Встреча

Славка увидел его случайно, в табачном отделе супермаркета и узнал сразу же. Он почти не постарел за эти пятнадцать лет, даже наоборот, стал стройнее, подтянутее, в светло-голубых джинсах, модной рубашке и в позолоченных очках-«хамелеонах», он выглядел лет на тридцать пять – сорок не больше. Славка даже засомневался, а он ли это, ведь столько лет прошло, а детским воспоминаниям зыбким и туманным как сон, едва ли можно было доверять наверняка, однако он чувствовал, как между ними установилась некая связь, эдакая натянутая, звенящая струна невидимая окружающим, как это бывает только между очень близкими людьми. И этот моложавый мужчина видимо почувствовав эту связь, резко обернулся и застыл на секунду, встретившись глазами со Славкиным взглядом. Глаз его, за стеклами очков видно не было, день был солнечный, а «хамелеоны» были фирменными и хорошо защищали от яркого света, но Славка заметил как по его лицу пробежала сначала тень сомнения, потом она сменилась радостью узнавания и взяв с прилавка блок сигарет он подошел и еще видимо сомневаясь и не веря в эту встречу, спросил неуверенно:
- Слава?
- Отец...- Славка с трудом выговорил это слово, которое не произносил вслух уже полтора десятка лет.
- Слава... Славка...Черт возьми, какой же ты стал! Совсем взрослый!
Он неуверенно погладил Славкино плечо, замолчав внезапно и только жадно рассматривал его, узнавая. В магазине было много народа – час пик, их толкали
взмокшие от жары и сутолоки люди, а они не замечая окружающей их суеты, стояли молча рассматривая друг друга, пока толстый красномордый мужик в огромных шортах не заорал на них, что то типа «какого х... вы стоите тут...» и отец встрепенувшись, подхватил  Славку под локоть и повел к выходу.
- Ты не торопишься? – спросил он, - Может ко мне поедем?
- Ты живешь один? – спросил Славка, уже зная ответ, но в глубине души надеясь на чудо. Как славно было бы, если бы этот приятный человек, который был его отцом и которого он не видел целую вечность, оказался бы одиноким. Как чудесно посидели бы они у него дома, непременно на кухне, обязательно уютной и тихой и говорили бы, говорили...
- Нет, я женат, - ответил отец, - Но это не имеет никакого значения.
- Неудобно, вот так сразу... Ты не обижайся, я не могу.
- Я понимаю, понимаю... Слушай, тут рядом очень неплохое кафе, готовят чудесный кофе и кондиционер у них работает, может зайдем? Ну не стоять же нам на улице.
Кафе действительно оказалось рядом, в зале было прохладно и малолюдно, желающих пить горячий кофе в июльскую жару было немного. Они заняли столик у тонированного окна, тут же рядом оказалась официантка.
- Тебе что заказать? – спросил отец.
- «Эспрессо»... И мороженое, ореховое если есть.
- Кофе с коньяком?
- А ты?
- Я бы с удовольствием, но за рулем к сожалению
- Тогда и мне не нужно. Не в последний же раз видимся, верно?
- Ну уж теперь – точно! Теперь ты от меня никуда. Ну рассказывай, как ты! Учишься?
- Четвертый курс химфака.
- Ну надо же! – всплеснул руками отец, - Гены!
- Наверное. Мать была против, говорила что такая профессия в наши дни не кормит, нужно поступать на юридический, ну и все в таком духе.
- Твоя мать всегда была против. Против всего и против всех. Кстати, как она? Здорова?
- Да, все в порядке. Правда выглядит не так здорово как ты.
- Ты мне льстишь, она моложе меня на девять лет.
- Нет, я серьезно. Когда тебя увидел, узнал сразу, будто и не расставались, даже засомневался – ты, не ты. Тебе полтинник не дать ни за что.
- Пятьдесят четыре.
- Пятьдесят четыре... Спорт, диета?
- Да нет. Просто отказал себе в некоторых излишествах, много работаю. Нет времени стареть. А Татьяна что... – он замялся, - Выпивает?
- Бывает иногда. Нет, ты не думай, она не пьяница. Это отчим у нас любит заложить, а она так... поддерживает его... иногда. Просто перестала следить за собой, а так накрасится, накрутится и еще ничего.
- Работает?
- Да, в библиотеке.
- В библиотеке... – на некоторое время он о чем то задумался, как будто что то вспомнив, - Ну конечно, все в этой чертовой библиотеке... Извини, вспомнилось тут... Рассказывай дальше.
- Ну что еще? Сестра у меня, Женька. Очень серьезная девица, слушай на английском говорит как на родном. Сейчас в иняз поступает. Всегда ей завидовал, мне языки никак не даются.
- Это у тебя наследственное, - отец рассмеялся радостно, - Я сам поверишь, сколько не пытался английский выучить – бесполезно! На какие только курсы не ходил, сколько денег извел на разные пособия, учебники – все на ветер! Не лезет в меня чужеземная речь. Так что, поскольку мы с тобой одной крови, забудь о языках. Ну да у тебя другие таланты должны быть.
- Ты химию имеешь в виду?
- А что – нет?
- С этим все в порядке, я химией еще в школе увлекся, столько денег у матери на реактивы вытаскал. Она все ворчала, «станешь химиком, будешь нищим как...» - Славка осекся.
- Как твой папа? – расхохотался опять отец. Смеялся он хорошо - весело, заразительно, Славка непроизвольно рассмеялся вместе с ним. Ему было легко и радостно с этим человеком, которого он почти не помнил и о котором совсем ничего не знал. Было приятно осознавать, что у них много общего, они видимо одинаково смотрят на жизнь и было ощущение, что он никогда и не расставался с отцом, просто тот уезжал в долгую командировку, а теперь вернулся и они, соскучившись друг по другу, сидят рядом и обмениваются накопившимися новостями. Отсмеявшись, отец достал платок и снял очки, что бы вытереть выступившие от смеха слезы и Славка наконец увидел его глаза и понял, что перед ним уже совсем другой человек, не старый, нет, но уже давно взрослый, с усталым взглядом и уже заметными морщинками у висков.
- Ну а ты сам то как, уже приготовился быть нищим? – он снова хохотнул.
- Думаю без работы не останусь.
- Это я тебе обещаю, мне как раз нужен главный технолог.
- У тебя своя фирма?
- Производство. Выпускаем изделия из пластмассы. Должен тебе сказать –очень прибыльное дело. Ты знаешь сколько нужно такому городу как Москва одних только крышек для, извини, унитазов? А цветочных горшков, дачной мебели и прочей ерунды? Так что без работы не останешься, мы получили крупный городской заказ на пластик, собираемся расширять дело.
- А мать говорила...
- Да откуда ей знать. А в общем она отчасти права. Всякое было. Когда началась перестройка, институт наш закрыли, химики никому не нужны. Кем я только не работал. Представляешь, даже на рынке овощами торговал. А жена у меня вообще – археолог. Одним словом, засунули мы с ней свои дипломы подальше и начали выживать. Д-а-а. А потом случайно встретил однокашника, вместе в институте учились. В химии он полный ноль, а в торговле – хватка железная. Короче нарубил он валюты на кооперативном движении, хочет дальше развиваться а торговля уже не та, тогда ведь все в торговлю ударились. Ну я и предложил ему вложиться в пластиковые изделия. Он ведет финансы, я производство и дело пошло и как пошло! В общем поработал я четыре года, скопил денег и выкупил у него пай, теперь мы партнеры, фирма процветает.
Отец постучал по деревянному подоконнику: Тьфу, тьфу! Вот так. А ты говоришь – химия.
- Честно говоря, не могу тебя представить за прилавком на рынке.
- Да я и сам уже в это не верю. Ты знаешь, больше всего боялся тогда, что Танька меня увидит случайно. Представляю как бы она порадовалась, вот дескать – неудачник, я же говорила. А потом подумал – какого черта, что мне за дело до нее. Тогда мне жена очень помогла. Эх брат, знал бы ты какая у меня жена! Впрочем познакомитесь еще, я ей столько про тебя рассказывал, что она тебя как меня знает.
- У вас дети есть?
- Нет. Сначала эта кутерьма с выживанием, потом работа по двадцать часов в сутки, в общем пока все устаканилось уже поздно было.
- Вы что, одногодки?
- Одногодки? Да она на пять лет младше твоей матери.
- Ну и почему поздно? Ты еще ого-го!
- Да брось, - махнул он рукой, - Что бы поднять ребенка на ноги нужно не меньше двадцати лет. Ну хватит обо мне, ты о себе то расскажи.
- Слушай... – Славка на секунду замешкался, размышляя задавать ли ему этот вопрос, давно мучивший его и все же спросил, - А почему вы развелись? Я конечно маленький был, еще семи лет не было, но помню, что жили мы хорошо. Машина у нас была, «Жигуль» - зелененький такой, на дачу ездили, в лес...
- Это ты у матери спроси, - лицо отца моментально потеряло веселость.
- Я спрашивал, она несет всякую чушь о несхожести характеров.
- Значит так оно и есть, ей виднее.
- А все таки?
- Послушай сын! Даже если я тебе расскажу сейчас всю правду, это будет звучать как оправдание, а мне оправдываться не в чем, поверь. Кроме того я не хочу ни в чем обвинять твою мать, это как то не по – мужски. Единственное, чего я не могу Татьяне простить, так это то, что она не давала нам видеться все это время. Никто мне кажется от этого не выиграл, ни она, ни я, ни тем более ты. Я бы тебя нашел, но она сменила тебе фамилию, я был против, но в этой чертовой стране такие законы, что мнение отца почти ничего не значит. К тому же у вас фамилия очень редкая – Петровы! Представляешь сколько в Москве Вячеславов Петровых твоего возраста? Она отчество тебе тоже поменяла? – Славка кивнул. – Ну вот, а я понятия не имею как зовут твоего отчима. Так, что давай принимать ситуацию такой как она есть и не будем больше возвращаться к этой теме. Мы встретились, это главное. И еще в этой жизни главное то, что больше мы никогда не расстанемся. Согласен?
Славка кивнул. Отец крутил в руках красивую позолоченную зажигалку с вензелем, а Славка разглядывал его руки. Он отлично помнил эти руки, умелые, работящие.
Помнилось, что отец всегда делал что то по дому, сверлил, пилил, вешал какие то полки. Но больше всего запомнилось, как он ремонтировал Славкины поломанные игрушки. Они садились рядом, отец доставал чемоданчик с инструментами и начиналось священнодейство. Разломанные, исковерканные сыном машинки, вагончики железной дороги, роботы – трансформеры, постепенно приобретали свой первозданный вид, а Славка сидел рядом и, задыхаясь от восторга, следил за этими руками. Он и потом, после того как отец ушел, ломал игрушки, но никогда не просил отчима починить их. Не потому что тот не смог бы их отремонтировать, нет, наверняка мог бы. Просто Славке в голову не приходило, что такие вещи мог делать кто то другой, тем более тот, в сущности чужой ему человек. Видимо отец подумал о том же и спросил:
- А как у тебя отношения с... отчимом?
- Никак, - ответил Славка. – Нет, ты знаешь, он наверное неплохой человек, но мне он... никто, что ли. Просто живем вместе, здравствуй – до свидания... Мать все время настаивала, чтобы я его отцом называл, но так и не получилось. Всю жизнь он для меня – просто Виталий.
- Он тебя не бил?
- Да ты что? Мать порвала бы его на куски! Нет, просто близких отношений у нас не получилось.
Потом они вспоминали прошлое, перебивая друг друга восклицаниями вроде: «...нет, шторы красные были...» или: «...да это я тогда первый гриб нашел, я же помню...» и говорили бы так долго, но их отвлек шум в зале. На улице стемнело, стало прохладно и народ  начал постепенно заполнять кафе, подсела парочка и за их столик. Славка посмотрел на часы и ахнул:
- Одиннадцатый час! Ты знаешь, мне пора. Я еще и мобильник дома оставил, мать переживать будет.
- Далеко живете?
- Прилично. В Кузьминках... А ты?
- В Крылатском. Я подвезу тебя, еще по дороге поговорим.
Потом они ехали в серебристой отцовской «Тойоте», ехали довольно долго, отец нарочно не спешил, растягивая время их встречи, но всему хорошему в конце концов приходит конец и они подъехали к Славкиному дому когда часы показывали двадцать минут двенадцатого.
- Ну что, на завтра мы договорились? – спросил отец, - Я тебе позвоню... – он посмотрел на часы, - Когда удобнее?
- Давай в час дня.
- Давай. Не знаю как я доживу до завтра. Я лучше подъеду сюда же и сразу позвоню, идет? – он обнял Славку на прощанье, неловко перегнувшись через руль, - Пока. До завтра...
- Пока, пап. Славка вышел из машины и пошел к подъезду чувствуя , как отец провожал его взглядом, пока за спиной не закрылась дверь.
На звук открывающегося замка в прихожую вышла мать, в своем любимом махровом халате и с неизменной сигаретой в руке.
- Слава где ты был? Ты опять оставил дома телефон? Почему так поздно?
- Мам, ты себя слышишь? Мне на какой вопрос отвечать?
- Прекрати издеваться! Ты же знаешь, я места себе не нахожу когда не знаю где ты. На улицах ужас что творится – бандиты, хулиганы...
- Нет там никаких ужасов, ты слишком много смотришь телевизор... И потом, меня подвезли на машине прямо к дому.
- Кто подвез? Ты взял такси? Откуда у тебя деньги?
- У тебя удивительная способность задавать сразу несколько вопросов. Я не брал такси, я... – Славка запнулся, - Я встретил отца сегодня, мам.
- Так! – она всплеснула руками, - И где же ты его нашел на этот раз? Опять он пил пиво с друзьями в сквере? Где он сам?
- Ты меня не поняла, ма. Я сегодня встретил СВОЕГО отца, родного. Совершенно случайно, в магазине. Мы пошли в кафе, потом он отвез меня домой.
Мать на мгновение застыла с окаменевшим лицом, не заметив как столбик пепла с сигареты упал ей на грудь. Славка, сдул пепел с ее халата, прошел в свою комнату и лег на диван, подложив руки под голову. Мать неслышно вошла и присела рядом.
- Ну и как он? – спросила она, - Старый? Лысый? У него всегда была склонность к полноте и облысению.
- Нет, мам. Он не лысый и не толстый. И вообще он выглядит отлично.
- Да? – она недоверчиво посмотрела на Славку, - И он подвез тебя на машине? У него «Жигули»? Неужели все те же? На новую он заработать конечно не смог?
- Мам, ты можешь не разговаривать вопросами? У него новая машина, иномарка, по-моему японская. Почему ты считаешь его никчемным человеком?
- Потому что он всегда был нищим! – визгливо вскрикнула она, -Всегда!
- Это же неправда! Ты сама отлично знаешь, что это неправда! И развелись вы не от нищеты!
- Он рассказал тебе почему мы развелись? Представляю, что он тебе наговорил, ничтожество.
- Успокойся, ма. Он отказался говорить на эту тему. Отказался раз и навсегда.
- Конечно, чувствует вину...
- Перестань, мам. Не нужно ничего говорить, тем более... В общем не нужно, прошу тебя.
- О чем же вы так долго говорили? – спросила она помолчав, - Или это секрет?
- Ты же знаешь, у меня нет и не было от тебя секретов, - поморщился Славка, - Так, вспоминали нашу прежнюю жизнь.
- Что ты можешь помнить о прежней жизни? Тебе было всего шесть лет!
- Почти семь, - поправил Славка, - Я многое помню, ма. Потом он рассказал о себе, приглашал на работу.
- Только не говори, что у него своя фирма.
- У него свой завод!
- И он тебе этот завод показал?
- Мам!!! Прекрати!
- И что ты надумал? Пойдешь к нему? Кем? Дворником?
- Ма! Можно  у тебя спросить? Только ответь честно, если не захочешь честно – просто не отвечай! За что ты его ненавидишь? Должна же быть какая то веская причина, что бы ненавидеть человека столько лет?
Мать задумчиво посмотрела на Славку, глаза ее вдруг наполнились слезами и она горько заплакала, уткнувшись в ладони. Славка вскочил, обнял ее за плечи и, поглаживая по голове, беспомощно попросил:
- Ну перестань, мам... Извини, я не хотел тебя обидеть, перестань...
- Ничего, ничего... Ты тут не при чем, - сказала она, вытирая глаза подолом халата, - Это я о своем. А ненавижу... Это ведь я не его ненавижу, это я себя ненавижу... Столько глупостей наделала, а признаться в этом даже себе не могла. Все думала – правильно делаю, что бы тебе лучше было, а вышло...- она махнула рукой и всхлипнула, - Сам видишь.
- Да все нормально, ма! Все у нас нормально! – Славке было ужасно жалко мать, всегда такую уверенную в себе и в правильности своих поступках и вдруг, внезапно ставшей по детски беспомощной и бесконечно усталой, -Ну хочешь, я завтра к нему не поеду?
- Он тебя пригласил?
- Да. Завтра днем.
- Нет, нет. Поезжай конечно. Это же твой отец. Ты знаешь, я рада за тебя. Правда!
И она прижалась к Славкиному плечу. Славка гладил ее по голове и думал, как чертовски сложна и несправедлива жизнь, которая делает врагами близких людей, разлучает детей и родителей, ставит неразрешимые вопросы перед человеком, когда он и жить то еще не начал толком. Сможет ли он сам прожить свою жизнь не наделав подобных ошибок?
Сможет ли?