Мачо

«Я люблю Его. Люблю безумно. Но люблю не так, как любят обычно – назначают свидания, дарят на день рождения милые безделушки, целуют взасос – нет. Не подумайте только, что это – исповедь несчастного гомосексуалиста. Не так. Я – Его раб. Он – мой властелин. Он преследует меня. Где бы я ни был, я чувствую Его присутствие. Что бы я ни делал, я ощущаю на себе Его взгляд. Он не отпускает меня от себя ни на шаг. Он повсюду со мной. Я хочу избавиться от Него, но не могу. Я весь подчинен Его железной и одновременно очаровывающей воле.
Все началось с того, как на мой последний день рождения дядя подарил мне зеркало. Подарок этот был почти вопиющим по своей сути: мне, мужчине, подарили вдруг овальное настенное зеркало как какой-нибудь девчонке.  Я начал было возмущаться, но мой дядя сказал:
-Не делай поспешных выводов, сынок. Загляни в свое сердце, и ты прочтешь в нем свои самые сокровенные желания. Это зеркало поможет тебе их исполнить.
Я только открыл рот, как дядя пресек все мои расспросы:
-И не спрашивай меня, что да как. Ты все поймешь сам.
Вечером того же дня я уделил, наконец, внимание подарку дяди. Зеркало было самым обычным, в позолоченной раме, имитирующей старинную резьбу. Я посмотрел в него на себя и вздохнул. Я всегда вздыхал, когда видел себя в зеркале. Я прекрасно знал, что Господь не одарил меня хорошей внешностью. Не то, чтобы я был уродом, нет. Но мои лицо и фигура были непривлекательны. Я относился к тому типу молодых людей, про которых девушки говорят: «Он, конечно, очень интересный собеседник и, наверное, хороший друг,  но как парень он никуда не годится». У меня были мелкие черты лица, рыжие волосы и самые обычные серо-зеленые глаза. Плюс ко всему природа одарила меня курносым носом и веснушками. Роста я был небольшого, телосложения щуплого. Зрение у меня испортилось еще в третьем классе, и потому я носил очки. Одним словом, «ботаник». Даже не «ботаник», а просто синий чулок с виду. Надо ли говорить, что комплексов по поводу своей внешней непривлекательности у меня было выше крыши.  В то время, когда мои ровесники уже встречались с девушками и занимались с ними любовью, я сидел один дома и таращился в телевизор. В свои двадцать два года я все еще оставался девственником, и мне было стыдно кому-либо в этом признаться.
И вот теперь я созерцал в зеркале свою жалкую физиономию и, как обычно, вздыхал. Время шло к ночи, день грозил завершиться, как и любой другой, перед телевизором или перед компьютером. Тут раздался телефонный звонок. Звонил Пашка, один из моих немногих друзей. Мы росли вместе, ходили в одну школу, а потом поступили в один университет. Пашка возмужал и сделался настоящим красавцем, я же на его фоне выглядел едва ли не как квазимодо. Девчонки обожали Пашку. Я становился свидетелем его романов, главные героини которых сменялись с быстротой мысли. Вот и теперь Пашка звонил мне, чтобы с восторгом сказать: «Знаешь, Саня, я такую классную девчонку подцепил сегодня в клубе! Просто секс-бомба! Мы у меня на квартире. Она призналась, что любит грубый секс. Сейчас она в душе, так я ей устрою грубый секс! Надолго запомнит!» Я пробормотал что-то вроде: «Флаг тебе в руки», и на том разговор завершился. Я мысленно представил себе Пашку в объятиях роскошной девицы и невольно взглянул на себя в подаренное зеркало. Из рамы на меня смотрело лицо несчастного морального урода, над чьей неказистой внешностью девушки только смеялись.
В памяти всплыл давний эпизод. Когда-то я ухаживал за одной девушкой. Ей льстило мое внимание, но, как потом выяснилось, она никогда не рассматривала меня как своего возможного парня. Она мне прямо сказала: «Ты посмотри на себя! Рыжий бобик! Да если меня увидят рядом с тобой, меня поднимут на смех!» Меня это сильно задело, я замкнулся в себе и с тех пор не бегал более ни за одной девушкой. Я заранее знал, что любая скажет мне примерно то же, что сказала мне некогда моя первая и последняя любовь.
Тут меня разобрала такая злоба, такая досада на себя самого, на мою внешность, на несправедливую природу, которая создала меня таким, какой я есть, что я с силой сжал кулаки, и на моих глазах выступили слезы. Доведенный до отчаяния, я смотрел сквозь пелену слез на свое ставшее неясным отражение и произнес вслух:
-Вот если бы я стал красивым, я бы отомстил всем, кто смеялся надо мной!!
Давным-давно во сне мне приснился какой-то мужчина. Он был высок, имел атлетическое сложение, был чертовски привлекателен и сексуален. У него были густые темные волосы и крупные карие глаза, чей взгляд прожигал насквозь. Я запомнил этот сон потому, что этот мачо сказал: «Не путайся под ногами, Буратино». Даже во сне меня унижали... И вот теперь, глядя на себя в зеркало, я вдруг страстно захотел стать таким же уверенным в себе, надменным парнем, который бы смог отомстить всем за «Буратино», за насмешки и за унижения.
Утром я проснулся поздно, едва не опоздал на пары. Сел, как обычно, на свое место – я всегда сидел на отшибе у окна, откуда было хорошо видно доску. Началась лекция. В какой-то момент, оторвавшись от тетради, я окинул взглядом аудиторию и поймал на себе не один удивленный взгляд. «Снова на перемене насмеются надо мной», - недовольно скривился я и вновь взялся за ручку. Однако я постоянно ощущал на себе странные взгляды. На меня смотрели так, как будто впервые видели.
В перерыве ко мне подсел Пашка (ради такого случая он оставил свою очередную девушку одну) и спросил:
-Тебя из другой группы перевели к нам?
-Ты что, с неба упал? – поинтересовался я.
К нам подошли наши девчонки и тоже спросили:
-Ты у нас новенький, да?
Снова решили поиздеваться, подумал я.
-Слушайте, что вы привязались? – умоляюще произнес я. – Отстаньте, у меня сегодня нет настроения отвечать на ваши приколы.
Пашка разозлился:
-Слушай, новичок, ты, видимо, не знаешь, куда попал? Если будешь нагло вести себя, мы с пацанами таких тебе пи***лей навешаем, что себя не узнаешь.
Я потерял дар речи. И это я слышу от Пашки, от своего лучшего друга!!
-По-моему, ваша шутка заходит слишком далеко, - сказал я, собрал вещи и отправился домой, не желая становиться жертвой очередного злого прикола.
Едва я переступил порог, как запищал мой мобильный. Звонил Пашка. Ну, думаю, сейчас я тебе все выскажу. Но Пашка не дал мне и рта раскрыть. Он возбужденно заговорил:
-Привет, где ты ходишь? В универ собираешься вообще или нет? У нас тут новенький появился, настоящий му*ак. Его бы отпи*дить хорошенько! Ты бы его видел! Ну и сволочь! Я просто в шоке!
Я не успел ничего сказать в ответ, так как задыхающийся от возмущения Пашка повесил трубку. Так уж он был устроен – если случилось у него что-то, позвонит, выскажется и отключится. И теперь что-то произошло, но из его бессвязного рассказа я мало что понял. Наверняка они там все задумали что-то против меня, и Пашка с ними. В сердцах я швырнул сотовый на диван, и тут мой взгляд упал в зеркало. Из рамы на меня смотрел совершенно чужой человек. То есть, я его где-то уже видел… Но это был не я сам. Поначалу я подумал, что брежу. Ну кого можно увидеть в зеркале, кроме самого себя? Но я видел не свою рыжую физиономию, а лицо другого человека. Ничего не понимая, я поднял руку. Человек в зеркале повторил мое движение. Потом я слабо улыбнулся, и зеркало ответило мне знакомой усмешкой. Тут я прозрел. Человек в зеркале – это тот самый мачо, что приснился мне когда-то и оскорбил меня. В бешенстве я поднял кулак и хотел было ударить по его наглой роже, как вдруг увидел, что он тоже поднял кулак. Я был шокирован. Неужели я смотрел на свое собственное отражение? Я дотронулся до щек, губ, носа. Человек в зеркале сделал то же самое. Ну и ну… сбылась мечта идиота… Я, похоже, стал тем, кем хотел. Вот что означали слова дяди о том, что нужно заглянуть в свое сердце и прочесть там свое желание. Зеркало действительно исполнило мое желание: оно сделало меня таким, каким я мечтал быть. Теперь у меня было все: высокий рост, накачанное тело, сексуальная улыбка и жгучий взгляд. Я улыбнулся своему отражению, а потом захохотал, как сумасшедший.
Я наладил контакт со своей группой, в которой я действительно теперь был новеньким. Я стал ловить на себе долгие взгляды девчонок. Меня стали брать на вечеринки и в ночные клубы. Я стал неотъемлемым участником любой тусовки. Девчонки бегали за мной гурьбой, наперебой приглашали меня то на день рождения, то на новоселье, а то и просто в гости на чай. Я упивался своим новым обликом и своей властью над новыми «старыми» товарищами.
Потом со мной стали происходить странные вещи. Я перестал ощущать себя одним человеком. Внутри я так и остался рыжим Санькой, в то время как мой новый облик требовал от меня иного поведения. Мне уже больше не позволялось проводить вечера вдвоем с телевизором. Мой облик этакого сексапильного мачо обязывал меня таскаться по барам и клубам, встречаться с девушками, приглашать их домой и заниматься с ними сексом. Я начинал уставать от такой жизни. Ночами я не спал, а если и спал, то не один. Я всегда был либо полупьяным, либо полусонным. Все чаще, глядя на себя в свое зеркало, я вспоминал то время, когда мог спокойно посмотреть какой-нибудь фильм и выспаться ночью.  Однако мой мачо не отпускал меня. Он заставлял меня жить по-новому, и у меня не было сил противиться его воле. Даже если я, рыжий Саня, хотел сказать «нет», чувственные губы моего мачо  неизменно говорили «да». И так было всегда.
Однажды я поймал себя на мысли, что мне доставляет удовольствие смотреться в зеркало. Я сначала испугался, уж не «поголубел» ли я. Но девчонки продолжали на меня вешаться, а я (то есть не я, а Он) занимался с ними сексом до изнеможения. Я смотрел в зеркало, как в чужое окно. Я не видел там себя. Я видел другого человека, несмотря на то, что теперь им был я. Я не мог свыкнуться с мыслью, что «герой-сексапил» в зеркале – это я. Я смотрел и невольно любовался своим мачо, как я мысленно прозвал Его. Я вдруг перестал сознавать свою жизнь без Него. По эту сторону зеркала стоял я, Санька, рыжий и курносый, а по ту стоял Он, повторял все мои движения и глядел на меня своими обольстительными глазами. Каждое утро, едва проснувшись, я бежал к зеркалу, чтобы лишний раз увидеть Его. Разумом я понимал, что вижу себя самого, но несмотря на это я по-прежнему не чувствовал себя Им. Я оставался этакой овцой в волчьей шкуре. И эта шкура сводила меня с ума. Я хотел прикоснуться к отражению в зеркале, я хотел потрогать Его густые волосы, Его руки, глаза. Я никак не мог осознать, что мне всего-то надо коснуться себя самого, чтобы увидеть, как отражение делает то же самое. Но мне казалось, что, если я дотронусь до себя, то я дотронусь до рыжего Саньки, а не до Него.
Я обратился к психиатру. Он нашел у меня раздвоение личности, прописал какие-то пилюльки и поставил на учет. Но ведь во мне действительно живут двое, и их разделяет одно лишь зеркало: я и Он.
Я впал в депрессию, забросил учебу, провалил сессию. Но меня это не волновало. Я мучился от своей привязанности к Нему, я хотел, чтобы Он покинул меня и одновременно боялся этого более всего на свете. Я хотел увидеть в зеркале себя самого, а не чужое лицо, пусть и страстно обожаемое. Но я панически боялся этого. Я боялся, что Он меня оставит. Зеркало теперь всегда было рядом со мной, потому что я постоянно испытывал потребность видеть Его. Я не пропускал ни одной витрины и, лишь увидев, что Он идет там рядом со мной, успокаивался и шел дальше. Если я не видел Его более часа, мне становилось плохо, я готов был рвать на себе волосы и продать душу дьяволу за лишнюю возможность посмотреть в зеркало. Он поработил меня, он свел меня с ума.
Друзья думали, что я колюсь, потому что я всегда пребывал в тяжелой депрессии и ходил, как сомнамбула. Мне хотелось покончить с собой…»
***
Пашка слушал радио. Он сидел за столом на кухне, сжав голову руками. Перед ним стояла наполовину выпитая бутылка водки. Диктор говорил: «Серьезное ДТП произошло вчера вечером на углу улиц N и B. Сбит молодой человек. По документам, найденным в кармане его куртки, оперативники установили его личность. Это Александр П**, студент университета M**»
Пашка готов был заорать в голос. Вчера вечером, когда они возвращались из какого-то кафе вместе с новеньким, последний вдруг рванул куда-то за угол. Тут же послышался визг тормозов. Пашка бросился на место происшествия и увидел под колесами грузовика своего друга детства, рыжего Саньку. Парень был мертв…
В квартире Саньки нашли разбитое зеркало, а рядом с осколками на полу валялись крутые шмотки мачо. Никто не знал, откуда у Саньки оказались вещи нового друга Пашки. Никто также не знал, куда этот друг пропал. После катастрофы его никто больше не видел.
Пашка опрокинул в себя еще рюмку и заревел, как семилетний пацан.