Записки рыболова-любителя Гл. 565-567

565

В Сестрорецке ещё корюшки поел, побегал, и в Москву - сдать загранпаспорт и получить свой обычный, оттуда - в Мурманск.
А вслед за мной Митя прилетел на майские праздники. Мы с ним в теннис настольный в ПГИ резались (однажды с Ейбогом играли - большим и малым - и продули, но в упорной борьбе), и напоследок Митя меня впервые в пух и прах разделал. «Терминатор-2» смотрели вместе с ним по телевизору. Митя не в первый раз, ему фильм очень нравился - дружбой Шварценеггеровского героя и пацана, как я понял.
Из Мурманска Митя еле выбрался в Москву, никак ему ни на что не могли билеты взять, Сашуля в трансе была - прогуливает занятия! Но 9-го я ему сумел взять билет на самолет до Петербурга, откуда уж он сам должен был в Москву поездом добраться.
В эти дни у меня зуб прихватило. В стоматологической клинике услышал такой диалог двух старух:
- Помирать пора... Жить совсем невозможно.
- Ты че? Сдурела? Нынче помирать шибко дорого...

А в ПГИ - драмы с «Техкомом» и бухгалтерией.
Саше Боголюбову, когда он оставался за директора в отсутствие и Пивоварова и меня, попался интересный счет, выставленный ПГИ некоему «Техкому» за мебель, занавески, ещё какое-то барахло по совершенно символическим ценам сколько-то летней давности. Счет подписан Ейбогом и Ивановой.
Сашу, конечно, очень заинтересовало, кому это ПГИ задарма мебель дефицитную раздаёт. Пошёл в бухгалтерию. Там ничего не знают. Вот было письмо от «Техкома»: «... В порядке оказания материально-технической помощи прошу предоставить...» то-то и то-то - список целый, за подписью главного инженера Шамрова. Сверху резолюция Ейбога: «Прошу предоставить».
Ну, что Шамров Ейбоговский приятель, Саша знал. А про «Техком» - ничего. У Ейбога Саша спрашивать не стал, а решил провести собственное расследование. Обратился прямо в администрацию городскую - что за контора, мол, такая, какой адрес у нее юридический?
- Халтурина,15, телефон 6-03-37, - отвечают. Наш, то есть адрес. ПГИ.
- А кто учредитель и кто возглавляет этот «Техком»?
- А это Вы по адресу узнавайте.
У себя, то есть.
Во, дожили. Учёный секретарь не знает, что за контора пользуется юридическим адресом института. И замдиректора по науке не знает. Тут Пивоваров появился. Саша к нему:
- Что за «Техком» такой у нас обретается?
Пивоваров плечами пожимает:
- Не знаю.
Саша изумлённый опять ко мне. Я ему:
- Ейбога надо брать за бока.
Саша весь кипит:
- Неужели Пивоваров в самом деле ничего не знает, и почему это его не волнует совершенно?  А с Ейбогом я не буду разговаривать, он мне наверняка ничего не скажет.
- Я поговорю с ним. Но сначала с Пивоваровым.
Пивоварову я рассказал про счёт, повторил, собственно, всё то, что он уже слышал от Боголюбова. Сказал, что разделяю Сашину тревогу в отношении Ейбога, что тот, похоже, зарвался и открыто разбазаривает институтское добро вместо того, чтобы его оберегать и приумножать, что ему по должности положено. Что это за «Техком» такой, кто его здесь приютил, если не сам Ейбог?
Пивоваров сказал, что, может, и слышал про «Техком» от Ейбога, но не помнит ничего, что Саша зря драматизирует ситуацию, надо спокойно разобраться, поговорить с Ейбогом.
- Ладно, я поговорю.
Со мной Ейбог темнить не стал и сообщил, что «Техком» - это частная фирма, которую он, Ейбог, и возглавляет.
- Так как же, Михаил Александрович, Вы сами себе институтское добро передаёте?
- Институт имеет право продавать по остаточной стоимости.
- Но это же всё равно, что бесплатно. Цены-то уже в десятки раз выросли. А у нас что - мебели излишки?
- Если бы не я, этой мебели вообще в институте не было. Я эту мебель сам доставал. Да и какая это мебель - пара столов да пара шкафов.
- И поэтому теперь считаете её своей собственностью? Это же Ваша обязанность служебная - мебель и всё такое прочее доставать.
- Да, пожалуйста, давайте я оплачу по какой вам нравится цене.
- Нет. Никаких продаж. Счёт я задержал. А мебель надо просто вернуть.
- Как скажете.
- И потом, Михаил Александрович, надо определяться: нельзя одновременно и на государственной службе матценностями распоряжаться, и частную фирму возглавлять, это же запрещено Указом Ельцина, как раз чтобы таких соблазнов не возникало - «передавать в порядке материально-технической помощи».
- Я согласен. Но я не хочу совсем уходить из ПГИ, столько сил в это здание вложил, я же его строил. Давайте, я весь транспорт ПГИ вместе с шоферами в «Техком» заберу и буду обслуживать ПГИ, это институту намного дешевле обойдётся, чем самим гараж содержать.
- Это деловое предложение. Можете не только гараж забрать, но и охрану, и электриков. Надо только договор грамотно составить и в ПГИ Вам замену найти. Может, Гуркалова?
- Можно и Гуркалова.
- Ладно, будем думать.
Только я закончил разговор с Ейбогом, Пивоваров вызывает нас обоих к себе, а там у него Боголюбов, Власков, Байдалов (как предместкома). Тема все та же - ситуация с «Техкомом».
Пивоваров предложил Боголюбову высказаться. Саша изложил историю со счётом и со своим расследованием, что за контора такая «Техком», еле сдерживая свое негодование.
Я пересказал содержание нашего разговора с Ейбогом.
Власков категорически высказался за то, чтобы Ейбог выбрал - или ПГИ, или «Техком», а поскольку ясно, что от своей фирмы он не откажется, значит, в ПГИ должность надо оставить. И мебель надо вернуть.
А вот Пивоваров выступил очень интересно. Он вроде бы и с Боголюбовым, и со мной, и с Власковым согласен в принципе, нехорошо Ейбог поступил, но не надо далеко идущих выводов делать. Указ Ельцина на нас напрямую не распространяется. Мы не государственная, мы общественная организация. Так что не надо было никаких расследований проводить, это кэгэбизм, нам тут Дзержинские не нужны...
И ускакал в Апатиты.
Саша, конечно, оскорбился за кэгэбизм и Дзержинского. И я с ним тоже. В самом деле - Боголюбову больше досталось, чем Ейбогу. Может, врал Пивоваров, что не знал про «Техком»?
После этого (когда Пивоваров вернулся из Апатит) Боголюбов подал ему заявление об отставке, а я завёл на Пивоварова кондуит (досье) на случай, увы, возможной борьбы с ним. Сашу я уговаривал не горячиться и заявление забрать - не время сейчас ультиматумы предъявлять, надо потерпеть.
И на кого он меня оставляет, что - я один буду Пивоварова от глупостей удерживать? Или мне тоже в отставку подавать? Я не могу, я приглашён Пивоварову служить, а не бороться с ним. Осталось полтора года до конца его срока, а там видно будет.
Я ли Сашу уговорил, или сам Пивоваров, но Боголюбов на своём посту остался. Как и Ейбог. Пока.
Вторым после Ейбога или равным ему лицом в АХЧ ПГИ была Иванова - главбух. С Ейбогом у неё отношения были тёплые, со мной - прохладные. С Пивоваровым - формально почтительные. Я её, честно говоря, терпеть не мог. Стервоза, Господи прости. Но где другую найдёшь, за такую-то зарплату?
Иванова ещё в конце прошлого года стала намекать, что при нашей зарплате ей не прожить (без мужа, но с «Волгой»), что её в другие места зовут, и, наконец, подала заявление с просьбой уволить её по собственному желанию. Я её уговорил подождать в надежде на улучшение финансирования или, по крайней мере, замену себе подготовить.
Улучшения финансирования не произошло, и замену себе Иванова не нашла, мало того, вся её бухгалтерия потихоньку разбежалась. Правда, сама Иванова пока оставалась, и Пивоваров меня уверял, что она блефует и уходить не собирается, и, кроме того, она здесь в «Створе» подрабатывает у Шаршавина и ждёт повышения зарплаты.
Где-то в марте Иванова новое заявление об уходе подала - совсем, мол, хочет уезжать с Севера на Украину. Пивоваров опять не поверил, говорил мне какие-то слова, что сейчас невозможно контейнер на Украину отправить, ещё чего-то, короче, и на это заявление не отреагировал. Мне же разведка донесла: Иванова с 28 мая не собирается на работу выходить, у неё уже билеты взяты. И, действительно, 28 мая Иванова преспокойно бросила ПГИ - ну вас всех, идиотов. Судись с ней, она завтра уже в другом государстве.
Пивоваров в это время в Москве был. В бухгалтерии один бухгалтер, Екатерина Александровна Невская, новая, тихая женщина, ей Иванова бухгалтерскую книгу передала, и кассир - Зоя Петровна Черемных - верный доносчик на Ейбога и Иванову. И все дела запущены, учёт материалов с января не вёлся. А в июне отчёт полугодовой. И лето началось, отпускные начислять надо потоком. Где бухгалтеров брать?
С улицы не приведёшь, да и не пойдут они к нам. Пошёл на поклон к инспектору по кадрам Лене Пурышевой и Наталье Свиридовой из планового, первая начинала в бухгалтерии, второй часто бухгалтерам помогать приходилось - выручайте. Согласились за надбавки. Ещё программистов мобилизовал - Валю Терещенко и Наталью Линкевич, последняя вообще согласилась перейти в бухгалтерию от Байдалова, боясь сокращения.  Во главе команды я поставил робкую Невскую и бросил её в бой, веля ко мне обращаться со всеми неясностями.
И процесс пошёл - заработала бухгалтерия.
А Пивоваров приехал: Москва в панике, число институтов на 60 % собираются сокращать! Слухи привёз. Вместо денег.

Оболенский вдруг появился, Александр Митрофанович, бывшего СССР народный депутат, соперник Горбачёва: не желает ли народ с ним пообщаться? Пивоваров ему: да, да, конечно, сейчас соберём в актовом зале. Явилось человек десять. Послушали лепет о том,  как он спасал Союз от развала, но не спас.
- А как можно было Союз спасти?
- Войсками.
- Это как в Югославии, что ли?
- Мы - не Югославия.
Вот тебе и социал-демократ. Скучно. Как с Шумиловым. Впрочем, из пришедших Слава Сазанов и Рюрик Александрович Перцовский с Оболенским были солидарны. Остальные никакого интереса к легендарной личности не проявили. Надо же.

По местному радио объявили, что юные мурманские брокеры отдыхают в лагере «Орлёнок»: - Взвейтесь, брокеры, орлами!


Письмо Ирины от  17.05.1992 г.

Здравствуйте, дорогие мамочка, папочка!
Праздничные дни у нас выдались дождливыми и холодными. Погода, как никогда, холодная и неприятная. На 1-е мая ездили в Ульяновку. Посадили первую партию картошки, разделали несколько грядок. Земля обрабатывается легче, чем в прошлом году. Иван каждую неделю теперь ездит туда, подсаживает что-то, говорит, что уже кое-что всходит. 1-го были на огородах почти все: Колодкины, Суроткины, Кореньковы, т. Галя. Устроили небольшой пикничок - отметили, вот только что за праздник - не совсем понятно. В этот день с утра было даже жарко, а к вечеру похолодало. У меня длинных выходных не получилось. Пришлось их разбивать и выходить в отделение.
В поликлинику меня решили не брать, тем более, что Галина Моисеевна уехала в Москву на месяц. Возможно, когда начнутся отпуска, я сяду на приём. Пока взяла ещё дополнительно 0,25 ставки по отделению и работаю до 17.30. 6, 7 и 8-го больница, так сказать, участвовала в забастовке.
Хирурги долго воевали с администрацией. Педиатры (а они у нас, в основном, старой закалки) твёрдо выполняли присягу советского врача. Кое-кто не включался в рабочий график (т.е. не получит зарплату), но исправно почти все были в отделении. Приёма больных не было. Отделение оголилось, т. к. пришлось многих выписать по окончании курса лечения.
Теперь срочно нужно закладываться, иначе зарплата будет маленькая - отделение как раз с этого месяца на хозрасчёте. Деньги тратят на пролеченных больных. Взрослые больницы бастуют до 15.05. Встречались представители стачкомов с Маточкиным. На нас, естественно, денег нет. Но, якобы обещают прибавить в 1,5-2 раза на май и июнь. Предприятия платить не хотят. А цены подскочили, как минимум, на 50 %. Садик стал дешевле - 130 рублей.
9-го мая сначала были у Ваниных родителей, потом у деда. Сидели долго. По-моему, Т.С. даже подустала. Дед что-то прихворнул - горло болело. Но выглядит он неплохо. Работа на свежем воздухе пошла на пользу. Он, наверное, похвастался, что получил участок.
Коля на лодке несколько раз ходил с сетью на Прегель! Идёт судак и лещ. Говорит, на реке беспредел, перегораживают сетями почти полностью. Удачно ездил. А вчера поехали Ваня, Миша, Коля и Кореньков. Привезли одну густёрку. Кстати, приедет папа или нет?
Написала Мите письмо. Тёте Тамаре звонили 9-го. Дяде Вове что-то не совсем хорошо, хотели класть в больницу.
Была в гостях у т. Люды. Жанны дома не было. Она сейчас в отпуске за свой счёт, а в августе ждёт ребенка. Общение с т. Людой было для меня тяжёлым и даже неприятным. Она вернулась из Пскова, выглядит, на мой взгляд, уставшей и всё такой же нервозной, хотя старается делать безразличный вид. Аня подросла, умненькая, играет одним пальчиком на пианино 2-3 мелодии и поёт чудненьким ясным голоском. С бабушкой песни на английском, а с мамой - баптистские песнопения.
С Мишей ходили в 25-ю школу, там протестировались у психолога, и Миша набрал максимальное количество баллов. Детский сад готовится к выпуску, на что опять же собирают по 50 рублей. Дома кое-что разваливается - дверь в спальном шкафу почти рухнула, вывернув верхние петли. Диван функционирует непосредственно после очередного ремонта. Иван потихоньку подправляет.
С Лебле как-то мало общались. Обменялись визитами, д. Серёжа делился впечатлениями о Швеции. Кафедральный поход (в этот раз на Дейму) состоялся, несмотря на периодический дождь. Кшевецкий что-то там крупное даже поймал.
Я чувствую себя вроде бы неплохо, но как-то не так, как с Мишей. Срок мне уменьшили на 1-2 недели, и вообще, врач доверия не вызывает. На мои жалобы не реагирует, а всё интересуется, когда же я покажусь лор-врачу и окулисту.
Пока все наши новости. Ждём папу. Ото всех привет.
Тётя Нина что-то мается с рукой (ранее травмированной), выглядит бодро - как всегда. А тётя Лена Шагимуратова - просто прекрасно.
Целуем вас. До свидания. Ирина. Ваня. Миша.

Письмо Ирины от  29.05.1992 г.

Здравствуйте, мои милые, мамочка и папочка!
У нас всё в порядке. Я чувствую себя хорошо, только часто стала болеть голова и мучает жажда. У Миши вчера был выпускной. Теперь в сад водить его не будем. Стоимость около 400 рублей, группу расформировывают. Как-нибудь перебьёмся. Сегодня они с Иваном уехали в Ульяновку с ночёвкой.
Я завтра работаю. Огород потихоньку засадили. Дед тоже ковыряется на своём участке. Копает, конечно, Т.С. А он один раз попробовал, а дома голова закружилась, и дед рухнул. Ободрал нос и коленку.
Два раза были в Зеленоградске. Сейчас очень тепло, но море холодное. Правда, Миша купальный сезон открыл. Они оба хорошо загорели. Ездили в прошлую субботу с Лебле и Щёкиными на косу, без меня только. Были на заливе, ничего не поймали. Коля нам вчера подкинул судаков. Ловит сетью в Прегеле. А Коренькова периодически снабжает лещами. Ей кто-то по дешёвке продает.
Цены высокие. Куры - 80 рублей, мясо страшное - тоже, молоко - 10 руб., в пакетах - 13, масло - 200. Мы берём молоко в Ульяновке у Фролова за 15 рублей 3 литра. Зарплату нам повысят где-то на 80 %, то, что Маточкин обещал (до трёх тысяч доплаты) - туфта. А сейчас у нас толчётся Хасбулатов.
Появились велосипеды «Школьник» по 1800. Мы только облизнулись. А пальто я почистила за 74 рубля.
Настроение плохое, жду, когда мы все соберёмся. Дома дела стоят, я к вечеру остаюсь совершенно без сил. Хотя вроде бы уставать не с чего.
Мамочка, если будет возможность в Москве, то посмотри для Миши спортивный костюм, простой, конечно. У нас что-то нет. А одни штаны стоят приблизительно 100 рублей. Если будут дешевле. Чая совсем нет. Кофе - 375 рублей. И, если будет, крем для бритья. А Мише ещё носки потемнее 21 размер. Бабуле привет с дедом.
Ну все. Целуем. Ждём. Ирина.
P.S. Письмо ещё не получили. 29.05.92 г.
 
Письмо Мити от  19.06.1992 г.

Здравствуй, папа.
В последние дни времени свободного у меня было совсем немного. И только после сдачи математики удалось выкроить полчаса, чтобы написать тебе. Сейчас только два занятия составляют основную часть моего времяпрепровождения: экзамены и чемпионат Европы по футболу.
Сначала о первом. На сегодняшний день мне осталось сдать только один экзамен - физику, 26 июня. Поскольку в середине семестра я сдал на «5» коллоквиум по механике, на экзамене мне необходимо отвечать только по теме «электричество», что значительно облегчает мою задачу.
До сих пор всё шло удачно, 10 числа я написал экзаменационную контрольную по химии на 105 баллов из 150, результат, конечно же, не выдающийся, однако уложился на «5» (минимум 101). Как оказалось, я завалил, по крайней мере, одну задачу из 5 (а в другой неправильные вычисления, но точно я не знаю, так как не был на разборе задач (был во Владимире)).
В общем, надо сказать, к химии я готовился не лучшим образом, своё влияние оказывала та низкая сумма баллов, которую необходимо было набрать. Вот в результате и «забыл» повторить тему, связанную с элементами II группы - Zn и Cd, а на экзамене как раз и была задача на разделение этих элементов, и я предложил в корне неправильный способ. Но остальные задачи были для меня проще. И там я, слава Богу, грубых ошибок не делал (насчёт расчётной задачи я, правда, точно не знаю).
Мои согруппники написали экзамен в целом неплохо (в итоге у большинства четвёрки), за исключением нашего соседа по комнате - Володи Шульцаса, которому трёх баллов не хватило до минимальной положительной экзаменационной оценки, и он почему-то не пошёл на апелляцию, где мог «добрать» эти три балла (что удавалось другим); теперь пересдача химии 25 августа.
На подготовку к экзамену по математике было 5 дней, однако у меня фактически ушло на это три дня. 11 июня я поехал во Владимир и 12 и 13 июня практически целый день учил математический анализ (интегральное исчисление и дифференцирование функций нескольких переменных). По сравнению с 1-м семестром учить надо было меньше (14 билетов вместо 20), и за два дня мне это более или менее удалось.
14 июня приехали Антон с д. Вовой, а я возвратился в Москву. 15 июня я ещё раз повторял билеты, причём последний - 14-й у меня не был записан, и я переписывал его как раз 15-го. В целом я чувствовал себя достаточно уверенно и весь вечер 15-го числа смотрел футбол.
16 июня в 9.00 экзамен начался и я вытянул 14-й билет, именно тот, который я учил в последнюю очередь (а до этого вообще не собирался учить) и который меньше всего хотел отвечать. Однако оказалось, что запомнил я этот билет хорошо, да и вопрос не очень сложный (нахождение условного экстремума функции n - переменных), хотя на самом деле сложных вопросов и не было.
В общем, написал я этот билет, все было правильно, однако на дополнительном вопросе подзалетел, оказалось, что я не знаю, что такое область определения, и поэтому, когда меня спросили, когда функция принимает максимальное значение, я ответил, что тогда, когда она непрерывна на области определения, не отмечая того, что область должна быть замкнутая; на этом меня и подловили. Спрашивала меня какая-то незнакомая мне тётенька, и я уже думал, что всё, поставят мне «4». Однако, я ответил ещё на несколько дополнительных вопросов правильно, и мне поставили «5».
Мои соседи получили четвёрки что для них также неплохо. Мне же осталось сдать физику, и получить на ней «4» было бы глупо, ведь пять пятёрок уже есть (4 экзамена + курсовая).

Теперь о футболе. Главной проблемой, которая стояла передо мной, было отсутствие телевизора в нашем общежитии, поскольку из телевизионной комнаты сделали склад вещей. Из-за телевизора, в основном, я и поехал во Владимир, хотя там он по-прежнему капризничает, выключается почти что каждую минуту, но часок поработает и уже выключений практически нет. Матч открытия я смотрел у Бирюковых, 3 матча 1-го тура во Владимире, а, приехав в Москву, я всё-таки нашёл место, где был телевизор - в главном здании на 9-м этаже работала телевизионка, где я и смотрел матчи 2-го тура.
Перед чемпионатом я ставил на команды Голландии и Франции и ожидал от них яркой, зрелищной игры. Однако первые матчи чемпионата не оправдали моих надежд. Нельзя, конечно, говорить, что снизился уровень игры. Однако футбол красен голами, а их забивают, ну, очень мало, в среднем ровно один мяч за игру - такого ещё не было. Ни одна из команд не показала яркого атакующего футбола, до сих пор самое большое количество голов, забитых одной командой, было - 2 (ФРГ - Шотландия).
Причин такой низкой результативности несколько. Во-первых, тенденция к нивелированию уровня игры различных команд делает своё дело. На этом чемпионате слабых команд нет. Скоротечность чемпионата заставляет все команды придерживаться одной тактики - главное - не пропустить. Поэтому большинство команд осторожничает, не показывает открытого футбола.
А средства для ведения оборонительной игры у всех развиты очень хорошо. Во-первых, очень высоки физические возможности футболистов, защитники у всех высокие, мощные, способны в течение всего матча вести активную игру, практически не уставая.
Кроме того, во всех командах высока игровая дисциплина, аккуратность, особенно в обороне. Персональная опёка работает практически безупречно, поэтому и «молчат» «звёзды»: Линекер, Ван Бастен, Гуллит, Папен. Лишь один раз был прокол -  когда Бъёргклунд упустил Папена, а так все защитники справляются со своими обязанностями. Только когда ситуация вынуждает команды «раскрываться», идти в атаку, жертвуя в какой-то степени обороной, начинается интересная игра, как было в матче Германия-Шотландия.
На данный момент наилучшие шансы выйти в финал, на мой взгляд, у Германии и Швеции. Немцы, хоть и имеют ряд весьма ощутимых потерь (особенно заметно отсутствие в центре Маттеуса), по-прежнему демонстрируют мощный футбол, выделяясь особой игровой чёткостью, хотя в защите у них есть серьёзные огрехи (так, они вчистую проиграли шотландцам игру на втором этаже). Конечно же, очень мне понравился гол Хесслера, пока он самый красивый на чемпионате.
Сборная Швеции играет в быстрый футбол, используя мобильную линию полузащиты (прежде всего Лимпар и Терн) и очень неплохое нападение (Бролин и Далин).
Другие же сборные в атаки выглядят не очень убедительно.
Французы, на мой взгляд, не могут найти противодействие плотной оборонительной игре соперников и, когда Папена выключают из игры, никто не решается взять игру на себя. Заметно отсутствие в этой команде хорошего диспетчера, обеспечивающего надёжную связь между обороной и атакой.
Голландцы также не полностью оправдывают мои надежды. Исполнители в этой команде, конечно же, великолепные: и Гуллит, и Ван Бастен, и Куман, однако, стоит плотно прикрыть «звёзд», как произошло в команде с СНГ (Онопко, молодец, намертво прикрыл Гуллита), как игра команды как-то блекнет. К тому же, мне кажется, у голландцев не хватает физических сил вести на протяжении всего матча мощную игру, что было заметно в матче с шотландцами.
Наша сборная показывает давно всем известный футбол, и пока в этом преуспевает. Не показывая в сущности никакой игры в атаке, наши очень крепко держатся в обороне, и ни голландцы, ни немцы не смогли её пробить. Такой футбол не может нравиться зрителям, однако, при этом у нашей сборной весьма большие шансы выйти в полуфинал, однако, для этого придется выигрывать у шотландцев, а при такой игре выиграть невозможно, нужно менять тактику и неизвестно, что из этого получится.
Сборная Англии, по-моему, также не очень сильна в созидательной игре, совсем не виден Платт, и чувствуется, что команда выведена из колеи потерей основных игроков.
Довольно неплохую для себя игру показали шотландцы, но им не повезло в матче с Германией, да и класс все-таки немного ниже, чувствуется прямолинейность в атаке.
Датчане в нынешнем составе, конечно же, не те, что в 1986 году, однако также борются на равных с другими командами, беря, если не техникой и комбинационной игрой, то физической мощью, цепкостью, упорной борьбой. Всё-таки не хватает им Михаэля Лаудрупа и подобных ему игроков.
В целом, чемпионат пока не выявил новых «звёзд». Хотя есть, конечно же, игроки, игру которых стоит отметить. Я бы выделил в защите - Блана (Франция), Сивебака (Дания), Гафа (Шотландия), в полузащите - Терна и Лимпара (Швеция), Хесслера (Германия), в атаке - Далина (Швеция), Ридле (Германия).
Ещё одна особенность чемпионата - отсутствие ярких диспетчеров, вообще, хорошей комбинационной игры в средней линии, что, видимо, также препятствует проявлению результативного футбола. Что же касается прогнозов, то, мне кажется, что чемпионами будут немцы, хотя я желал бы победы шведам.
Ну вот, в общем, пока и всё, хотя остаётся много, о чём можно было написать, однако об остальном можно поговорить по прибытии в Калининград. Передаю привет Ирине, Мише, Ване.
Целую, Митя.

566

28 июня 1993 г.
Июнь в Мурманске блистал перепадами температуры: 3-го июня от +2° до +19°, 8-го от +3° до +13°, 11-го от +7° до +20°, 12-го июня +26° (Боголюбовы и Власковы у нас в гостях), 13-го июня +30°!
Ходили с Сашулей загорать на ближнее озеро, сгорели, я купался в озере 3 раза, вода чистая, холодная, градусов десять, но удовольствие получил. 14-го июня +29°, 15-го +23°, 16-го от +17° до +5°!
В ПГИ пришли деньги по «Арктике». Я предлагал Пивоварову присоединить их к основным бюджетным деньгам и распределить по тому же принципу - через руководителей направлений. Пивоваров ничего мне на это не ответил, а потом оказалось, что он делит эти деньги сам, раздаёт кому сколько считает нужным. В основном, ублажает Апатиты. Ну что же, хозяин - барин. Предложил и мне денег, для моего ВТК. Я отказался - вроде бы хватает, а набирать ещё людей не собираюсь.
- А калининградцам?
Тут я, конечно, отказываться не собирался, оживился:
- Калининградцам позарез надо, у них совсем худо с деньгами.
- Тысяч семьдесят их устроит?
- Вполне.
- Оформляй договор.
- Отлично. Ребята обрадуются, хоть какое-то подспорье.
Я как раз в командировку туда собрался, а оттуда в отпуск. Этот жест Пивоварова я оценил. Отдавать деньги на сторону в это время, когда своим не хватает, - надо мужество иметь, а он ведь ещё и красноярцев своих подкармливает.
Интересно, Пивоваров выделил из «Арктики» деньги Мингалёву на моделирование средней атмосферы, чем Витя никогда не занимался. Якобы, по подсказке Славы Ляцкого, чтобы развести Мингалёва и меня. Пивоваров считал это мудрым политическим ходом.
Витя деньги взял. Я считал это бесперспективным для Вити делом - с его кадрами и без надлежащей вычислительной техники, но отговаривать никого не стал - ни Витю, ни Славу, ни Пивоварова. Считают, что так лучше, и слава Богу.
Деньги по «Арктики» сократили ряды сокращаемых, особенно в Апатитах, в Мурманске же процедуру сокращения в отношении нескольких человек, не ушедших по собственному или с переводом куда-нибудь, пришлось провести от начала до конца.
В число таких попал и Николай Алексеевич Горохов, доктор наук, возглавлявший в своё время лабораторию распространения радиоволн и исполнявший обязанности директора ПГИ в период между уходом со своего поста Распопова и избранием Пивоварова.
Ему Пивоваров предложил найти для себя договорные деньги, связи-то у Горохова, слава Богу, всю жизнь договорами кормился, но тот не сумел и упросил Пивоваров предоставить ему неиспользованные отпуска за несколько лет, может, он за это время найдёт что-нибудь. Пивоваров согласился на отпуск с последующим увольнением, если ситуация не изменится.
Яростное сопротивление своему сокращению оказал инженер Потапов, довольно скандальный мужик пенсионного возраста, бывший активист партийных собраний. Для начала Потапов отказался расписываться в том, что он предупреждён о своём сокращении, это положено делать не позднее, чем за два месяца до увольнения. Ему предложили расписаться на списке сокращаемых должностей напротив своей фамилии. Этот список существовал в виде моей служебной записки Пивоварову, так Потапов заявил:
- Я чужую переписку (Намгаладзе с Пивоваровым) не читаю.
И на этом основании не стал эту бумагу в руки брать. Боголюбов его устно предупредил и засвидетельствовал это своей и инструктора по кадрам подписями.
Тогда Потапов обнаружил, что сокращается должность инженера-электроника I категории, а у него в трудовой книжке записано, что он просто инженер I категории, а никакой не электроник и никогда не был электроником. В это обстоятельство он клещом вцепился.
Действительно, три года назад ему изменили при аттестации должность с инженера на инженера-электроника, а в трудовую книжку это изменение по вине отдела кадров не внесли. Но в утверждённых (за подписью директора и гербовой печатью) штатных расписаниях трёх последних лет он фигурировал именно как инженер-электроник 1-й категории с соответствующей зарплатой, которую он исправно получал.
- Знать ничего не знаю, вот у меня в трудовой книжке записано, что я инженер 1-й категории, а вы сокращаете должность инженера-электроника 1-й категории - упёрся Потапов и подал жалобу в областной совет профсоюзов, присовокупив к ней и то, что он не предупреждён, как положено о сокращении, и то, что профком института не поддержал большинством голосов его сокращение (3 - за сокращение, 3 - воздержались).
Областные профсоюзы радостно откликнулись и бросились защищать попранные права и интересы трудящегося, направили в ПГИ протестующее письмо и своего правового инспектора - толстенную нахальную молодую тётку, то ли кавказской, то ли среднеазиатской национальности. По всем трём пунктам потаповской жалобы она встала на его сторону и принялась в моём кабинете на меня бочки катить, что за руководители такие, мол, безграмотные пошли.
Я, наверное, ещё озлобил её тем, что бестактно спросил, поместится ли она в кресло для посетителей напротив моего стола или ей удобнее будет на стул сесть (я, действительно, был озабочен  - не заклинит ли её меж ручек довольно узкого кресла).
Поначалу я ей терпеливо разъяснял по каждому пункту что и как, но она и слушать не желала, не хуже Потапова.
- Не имеете права, отменяйте свои приказы!
Кончилось тем, что я довольно бесцеремонно выпроводил, если не сказать выгнал, её из своего кабинета. Что за манеры! Я её к себе не приглашал. Заявилась в чужой кабинет и концерты устраивает.
Но на профком наш она произвела впечатление. Вот как надо по-боевому интересы трудящихся защищать, не то что мы тут идём на поводу у администрации - это Терещенко-старший и Мельниченко запели, главные борцы за права человека. Я им и предложил на профкоме - вот и возьмите Потапова к себе в подразделение, то-то вам Евгений Дмитриевич спасибо скажет!
Пришлось ещё и нашему профкому доказывать, что Потапов - инженер-электроник 1-й категории по штатному расписанию, по зарплате, которую получал, по работе, которую выполнял, а отсутствие записи в трудовой книжке - это упущение отдела кадров, а, значит, и всей администрации, но сути дела не меняет. И, конечно, Потапов ознакомлен вовремя о своём сокращении, тому свидетели есть. До ругани дело дошло. Но профком решения никакого не принял, и Потапов в отпуск ушёл.

Отправился в отпуск и я. Но сначала в командировку на неделю, как и планировал, туда же - в Калининград.
Улетел 18-го июня. А Сашуля через неделю отправилась во Владимир. 26 июня Митя сдал последний экзамен, а с ним и всю сессию на отлично, и 3-го июля мы с Мишей (Миша с цветами) встречали Сашулю с Митей в Калининграде.
Город обновился симпатичнейшим памятником (копией того, что был при немцах) Канту около Университета; по центру города бродили кучки немецких туристов; на Прегели напротив Дворца спорта «Юность» приткнулись в качестве гостиниц (главным образом, для иноземцев) два больших теплохода с Волги. На рубке «Hotel Hanza», на борту «Семён Будённый».
Лето было жаркое. До 35° доходило (10-го августа), чаще же в пределах 22°-28°. Развлечения стандартные:
на песочке валяться у заставы или в Зеленоградске, в море купаться (Мишино любимое занятие при любой температуре воды),
янтарь искать, где бросает,
футбольные матчи «Балтики» посещать,
мотоцикл, разумеется, на ходу поддерживать,
рыбалка,
Олимпийские игры в Барселоне по телевизору,
выпивки с Кореньковыми («Зубровка», «Гавана-клаб»), Лебле (азербайджанский коньяк с горбушей), Опекуновыми («Наполеон»), Карповыми,
изредка в кирхе семинары. 
Грибов, правда, совсем не собирали из-за сухости, на заставе пожары вовсю лесные полыхали.
А вот новое совсем дело - сарай у деда на огороде строили, целая эпопея.
С рыбалкой, надо честно сказать, удач практически не было, хотя вспомнить о чем есть. Рыбачить я решил, главным образом, на заливе в Ульяновке. Куда переправил на обсерваторском автобусе лодку свою резиновую, балберы, удочки.
В обсерватории у Ирины с Иваном огород, Ваня с Мишей туда регулярно поливать ездят, часто ночевать остаются, если на машине нужно считать, потому там вроде и рыбачить удобнее - ночёвная система отлажена, на диване спать лучше всё же, чем в палатке.
А на заливе торчи хоть с до рассвета, хоть до затемно. 
Лодку, правда, таскать по круче с берега в обсерваторию не особенно удобно, особенно, когда комарьё свирепствует, но ничего, приспособились вдвоём на головах нести, чтобы не спускать и не накачивать. Я вообще предлагал её на берегу в кустах оставлять в тёмное-то время, но Иван отговорил. Украдут, мол, обязательно.
28 июня 1993 г.
Здание же, где мы ночевали, (ближнее к заливу или второе) охраняли две собаки - Гера и Егор. Гера - суровая, почти овчарка. Недавно ощенившаяся и где-то щенков прятавшая, по этой причине агрессивная, и в первый же день меня, как незнакомого, цапнула за ногу прилюдно, за что получила побои от Кореньковой, но потом мы с ней подружились, через подкормку, естественно. А Егор - шибздик чёрно-белый, мелкота добродушная, к ним ещё кобель здоровый из Ладыгина присоединялся и они шумно носились втроём по песку за вторым зданием, сопровождая нас с лодкой до залива и купаясь там.
Проблема была с червями, опять же из-за сухости, особенно с выползками, которые зарылись чёрт-те знает на какую глубину. Мелких червей я добывал в дёрне, в верхнем слое у корней травы, а однажды мы с Митей провели экспедицию на опилочные отвалы за ЦБК, где червя много, но тоже мелкий, для плотвы, а не для балбер.
В тот раз, кстати, набрав червей, мы отправились с Митей на дизель в Ладушкин - на рыбалку с ночёвкой в обсерватории, а по дороге на вокзал у Нижнего озера я сообразил, что червей-то мы дома забыли. Времени же впритык было. Ехать без червей - бессмысленно. Вернулись. И попробовали успеть на поезд. За шесть минут до отхода дизеля мы были ещё у гостиницы «Калининград», и всё же успели, даже билеты взяли, а садились на ходу, хорошо дизель задержался на пару минут.
Вечером поставили балберы на ночь вдоль камышей метрах в тридцати от них, но за ночь никто не попался, хотя все крючки были объедены начисто. Сменили червей утром и попробовали у камышей с лодки удочками ловить, но волна качала лодку вовсю, даже в камышах, мы замёрзли, Митя укачался, отправились снимать балберы и сняли 5 окуней, из них три приличных, один попался на ерша, севшего на крючок.
А за неделю до того (30-го июня) у нас уже был с Иваном пробный выезд на лодке с балберами. Поставили их вечером на расстоянии в полчаса примерно гребли прямо от берега, на глубине метр семьдесят примерно, а перед этим я на удочку около камышей поймал две густёрки и подлещика. Густёрок порезали и тоже на крючки балбер нацепили. При проверке балбер перед отплытием к берегу на ночевку сняли трёх окуней.
Вечер был чудесный, со слабым восточным ветерком, после жаркого (32°) дня, когда мы купались с лодки с Михаилом и Игорем Сироткиным. Михаил сгоряча бухнулся с лодки, а глубина ему с головой, перепугался, хорошо я в воде, а не в лодке был.
А утром ситуация изменилась, задул умеренный юго-западный ветер, отжимный, т.е. от берега. Лодку явно сносило в сторону Калининграда, и мы на балберы с первого захода не вышли, долго кружили, потом погребли строго на запад и выгребли-таки на балберы, сняли их с четырьмя окунями и погребли к берегу.
Но не тут-то было. В лучшем случае нам удавалось удерживать лодку на месте, волны несли её на ту сторону залива, к островам. Не попробовать ли буксировать её, глубина вроде небольшая. Иван разделся и потащил лодку, а я подгребал.
Глубина была Ване по шею, но волна захлестывала с головой, так что идти он мог только на цыпочках. Так мы продвинули лодку метров на двести к берегу. Иван в воде закоченел, она сверху была тёплая, а у дна не шибко, и забрался в лодку, весь дрожа и лязгая зубами.
Но главное дело он сделал, мы отошли от сильной волны и в четыре руки придали лодки устойчивое движение к берегу. Но даже и эта гребля не согрела Ивана, так он замёрз. Я предлагал тут на берегу под солнышком отогреться, но Иван, вспоминая «Адмирала Нахимова» и другие случаи смерти от переохлаждения, настоял на том, чтобы лезть наверх, в обсерваторию, к чаю и одеялам.
Так и сделали. Впопыхах даже рыбу на берегу в траве забыли, пришлось мне возвращаться. А Иван после чая храпел на диване, как в обмороке.
Суммарный улов - 7 окуней - не составил и двух килограммов. Уху, конечно, сварили дома. Но большего не удалось достичь в этот сезон.
Правда, Ваня с Мишей однажды четырёх лещей привезли с Прегеля, с браташей Колей на моторе ходили, но лещи небольшие, ближе к подлещикам, в сумме тоже не больше 2-х килограммов. Ваня к тому же часы потерял.
В третий (и в последний) раз мы с Иваном ставили балберы на ночь 10-го августа, когда днём было +35°! - рекорд этого лета. На этот раз мы поплыли по направлению на трубы Светловской ГРЭС, где скат дна покруче, и поставили балберы с навозником в 15 минутах гребли от берега. Вечером (опять чудесным), однако, их никто не тронул, хотя рыба плескалась.
А утром проснулись в пятом часу - жуть какая-то, сильнейший ветрюга западный несет муть белесую, деревья дугой гнутся. Не решились даже спуститься к воде, сверху посмотрели на барашки, по заливу бегущие и отправились досыпать.
В полдень вроде как потише стало, и мы попробовали добраться до балбер, но сносило так, что, памятуя о прошлом опыте, мы не стали упорствовать и вернулись, пока не отнесло на просторы, из которых уже не выгрести. И отправились на мотоцикле домой Иринин день рождения праздновать.
На следующий день утром вернулись и нашли-таки двенадцать балбер из 14. На одной сидел лещ, и крупный, так и того не сумели снять, ушёл с самой поверхности воды.
И ещё однажды с Ваней и Мишей спиннинговали на большом карьере у Прибрежного, но впустую.
Вот и все рыбалки.

567

1 июля 1993г.
Походы за янтарём ненамного удачнее были. Но с острыми ощущениями. 19 июня отправились на заставу с Митей и Мишей в расчёте на то, что будет «бросать», поскольку три дня до этого дул устойчивый западный ветер, а накануне он стих. Но расчёты не оправдались, ветер опять поднялся, гнал волны, и янтаря, конечно, не было.
А вот на следующий день ветер переменился и стих. Самое то. Надо ехать. Но Михаил с Митей отказались - два дня подряд в одно и тоже место - неинтересно.
Поехал один, с утра. На пляже, у заставы практически никого, а за проволокой один мужик грязь черпает. Пятно неплохое, густое достаточно и янтарное, но янтарь мелкий. Правда, много его.
Я принялся черпать грязь, пока её не отнесло, в свою отдельную кучу на берегу, не отвлекаясь на выбор янтаря из неё, потом буду ковыряться. И натаскал довольно много, пока не замёрз совершенно, да и спина уже гудела. В процессе этого черпания я выловил один большой кусок, сравнимый с самыми моими крупными прежними трофеями, чем, считал, оправдал все мои усилия.
Прекратив таскать грязь, я начал рыться в своей куче, выбирая кусочки янтаря и складывая их в брезентовый мешочек из-под плащ-палатки.
Вскоре у меня появились помощники - двое парней из расположенного неподалеку за проволокой госпиталя в больничных куртках. Янтарь, похоже, они видели впервые и азартно выискивали в куче каждый кусочек. Пробовали и сами моим сачком что-нибудь выловить, но пятно уже размазало, и ничего не попадалось.
- А какие самые крупные куски бывают? - спросил один из них.
- С кулак и больше, но это редкость.
- А здесь какие попадаются?
- Ну вот я сегодня здесь, например, такой один выловил, - и показал свой лучший сегодняшний экземпляр.
- Ого! А сколько такой стоить может?
- Ну, не знаю точно. По всякому можно продать. Уж за тысячу-то не меньше. Но я не на продажу ловлю, а так, для собственной коллекции.
Покончив с кучей, я завалился загорать, разложив просушиваться штаны проолифенные и воткнув сачок в песок рукояткой. За полчаса до отхода четырёхчасового дизеля я сложил всё своё барахло - штаны, сачок, книжку для чтения в дизеле («Курс английского» Бонк и К°, 2 часть) и мешочек с янтарём - в рюкзак, и с палкой - рукояткой сачка в руке потопал на дизель.
Народу в этой части пляжа не было никого, я поднялся по песку на край обрыва и пошёл вдоль проволоке по заросшей тропе, которую не сразу и найдёшь в густых кустах. И здесь в зарослях я наткнулся на тех двух парней, которые рылись в моей куче. Чего они тут делали - я не обратил внимания, трусы, возможно, выжимали, хотя вряд ли, и на берегу-то ведь никого не было, зачем лезть в кусты. Короче, не знаю.
Я мимо них проскочил и дую себе дальше вдоль проволоки по сравнительно открытому месту. До дизеля ходу двадцать минут, до шоссе пятнадцать.
И на середине пути чувствую спиной, что я на тропе не один. Кто-то ещё идёт или идут, без разговоров, но шаги слышны. Я не оборачиваюсь, но инстинктивно убыстряю ход, да и время уже поджимает. А звуки сопровождения не отстают, такое ощущение, что и сзади быстрее пошли.
Я ещё прибавил ходу - тот же эффект. Неприятное у меня ощущение появилось - тревоги, переходящей в страх нападения сзади.
А впереди насыпь от старой немецкой железной дороги, давно не существующей, перед которой тропа сворачивает от проволоки влево, тут уже и до шоссе недалеко и совсем рядом лесная дорога, по которой народ идёт к морю от дизеля. 
Я иду максимально быстрым пешим ходом, только что не бегу, а шаги сзади совсем рядом слышны. Может, кто, глядя на меня, ускоряется, думая, что опаздывает на дизель?
И тут - цап! Сзади хватают за палку, которую я несу в руке.
Неописуемое чувство. Больше всего похоже на судаковскую поклёвку, когда внезапно (но не совсем внезапно, всё же ждёшь этого) ощущаешь тяжесть судака через рукоятку удилища. Только там это ощущение сладостное, а здесь скорее чувствуешь себя судаком, чем рыбаком. Впрочем, все эти аналогии потом в голову пришли, а там события развивались молниеносно.
Я палку из рук не выпустил, потому, наверное, что ожидал нападения. Вцепился в нее, оборачиваюсь - те двое. Один пытается вырвать у меня палку и кричит второму:
- Давай, давай!
Морды перекошенные, злобные, ничего похожего на их полнейшее миролюбие на берегу. А до дороги совсем рядом, но на ней никого нет. Вырывая друг у друга палку, мы крутимся, третий вокруг нас танцует и, наконец, вцепляется в мой рюкзак. Я ору:
- Вы чего, сдурели? Отпустите! Кричать буду сейчас!
И завопил во всю мочь:
-А-а-а!
В этот момент оторвалась одна лямка у рюкзака, он повис на руке, в которой была палка, и я сообразил, что рюкзаком надо жертвовать, если хочу целым остаться. Я отпустил палку, облегчив сдирание рюкзака с моей спины, и отскочил в сторону. А грабители с добычей - палкой и рюкзаком - тут же бросились наутёк обратно, по той же тропе.
- Бросьте рюкзак, идиоты! - ору истошно.
Как же, бросили. Но и я не без трофеев: с одного из налётчиков слетели тапочки больничные и я их подобрал.
Вот козлы! Неужели же не найду их в госпитале?
Через 5 минут я был у КПП на Балтийском шоссе, где проверяют документы у въезжающих в Балтийск. От него, собственно, и тянется к морю проволока, вдоль которой я шёл. Рассказываю там про своё приключение, спрашиваю, как в госпиталь пройти. Дежурный офицер, старший лейтенант, полон скептицизма:
- Вы их там найдёте, думаете? Там их несколько сот, бросьте.
- Может и не найду, а попытаться надо. Неужели так оставить? Потому и наглеют, что остальные даже и не пытаются с ними чего-нибудь поделать.
- Бесполезно. Эту публику ничем не проймёшь, совершенно народ одичал, не такие вещи творят.
- Ну я всё же попробую.
- Да и найдёте если их, как докажете, что они у вас рюкзак отняли, свидетелей же не было.
- Вот, тапки у меня есть одного из.
- Ну, как знаете. Давайте, я Вас до госпиталя подброшу на своей машине.
Он отвёз меня до проходной госпиталя, оттуда я прошёл к дежурному офицеру по госпиталю, молодому симпатичному парню, который внимательно меня выслушал и подробно расспросил, как выглядят парни.
- Один среднего роста, другой повыше, темноволосые оба, коротко стриженные, один немного на азиата похож, но русские оба.
- Это, похоже, дежурные наши.
И распорядился найти их и сюда прислать. А я сижу, жду. Минут пятнадцать, наверное, ждал. Появляются. Они самые, голубчики. Меня увидели - не вздрогнули. Чего, мол, вызывали?
- Они? - спрашивает дежурный.
- Они, - отвечаю. И сам спрашиваю у того, кто не в больничных, а в спортивных тапочках:
- Тапочки не твои? - и показываю ему его тапочки.
- Не-а, я в этих хожу.
- А рюкзак где?
Тут второй к дежурному обращается:
- Можно мы с этим товарищем наедине поговорим?
Я возражаю:
- Какие разговоры? Рюкзак тащите сюда и палку, потом будем разговаривать.
Дежурный вступил:
Давайте по-хорошему, быстренько, бегом!
Повернулись, пошли. Я опять сижу, жду. Про себя думаю: чего же они не отпираются, какой, мол, рюкзак? Ничего не знаем, и товарища этого в первый раз видим.
Ещё минут пятнадцать просидел. Зовут на улицу выйти. Там у дверей мои голуби стоят. С рюкзаком и палкой.
- Вот. Всё на месте.
- Отойдём в сторонку.
Отошли к кустам. Я велел рюкзак развязать, убедился, что всё, действительно, на месте, включая кусок янтаря, который, по-видимому и соблазнил бедолаг.
- Вы на нас не обижайтесь... Бес попутал. В армии совсем человеком перестаёшь быть.
- Армия, значит, виновата? Сами-то из нормальных семей или из неблагополучных?
- Да из нормальных.
- Откуда?
- Я из Петербурга.
- А я из Бийска, с Алтая.
- Со всех сторон земляки. Я в Ленинграде родился, а жена - из-под Бийска, из Большого Енисейского. Что же вы, землячки, из-за тысячи рублей на грабёж пошли? Так ведь и в зону можно попасть, а там похуже, чем в армии. Из-за пустяков всю судьбу себе поломать рискуете. У тебя крестик на шее болтается, - обратился я к петербуржцу, - верующий или так просто?
- Да так, конечно.
- Вот и зря, что просто так. Был бы верующий, может глупостей бы таких не делал. Ну, ладно. Бывайте. Не дурите больше.
- Не будем. Точно. Это мы не забудем.
Я пожал ихние лапы. И, не заходя к дежурному, зашагал на дизель. Шестичасовой. На КПП удивились, что своё вернул, и так быстро. Рюкзак, вот только, гады, попортили. С мясом конец одной лямки отодрали. Ладно, янтарь не пропал. Жалко куска было бы.
А могли, ведь, моей же палкой мне по башке как следует трахнуть, чтобы не сопротивлялся. Да я ведь и не сопротивлялся, что и помогло, может быть. Дурачки, что они на меня в кустах-то не напали? И ведь ясно, что они из госпиталя, что их там искать будут, о чём думали? А ни о чём не думали. Чего думать? Хватать надо.
А на берегу так вежливо разговаривали...
И ещё только раз попадали на янтарь - 30-го июля, когда мы с Митей прошлись по берегу от заставы до Приморска, и повсюду с утра бросало мелочь. Сачком я ничего особенного не выгреб, а Митя нашёл несколько кусков на берегу.
(продолжение следует)