без названия

«Вот оно - подвешенное состояние. Когда понимаешь, что ничего не понимаешь. Когда тебя не могут оценить по достоинству. Когда хочется потратить те деньги, которых нет, когда грустно и расплакаться можно по любому поводу, когда любишь, но не знаешь кого. Хочется быть востребованной. Да не столько востребованной, сколько просто, чтоб люди понимали тебя. Чтоб глядя в глаза человек растворялся в другом, а не смотрел так, как будто ты виной всему плохому, что происходит.
Да, хочется плакать, но разве можно это допускать? Всевозможные наставления мамы: «На людях плакать нельзя! Не ходи к нему, у тебя глаза красные! Пускай он не думает, что ты из-за него страдаешь!» Да блин, с нашей действительностью сдержать эмоции просто невозможно! Мы просто привыкли к тому, что происходит, и мы позволяем этому происходить. Цитирую Анну Граф: «А самое ужасное, что на это уже никто не обращает внимание, словно, так и должно быть. Почему  лицемерие до такой степени вошло в систему наших отношений?» Да, это мы виной. В нашем мире…
В моем мире все по-другому. Там есть какое-то волшебство, сказка. Я не говорю о принцах на белых конях, это всю чушь несусветная. Я говорю о чем-то невозможном и фантастическом. Но к сожалению воссоздать этот мир невозможно. Когда я прочла книгу Виктора Пелевина «Чапаев и Пустота», я ревела неделю крича о том, что не хочу воспринимать реальность. Да, я ненавижу реальность. Но она неотъемлемая часть. После этой книжки мне снились волшебные сны о других мирах, я перемещалась в пространстве… Сочиняла рассказы об авторе, а ночами представляла, как поеду в Москву покорять Пелевина. Быть может это волшебство? Эти мечты, они всегда несбыточны. Улететь в космос, узнать что там и есть ли предел звездам, стать русалкой и заглянуть в глубины океанов, сделать карьеру певицы, писательницы. В конце-то концов - я мечтаю о лучших вариантах своей смерти.
Но вот я сижу за компьютером и набиваю эти строки. Это реальность. Я чувствую боль и холод. За работу мне не заплатили, хотя я трудилась. Мальчик который мне нравится живет в Питере (кстати, неизвестно, нравлюсь ли я ему). Мама покинула меня, уехав на дачу. В общем труба. Так о каком внутреннем мире можно говорить? Хотя, наверное, это единственное, что спасает.»