней мере, места его охоты. Не сегодня-завтра я приму антидот и убью его, чтобы съесть его сердце. Или буду убит сам.

Проходя мимо небольшой площади наткнулся на цыган, выпрашивающих денег. Они окружили меня и стали кричать со страшным акцентом про порчу и "бумажны денги". Потом одна из них вдруг поймала мой взгляд и прохрипела: "Чума!" Они начали пятиться, а потом побежали прочь. Я был удивлен - хотя, чему тут удивляться, я уже в сознательном виде начал ловить себя на том, что смотрю на людей, как на потенциальную пищу.

Я гулял весь день, так как сил было хоть отбавляй, а делать было все равно нечего. Я посидел несколько раз в разных сквериках и дворах, украл несколько мелких безделушек на базарчике и раздал их детям. Я оправдывал себя, говоря себе постоянно, что я не виноват, что это - проклятье. Но это все были пустые слова, и они мне совсем не помогали. Я сам убил всех близких мне людей - почему-то в моменты забвения моя вторая натура первым делом спешила туда, куда я мог бы пойти сам. И, что очень странно, менты меня не только не останавливали на улицах, - я у них даже в розыске не числился. Как будто меня просто исключили из списка существующих людей. Я презирал и ненавидел себя.

Ближе к вечеру я перебрался к месту охоты. Сел на скамейку и отхлебнул антидота.

А потом это произошло. Я почувствовал безмерное счастье и такой же безмерный голод. Но я продолжал сидеть.

Было уже темно, все окна были завешаны шторами. Но я видел все. Я видел людей сквозь стены, я ощущал очень большое количество запахов. А потом я понял, что он где-то рядом.

Я встал, и пошел туда, куда меня манило чувство. Потом я перешел на бег и свернул за угол. И тут же наткнулся на очередь из автомата. А потом я лежал и сквозь дымку смотрел на небо. Боль потихоньку уходила, и я приходил в себя. Сквозь свист в ушах я слышал вопли - мой создатель пировал.

А потом он начал удаляться. У меня не было сил, чтобы его преследовать, и я дополз до ближайшего подвала.

Опять неудача.


* Четверг, 27 Апреля, 2000 г.

Утром взломал одну из квартир и украл чистую одежду.

Весь остаток дня прятался в подвале и изнывал от голода. Вечером вышел из подвала и сел недалеко от вчерашнего места на скамейку. А потом незаметно уснул. Мне снились кошмары.


* Пятница, 28 Апреля, 2000 г.

Наконец-то удачный день. День охоты. Я это чувствую.

Ветер приносит понятные и спасительные запахи. Пахнет машинным маслом и хлебом - лучше запахов не сыщешь, это не просто маскировка, это галлюциноген для жертвы.

Я устроился на скамеечке около одного из подъездов. Прямо рядом со мной менты остановили какого-то солидного человека в дорогом кожаном плаще, обыскали и проверили документы, а на меня даже не покосились, не взирая на то, что я явно был измазан в крови. Забавно. Они явно все знали насчет моего проклятья, а в газетах по-прежнему шли утки о кровожадном маньяке, использующем разделочный нож. Чего они добивались - ума не приложу. Хотя - люди и есть люди.

В девять вечера я выпил последнюю дозу антидота и стал ждать. Ждать пришлось недолго. Он появился - я почувствовал его, ветер дул с его стороны. Он же не знал о моем присутствии. В этот же момент я ощутил голод. И счастье. Он заметил жертву - я это почувствовал по изменениям его движения. Он начал двигаться значительно быстрее - жертва, скорее всего, еще и не подозревает, что ее ожидает. Потому что когда такой, как я, крадется, или даже бежит, во втором своем обличии, услышать его невозможно. Я устремился следом за ним.

И вот - я увидел, как он накинулся на жертву и стал ее терзать. Я прыгнул ему на спину и вонзил ему зубы в шею. Он дернулся и развернулся.

Я точно знал, где у него находится сердце. И я точно знал, что он не успеет ничего сделать: моя рука вломится ему между ребер и я вырву его. И он тоже понял свое положение, хотя, если бы я помедлил, он бы, без сомнения, меня сразу убил. Но я не стал медлить - я ударил ему в грудь когтями, ломая ребра. Моя рука ворвалась в его нутро...

...И наткнулась на шестеренки.


***

В дальнейшем дневник не имеет никакого смысла, поскольку я, придя к идее своей неизлечимости, просто расслабился и пустил все на самотек.

И так продолжалось в течении полутора лет, пока я не встретил миссионера, поведавшего мне способ избавиться от постоянного желания убивать. Он же заключил меня в крепкие цепи и с опасностью для себя транспортировал в монастырь, в котором я сейчас и нахожусь. Я живу по специальному распорядку, и стоит мне расслабиться, как моя вторая сущность начинает бороться и рваться наружу.

Мне выпала задача посвятить всех, кого я смогу, в истинное понятие "Механической Чумы", что я и пытался сделать в этом письме. "Механическая Чума" - это то, что входит в нашу жизнь все плотнее, с модернизацией всевозможных технических средств жизнеобеспечения. Она распространяется не только посредством прямого контакта пораженного этим проклятьем с жертвой, но и другими путями. Многие даже рождаются уже пораженные этим проклятием. Раньше от чумы спасались огнем, теперь простой огонь с ней не справится.

Здесь, в монастыре, я имею доступ к огромному количеству литературы, и я могу делать выводы, благо, времени у меня на это много.

Ты, конечно же, помнишь все то, что происходило последние годы. Ты помнишь, как города сходили на нет, и люди начинали уничтожать людей, ты помнишь волну ядерного терроризма в 2009 году. Попомни мои слова: пока есть технологии - будет существовать и "Механическая Чума", и она неизлечима.

Я сделал, что смог.


Семен Аркадиевич Бернштейн, 5 марта 2013 года."