Как молоды мы были

 Пятнадцать лет назад, 26 марта 1989 года в огромной стране под названием СССР случилось неслыханное и невиданное почти 72 года: народу позволили  избирать на выборах! Мы, как известно, были авангардом прогрессивного мирового человечества, но со времен разгона Учредительного собрания (январь 1918 года) до выборов Верховного Совета СССР (12 декабря 1937 года), власть себе народ не мог выбирать даже формально. Нет, к декабрю 1936 года состоялось целых восемь съездов Советов, но как туда попадали делегаты, история нашей  Родины как-то умалчивает. А потом начались голосования за нерушимый союз коммунистов и беспартийных, т.е. по разнарядке…
Поманили свободой?
Так продолжалось до 1989 года. Впрочем, знатоки утверждают, что горбачевская перестройка определенным образом отразилась уже на довыборах в Верховный Совет СССР образца 1984 года. Не готовы подтвердить – сами свидетелями этого зрелища мы не были…
А вот то, что обычно видели: получение бюллетеней, в которых располагалось по одной фамилии будущих депутатов Верховного Совета СССР, УССР, областного, городского, районного, сельского советов, а иногда и народного судьи. Поэтому и люди в кабинку не заходили. Разве только написать здравицу в честь любимой партии.  Остальные голосующие уныло брели к месту голосования и, не разворачивая разноцветные листики, вбрасывали их в урны. А дальше можно было прямо в буфете при избирательном участке отовариться каким-нибудь съестным «дефицитом».
И вот состоявшаяся летом 1988 года XIX партийная конференция приняла решение доверить народу избирать. Что и было сделано. Правда, система выборов была весьма запутанной и разнообразной. КПСС, комсомол, профсоюзы,  творческие союзы получили квоты и могли двинуть людей в народные депутаты СССР (например, партия – сто человек) собственными пленумами. Что касается выборов народом, то разве только в Прибалтике и на Западной Украине в процесс вмешались «деструктивные» силы, а в остальных случаях за депутатское место часто сражались люди со схожими анкетными данными. И партийностью…
Хотя… Общественный предвыборный совет газеты «Московские новости» (записного глашатая реформистских сил того времени) обнародовал накануне 26 марта 1989 года следующее воззвание: «Предвыборная кампания, ставшая впервые за последние десятилетия реальной, преимущественно гласной политической предвыборной борьбой… 26 марта может стать тем днем, который встанет в истории  перестройки вслед  за апрелем 1985 года…».
Впрочем, даже небольшой глоток предвыборной свободы привел к тому, что некоторых знатных вождей пронесли на вороных. Первого секретаря Ленинградского обкома, например. А вот Бориса Ельцина, который тогда был в опале – осенью 1987 года его попросили из кандидатов в члены Политбюро - москвичи избрали с удовольствием. Ельцин получил в своем округе 88 процентов голосов. Да что там Питер с Москвой – вспомним, какого шороху наделало избрание в Запорожье журналиста Виталия Челышева! (Нане москвича. –Л.Р.)
Словом, приход в Кремлевский дворец демократически (или якобы демократически) настроенных депутатов не был делом случайным. Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев вел свою игру. Суть ее заключалась в том, что съезд должен был стать еще одним фактором давления на аппарат. Т.е. теми ручками, которые должны были таскать для него из огня каштаны. Мол,  я тут, дорогие товарищи не причем – народные депутаты, ум и совесть нации, требуют перемен, а вы упираетесь…
 Еще одним фактором давления на аппарат по-горбачевски, стали «резко «потерявшие послушание» СМИ. Т.е. в абсолютно контролируемом партией советском информационном поле начались чудеса. «Комсомольская бригада», которая назвалась программой «Взгляд», впрочем, как и «Комсомольская правда», да и другие, взялись за продвижение демократии «по-взрослому». Согласно утвержденного сценария. Страна срочно узнавала своих героев, которым через год-два предстояло взять на себя всю полноту ответственности перед народом «за  случившееся с Союзом нерушимым».
Среди толпы стоящих в очереди у трибуны съезда новых пророков Отечества, иногда можно было заметить сгорбленную фигуру академика Андрея Сахарова, недавнего изгнанника и диссидента. Иногда на эту трибуну он прорывался, и говорил, например, об Афганистане. Под захлопывание и затопыванье 2000 «правильных» народных депутатов. Кроме того, для таких случаев с его участием всегда существовали трогательные «домашние заготовки». Например, появление, инвалида-афганца Червонопиского (последний и в сегодняшней Украине совсем не потерялся), который давал «прикурить» академику: «Убедительно просим дать с трибуны съезда разъяснения, на каком основании народный депутат Сахаров дал интервью журналистам канадской газеты «Оттава ситизен» о том, что будто бы в Афганистане советские летчики расстреливали попавших в окружение своих же советских солдат, чтобы они не могли сдаться в плен. Мы до глубины души возмущены этой безответственной провокационной выходкой известного ученого». Словом, встречались любознательные люди –  умудрялись в СССР отыскать эту самую «Оттаву ситизен»…
Калифы на час?
Впрочем, мы несколько забежали наперед -  I съезду народных депутатов после выборов еще предстояло открыться. И это случилось 25 мая 1989 года. В Кремле собралось 2250 народных депутатов. 338 из них объединились в так называемую Межрегиональную депутатскую группу (МДГ). Ее столпами стали двое ученых – Юрий Афанасьев и Гавриил Попов, а также обиженный Горбачевым бывший первый секретарь Свердловского обкома, а затем и Московского горкома Борис Ельцин.  Похоже, «повесить» на съезд  развал Союза в последствии никак не получалось – даже формально 15 процентов «реформаторов и демократов» не могли пересилить, как его назвал Афанасьев, агрессивно-послушное большинство.  Поэтому и съезд постарались потом побыстрее забыть…
Среди депутатов определились свои «звезды». Впрочем, то было время, когда «звездой» на день, на час мог  стать любой. Вот при открытии съезда прорывается к трибуне депутат из Риги Толпежников с предложением почтить память 19 погибших при разгоне военными демонстрации в Тбилиси.  Еще один герой тех дней  - Алексей Казанник. Он уступил свое место в Верховном Совете Ельцину – тот проиграл Казаннику в рейтинговом голосовании.
Заставил о себе говорить и Александр Оболенский – инженер-конструктор из г. Апатиты Мурманской области. Во время голосования 15 марта 1990 года, под всхлипы выдающихся людей, что альтернативы Михаилу Горбачеву как президенту СССР нет, Оболенский выдвинул и свою кандидатуру. Разумеется, проиграл он выборы со свистом, но кое-какие голоса набрал – просигналив Михаилу Сергеевичу, что не все ладно в его королевстве. Говорят, что Оболенский, как просто человек с улицы, после 1991 года залег на дно и даже переехал в Орел, где, правда, преуспел в информационном бизнесе и все же стал президентом. На одной из местных телекомпаний…
Честно говоря, среди тех, кто уж очень примелькался по телевизору (Анатолий Собчак тут оказался вне конкуренции), был и членкор АН СССР Сергей Алексеев. Очень толково все рассказывал по делам юридическим, но это при его попустительстве, бездействии и краснобайстве Конституция СССР превратилась в клочок бумаги. Симпатичная телеведущая Татьяна Новикова все еще удивлялась нерасторопным депутатам – уже и закон о приватизации принят, а они все изменения в Конституцию по этому поводу никак не внесут… То есть совершено преступление – принят закон, не соответствующий Конституции, но очень нужный номенклатуре, посвященной во все тонкости и детали. Значит, просмотрит его  и Конституционный суд, и комитет по Конституционному надзору. Все эти инстанции возглавлял очень грамотный,  вежливый, воспитанный и убедительный г-н Алексеев…
Впрочем, чего мы до бедного ученого докопались – тут не все зависело даже от Горбачева. Да и чем лучше другие депутаты? Хотя зачем мы на них так? Они же были первыми и, наверное, лучшими. Несомненно, лучшими – не раз приходилось потом знакомиться с отзывами, что общий уровень интеллекта народных депутатов СССР был заметно выше тех (во всяком случае, в России), кто потом пришел в Думу и Федеральное Собрание. Вот штангист, Олимпийский чемпион и писатель Юрий Власов в ранге народного депутата отказался от партбилета еще осенью 1989 года. Тогда это еще не было модой, под которую попали в требуемое, правда, время, даже Ельцин и Ко.
Ради чего огород городили? 
Мы уже упоминали Анатолия Собчака. А это ведь он, став мэром Ленинграда (и преобразовав его в Санкт-Петербург), выдвинул первым вице-мэром бывшего своего студента Путина В.В. Да и Гавриил Попов запросто выиграл выборы мэра Москвы, но, правда, в тандеме с вице-мэром, тогда тоже мало кому известным Лужковым Ю.М. Ну, а о Борисе Ельцине из той же МДГ и говорить что-то излишне…
Так что – историческая миссия съезда народных депутатов заключалась лишь в том. чтобы подготовить приход в России к власти Ельцина, а затем и Путина?  Конечно же, нет. Как вспоминал потом Гавриил Попов: «Предварительно позиция согласовывалась так: правительство и ЦК предложат реформы, а депутаты их примут». То есть информационный прессинг Горбачеву понадобился, чтобы осилить оппозицию в высших эшелонах партийно-хозяйственной власти. Но началась какая-то «бессистемщина». Слово  снова Попову: «Стало ясно: либо с депутатами не хотят советоваться по концепции реформ, либо этой концепции даже нет у тех, кто претендует на роль их организаторов».
Ой, так ли это, ой, по незнанию ли лукавит мудрец Попов?! Ибо начала реализовываться иная концепция – от Москвы и до самых до окраин - и МДГ, и затем все «националисты на местах» удивительно единодушно сделали роковую ошибку – перешли от роли оппозиции к роли организаторов «реформ». Не имея большинства в Верховных Советах и хоть какой-то опоры в силовых структурах. Не контролируя СМИ, которые «полюбили» демократов, особенно с числа любителей сказки народу рассказывать, по указке. А мнение наверху изменилось - и на вас, ребята, вмиг всех собак навесили. И как после этого говорить, что у кого-то там «концепции реформ» не было?..
Но… «Будь Сахаров жив, - продолжает Гавриил Попов, - мы бы нашли иную формулу, но уже ко второй сессии съезд исчерпал себя. Он не выполнил задуманного Горбачевым, не сработал и наш вариант: съезд как форум давления оппозиции на КПСС, ведущую реформы».
А кто это собирался проводить реформы под гласным контролем оппозиции? Наивно было верить, что кто-то пожертвует своим кровным ради блага страны. Да, пустили Отечество под откос, но кто жил, тот  и живет, а советская номенклатура если немножко от дел и «ушла, то только для того, чтобы остаться»…
«Именно этот вариант позволил бюрократам-реформаторам, прикрывшись знаменем демократической оппозиции, взять власть, - сетует Попов. - Именно этот путь расколол прогрессивную интеллигенцию на меньшинство, ставшее обслугой бюрократии, и большинство, ушедшее от дел и замкнувшееся в себе. Именно этот вариант позволил бюрократии нейтрализовать своего самого опасного партнера, дискредитировав его в глазах народа. В результате реформы оказались полностью в руках аппарата. I съезд народных стал съездом упущенного шанса».
А интеллигенция с тех пор числится только либо в просителях, либо в «бюджетниках». Т.е. превращена она в из некогда властителя душ в скопище ноющих неудачников. И ерунда, что общество в такой атмосфере погибает: нет рождаемости, но есть преступность и резкий рост психических заболеваний. На век тех, кто сознательно или несознательно проводит именно такую политику, хватит…
А ведь все, казалось, могло пойти по-другому. Как молоды мы тогда были, каким сладким казался дух свободы, даже в условиях дефицита вареной колбасы! Ан нет, не дали… И если не только Попов, но и Горбачев не смеет сказать правду о том, что случилось в 1991-м, но вот сотрудника ЧК Путина В.В. с советскими показателями «за» избирают в президенты, то понятно, чьих рук тогдашние все «развалы» были делом. А еще ясно, что спокойной и зажиточной жизни нашему народу еще долго и долго не видать…
Леонид Романовичев, март 2004 г.