Ольга

Вы когда-нибудь смотрели на картину Пикассо «Ольга»?

Лично я вижу на ней мою подругу Ольгу. И суть не в том, что она имеет внешнее сходство или мне бы хотелось, чтоб это была она. Обратите особое внимание на глаза Ольги от Пикассо. Как он мог запечатлеть и уловить всю глубину женской грусти и задумчивости! Я точно знаю, о чем говорит подобный взгляд. Я прекрасно разбираюсь в жизни своей подруги Ольги. В курсе многих ее мыслей, знакома с подробностями ее личной жизни, представляю, как она переживает трудности одиночества и ожидания.

Не понимаю, как она остается в живых до сих пор!

Будучи в гуще событий и часто заводя людей вокруг себя на сумасшедшие поступки, она пребывает вроде как в стороне. Она наблюдает за дискотекой человеческих чувств издали, то поворачиваясь лицом, то спиной. Ольга быстро устает от общения с живыми существами. Усталость приходит вдруг, не выбирает нужного момента, оглушает мою подругу и заставляет впадать в депрессию даже в самые наисчастливейшие часы. Состояние такое не обусловлено неприязнью к собеседникам, плохим самочувствием, неблагоприятным расположением звезд, экономическим коллапсом или глобализацией. Забота девушки – достойно пережить, не сопротивляясь и не прилагая ни малейшего усилия для выкарабкивания из минорного переживания. Я бы сказала пережидания. Она именно ждет. Гурманствуя.

В детские годы маленькая Ольга многим казалась просто странной и диковатой, малообщительной и мечтательной. Приходя из детского садика, она падала на широкую тахту, останавливалась очами на потолочной лепнине и долго молчала. Если же кто-то из близких спрашивал Олю, в чем дело, она, нисколько не фантазируя и желая показаться интересной, отвечала, что она смертельно устала. Бабушка недоумевала, от чего ребенок мог уставать в садике, выспрашивала у воспитательниц, недоверчиво поглядывала в сторону внучки, позже заводила беседы. Ольга со спокойным видом отвечала, что уставала от общения. И продолжала также странно лежать и смотреть в потолок.

Родители это скрывали от Ольги в течение лет десяти.
Когда ей исполнилось 20, они наперебой рассказывали, улыбаясь, как она их пугала таким поведением. Конечно же, она выслушивала, сама посмеиваясь.

Ольга росла у меня на глазах. Я видела ее счастливой и совсем разбитой.
Но прилагательное «счастливая» означает совершенно другое, нежели для других, а вернее всех остальных. Счастье Ольги – это не стопроцентная гармония с окружающим миром. Т.е. почти все нормально. Т.е., ощущая счастье, она уже ощущала его завершение. Именно такой взгляд скопировал Пикассо и назвал все это «Ольга».

Ольга успела натворить много глупостей к двадцати пяти.

Только глупости эти из разряда иных. Не тех, что повторяют из века в век многие миллионы. Экспериментировала с чувственностью во имя новых высот отчужденности.

Никогда я еще не была знакома с женщинами, осознанно идущими на страдания, ищущими боли и грусти, упивающимися своей тоской по чему-то иллюзорному и потустороннему. От природы сильная Ольга, наделенная многими чертами, о которых мечтают, жившая в атмосфере доброты и любви, она тщательно выискивала любой поворот к депрессии. Постоянно мучилась от нехороших воспоминаний. Упрямо не желала забывать неприятности. При конфликте упрямо шла к полному взрыву эмоций и рвала нервы после его окончания. Любила плакать, превращала слезы в добычу драгоценных камней и тихими ночами «рассматривала» их со смаком, мысленно повторяя заново фразы из ссор.

Вы назовете Ольгу истеричкой.

Не могу не согласиться.

Но она не являлась таковой.

Многие ее друзья часто слышали в ответ на вопрос «Что для тебя самое важное в жизни?» затертое до дыр слово л ю б о в ь.

Вот она и отдавалась без остатка этой любви. Только любовь эта имела направленность не к человеку, не к родине или другой чуши по ее мнению. Она даже уже не боролась с тем, что патологически не везет с любовью к людям. Пыталась любить мужчин и женщин, заводить семью и детей. Анализировала после каждой неудачи свои поступки и слова. И каждый раз в висках стучало: «Люблю страдать».

Что может поделать моя несчастная, с нашей точки зрения, подруга, если предназначена только для переживаний, слез, горя и тоски?
Искренне смеясь, ее глаза не имеют возможности делать то же самое. Получая удовольствие от ласки и прикосновения, она выражает сожаление о скоротечности происходящего, о чем непременно сообщает ее взгляд возлюбленному. Она тяжела для понимания. Она неисправима. Ее любят недолго, но вспоминают постоянно. Заниматься сексом с ней – целая мелодрама. Вы будете втянуты в историю ее жизни. Второй акт станет смертельным для Ольги, потому что она захочет принадлежать вам и иметь вас на сто процентов. Специально разыграет страсти, подольет воды в огонь, накрутит нервы всем вокруг и чуть слышно уйдет. Не забудет улыбнуться на прощанье. Скажет, что все было великолепно.

Оставшись наедине с собой, проиграет всю боль еще раз. Еще раз. А потом, расплакавшись, увеличит наиболее сильные моменты.

И заснет в слезах.

Только во сне Ольга, моя любимая подруга, по-настоящему счастлива и приостановлена. Она не ждет обид и разлук, она купается в любви и платит вдвое большей любовью миру, ненавидит оплакивание и жалость.

Пару месяцев назад, подвыпивши, Оля сказала, что призвана жить неприкаянно. Как бы ожидая своей очереди к успокоению. Припомнила случай неудавшегося суицида. «Если меня тогда не приняли, значит мое время еще не пришло или не вышло…» - посмотрела она своими печальными темными глазами.

И снова в картине Пикассо отразилась моя Ольга.

Мне пригрезилось, будто Ольга – одна единственная на всем белом свете. Что она – та же женщина, что знал когда-то Пабло. Он смог написать ее внутренний бунт, ее счастье от несчастья на холсте. Я сумела проникнуть в ее душу и удивиться подобному упоению.

«Мне нравится страдать. Я люблю депрессию, - говорит порой она мне. Только, знаешь, я никогда не борюсь с подавленным состоянием. Наоборот, усиливаю его, развиваю. У меня даже есть своя система. Вспомогательные инструменты. Но как назло через день все проходит,» - смущенно улыбается она.

Вижу, довольна. Понимаю, счастлива. Ольга – абсолютна свободна в выборе настроения. И она почему-то до сих пор выбирает боль и страдания.

Встречаю днем позже. Ольга сидит с веером в руке (точно картина Пикассо!) и рассказывает, что так соскучилась по любви к человеку.

Недоумеваю! Ведь она еле вырулила из депрессняка! И снова хочет туда же. Ей не на пользу вся эта наша возня за лучшего мужчину или женщину. Она из другой оперы.
Но Оля упрямится и вновь влюбляется, заводит неожиданный роман, зигзагом перемен проходится по общепринято удачной судьбе. Ломает, крошит, выметает положительное. Забывает что ли?

Она замечательная эта моя подруга. Ольга точно не мазохистка и не истеричка. Просто ей так больше нравится.

А я продолжаю жить, как и все. С благодарностью принимаю ее дружбу, стараюсь быть хорошим человеком для нее, помогать и слушать, внимательно относиться к ее чувствительности.

Самое ужасное – я подпитываюсь от Ольги жизнью. Да-да!!!

Ставлю на заставку картину Пабло Пикассо «Ольга» и вижу только эту странную, истово ждущую окончания земной жизни, заплаканную и нервную от эмоциональных мытарств Ольгу.