Мир, как он есть

Вечером 2….г. 18 летний юноша уныло плелся по улицам некого городка. Вы бы едва  различили его в толпе, если бы автор не обратил на него Ваше внимание, ибо на первый взгляд молодой человек никак не выделялся из людского потока, который  нес его стремительно, словно река. Однако при ближайшем рассмотрении Вам, может быть,  удалось бы заметить, что юное его лицо печально - печать одиночества.
«Никогда, никогда не знал я взаимности» - думал он. «Мне не знаком сладкий вкус  ответного внимания человека, которого ты благословишь, которого любишь всей душою, всем сердцем»
Обладая весьма скудным опытом жизни, юноша мало что смыслил в отношениях между людьми. И потому,   исходя из  беспросветных и горьких лет юности, он представлял мир в мрачном свете. И в нем, в этом мире, не было  ни взаимности, ни  любви. В модели будущей жизни,  что  создавал в своем воображении юноша, словно топором были вырублены и понимание и теплота…Там не было поддержки, там был вечный холод угроз и вражды.
На одной из улиц вдруг кто-то окликнул его. Это была миловидная девчонка, одна из тех, глядя на которую, можно четко и безошибочно определить, кто она по профессии. Лицо ее сияло милой улыбкой. Сверкающие глаза пронизывали молодого человека. Он едва удержался, что бы не ударить себя по лбу. «И нет взаимности, нет теплоты». Он словно воспрянул. И тем горячее была его радость, что он совершенно не знал эту девушку, и считал ее счастьем, посланным с неба.
«Идем, идем» - торопливо заговорил он, протягивая ей руку. Если бы ты знала, как я страдал…он отдавался власти жарких излияний. Этот взгляд, эта улыбка были первыми в его жизни, так как да этого никто не смотрел на него так тепло. И первый раз рука девушки была в его руке. О избавление от моих страданий, о чудо….Взаимность, без которой в жизни……И какого же было ему, когда это «Чудо» вдруг резко оборвав его, произнесло «За взаимность, однако же, надо платить».
Сердце у него оборвалось. Он, понял вдруг, понял все и покраснев, закрыв лицо руками, бросился бежать без оглядки. И после этого «бегства», замедлив шаг, для чего-то шаря в пустых карманах, он с ужасом осознавал гибель своей надежды. Он теперь был твердо убежден, что взаимность подлежит оплате.