Дословно или Боцман и дудка

- Что рассказать-то? Интеллигентик ты мой очкастый. Ты лучше пясат капель для куражу насыпь, бывшему боцману парохода «Аврора». Что вздрогнул? Шуткую я, шуткую так. Ничего и без закуси уйдет. Будь спок, как водолаз во время шторма. Бородавчатый ты олигофрен.
- Говоришь про жизнь? Чо-нить слабать? Да уж жизнь моя как зебра –тельняшка: то белая полоса, то черная, а то вдруг то место у которого хвост начинается. Но об этом попозжее.
- Вот ты сейчас в парилке деревенской веничком дубовым отмалахолился. Дай Бог тебе здоровья, чтоб ты сдох. А знаешь как она самая–то парилка устроена? Ты только попользовался да в простынку на завалинку. И обсасываешь стакан, оттянув мизинчик.
- А мы в рейсе не то, что из стакана, из колпачка от мужского одеколона пили, чтоб забористей было. Спирта-то всего ничего – триста грамм на пять рыл. Мужики моей смены как атланты без эрмитажу, весь Мадагаскар дрожал кода они сошли на берег ихнего черножопого острова.
- Так значит пять рыл – нас. Не-а личико только у Гюльчатай – нашей буфетчицы, было. Да не про нас она, раз раз так, и сзади снизу, она постель грела только начальству. Хоть и говорила перед рейсом : мол буду со всеми, но начну с начальства. Горилла посудомоечная. Да нет я не про красоту, я про ее мозги. Уж не помню как ее звали: то ли Люда, то ли блюдо.
- Не задерживай стакашек-то, не задерживай. Чай не икона.
- Ну так я не про морду ее, тут отдельная история. Где-то в середине рейса, ну как экватор прошли, устроили праздник Будуна, тьфу ты, погань древнегреческая, Нептуна. Так наш боцман, что до меня был, цицерон фистульный, умудрился ей буфетчице, этой суке неподъемной, на ягодицах глаза пририсовать. Да так смачно, хоть к окулисту веди.
- Видать спьяну рука не дрожала с иглой. За что и был списан на берег. Правда некоторые говаривали за всеобщею пьянку в одном порту заморском, ну да врут те, как радио в дурдоме. Сам там участвовал.
- В общем как говорится, отплясала наша Манька свой последний краковяк.
- Ну и отстрелили меня взаместо него на эту халабуду вдребезги пополам.
- Пойдем, пойдем в парилку, а то по тебе мурашки толпами бегают, как быки за коровой на случке. Да и стыдоба-то с пустыми стаканами сидеть, как две вороны на пугале. А я тебе там и да расскажу.
- Ну так я опять про об этой баньке, шишечки еловые, головы дубовые. Глякось, бревнышко к бревнышку. А печка вообще зависть. Один кирпич чего стоит. Я уж не говорю про поддон. Титановый, лично пер с судна. Ну да, вошь египетская, спер, но как?.
- Что ж ты веничком ласкаешь, словно женщину веслом. Дай-ка я, ложь себя поперек. Ать, ать, то то ж , это тебе не на матраце в такт елозить.
- Спер говоришь? А да, слямзил, стырил, скоммуниздил. Тоже лихо. Мимо вахты не пронесешь, за забором не выбросишь, в ворота не пропихнешь.
- Вохра как звери. С серпом стоят.
- Ну в общем сразу, если что, можешь идти в танцоры. Или в евнухи, коль ноги кривые с детства, а в футбол так и не научился играть. Гарринча криволапая.
- Огурчиком закуси, огурчиком, что рот открыл как окунь на опарыша?
- А как поймает охрана, так и впендюрят несообразно. По харе. Все отнимут и отправят с жопой голой в репейник.
- Ну ка плесни кваску, чтоб в ноздрях зашипело, как в котлах. От и ладушки, отдышись. А я еще пока чуток от чуточки тяпну.
- Что? А да. Вохрик стоит, косая сажень поперек рожи, не будь дурой рот раскрыл и не отзывается, мумиеныш камбалы.
- А я мимо с наглецой. Якобы так и надо, мол по делам, по да заданию начальства.
- Он хвать и в крик.
- Я ему: что глотку рвать, еще жрать пригодится.
- А он сковырнуть пытается как грибочек скользкий с тарелки. Это меня-то, осел бурдановый, все орет и орет : что это? Что это?
- Ну я ему в лоб, по затылку, промеж лопаток, как есть: - ГАВНО.
- Надо сказать набрал я довольно много разного хлама. Ну там тряпки, ветошь, да все использованное, грязное, вонючее.
- И тут он то ли принюхался, то ли остолбячился, как есть грит, рожа кнопистая: - Низяяяя!
- Ну раз так, пупырчатый ты крокодил енисейский, и навалил перед ним кучу. Как есть. И пошел от него с тачкой. Титановой.
- Ах ты хрюка не разумная, опять набрался как боров колхозный добравшийся до комбикорма. Снова плетешь – врешь, да как же можно слушать тебя-то? Чувырло пузатое. Ты ж дальше совхозного пруда нигде не был.
- Ты внучок не обижайся. Он всегда так, как увидит нового человека так давай по старой колее тюда –сюда. Нам-то не в первость, а тебе уж поди наскучил своим треплом?
- Засвистела в дудку мать. Хватит хаять мы ж по маленькой да после тбаньки. Как не использовать мОмент.
- Я те использую. Я те использую. Вот щас грабли найду и так использую, что вспомнишь мне тут и Порт- Артур вместе с Цусимой. Понабрался, етишкин кот, из книжек. Марш во двор дрова колоть. Женщины еще не мыты.