Собрать небо

Ей оставалось собрать не больше двадцати кусочков. Паззл был почти закончен. На нем были изображены два корабля – видимо, во время шторма, потому что паруса их развевались, а мачты угрожающе раскачивались. Море хлестало в борта темно-зелеными, упругими волнами, на гребнях которых краснел закат и яростно белела пена. Облака неровно застилали небо; из-под их завесы пробивалось солнце, как непослушная прядка огненно-красных волос из-под капюшона мятежной богини.

Он сидел на диване, уютно развалившись, положа босые ноги на пуфик. Темно-красный махровый халат, стакан с вином в руке, пульт от телевизора – в другой. Она сидела на полу рядом с диваном, одетая в джинсы и рубашку. Она не переоделась в домашнюю одежду, потому что это был его дом, и здесь не было ни одной ее вещи. Только в прихожей у двери валялась сумочка, а на столе в кухне – мобильный телефон. Чтобы собраться и уйти, мне не понадобится много времени. Мне никогда не нужно много времени, чтобы уйти, потому что я нигде не задерживаюсь, только иногда разбрасываю одежду по полу в спальне, когда раздеваюсь, ложась с кем-то в постель.
Она собирала паззл на низком стеклянном столике, стоявшем перед телевизором. Он щелкал пультом, переключая каналы; иногда задумывался и смотрел на нее или в окно. Они молчали, потому что он устал и не хотел ни о чем разговаривать; она делала вид или на самом деле была увлечена паззлом. Этот паззл он сам начал собирать два месяца назад. Собрал корабли, море, но никак не получалось полностью собрать небо. Это требовало слишком много терпения. Кусочки казались совершенно одинаковыми, и он не понимал, как она ухитряется понять, где какому кусочку место. Дело шло медленно, но она не сдавалась. Как сосредоточенный ребенок. Его дочь не могла ни на чем долго сосредоточиться – ей было шестнадцать лет, и ее жизнь текла стремительно, бросая ее то в слезы, то в крики восторга.

Зачем я ее сюда привел, думал он. Зачем во второй раз? Зачем я сделал вид, что хочу, чтобы она собрала паззл. Она мне это предложила в шутку в прошлый раз, когда была у меня в гостях. Смутно помню тот вечер. Мы были пьяные и уставшие. Посидели в гостиной десять минут, допили вино и рухнули спать. И ни о чем толком не разговаривали, как сейчас.

И вот она сидит у меня дома и собирает паззл. Трогательная домашняя картинка.
Мы с ней не любовники, потому что можно ли считать любовной связью три проведенных вместе ночи. Вторая и третья – с перерывом в девять месяцев. Мы с ней не друзья, потому что я не чувствую настоящей близости. Откуда ей взяться, когда любая попытка откровенного разговора проваливается. И мы смотрим друг на друга, как свидетели чужой неловкости.
Я плачу ей деньги за работу. Она работает на мою компанию. Но она не моя подчиненная и не мой сотрудник; формально – мелкий предприниматель, заключивший со мной договор. Я не могу найти применения ни одному из ее отчетов, хотя их интересно читать.
Она странная гостья в моей жизни. Ни о чем не просит, держит дистанцию, но всегда соглашается на любые предложения. Соглашается легко, а потом легко делает вид, что ничего не было.
Сколько таких визитов было в ее жизни. Без напряжения, без надрыва, без страсти. С улыбкой. Что она будет делать завтра, когда мы расстанемся? Сидеть у кого-нибудь в гостях и вышивать крестиком?
Ее считают шлюхой. Когда я первый раз переспал с ней, я не знал об этом. Когда узнал, сильно разозлился.

Я не чувствую никаких особенных эмоций. Когда он смотрит на меня, я улыбаюсь. Нет необходимости разговаривать, слава богу. В его присутствии я всегда невнятна.
Я давно запуталась в собственных чувствах и перестала считать их важными. Когда он предлагает мне что-то, я соглашаюсь. И никогда не прошу ни о чем сама. Потому что я думаю, что ему важно держать дистанцию. Потому что меня считают шлюхой. Не то чтобы такой шлюхой, с которой стыдно поддерживать знакомство, а просто женщиной, которая много с кем спала, особенно не разбираясь. Просто так.
О чем я жалею? Бессмысленный вопрос, потому что я не знаю, чего хочу. Я легко поддаюсь магии любого вечера, любых отношений. С ним это получилось особенно легко. Я замечаю в себе смутную грусть и смутную горечь. Но их недостаточно, чтобы о чем-то жалеть. Пусть будет как будет.

- Одного кусочка не хватает, - вдруг сказала она. – Вы что, его потеряли?
- Вроде все были на месте.
Она села ни диван рядом с ним и глотнула вина.
- Блин, как жалко. Всегда ужасно жалко, столько старалась. И Вы старались. Надо поискать.
И принялась ползать по полу. Он включил свет, хоть и не хотел этого делать. Садясь обратно, вдруг заметил у ножки стола недостающий кусочек и протянул его ей.
Их глаза встретились. Как это бывает в романах.
И последний кусочек встал на место.

- Небо, звезда, предназначение, - сказала она. – Как легко подбирать метафоры и видеть смысл во всем, что мы делаем.
Он молчал.
- Я собрала для Вас небо. Мне нравится, как это звучит. Смотрите, картинка сложилась. Она совершенна. 
Он смотрел на нее, чуть улыбаясь.
Она встала, взяла бокал.
- Никогда не говорила для Вас тосты. Потому что я вообще не умею говорить тосты. Но это сегодняшнее сумасшествие… Давайте выпьем за то, чтобы мы всегда находили в себе силы собрать небо. Пусть долго, мучительно и ругаясь. Приглашая для этого других людей. Не зная, что им сказать. Не зная, нужны ли они вообще. Собирать небо, искать взглядом звезду, которая, возможно, еще не взошла. Но когда свет этой звезды коснется нас, мы будем вознаграждены за наше терпение. Давайте не будем оставлять надежду, даже когда нам кажется, что ничего не получается. Картинка сложится, и она будет совершенна. Прекрасна.
Она неловко замолчала и, не отпуская его взгляда, перестала улыбаться.
Что ты делаешь, думал он. Царапаешь мое сердце, взываешь к чему-то высокому. К чему-то настоящему.
Бокалы звякнули, встречаясь.
- Спасибо, - сказал он.
Ему захотелось пошутить, разряжая обстановку. Вместо этого он поцеловал ее.

Утром, сонным и солнечным утром они лежали, обнявшись, и снова молчали. Но теперь в этом молчании сквозили воспоминания о теплых словах и честной нежности, которая всегда нисходит внезапно, когда кажется, что картинка уже не сложится.
Как в тумане, он смотрел на себя в зеркало. Как в тумане, видел, как она одевается. Видел самого себя со стороны – собранного, готового к рабочему дню. Слышал свой голос во время утренних телефонных разговоров. Видел, как они вместе выходят из подъезда, а охранник открывает перед ними дверь.
Садясь в «Мерседес», он понял, что картинка сложилась.
Они молчали почти всю дорогу до ее дома, как и в прошлый раз.
А потом мир изменился. В середине дня ее мобильник истошно засвистел, информируя о принятом сообщении. Ничего не ожидая, она прочитала: «Увидимся вечером?». «С радостью», ответила она. Ответ пришел легко, как это обычно у нее бывало.
Легко, нежно, целительно любовь прошлась по их душам, смягчая цинизм, прогоняя усталость, освобождая от тяжести тайн. 
Мы еще вспомним о том, что такое доверие и искренность. Перестанем играть, держать дистанцию.
Все произойдет, все случится – не быстро и не медленно, со скоростью жизни.
Возвращая нам радость.
Прощая ошибки.
Собирая из маленьких одинаковых кусочков небо над нами.

12 июня 2004