Перекресток миров

Перекресток миров

Как я туда попал? Это, пожалуй, самый сложный вопрос из всех, но я постараюсь на него ответить. Я предвижу ваши остальные вопросы, но они будут рождены вашим непониманием, а не моей не способностью ясно излагать мысли. Но я надеюсь, что вы сможете, это написать, чтобы читатели поняли...
-Да, ведь в этом моя задача – передать информацию, донести ее до читателя. Давайте по-порядку, так как же вы там очутились?
Мой собеседник был необычным молодым человеком. Его необычность заключалось именно в его обычности – оператор в банке, закончил банковскую академию, носит костюм, читает «Коммерсант» по дороге на работу и развлекательные журналы на работе, которые хранятся под клавиатурой. По пятницам он ездит с друзьями в ресторан и иногда ходит в ночной клуб, по выходным –поездки на природу или помощь маме в саду, а по воскресеньям встречается с девушками. Я познакомилась с ним совершенно случайно. Надобно сказать, что я  журналистка, и по роду своей деятельности знакомлюсь с самыми необычными людьми. Вот,  хотя бы недавно, я повстречала человека, который собирает ракушки и обклеивает ими все, буквально все, что попадется ему под руку. У его машина из ракушек, дом из ракушек, китайская ваза их ракушек и даже ошейник любимого кота – из ракушек. Факты были весьма увлекательны, но, когда я спросила его зачем он это делает, он ответил: «Нравится клеить, а ракушки хорошо садятся на клей». Я не написала этого в своей статье, ограничившись описанием поездки в машине, где даже ПЕДАЛИ были из ракушек. Год назад я набрела на чудеснейшее место, кладезь историй и кормушка для писаки – кафе «НЛО». Дизайн –космический, игра серебристо-серого и синего, столики круглые под металлик, напитки «Взлетаем», «3,2,1», «Зеленый человечек», «Призрачная Мэри» и, конечно, « Чубака». Вообще-то это было единственное напоминание о «Звездных войнах», хотя собирающиеся здесь каждый четверг люди не исключали возможность начала таковых.
В один из таких теплых летних вечерков я решила заглянуть к своим уфологам. Их предприимчивый предводитель в очередной раз предпринял безнадежную попытку продать мне номер эдакого самиздата, целиком и полностью написанного им же, после чего я попала в руки бармена, которой ухитрился раскрутить меня на новую смесь под названием «Полетаем?». Меня смутил знак вопроса, и я заказала двойную порцию. За одним из столиков я заметила моего нынешнего собеседника. Он казался весьма молчаливым малым, и бросив себе вызов, разговорить во что бы то ни стало, я направилась в его сторону.
- Добрый вечер, похоже вы новенький?
-Зависит от того про какое измерение вы говорите, но для вас кажется новенький.
-Тогда будем знакомы, меня зовут Леся, а вас?
-Митя ,- я рано радовалась. Представившись, он уткнулся в брошурку Вождя.
-Похоже Иван Сергеевия для вас авторитет, - сказала я в надежде на бурную реакцию.
- Здесь для меня уже нет авторитетов. Я сам в некотором роде авторитет для Ивана Сергеевича.
-Вот это- да! – с искренним удивлением воскликнула я, - Не думала, что он признает существование чьего-то мнения помимо собственного.
- Мое он не может не признать, ведь я был там, куда он стремиться попасть.
На секунду я потеряла дар речи. Это было сказано таким обыденным тоном, да еще и не отрывая глаз от книжки, что я была обезоружена. По прошествии еще пары секунд я решила, что молодой человек скорей всего просто добрый сумасшедший каких в НЛО более 70 процентов, включая самого Вождя. Иначе я не могла объяснить его поведение. Представьте: лес, считающейся аномальной зоной, группа людей бредет по тропе, то и дело останавливаясь. Предводитель обвешан какими-то датчиками и прочими измерительными приборами. Вот он резко останавливается: датчик, реагирующий на призраков, зашкаливает. Вождь плюхается на землю, гремя всем этим пластико-металлическим барахлом, занимает позу лотоса и начинает греметь бубном, а остальные жмутся к деревьям, чтобы не спугнуть Духа. Мне довелось побывать на одной из подобных экспедиций в таинственное место, где все ложились на какой-то камень и ногами обязательно к северу, после чего уверяли, что они наполнились Божественной энергией, прошли процесс очищения, видели своих родных и прочую чушь.
- Ладно, Митя. Уговорили. Я беру у вас интервью и пишу статью.
Все так же продолджая читать, Митя ответил:
- Вы приходите ко мне, пишите все на диктафон и не меняя ни одного слова, пишите повесть или роман. Как вам будет угодно. А в газете писать, что- либо про меня я запрещаю. Если и напишите, пеняйте на себя.
Я помедлила. С книгами сложнее, чем со статьями, а тем более, когда у человека такие претензии. Про статью легко и быстро забываешь, исключая, конечно, те случаи, когда тебе постоянно звонят возмущенные респонденты и грозят судом, следствием и всеми муками ада.
Все, что написано здесь было записано со слов Мити. Я не изменила ни слова, ну, разве, что запятые поставила туда, где им следует стоять. Поэтому откланиваюсь и предоставляю ему слово.
То был чудесный вечер. Один из лучших вечеров в моей жизни. Я был на последнем курсе Академии, у меня только что начались Рождественские каникулы, а предстоящая сессия пугала всего одним единственным экзаменом. Экзамен обещал быть легким и приятным, потому что он был последним. После него начиналась дипломная работа. Более того, я был студент-счастливчик – я не работал и имел роскошную возможность посвящать все свое время учебе. Как сейчас помню – первый курс и декан говорит: «А по пятницами вам следует ходить в библиотеку.» Куда там! Все свободное время, а также  время занятое лекциями улетало неведомо куда. Но сегодня я честно отметился на студенческом балу, где собственно и познакомился с очаровательной девушкой. Только я собрался пригласить ее на сближающий танец, как она сообщила, что уезжает на тренировку. Девушка оказалась пловчихой, и вечера проводила не в увеселительных заведениях а в остужающей водичке бассейна. Бассейн находился у черта на рогах. Когда я приехал туда, автобус уже был пуст. Шофер ссадив меня, дал газу и испарился в снежной пыли вместе с автобусом и со следами человеческого жилья. Вокруг меня был лес, заснеженные ели и сосны и белая дорога. И еще тишина. Девушка что-то путано объясняла про дорожку в лесу, которая должна была вывести меня к зданию их спорт школы. Не знаю рад ли я тому, что не нашел эту самую дорожку. И что так и не встретил ее после плавательных занятий. До сих пор не могу ответить на этот вопрос.
Я вошел в лес и оказался на перекрестке из троп и тропок, проложенных людьми и зверьми. Пожав плечами, я выбрал самую широкую, которая должна была вывести меня в романтический вечер.
Итак я шел по этой дорожке, проклиная девушек с какими-либо увлечениями. Раз и навсегда запомните – если у девушки есть хобби о котором она заговаривает в день вашего знакомства, забудьте про нее раз и навсегда. Хобби всегда будет у нее на первом месте, и не дай Бог вам как-либо осквернить ее Священный Бассейн/Лыжи/общество любителей вязать крючком или клуб любителей 19-го века. Из всего вышеперечисленного, пожалуй, только крючки представляются мне самыми безобидными. Но мы уклоняемся от моей одинокой тропы. Я шел по снежной тропе, порой наклонялся, чтобы пролезть под мохнатыми еловыми лапами и все больше поражался тому, что тьма меня совсем не смущала. Однако, потом я понял, что белизна снега в сочетании со светом полной луны создавали этот удивительный голубоватый свет. И тишина. Я слышал, как хрустит снег у меня под ногами, этот хрустящий звук я помню и сейчас, и потом он помогал мне, возвращая  меня в реальность, но тогда он был непривычен, ведь я был горожанин, видевший леса в основном по телевизору.
Вдруг лес оборвался, и я очутился на шоссе. Шоссе было похоже на то, по которому проезжал автобус. Я чертыхнулся. Значит, я вышел туда же, откуда пришел, более того, наверное прошагал остановку-другую назад или того хуже вперед. Где ж тут разберешься. Романтический вечер был забыт, надо было думать о том, как выбираться. Я оглядел дорогу – она была чисто белой, нетронутой, будто ни машины, ни люди никогда и не думали использовать ее по назначению. И тут я чуть не подпрыгнул – прямо перед моим носом была автобусная остановка! Вот это удача! Я, как послушный пассажир, бросился под ее прикрытие, встал под табличкой, которая угрожающе покачивалась и временами издавали неприятные звуки, похожие на те, которые можно услышать в старом доме, где кровля требует ремонта. Только, если бы моя кровля упала бы мне на голову, я бы пополнил списки замерзших в тот вечер людей. Ради интереса я решил взглянуть, как называется остановка, но вся информация, включая номер автобуса, была стерта временем, непогодой и нехваткой денег местного муниципалитета.
Вздохнув, я философски зажег сигарету, выкурил, посмотрел на окурок и подумал, что по их количеству я узнаю как часто здесь ходят автобусы. В тишине я не услышал звука подъезжающего автобуса. Именно так я объяснил себе данное явление. Такое бывает – когда привыкаешь к какому-то явлению, то не замечаешь его смены. Или не хочешь замечать.
Автобус был еще старше того, на котором я ехал сюда. Он был даже не желтый, он был какой-то серовато-коричневый, я помню их с детства, а также по незабываемому фильму «Операция Ы и другие приключения Шурика», и форма у него была бочкообразная, как-то не вяжущаяся с устойчивостью на дороге. Я вообщем даже удивился, что он не проехал мимо – некоторые водители отличаются такой рассеянностью. Но этот остановился четко передо мной и раскрыл переднюю дверь. Я зашел и наклонился к водителю, чтобы купить билетик, но в темной кабине бледная рука махнула в направлении салона. Я поднял глаза и на секунду потерял дар речи и способность воспринимать все это. Половина пассажиров была мертвецами. Хуже – часть была хорошими скелетами для демонстрации в институте ортопедии.  Представьте скелет, сидящий сгорбившись на неудобном сиденье! У него же все болезни позвоночника и шейного отдела налицо! Простите, лица уже нет, на глазницы так сказать. Остальная часть пассажиров была такой, что описать сразу всех сложно. Придется отложить это на как минимум следующий абзац.
Естественным моим желанием было сделать ноги/смотать удочки/тикать отсюда /дать деру и так далее по словарю фразеологизмов. Но двери за мной уже закрылись, и автобус тронулся с места. Я кинулся к водителю и забарабанил по стеклу, но синяя рука мертвеца опять показала мне на салон. А дальше произошло то самое. Я в окно увидел как остановка не остается позади, а будто бы ее размывает, будто она -  это пятно грязи на дороге и ливень размазывает ее, делая дорогу чистой и блестящей. Остановка и лес заблестели как только вымотое, щедро обитое водой стекло, воды стало больше и мне уже ничего не было видно, а потом она превратилась в туман и все, что осталось от сосен и ледяной дороги был белый туман.
Не знаю сколько я так простоял у окна. Может час, может два, может быть и день. Кто-то из пассажиров окликнул меня.
-Эй, ау!
Я оглянулся в ответ на это нес лишком вежливое обращение. На меня смотрели 4 пар глаз. Я хочу сказать, что это были четыре пары глаз одного существа. Представьте таракана с усами и глазами на животе и вытяните ее до двух метров в высоту. Таким образом вы получите то чудо, которое я увидел.
-Э-ээ! , - продолжило существо, - У-ууу!
-Что, Что ты, вы хотите, -  пробормотал я свои первые слова.
-Что вы, ты хотите.... -  повторило существо, отчаянно шевеля усами.
-Я не смогу ответить, если не услышу вопроса, - произнес я свою вторую фразу и сел на сиденье в пол-оборота к моим спутникам. А их было всего шестеро. Я имею ввиду живых, конечно. Итак, первым был заговорившей со мною таракан, вторым облачко, пархающее по всему салону, третьим была капля, переливающаяся на сиденье всеми цветами радуги и перетекающая с сиденья на пол и обратно, то увеличивающаяся в размерах, то уменьшающаяся. Четвертое создание мне понравилось больше всего – это был кентавр, причем его лошадиной части явно приходилось туго в этом автобусе, а вот человеческая, если можно так выразиться, чувствовала себя вполне комфортно. Человеческой она была только условно, так как руки имели вместо пальцев копыта, корпус был покрыт лошадиной шерстью, а на голове, в густой и непослушной шевелюре росли просто очаровательные козлиные рожки. Масти кентавр был рыжей, а хвост и «гриву» имел желтую. Кажется такая масть зовется золотисто-рыжая, впрочем я не уверен, хотя он и впрямь отливал золотом.  Пятым моим спутником был «железный лом», «ящик», как бы вы не назвали сие, но это был компьютер конца 90-х. Коробка под монитором, на вид какой-то Pentium, вот только от обычного его отличала необыкновенная гибкость соединенных деталей. Они не падали и не кренились на сиденье. А вальяжно так развалились и видимо находились в режиме сна. Шестой была великолепная Баст. Сейчас объясню.  Представьте себе кошку, очаровательную, грациозную, мурлыкающую на весеннем солнышке – и вы поймете, какая энергия исходила от нее, а теперь добавьте к кошачьей мордашке и хвосту гибкое и стройное женское тело, прикрытое лоскутами красной тряпки. По крайней мере злых духов можно было не бояться, если конечно, верить древним египтянам, считавшим, что Баст охраняет их дома от подобных существ.
Пока я рассматривал своих спутников, таракан засуетился, перелез через сиденье к «ящику» и пошевелил усами у монитора. Как ни странно, но это подействовало. Впрочем, чему тут удивляться, ведь кнопки включения, я так и не смог найти, сколько не напрягал зрения. Монитор сердито вспыхнул, сообщая всем великую новость: он был 2920, а далее следовали какие-то символы. Потом монитор еще раз моргнул своими параметрами, которые никак не вязались даже с пентяком четвертым и с нашими компами вообще, после чего монитор отобразил странно знакомую мне картинку. Сосредоточившись я понял, что он по очереди копирует каждое окно автобуса со всей пылью и царапинами. Таракан что-то долго шевелил усами, и, наконец, раздался скрип винчестера, комп заморгал всеми окнами в ускоренном темпе, а потом с ним произошла метаморфоза – монитор из прекрасного 17 дюймового уменьшился до 15-ти дюймового, зато из боков у него высунулись колонки и электронно бесчуственно сообщили:
- Освоение языка новоприбывшего завершено. Определено, что он проживает на планете Земля в третьем измерении, в 2000 году, язык имеет сложности в виде наличия устной речи и отсутствия телепатии.
Таракан проворно зашевелил усами, и на брюхе у него вдруг разверзлась отвратительна дыра, служившая источником чревовещания.
-Как вас зовут?
-Митя, а вас?
-Вишну. Учтите, я здесь главный. И не потому, что мне еще не скоро выходить, а по опыту. У меня он больше, чем у всех здесь собравшихся. Я вовсе не первый пассажир. Но давайте по порядку. Вы присаживайтесь, времени у вас много.
Я был уже в том состоянии, когда удивляться не приходиться. Остается открыться шторму информации, и попытаться выстоять под этой лавиной, а потом и научиться плыть по ней, ориентируясь в пространстве.
Вишну сел напротив меня, скрестив шесть пар ног, и на меня смотрели четыре чревовещателя одновременно. Остальные, не беря во внимание скелеты, конечно, расположились рядом. Облачко плавало у меня над головой, и оставалось надеяться, что оно никак не связано сдождями.
- Начнем с прекрасных дам... Моя соседка – Басси. Она само совершенство, она безупречна в своей грации, в своем тонком юморе, умении выслушать и залечить раны, она сделает все, чтобы, находящиеся здесь особи одного вида соединились, иначе их ждет, - таракан хмыкнул и вроде бы покраснел, по-крайней мере хитон его стал темнее.
- Бог мой, я что так ненасытна? – этот голос, как вам передать его нотки, его низкое, хриплое звучание, когда она стремилась понравиться, это урчащее существо был так рядом, что хотелось протянуть руку, чтобы ощутить гладкую блестящую шерсть под своей рукой, поддатливое, но куда-то это меня понесло, она же кошка .. или не кошка? Поди ее разбери. А Вишну тем временем продолжал.
- Гия поможет начать жизнь сначала, я бы так сказал или изменить курс. Впрочем, она тоже не лишена юмора.
- Я заметил, - усмехнулся я. Гия уменьшилась в размерах на сиденьи, и приняла кошачий облик.
- Теперь о том, кто выручил нас – это житель удаленного мира, более продвинутого, чем ваш. Его зовут 2920, с ним крайне интересно общаться, он знает все о своем мире, но ровным счетом ничего о самом себе. В этом его беда. Он наш помощник по освоению языков. Всего несколько ваших фраз, и он уже выучил алфавит и освоил иностранный язык, и еще пара секунд – и мы все его знаем.
2920 в это время уже находился  в режиме сна, но колонки торчали по бокам -  на всякий случай, наверное.
- Без 2920...
-Слушай таракан, помолчи, а? За дам, за рухлядь, а я  молчи и жди, да? , -это подал свой гнусный голос кентавр. А вы думали у него был такой мужественный голос, да? У родича сатира, составляющего свиту Диониса? У него был козлиный голос похотливого старика, а ржал он громче самого паршивого жеребца. И похоже ему очень нравились Басси и Гия.
-Так, чтоб тут без церемоний. Гимарк., - и он протянул мне копыто, которое я потряс от души. Я еще никогда не здоровался с кентаврами, тем более испытывая к ним некоторую ревность или точнее чувство соперничества.
-Гимарк, я рад, что не пришлось перечислять все твои достоинства, и можно перейти к последнему нашему пассажиру.
- Мы зовем его, или ее, так как пола у этого существа нет, просто Фэнш. Если вы не в ладах с собой, вам нужно подойти к Фэнш, и оно поможет вам.Фэнш многое расскажет вам о том, что любая проблема, лишь явление, создающее вам возможность пути развития. Но пусть то делает Фэнш. Вот собственно и все, что я хотел вам рассказать.
- Это здорово, -  сказал я, -  Похоже у меня появились новые знакомые с которыми я куда-то еду. Вопрос в том, куда?
- На этот вопрос вам и 2920 не даст ответа, - мурлыкнула Басси, -  Как впрочем и Вишну. Никто не знает, куда едет этот автобус. Я не знаю, куда едет эта колесница, Гумарк куда плывет ковчег, Вишну, кажется тоже сел в колесницу, 2920 находится в другой железяке, Гия – в космическом корабле, а вот Фэнш вообще непонятно на чем. Да и не слишком-то оно разговорчиво, это создание. С Вишну они находят общий язык, нам же достаются одни объедки мудрости.
- Погодите, вы хотите сказать, что видите этот автобус по разному, для каждого он..., - я не закончил эту мысль, слишком невероятной она была.
- Мы все едем  в том движущемся средстве, которое есть в нашем мире, - голос у Гии был высокий и звонкий, - Вы – в автобусе и для вас он будет лететь сквозь время пока не остановится на вашей остановке.
-А, что, если не остановится?
- Он обязательно остановится. Главное – не проехать свою остановку. Ведь возможно в этот момент вы будете спать....
-И не факт, что спать в будете в одиночку, - вставил Гимарк.
- Возможно, вы не успеете добежать до двери. Вы глянете в окно и не узнаете остановку.
-Это невозможно! – воскликнул я.
-Еще как возможно. Все эти скелеты проехали свою остановку, -  встрял Вишну, -  Понимаете ли, молодой человек, автобус обязательно остановится, но, если вы не успеете выйти, то вы поедете дальше и тогда вы начнете забывать себя, потом вы заснете, а потом, потеряв интерес к происходящему, погрузитесь в вечный сон. У нас всех есть еще шансы попасть в свой мир, и поэтому я расскажу вам о правилах, которые мы придумали, - таракан прошелся по салону, покачивая усами, - Если хотя бы один из нас спит – остальные бодрствуют, и стоит нашему кораблю хоть притормозить, как мы будем спящего и все начинаем смотреть в окно. При остановке мы держимся ближе к двери. К сожалению пока ни один из нас не нашел своего мира, но и не проехал. В этом мы уверены. Единственный бонус, который дает нам водитель, это возможность проводить того, кто обретает свой мир. Ибо все, что осталось у водителя  - это радость за тех, кто нашел себя. Ведь он – первый, кто попался... И первый, кто проехал остановку. Но так как он водитель, он почти бессмертен. Он умрет только тогда, когда потеряет смысл жизни, а для него смысл жизни – помочь таким же страдальцам обрести себя. Если мы все сойдем на своей остановке, то он по крайней мере обретет вечный покой.
После этих слов повисло молчание. Не могу сказать, что я погрузился в тупое отчаянье или что мне хотелось кричать и бить стекло автобуса. Вовсе нет. Я как ни странно получал огромное удовольствие от общения с этими удивительными существами. И перспектива проехать остановку не казалось мне столь уж ужасной. Во всяком случае это было намного интереснее, чем моя собственная жизнь, которую я покинул всего какой час другой назад, и о которой успел позабыть.
-Митя, я знаю о чем вы думаете, - мурлыкнула Басси, -  Мы все прошли через это.
-Да, нет, я вовсе не опечален, я даже рад.
-Я как раз об этом. Мы все были рады в той или иной степени и у нас были на то причины. У каждого свои. Теперь мы их знаем. Но вы их пока не знаете.
- К чему вы клоните? – насторожился я.
-Видите те ли, чтобы жить надо есть. Кто-то ест только мясо, как я,  например, кто-то черт-е чем питается, как Вишну, вы, скорее всего, существо всеядное, но это значение не имеет. Еда – это энергия, благодаря которой мы все существуем. Здесь ее нет.
-Как нет? – тут-то я заволновался, а мой желудок вместе со мной. Он забурлил, вспомнив о том, что получал ту самую энергию довольно давно.
-Но... не все так страшно. Мы научились или точнее сказать мы поняли, что является энергией здесь. Это – знание. Поэтому одно из правил, о  котором не сказал Вишну, и о котором я имею смелость вам рассказать – это непрекращающейся поток знания, диалога, общения. Мы все здесь рассказываем истории о своей жизни в своем мире. И это служит нам пищей.
- Басси всегда так долго подходит к самому главному, -сказала Гия, - Вам надо рассказать нам о своем мире, и так как мы горим от любопытства, то было бы здорово, если бы вы начали прямо сейчас.
- Так, гм, - набор междометий помог мне собраться с мыслями, -  Всегда трудно говорить о себе, помнится в школе я не любил сочинений, вроде «Кто я?». Так и хотелось ответить словами поэта  - «Только лишь мечтатель» или нагрубить, ответив «В классном журнале все написано». Но еще трудней рассказать о целом мире. Поэтому, наверное, придется говорить о себе и тогда будет понятно устройство нашего мира.
Мой рассказ о себе.
Когда мои папа и мама были также молоды, как и я , им больше всего хотелось развлекаться и не думать ни о какой там семейной жизни.  И  именно потому, что им хотелось развлекаться, они бывали неосторожны, а спермотозоиды моего папы имели одну единственную цель в жизни – найти яйцеклетку.  Они только и ждали подходящего случая, и как только таковой представился они дружною толпой ринулись на абордаж. Дело ясное – все пробраться на вожделенный корабль не смогли, качка была сильная, но один таки разбежался, сделал мощный прыжок и бедняга и не заметила, как перестала быть самой собой, так как вместе с этим пиратом они стали МНОЮ. Или зачатком меня. Как минимум 2 месяца я жил в сомнениях на счет своего будущего. Точнее в сомнениях жила моя мама, а я думаю здорово волновался, но к третьему месяцу мама не то, чтобы передумала – она просто успела ко мне привыкнуть и поняла, что расстаться со мной не сможет. Если бы она решила не дать мне жизнь раньше, то так бы она и сделала, а так как она поздно узнала, а потом все тянула, то материнский инстинкт взял свой. Сказано сделано – выносила и родила. Оставалсь самую малость – вырастить и сделать из меня человека. Это для любой мамы один и тот же путь – выносить, родить, а дальше вырастить. Всегда почему-то вспоминаю историю одного волчонка. Эту историю написал Джек Лондон. Я плохо ее помню, а все, что помню, так это то, что волчица исхудала, пока бегала в поисках еды, бегала и волновалась за волчат. Один волчонок вообще вылез из логово и пошел изучать мир. Доизучался до того, что его чуть не убили, но он выжил, а бедная волчица чуть не извелась, когда прибежала в логово и не нашла его там. А еще его надо было научить охотиться и заботиться о себе.  Так и моя мама и все мамы бегали в поисках пропитания, а в те времена, когда я родился это было проблемой. И пока она выстаивала в километровых очередях из-за баночки детского питания, она думала, выключила ли она все электроприборы, не оставила ли на столе ножниц, и что эта за легкая сыпь у меня на большом пальце? А –дальше хуже.
Дальше я стал общаться с себе подобными. С такими же волчатами, каким был я. А я был непростым волчонком. Но горжусь тем, что подзатыльники получал от взрослых и за дело. Мы с друзьями прятались под лестницей и как только кто-то поднимался или спускался по лестнице, мы хватали его за ногу. Мы наполняли кошельки кошачьим дерьмом и клали их посреди асфальта, а потом наблюдали, как подобравшая кошелек жертва оглядывается в поисках возможного хозяина и свидетелей, а пройдя пару метров решает изучить добычу. Когда все дети в зоопарке послушно ходили и смотрели на льва и крокодила, мы пробрались в вольер с фламинго и прочими пернатыми и вышагивали посреди слегка изумленных птиц, изображая цапель.
В школе мы проводили время в гардеробе, пока там не поставили гардеробщика, обязанного отлавливать школьников, в столовой, когда там открылся частный буфет и хозяева ничего не имели против нас, в подъездах соседних домов, и если честно в районах, расположенных километрах в двадцати пяти от школы. Вместо контрольной по географии, мы специально поехали в другой город, где как рассказывал учитель, было самое широкое в обхвате дерево. Наглядное пособие – лучшее пособие, знаете ли. Сами понимаете, что биологию и хм, анатомию, мы изучали наглядно, в обществе особей противоположного пола.
Как я поступил в академию – это отдельная история. И не слишком интересная так как один из преподавателей получил бутылку и конверт, другая цветы и конверт, а предмет третьего я решил сдать и чуть не провалился. Мое же студенчество отличалось от школьных лет лишь тем, что уроки переименовались в лекции, а прогулы в не посещения, в остальном система обучения осталась та же.
Не знаю помог ли вам рассказ о моей короткой жизни хоть как-то понять мир откуда я пришел. Я ведь не был прилежным учеником..

- Так в чем смысл? – спросила Басси, - В чем смысл вашего существования? Я так поняла, что явно не в учебе.
Все рассмеялись. Причем каждый смеялся на свой лад – Басси задорно, Гия переливчатым смехом, 2920 хрустел, Вишну так будто смешок катался по маслянистой воронке, Гимарк раскатисто и громко, а Фэнш смелоясь приятнее всех, вот только не могу описать звучание этого смеха – беззвучное и радостное, искренне отдающее тебе частичку себя. Никогда мне больше не приходилось слышать ничего подобного. И только я собрался толково разъяснить им в чем смысл, как Гия метнулась к окну, обрызгав нас водой, с криком: «Остановка!»
И тут только мы все почувствовали, что автобус замедляет ход, и не туман теперь плыл за окнами, а что-то похожее на серое набрякшее небо. В небе летали компютеры, жесткие диски, и отовсюду свисали кабеля. Автобус затормозил. Мы все столпились у открывающейся двери, и вот уже небо залезло краешком в наш переносной мирок и какой-то кабель упал нам под ноги.
Первый очнулся Вишну.
-2920, ты приехал домой!
2920 вспыхнул, перебрался поближе к выходу, заскрипел так, что мне стало страшно, и в конце-концов банально завис. У него не было клавиатуры, и тем более он не был подключен к розетке. Но должен же был быть какой-то способ, чтобы перезагрузить его! Не зависать же ему теперь, когда он вернулся домой!
-Друг мой, очнись,- Вишну нежно пощекотал 2920 всеми своими усами-вибриссами. Комп пискнул, и все мы облегченно вздохнули – закрутился жесткий диск. 
-Вы пойдете со мной? - спросил 2920 и голос его теперь уже не казался мне таким электронно-бесчувственным, как раньше.
-Пойдем, -хором ответили мы и гурьбой выкатились из нашего общего транспортного средства, чтобы оказаться в облаке. 2920 плыл в своем мире, как ежик в тумане, за ним следовал Гумарк, шумно вдыхающий непривычный воздух, Басси, моя божественная Басси, шла рядом со мной, Гия чуть по одаль, Фэнш плыло рядом с 2920 и мне показалсь, что им не надо вербально общаться, что им достаточно находиться рядом, чтобы понимать друг друга, по-крайней мере я видел, что 2920 вряд ли испытывал дискомфорт, скорее он скучал по новобретенным друзьям. А Вишну скрестив три пары ножек на теле, гордо вышагивал в стороне от нас, переживая расставание и делая выводы из произошедшего.
- Что-то приходит, что-то уходит, ничего не стоит на месте, процесс вечен, ибо все есть движение и все есть круговорот, - бормотал Вишну, покачивая вибриссами в такт своим измышлениям.
Но как бы не любил нас 2920, его сородичи явно посчитали нас крайне опасной компанией. Бесконечный туман привел нас в узкий  коридор, похожий на канализационную трубу, в которой по всей протяженности свисали те же кабеля и сверкали собой «гнезда».
- Это мама, - объяснил 2920, - Мы пришли к ней в гости.
Мама сотряслась от переполнивших ее чувств, и нас свалило в кучу.  Далее последовало, как говорят переводчики, непереводимая игра слов. Возможно, мои друзья что-то понимали, но я  лично не понял ничего из этого компьютерного скрипа, писка и возмущенного жужжания.Меня больше беспокоили раскаты, наполняюшщие собой трубу, и приводящие ее в крайне неустойчивое положение. Поверхность под нами ходила ходуном, явно сомневаясь в какую сторону ей качнуться, и качнулась она не в нашу. Левая часть трубы встала на дыбы, и мы полетели вниз, подобно Алисе, но не обнаружили ни одной банки с вареньем, и уж точно нас не встретил кролик с часами. Нас вытряхнуло в дискообразное помещение, верхняя и нижняя его части крутились по часовой стрелке, а  боковые – против часовой. Даже тусклый блеск  в больших количествах вреден для человеческого глаза -  в этом я убедился сразу же. Потеряв ориентацию и равновесие, я шлепнулся по центру, и сквозь сощуренные веки наблюдал за моими спутниками. Гия разлилась по полу и стала отражать своим переливающимся телом этот тысячекратный блеск, Вишну обеспокоенно шевелил усами, приняв горизонтальное положение при помощи своих ножек, бедняга Гимарк растянулся рядом со мной – этот пол не был предназначен для выгула копытных. Басси оседлала Гимарка и вцепилась в его мало защищенную шею.
- Бас, это не самое приятное, что ты можешь, - прохрипел кентавр.
- Прости родной, но у тебя хотя бы есть за что зацепиться, по крайней мере – умирать так вместе!
-Я, обижусь, когда мы сядем в автобус, - сказал я.
Перед нашими глазами возник монитор в зачатке. Дюймов 11. Он возник из неоткуда, зато это было первое создание, подключенное к стене того существа в утробе которого мы находились. Он слабенько замерцал и показал нам, как мы плывем в сиреневом тумане, обездвиженные и бледные, как наши тела высыхают и истончаются и превращаются в шесть черных кабелей, путешествующих в сиреневом тумане. Видимо это то, что ждало нас в этом мире. Больше ничего 11-ти дюймовый нам не показал и исчез, так и не познакомившись.
- Какая перспектива, однако,- сказал я, чтобы что-то сказать.
-Вот и сиди здесь со своей перспективой, - фыркнула Басси, - выбираться надо. Пока колесница не унеслась в другую параллель. Может именно в мою.
- И как ты себе это представляешь? Здесь нет ни входа, ни выхода, ни начала, ни конца, все существует в бесконечности, - эти мудрые слова принадлежали нашему самому неразговорчивому попутчику – Фэнш.
- Верно вы все говорите, - подхватил Вишну , - и про параллели и про бесконечность.  Ни один мир, в который мы попадем не примет нас дружелюбно, потому что в каждом из них живет наше я. И  здесь у каждого из нас есть некое я, двойник того я, что разбросано по остальным параллелям. Если эти я встретятся произойдет взрыв. Если мы совершаем то, что логически невозможно, происходит взаимоуничтожение сущностей. Надо просто показать Маме, что мы ее дети в некотором роде.
-Гениально, Вишну, гениально. Чур ты первый, - отозвалсчя Гимарк, -покажи себя хорошим сыном. У тебя есть многое от 2920, прямо брат молочный.
-И покажу. Я все-таки знаю его язык.
С этими словами Вишну поднялся во всей рост и заговорил, скрипя и жужжа, правда с акцентом. Я обратился к Гимарку, который напряженно слушал.
- О чем он говорит?
-Убеждает ее в необходимости того, чтобы мы покинули ЕЕ мир. Доказывает ей, что мы такие же как и остальные ее дети, только выгядим по-другому, и поэтому не хотим зла ее миру. А именно в нашем присутствии заключается зло.
-Не знал, что ты так хорошо знаешь язык, - прошептал я, когда повисло молчание. Мама думала.
- Я много чего знаю, только не считаю нужным показывать это. И я знаю, что ты и Басси...
Но эту фразу он так и не закончил. Нас тряхнуло и диски закрутились с удвоенной силой.
-Что? Что происходит? – хором кричали мы.
-Она говорит, что мы должны пройти испытание. Она говорит, что, если мы, если мы такие же как они, то их главная проблема будет проблемой и для нас. Короче, нас должна поглотить трясина, если вдруг не поглотит, она нас отправит в плавнье по космосу, а, если увидет, что трясина готова поглотить нас и мы не можем спастить она сама спасет нас.
-Какая к черту трясина? – взорвался Гимарк.
-Не знаю, это, как, если бы мы сами трясину создали и перестали бы отличать, я не знаю что это.
-Я знаю, -воскликнул я, - Я точно знаю!
Мои друзья обернулись, но в этот момент нас всех прижало к стенкам и провода мертвой хваткой оплели, я вспомнил в этот момент растения, котороые также оплетают собой живое существо и выпивают его, а потом в его прутьях попадаются кости и волосы.
-Это виртуальная реальность, - выдохнул я, и на мою голову опустился шлем. Мой мозг куда-то повлекло, яркие вспышки света взрывались в темном трехмерном пространстве. И уже не мой мозг, а я шагал по звездному небу и наблюдал за хвостатыми кометами, проносящимися мимо меня и задевающими меня огненными перьями. Когда я был в возрасте мечтаний о подвигах, я хотел покорить космос, чтобы сражаться с злостными инопланетянами и армией Дарта Вейдера, но я так и не доехал даже до Байканура. Как же могло выйти, что  шагаю по звездному небу? Вот близиться звезда – близко подходить нельзя, а то ведь спалит. Ха, так я же один в космосе! Один в целом космое! Я создал его , я Бог! Да, именно я работал семь дней, а теперь мне все равно, что происходит с голубой планетой, у меня в запасе еще много планет, которые можно заселить  разными существами. Главное, чтобы они не знали, что это я их туда посадил и я играю в игру, тогда они будут искать меня, а я, вот, он я! И я прыгнул на маленькую такую планету, где сидел Маленький Принц, росла роза, и собирал самолет Антуан-де-Сент-Экзюпери. Да, да он самый. Я присел рядом с принцем, и стал смотреть вместе с ним рассвет. Но это было скучно, и я обратился к Автору.
-Придумай что-нибудь еще в этой сказке, сделай так, чтобы у Маленького Принца был хомячок, ну или золотые рыбки. Я вообще-то всегда хотел, чтобы у него была собака. Когда читал твою книгу. И чтобы планета была больше, чтобы был простор.
Но летчик покачал головой.
- Сказку ничто не может изменить, даже Бог. Она не подвластна времени, она выше него. Люди могут забыть имена правителей даже собственного государства, но свои выдумки –никогда. Если они нечайно забудут Автора, то его герои переживут его, они станут Мифом.
- Хочешь сказать, что я, Господь Всемогущий, не могу изменить то, во, что они верят?
-Но ведь ты сам сделал их такими.
Летчик бросил полировать самолет, махнул тряпочкой и исчез вместе с самолетом. Маленький Принц полил розу и уносся вместе со своей планетой, оставив меня в негодовании. Мой гнев рос и рос, доростая до размеров красного гиганта, он был больше меня, он выпирал наружу, раздувая меня, я стал похож на надувного красного человечка – еще секунда и я лопну, а потом только черный карлик с мертвыми глазами будет вести автобус.
- Эй-эй! Мы опаздываем на автобус! – два очаровательных создания трясли меня.
- Я- я здесь, снова здесь? Я не стал черным карликом?
- Мама сказала, что виртуальная реальность сильнее нас всех, а значит она враг и для нас. И потом 2920 уверил ее в том, что мы не причиним зла. Он говорил ей это с самого начала, просто сидел рядом и зудел, но он пустое место в своем мире, и она прислушалась в к нему, когда ей стало скучно. Ты чуть не умер – там.
- А что было с вами?
Басси и Гия потупили глаза.
- Никто не захочет отвечать на твой вопрос. Поторопись, - раздраженно вмешался  Вишну.
Забавно – автобус ждал нас. Он плыл по туману с распахнутыми дверьми, как затонувший корабль, но я-то знал, что он ждет нас. Мне даже показалось, что он как-то ненадежно закачался, когда я поставил ногу на ступеньку, но, скорее всего, у меня разыгралось воображение. Вишну, замыкавший шествие, помедлил, оглянулся на мир виртуальной реальности, и вошел в салон. Тотчас захлопнулись двери, и водитель тронулся с места, так будто все это время не глушил мотор, а просто сделал обычную остановку.
Гия и я сели рядом, напротив расположились Басси и Гумарк, Вишну бродил по салону, почти не теряя равновесия, как заправский кондуктор, ну а Фэнш ясное делала порхало, по-моему безо всякого смысла. Я нестерпимо ревновал Бас. Я понимаю, что нельзя ревновать кошку, или женщину-кошку к кентавру, но я ревновал. Я также знаю, что ревность пагубна, но меня это не останавливало. Мы с ней были созданы друг для друга – она не могла вот так прижиаться к этому уроду с глубокими морщинами и улыбкой до ушей, пусть он и был мне симпатичен. И  похоже она читала мои мысли.
- Митя, расскажи теперь о любви. Я в своем мире ответственна за нее, поэтому хочу слышать от тебя, как там у вас  обстоят дела с любовью.
- Ну-у это такое понятие, -  тут я запнулся, потому что понял, что не могу дать определения этому понятия, более того все определения были настолько противоположены, что выделить в них хоть какое-то единство было почти невозможно.
Мой рассказ о любви на Земле или земной любви.
К нынешнему году, почти к самому  Миллениуму, накопилось много мудрых фраз о любви, красивых стихотворений, сладких историй и слезоточивых сериалов, и не родился еще писака, не пытавшейся дать определение любви. Держи я перо, я бы этого не делал. Но я был плохим учеником -  я не читал три четверти школьной программы, и отвратительно писал  сочинения. Мне лучше давалась математика, и поэтому любовь у меня почему-то ассоциировалось с формулой (a+b)2=a2+ 2(ab)+b2. Выходит так – мужчина и женщина, увидев друг друга сошлись, и благополучно разошлись через неопределенное время. Можно еще добавить математический символ ;, что в сумме даст - и так до бесконечности. Правда, их отношения могут принести плод любви, но об этом я уже говорил, поэтому сосредоточусь на мужчине и женщине. Если бы на Земле был идеал, то это был бы дождевой червь или Фэнш. Есть много легенд в которых говорится, что некогда мужчина и женщина были единым целым, но однажды Господь Бог разрубил их на две половинки, которые теперь вечно жаждут соединения, и в этом есть объяснение любви или секса. По другим религиям – мужчина и женщина отличаются друг от дружки лишь телом и образом мышления, Дух же един, и беспол. Вот почему я повинуюсь Зову Духа, и не ищу этому красивого определения. Тем более, что в состоянии влюбленности это определение одно, в состоянии грядущего развода – совсем другога. Вот такой парадокс, милая моя Басс у нас на Земле с этой любовью. А могу я услышать как у других?
И я оглядел своих спутников, в надежде на ответ моей Богини.
- В плане секса у нас все проще, - сообщил Гимарк, - В нашем мире царит разрешенное и дозволенное разнообразие. Мне не везло с кентаврихами, зато в моем послужном списке есть сотня кобыл, одна из которых надеюсь станет моей постоянной подругой, была сирена и тройка глупых дриад. Общался как-то с сатиром-  ради интереса, знаете ли. А вот на счет всех этих определений могу сказать, что у нас никто голову не ломает. Все намного проще. Какие-то формулы там молодой человек, это вы забудьте. Если бы Формула Любви и была, то жить было бы скучнее, уж поверьте мне.
- Значит, у тебя с Бас – это не серьезно, -глупо спросил я.
-Так Бас ж выйдет на своей остановке, или я, что же мне ее с собой тащить в чужой мир, где она и дня не проживет? Нам хорошо сейчас и здесь, - Гимарк видимо хотел продолжить свою мысль, я готовился возразить, но Гия вдруг заволновалась, я ощутил как дрожь сотрясла ее тело, она стала переливаться всеми оттенками голубого и терять форму женщины, которую только что поддерживала. Превращаясь в каплю, она потекла по сиденью и покатилась к двери, становясь все меньше и меньше и сверкая, подобно лунному камню. Тут только мы поняли, что автобус тормозит.
Все повторилось вновь. Туман одновременно с торможением рассеялся, открывая нам новый мир. После всего этого железного хлама, этот мир был озарил нас своим сиянием, лишил дара речи и обездвижил. Мы смотрели и смотрели, и не могли наглядеться, так прекрасен он был. Свет, мягкий, но яркий, проходил сквозь сотни и тысяч капель воды, кружащимся в некоем заданном направлении, и рисующими удивительно правильные геометрические фигуры. Мы наблюдали, как круг становится ромбом, а ромб превращается в восьмерку, и каждая половинка крутится так четко и слаженно, что не верится будто может быть что-то иное. Но оно было. И им стало наше вмешательство в порядок этого мира. Восьмерка расплескалась, и капельки заметались в вихре, и стояило дверям открыться, как Гия, наша Гия, которую мы знали, как переменчивое, но уравновешенное создание, метнулась в этот вихрь и....исчезла, смешавшись с себе подобными.
- Ушла, - пробормотал Вишну, - Ушла и не попрощалась. Так не похоже на нее.
-А по-моему она нем могла поступить иначе. Она была со всеми и не с кем, она не имела собственной формы, она меняла, да так хаотично, что не удивительно видеть, как она сейчас мечется там.
-Может быть не будем изменять традиции и проводим ее? У нас же все равно есть время, - сказал Гимарк, который уже давно наполовину, на свою человеческую половину, высунулся из дверей.
- Традиция – это святое, - сказал я, и заслужил одобрение остальных. Окрыленный успехом, я шагнул в мир Гии и понял, что тону. Я оказался не на твердой поверхности, а в каком-то желе, и все бы ничего, если бы это желе не было живым. Оно трепыхалось, издавало какие-то звуки, светилось то тут, то там зелеными огоньками, и вбирало меня в себя все глубже и глубже, совершенно не давая возможности двигаться. За мной в желе плюхнулось что-то тяжелое и по посыпавшимся ругательствам я понял, что это был кентавр. Басси, Вишну и Фэнш свесились с подножки и уставились на нас.
- Может вы что-нибудь, наконец, сделаете! - заорал Гимарк, - Вытащите нас отсюда!
Фэнш проявило любопытство и полетело вниз. Оно вытянулось и дугой вытянулось вокруг меня, а потом вокруг Гимарка. Желе беспокоилось все более, и вскоре я погрузился по плечи, а у Гимарка в эти воды ушла вся его лошадиная часть. Причем ее  тяжесть видимо стала тянуть за собой и торс кентавра. От негодования Гимарк аж зашевелил рожками, и шерстка в носу и в ушах заколыхалась.
- Митя-то рад. Вот засосет меня, а он Бас обнимать полезет, - пробормотал он, пытаясь шутить.
-По-моему мы с тобой в равном положении.
-Вы главное не шевелитесь, - крикнул Вишну, -  Мы сейчас что-нибудь придумаем.
Мы мрачно кивнули, насколько это позволяло желе. К тому времени, когда мы оба погрузились по шею, на планете наступил вечер. Свет, который, как бабочек, выманил нас из автобуса, теперь погас, розово-голубое небо стало темно-зеленым, как еловые лапы, и серебристое свечение начало постепенно подниматься вверх, от засыпающей водяной планеты. Мы почувствовали себя немного свободнее, будто ОНА отпустила нас.
-Может мы можем плыть? – неуверенно сказал я, пытаясь двигаться и – о чудо – я поплыл, но не стоило мне этого делать – я разбудил ее, и она взбесилась. Меня и Гимарка накрыла с головой волна и нас еще больше сковала, а свечение потухло.
- Эй, мы вас не видим, - услышали мы голоса с автобуса. Однако, водитель вспомнил, что пора ехать дальше и включил фары.
- Придумайте же что-нибудь! – эту фразу Гимарк выпюнул из себя вместе с желе.
И тут меня осенило.
- Вишну, помнишь ты сказал, что Гия может изменить все в твоей жизни? Может ЕЙ нужны перемены?
- О чем ты? Какие перемены? Мы почти готовы, еще немного и мы вас вытащим!
Бас и Вишну уродовали сиденье пытаясь опустить его, чтобы мы могли по нему забраться в автобус, но оба не обладали достаточной физической силой, в то время как автобус был сделан на совесть.
- Надо изменить мою личную жизнь! Басси, я хочу быть с тобой весь остаток пути, потому что я безумно влюблен в тебя!
Стоил мне сказать эти слова, как желе взволновалось, взыграло под нами, как удалой конь под всадником, подкинуло меня и я взлетел в воздух и схватился за нижнюю ступеньку, по которой без труда взобрался наверх.
Я на радостях бросился было к любимой, к спасительнице, но Вишну стукнул меня по носу острой ножкой.
- Друзей выручать на потом отложить решил?
-Ни в коем случае!
Я в два счета выломал сиденье и кинул его вниз. Сам лег на живот  и протянул руки.
-Гимарк, давай подтянись чуть-чуть!
Но Гимарк уже ушел под воду так, что осталось  только лицо и рожки, за которые я схватился.
-А-ну-ка, поднажали, давайте ребята, тащите меня!
Бас и Вишну за ноги потянули меня, я –Гимарка за рожки, пока из воды не показались мощные волосатые руки. Кентавр оперся руками о сиденье, подтянулся, но сиденье не выдерживая его веса. Поплыло куда-то вдаль, унося его силою течения с собой. Автобус тем временем зафырчал, сбрасывая с себя сон, двери предостерегающе скрипнули. Мы повисли на дверях, не давая им закрыться, и подбадривая кентавра. Гимарк уже подтянулся так, что показалась рыжая спина, а водитель медленно поехал вперед, не понимая, что мешает ему закрыть двери.
-Прыгай, милый, прыгай! – вопила Бас.
В тот момент, когда мы проезжали мимом него я изловчился и протянул ему руку. Гимарк схватил меня за руку, вытащил ноги из желе, оттолкнулся от плывущего сиденья и прыгнул, да так, что нас разбросало по салону от его прыжка. И тотчас двери закрылись, а автобус газанул, оставляя в нашей памяти мир, который не имея формы был живым и разумным, в котором крошечные капли рисовали фигуры на розово-голубом небе.
Некоторое время мы приходили в себя. Бас отчаянно вылизывала шерстку, Гумарк пытался отдышаться и отжать шерсть, Фэнш повисло над нами, обеспокоенно наблюдая за нами, Вишну растирал хрупкие лапки – нелегкая эта работа, тащить кентавра из болота, я же, развешивая одежду по салону, размышлял что мне делать дальше. Тишину нарушил Вишну.
-Думаете, она тоже была никем в своем мире?
-Как 2920? - отозвалась Бас.
-Все мы видели, как она слилась с собратьями и либо забыла о нас, либо ее не отпустили к нам....
-А вы вообще не находите странным, что именно мы оказались в этом автобусе, - сказал Гимарк, - Вы не находите, что  то все мы бездарности, каждый в своем мире, что все мы, здесь в этом автобусе, понимаем свою значимость – нам дано представить целый мир, а там за его пределами, мы просто песчинки, осевшие на шестеренках сложнейшего механизма?
- Если мы бездарности, назови тогда одаренное создание, создание, имеющие значимость, в чем заключается эта значимость, Гимарк, ты вечный пессимист, смеющейся над все и и вся! – воскликнул Вишну. Если бы тараканы умели краснеть, то Вишну стал бы цвета спелого помидора.
- Я думаю, что мама не была бездарностью.
-Мама выполняла, заложенные природой функции,  -возмутился я, - Как любая мама. На Земле или в мире, который поглотила виртуальная реальность. Мы слишком мало пробыли в обоих мирах, чтобы судить.
-Мы ушли от сути вопроса, - вмешался Вишну, - по утверждению Гимарка или скорее по тону, которым он это высказал, можно сделаь вывод, что он осуждает тех, кто не стал КЕМ-ТО в жизни. А КЕМ, Гимарк, надо стать?
-Вот именно, что надо КЕМ-ТО стать, - буркнул Гимарк, - Никто не хочет сказать, кем он был в, в какой ее там, там ... закрученной реальности?
Повисло неловкое молчание.
- Значит, не хотим, да? А ведь, наверняка, вы все были большим, чем есть на самом деле, да? Ну, признайтесь? Ну, же? Или я самый смелый и могу хотя бы предложить поговорить об этом?
- Я хочу, - сказал я. – Хочу и скажу.
-Прекрасно, прекрасно, Митя! – воскликнул Вишну, - А теперь давайте все отдохнем и поговорим о чем-нибудь ином? Например, давно мы не говорили о наших мирах...  Мне пришло в голову, что, когда я сел на колесницу, у меня были закончены все мои дела. Я имею в виду моральные дела, понимате... У меня не было моральных долгов перед моим миром. Мои ученики  - они все пришли к какому-то выводу в своих изысканиях. Или как бы это выразить – часть из них вышла на перекресток миров, чтоб выбрать нужную дорогу. Нет, я не прав. Другую дорогу. Они все стояли на распутье, понимаете? И я уверен в их решениях, хотя меня нет с ними.
-Вишну, погоди, ты хочешь сказать мы умерли?, -дрогнувшим голосом спросила Басси.
В ответ я прикоснулся к ней.  Она вздрогнула, уж не знаю от чего – от страсти ли, от неожиданности. Первое мне понравилось бы больше.
- Вот видишь, ты жива.... Такую живую реакцию еще надо поискать, - сказал я.
-Гия тоже была живой, помнишь?
В этот момент мы стали ближе, нет дело было не в том, что я мог к ней прикоснуться, дело было в том, что я впервые взглянул в эти глубокие кошачьи глаза, и даже не в этом, а, если вернуться к моему рассказу о любви, то там этого нет. Это не было химической реакцией или плотским желанием, это было соединением где-то выше нас, будто бы мы взлетели, взмыли ввысь, заглянули за автобус и колесницу, и оба увидели Единый для нас с Бас мир, мир, который был только нашим, которого не было в других измерениях, мы сами его создали в этот момент и он просуществовал ровно одно мгновение, длившееся миллион лет.
- Кто следующий, как вы думаете? – задумчиво проборомотал Вишну.
-Я не уверен, что хочу быть следующим, я неуверен, что могу оставить вас.
Таракан прошелся по салону, сел и отвернулся ко окну. Мы погрузились в молчание. Напряжение нарастало. Я обнимал Бас, чувствуя себя последним вором, Бас явно чувствовала себя некомфортно, а Гимарк грозно молчал. Мы все ждали следующей остановки, но автобус продолжал идти свои м ходом, не сбавляя скорости и вскоре на меня напала сонливость. Глаза закрывались, я, борясь со сном, встряхивал головой, но ничего не помогало. Сон овладевал мной, нагоняя туман в салон автобуса, и превращая все безликие и бесформенные фигуры, плывущие в этом тумане хаотично и беспорядочно...
Мой сон.
Пустыня... Красная пустыня и пыль. Марс? Не знаю. Я иду по пустыне, и я одинок. Старый космический корабль с попорченной обшивкой проносится мимо, и я лениво машу ему рукой. Он должен пролететь мимо, я знаю. Я устал от Марса, от работы, я хочу назад на родную планету, но именно она заслала меня сюда, а после Марса, я, наверное, полечу куда-нибудь еще. Да, что там Марс, если это ближайшая остановка, не считая Луны, чьи ресурсы давно исчерпали себя. Ветер свищет с той зловещей силой, с той силой, что лишний раз напоминает мне – ты чужак, ты здесь не свой, более того, ты грабишь меня. Я тупо смотрю на приевшиеся красоты – на обветренные горы, игра палитры – от розового до багряного, и вдруг понимаю, что не вернусь домой. На секунду я вижу лицо жены – ее зеленые глаза, ее пушистые волосы и красную полупрозрачную тунику, едва прикрывающую нагое тело. Корабль разворачиватся и зарево лазера окрашивает марсианское небо в непривычно яркие цвета.
- Чужие,  -шепчу я, улыбаясь, - чужие убили чужого.
А перед глазами ее  лицо.
Кто-то растолкал меня.
- Поспеши! Мы провожаем Гимарка! – возбужденно говорила Бас. Я смотрел на ее мордочку и был безмятежен как ребенок. Я знал кое-что, то, что возможно хотел сказать мне Гимарк.
- Прошу всех присоединиться к празднику в честь моего возвращения, - сообщил кентавр, подмигнул нам и выпрыгнул из автобуса. По-моему мы все вздохнули, когда услышали топот копыт по ТВЕРДОЙ земле. Наученные горьким опытом мы аккуратно высунулись из раскрытых дверей, и так же слаженно повыскакивали оттуда, как если бы все втроем одновременно прыгали в бассейн. Роскошная зелень мягко приняла нас в свои объятья, мы покатились по пригорку и оказались у заводи, окруженной диковинными растениями, уходящими куда-то вверх, в небо, ляпис-лазурь, и всего одно облачко – и то – это наша Фэнш, отражающееся в глади воды. У заводи рос такой красы цветок, что мы затормозили, как по команде, испугавшись помять его. Цветок в благодарность распахнул длинный голубой бутон и по изящным листьям покатилась росинка. Бас потянулась к цветку, жмурясь, и уже хотела было слизнуть эту капля, как ее накрыли сильные руки кентавра. Гимарк отпихнул Бас в сторону и  гневно растоптал цветок  здоровенным копытом.
- Еще секунда и ты превратилась бы в такой же цветочек. Каждый кто слизнет эту каплю превращается в цветок, и тянет за собой других. Не со зла, он просто хочет сказать всем, кем он или она были до этого, общения мать им надо. Одна моя подружка вот так и стала цветочком.
-А вдруг это была она? - предположил я.
-Не-а . Она уже завяла.
Гимарк, не обращая внимания на наше неподдельное восхищение, полез в эту чудную заводь купаться, нарушив спокойсвие ее глади фырканьем и брызганьем.
- Не  могу, столько дней без воды, ф-р-р
Мы стояли разинув рты. Бас попятилась, чтобы не замочить шерстку и споткнулась о камень, на который и забралась, так что теперь она находилась на порядочном расстояние от Гимарка и от меня. Вишну, не смотря на свои высказывания о чистоте мысли, именно мысли, о чистоте выражения мысли, видимо не ассоциировал чистоту физическую с моральной. Я же, преодолев замешательство, решил, что Гимарк –мой лучший друг, что он был ближе мне всех по духу, и в конце-концов мы столько с ним пережили. И я плюхнулся в воду.
- О, Митя, дружище, холку не почешишь? Вот, так, х о-орошо!
Я усердно скреб жесткую шерсть на холке, а Гимарк тем временем намывал рожки, пока они не заблестели на солнце. Пока мы принимали водные процедуры, к нам присоединилась кобылка – высокая, с шерстью цвета темного золота, поджарая, как гончая, тонконогая и до того легкая и грациозная в движеньи, что казалось, будто она не касается земли, а пролетает над ней. Нет, не путайте, это важно – пролетает, проскакивает, но не парит. Она была сгустком энергии. Ее прыжкам могла позавидовать любая антилопа, на галопе она превращалась в золотую стрелу. Я любовался ею.
-Мить, я понимаю, тебе она нравится. Но надо совесть иметь. Вернешься к своим спутникам, и у тебя до конца пути такое пушистое создание, помнишь? Еще у меня его переманил. А эта  - моя подруга, моя жена, теперь я решил – она  будет моей женой. После этих странствий, после этой разлуки, я понял -  я не могу ее больше оставить.
- Интересно, - шепотом сказал я,  - Ты это понял, когда Бас стала сидеть со мной рядом?
-Не порть мне сознание моего решения.
-Я бы сказал пришел поручик Ржевский и опошлил твое сватовство по причине нежного и искреннего чувства.
- Про поручика не знаю, а все остальное так и есть.
Она приблизилась к заводи и склонила головку, так что грива упала ей на глаза, и ей пришлось тряхнуть головой, чтобы видеть нас. Гимарк выбрался из воды и нежно обнял ее за шею своими ручищами, по-хозяйски похлопал по крупу, и посмотрел на нас,  задиристо улыбаясь во весь рот.
- На свадьбу все приглашены. Отказов не принимаю.
Мы переглянулись. Всех нас поразила одна и та же мысль.
-Никогда не засекал, - вслух сказал Вишну.
-Каждый раз по-разному, - тихо сказала Бас.
-А может останемся здесь? - предложил я, глянув в сторону лесочка, в котором скрылись помолвленные.
Троица воззрилась на меня.
-Что мы теряем? Ведь всем нравится здесь или я не прав? Посмотрите сколько зелени,  сколько света, какие чудные существа здесь живут. Что осталось в наших мирах? Я, я вот ничего не теряю. Моя жизнь была никчемной, серой и бесцветной. Я так и не нашел смысл. А сейчас по крайней мере я вижу краски. Давайте начнем все сначала, пусть этот автобус сваливает, когда захочет, а мы остаемся!
Я увидел, что все трое колеблются.
- Бас, мы здесь начнем новую жизнь и никто не увидит ничего предосудительного в том, что мы разные, но мы вместе. А ты Вишну сможешь стать местным философом, Учителем, понимаешь? Фэнш посмотри как здесь все гармонично. Смотри, вот песок у заводи плавно переходит в альпийский луг, а за ним лес, изумрудный, сверкающий утренней росой, а там в лесу пасется кобыла, а кентавр мирно спит рядом. Почему мы должны стремиться вернуться туда, где нам было плохо?
- Митя, я чую, что ты не прав, -возразил мне Вишну, качнув усами. Он облюбовал камень у заводи у устроился на нем, как памятник на постаменте Нутром чую, Митя, но готов принять твое предложение. Знаю, мы будем наказаны. Мы нарушаем правила игры.
Бас долго смотрела на меня с пригорка, а потом с визгом прыгнула вниз, сбила меня с ног, обняла и мы покатились по песку, а она хохотала, как сумасшедшая, заводясь от собственного веселья. Вишну созерцал водную гладь. Когда мы, наконец, успокоились, Бас сказала: «Давайте убежим. Чтобы колесница не догнала нас»
- Зерно истины во всей этой бессмыслице, - проронила Фэнш. Мы с Бас отряхнулись и примкнули  к Вишну и Фэнш, выступившим на узкую тропинку, бегущую по лугу куда-то вдаль. Дымка заволокла горизонт и мы не видели, куда идем, но нас это не волновало.
Мне хотелось петь, но нам ничего не приходило, кроме А я иду шагаю по Москве. Я негромко напел и мои товарищи сразу же спросили меня, что эта за Москва.
-Москва, во общем почти как этот мир. Одно время все неудачники из окрестных деревень и не только уезжали в Москву.
Мое замечание повергло всех в молчание и больше уже никто не пел. А перед нами открывались горы. Настоящие синие горы с белыми шапками, прямые линии, четкая геометрия стремления ввысь. Стало немного холодно, ибо то был первый порыв горного ветра. Туман теперь стлался по зеленой траве, мы будто шли в разведенном крахмале.
- Пойдем наверх? – спросила Бас.
-Пойдем, мы же хотим уйти подальше от автобуса, - ответил я.
Бас ничего не сказала в ответ, только отвернулась в сторону и зябко закуталась в свою красную тунику. Вишну шел как ни в чем не бывало, бормоча какие-то мантры. Фэнш покачивалось рядом со мной, явно заинтересовавшись во мне, как в инициаторе нашего похода. Трава под ногами стала понемногу исчезать и вскоре мы вступили на каменистую тропу. Бас пошатнулась.
- Что с тобой ? -в один голос с Вишну воскликнули мы.
-В моем мире намного теплее и нет гор, у меня шумит в голове, - речь ее стала несвязной. Я обнял ее, пытаясь придумать новый план по бегству от злосчастного Икаруса, как странные резкие голоса нарушили горную тишь. Нас окружила целое войско местных троллей. Маленькие, мускулистые с остренькими зубками и горящими глазакми мерзко-зеленого и грязно-болотных мастей они прыгали вокруг нас, заходясь в некоем ритуальном танце. Мы все тесно прижались друг к другу, что стало нашей ошибкой. Будто из ниоткуда на нас опустилась тонкая сеть и оплела нас, превратившись в грубую веревку, шипящую на все голоса: «Попались, мои, только мои». Как тюк с сеном нас покатили по тропинке вниз, но не к великолепному лугу, а куда-то вглубь . Свет исчез и только зеленые глазки блестели в глухой темноте. Бас тихо стонала, Вишну не проронил не звука, я скрипел зубами, а Фэнш похоже осталось единственным, кого им не удалось поймать. Наше движение преградила мокрая стена. Раздался негромкий звук, и стена, в которую мы врезались, откатилась в сторону, пустив нас в подземный мир троллей. Мы находились в огромной пещере, освещение которой было решено простым путем – ее стены были покрыты драгоценными камнями такой чистоты, что отражали любой лучик света, пусть даже это были глаза крысы. Тролли сжимали в руках трости, выдающие их ранг. У кого-то это были простые обтесанные палки, покрытые светлячками, а у кого-то – алмазные скипетры, усыпанные невиданной красы каменьями.
Все это давало свет, подобный лунному, когда стоит полная луна, а под ногами снег. Такой же снег, который был там, на той остановке. Как странно – в этот момент я впервые подумал про одинокую остановку автобуса и что-то заныло у меня в душе.
Тролли тем временем общались между собой, не посвещая нас в свои дебаты. Тут вдруг я понял, что мы не знаем их языка, и что по-видимому Гимарк уже не поймет нас, если встретит. Теперь он говорит на своем родном языке, а не на том, на котором мы общались в пути. Я думал, что говорю на родном, и Гимарк думал также, а вообщем мы говорили на некоем едином языке. Я уже хотел было поделиться этой мыслью с Басси, как ее стон прервал мои лингвистические размышления.
Она изогнулась и теперь смотрела мне в глаза. Немигающий взгляд зеленых глаз увлек меня далеко от этой пещеры, и на секунду я увидел пустыню, почувствовал жар, поднимающейся от земли, и увидел, как Бас сидит на сером камне и отправляет в рот крупные ягоды. Жаркий ветер раздул ее тунику, но она и не подумал запахнуться. Она улыбнулась мне, сжала ягоду острыми зубками и красный сок потек по черной шерстке. Он стекал по шее, его становилось все больше и больше, он темнел, становясь кровью, вытекающей из ее рта. Она улыбалась, покачиваясь на своем камне, ягоды падали на песок, застывая на нем и рассыпаясь на песчинки. Белые зубки Бас окрасились в красный цвет, глаза. Улыбающиеся все так же, потухли, и она вдруг окаменела. Ее тело стало таким же как камень на котором она сидела, но вдобавок покрылась трещинами, треснуло в талии, и ноги отвалились. На камне остался лишь ее торс и кошачьи лапы.
-Сфинкс, вырвалось у меня, и я вновь увидел ее в пещере троллей. Зеленые глаза по-прежнему смотрели на меня, но жизнь уже покинула их.
- Басси, Басси!- если б я мог я бы оживил ее поцелуями, но мне было не дотянуться до ее губ. Мы были прижаты друг другу, вот только ее спина которую я чувствовал все это время потеряла эту пружинистую гибкость, ее голова склонилась в бок, и глаза смотрели куда-то в сторону.
-Девочка умерла, - прошептал Вишну, - Не тереби ее понапрасну. Мы и так виноваты в ее смерти.
Я почувствовал приступ злобы, комками подступающей к горлу, меня взбесила Бас, давшая себе умереть, Вишну зачем-то обвиняющей меня и, наконец, эти шипищяие змеи-веревки, и троллли, скачущие вокруг нас и тыкающие в нас своими тростями. Я с какой-то ранее неприсущей мне силой рванул веревки, подхватил полетевшую на земь змею и швырнул ее в ближайшего тролля. Эффект был потрясающей. Существо дико завизжало и буквально полезло на стенку, спасаясь от змеи, но так все равно настигла его и вцепилась в кожистое тельце.
-Прекрасно, - воскликнул Вишну , -Вот, она магия с ее ошибками! Змеям приказали охранять нас! Понимаешь ОХРАНЯТЬ и ЗАЩИЩАТЬ! Все остальные для них –ВРАГИ! Вперед Митя, вперед!

Мы с Вишну срывали с себя шипящие веревки и метали их в троллей, очищая себя выход. Пара бросков и плотное кольцо разомкнулось, в результате чего мы со всех ног побежали по пещерным коридорам наверх, к свету, а зловещий топоток сотен маленьких ножек преследовал нас. Мы ожидали увидеть яркий свет, но вместо этого увидели три темные фигуры там наверху. Мы сбавили темп, присматриваясь, но знакомый голос окликнул нас.
-Не тормозите, а то опоздаете и останетесь здесь навсегда. Водитель с ума сойдет.
Гимарк, его подруга и еще один кентавр помоложе походили на стражей этого проклятого места. Вот и они сумели разглядеть нас. Гимарк поддался вперед, чтобы взять на руку Баст, нашу богиню Баст. Я видел, как его взвлнованное предстоящей встречей, гонкой и нашим спасением лицо, потемнело, как небо перед грозой.
-Я доверил ее тебе, Митя, - негромко сказал он, - А ты не смог уберечь  Ее. Я знал, что она выберет тебя, но моего дара предвидения не хватило, чтобы увидеть это. А может это было настолько ужасно, что мой разум отказался принимать подобные образы. Садись, Митя верхом на моего друга Проно, а ты Вишну на эту красотку. Я донесу тело до колесницы.
Ошарашенный я не сдвинулся с места. Проно встряхнул золотистыми кудрями, подхватид меня и закинул себе на спину, как какой-то куль. Кобыла грациозна опустилась на землю и Вишну легко сел ей на спину. Шествие замыкал Гимарк со своей тяжелой ношей на руках. Тролли, высыпавшиеся из пещеры, едва завидев кентавров, попрятались в свою нору.
-Подумай Митя, а если бы жертвой твоего легкомыслия стала Фэнш, как бы мы узнали, где вы? Это создание прилетело к нам и объяснило всю вашу безумную затею, а когда я узнал, что вы в руках троллей мы незамедлительно бросились к вам на помощь, а Фэнш пытается задержать эту чертову колесницу, чтобы вы не остались здесь и не погибли один за другим.
-Гимарк, это было стечение обстоятельств, - бесцветным тоном сказал Вишну, - Я знал, что кто-то может уйти, но справедливо полагал, что это буду я. Я старше всех, я имел значение в своем мире, этот парадокс должен был произойти со мной. Басси была провинившейся богиней, но все-таки богиней. У нее были совсем иные психические силы, она могла бы войти в контакт со своим миром, она бы выжила, если бы не холод. Она не выдержала холода, снега, гор, высот, она ничего не сказала, она позволила себе уйти.
-Я вижу только одно – ты Вишну знал, как опасно оставаться вам в другом мире, являясь частью другога, и дал Мите возможность соверщить глупость. А если бы миры столкнулись в своем вращении в этой самой точке и нарвавшись на явный парадокс взорвались бы? Они ж глупые эти миры, такие же тупые, как звезды.
Фраза повисла в воздухе. Остаток пути мы проделали в молчании. Кентавры и кобылка перешли на широкий размашистый галоп, и нам оставалось только думать о том, как бы не свалиться. На кентавре сидеть крайне неудобно -  у него короткая мускулистая спина и высокая холка. Сокращения спины на галопе вроде короткие, но из-за холки и мускулов езда превращается в мучение, впрочем без седла и даже на хорошем скакуне не очень весело ехать. Мы вернулись к заводи, где стоял пригорюневшейся автобус, покрывшейся какой-то буйной зеленой порослью, оплетающей собой любой новый предмет поблизости. Но это не слишком позабавило нас, ибо перед автобусом разгорался костер. Мы с Вишну сразу поняли для кого он предназначался.
Фэнш радостно полетело к нам, и мы с Вишну отблагодарили это молчаливое создание от всего сердца. Гимарк окликнул меня.
-Иди, Митя, я уступаю тебе.
Я спешился и принял бездыханное тело провинившейся богини Баст и моей возлюбленной Басси. Пламя костра взметалось все выше и выше и в какой-то момент, когда мне показалось, что оно лижет своими языками звезды, я бросил ее туда, и отскочил, уворачиваясь от сотен головешек. Встав чуть поодаль от костра, я наблюдал как огонь сжирает ее тело, и гадал, где в каком измерении бродит сейчас ее дух. Слезы, горькие слезы, обожгли мои щеки. Где-то вдалеке водитель включил радио, и я услышал, как актер читает стихи: «Жди меня и я вернусь, только очень жди». Я оглянулся, не веря услышанному, но по лицам моих спутников понял, что СЛЫШАЛ ЭТО ТОЛЬКО ОДИН Я.
Когда же костер унял свой голод, мы поняли, что больше нам пора продолжать свой путь.
Уже стоя на ступеньках я кричал
- Будьте счастливы!
-Слушайте свое сердце! - перекрикивал меня Вишну. Впервые я обнаружил у таракана такую мощь легких или что там замещало ему их.
-Просто живите, -  просто  сказало Фэнш и  двери скрыли от нас лица кентаврав и огненную кобылку и волшебный мир.   
Мы с Вишну тяжело опустились на сиденья и сидели так, не проронив ни слова может пол-часа, может час, может неделю. Наконец, Фэнш заскучало и примостилось рядом с нами.
-Как вы думаете, кто будет следующий?
Мы переглянулись, и в глазах у нас читалось, что никто не хотел им быть.
- Скажи, Митя, чего тебе не хватает из твоего мира?
Я задумался.
-Нет, ты скажи так первое, что на ум придет.
- Одной книги. Даже не книги, а просто рассказа.
- Если бы этот рассказ был здесь, с тобой, то тебя не мучала бы ностальгия?
-Все равно мучала бы. Она мучает меня каждый раз когда я читаю этот рассказ. Это не чтение, как обычно мы его понимаем. Вот бывает читаешь книжку и соглашаешься с писателем или споришь. А этот рассказ можно видеть, можно чувствовать, как капельки тумана оседают на лице, а главное – это запах, который поражает тебя с первых страниц... Запах яблок. Особый сорт, осенний. Представляете, везде желтые листья, увядание, и даже сама яблоня засыпает перед началом зимы, а яблоки растут. Но не в этом суть. Я никогда не был  той деревни, и не рвал те яблоки. Я бывало рано поутру выходил в наш скромный сад и, сквозь туман не видел даже калитки, а яблоки воровал с пацанами всю школьную жизнь А ты Вишну, чего не достает тебе?
- Я скромный учитель в своем мире. Пока я получаю знания и передаю их я счастлив. Но я вижу, что даже мои знания не спасли Бас. Возможно, дело в моем духе, который можно воспитать в наших суровых горах, став отшельником. Я многое слышал о них, но ни разу не видел, я не знаю, что руководило ими, но я знаю, что сейчас мне нужна высокая гора и крохотная пещера. Я не знаю, как становятся отшельниками, ведь их никогда не встречаешь и нельзя обменяться с ними опытом.
-Если бы знать, измениться ли наша жизнь после этого, и главное – почему он выбрал именно нас,
- Он не выбирает, - проронило Фэнш – это мы выбираем его.
Мы с Вишну резко повернулись к облаку, но его уже не было. Автобус в очередной раз тормозил.
-Вы запомнили? Мы выбрали его, - повторило облако и просачилось сквозь щелку в дверях, не дав им даже раскрыться. Мы с Вишну ошеломленно смотрели вслед нашему молчаливому другу, скрывшемуся в куче самых разных облаков. Перистые облака влетали в грозовые, тучи, мучаясь от собственного бремени, постанывая, лениво перемещались по небу, кучерявые барашки бежали впереди них, пытаясь увлечь их своей игрой. Но тучам было не до того, они жаждали облегчения, жаждали отдать, накопленную влагу и выполнив свой долг исчезнуть испариться, стать дымкой, струйкой парой, невидимой и бестелесно легкой.  Должно быть так мы простояли довольно долго. Из оцепенения нас вывел голос, извергшийся из недр пыльной, поросшей мохом и паутиной водительской кабинки. Этот незнакомый голос скрежетал, как несмазанные шестеренки, которые кто-то попытался запустить после того как они покрылись ржавчиной.
-Если вы не пойдете, то мы едем дальше, у меня нет времени. Нет времени.
Мумия в кабинке смотрела в нашу сторону. Пустые глазницы не выражали ничего, кроме пожалуй тупого равнодушия существа, вынужденного выполнять не самую приятную работу. Так будто она и была той самой шестеренкой и стать более сложным  механизмом у нее не было возможности.
- Что же, летать мы не умеем, - грустно сказал Вишну, - Едем дальше. Облака заклубились, завихрились и нас понесло по Пространству, по Вселенной со такой скоростью, что мы не видели ничего кроме серости за окном. Этой серостью были картины, слившиеся воедино, которых нам не дано было увидеть со все время нашего пути. Возможно то были звезды, возможно туманности, а возможно мы летели по ходикам часов, коими и являлась наша Вселенная, а часы те были надеты на руку пешехода, спешащего по делам.
С момента ухода Фэнш мне было нечего сказать, ведь орел и решка должны были решить нашу с Вишну судьбу. Мы даже пару раз кинули монету. 2 раза выпал орел, то есть моя остановка и три раза –решка, то есть Вишну. Мы даже пытались пообщаться с водителем, но он больше не обращал на нас внимания. Мне очень хотелось есть и спать. Ведь теперь информации было мало, а значит я недоедал, а от этого клонит в сон. Что же будет, когда я останусь здесь один? Выходит я так и умру в этом автобусе? Засну, стану похож на водителя? Хорош же я буду...
Из сна меня выдернуло торможение. Двери открылись. Мы с Вишну рванули к ним, но оба остановились на пол-пути. Там не было ничего. Пустота. Как вам объяснить? Я понял, что это Пустота. Это не был мрак, скорее это был кусочек пленки после фильма, кассета заканчивается и тогда остается Пустота. Знакомо? Не знаю, что видел Вишну, должно быть это тоже не  было приятно, так как оба мы попятились и сели на последние сиденья. Двери захлопнулись, и автобус вновь стал набирать скорость, но мы затаив дыхание сидели сзади, чувствуя ЕЕ Незримое Присутствие. Она тоже вошла в салон. Мы больше не могли говорить, и слабели с каждой минутой, а наш страх работал против нас, плодясь по салону в геометрической прогрессии.
- Это убъет нас,- прошептал Вишну, - Это –наша противоположность. Две привоположности, встретившись, убивают друг дружку, либо становятся единым целым, но это почти одно и тоже. Оно сильнее нас, и оно может выбирать. Либо вобрать нас в себя и поглотить, либо уничтожить.
-А что лучше, - спросил я.
-В первом случае мы продолжим существование в другой более совершенной форме, а во втором, как ты понимаешь...
Вишну оборвал себя на полуслове, и мы теснее прижались друг к дружке. У меня перед глазами темнело и какие-то мушки стали летать по салону в неимоверном количестве, а тело мое стало легким воздушным и неощутимым.
-Оно убивает меня, - прошептал я.
-Не знаю, возможно, ты должен сам распознать, - как из загробного мира откликнулся Вишну.
Толчок. Должно быть это и был тот самый переход, должно быть я уже взлетаю над своим телом. Я открыл глаза. Автобус стоял. В салоне было холодно, потому что с улицы в него ворвался ледяной ветер и принес с собой снежинок.
-Моя! Моя! Моя остановка, - закричал я и бросился к дверям. Моя родная, одинокая остановка в заснеженном лесу среди сосен и елей, Бог мой, дом мой, мир мой родной! Выскочив из автобуса я упал на бросился лицом в сугроб, и холод, обжигающий холод в миг вернул меня к жизни. Я обернулся. Икарус стоял на остановке. Таракан, шевеля усами, смотрел на меня, лежа на полу.
-Вишну, послушай, мой мир не так уж плох, давай сюда.
- Нет, Митя, нельзя. Так можно уничтожить твой мир. Логическая ошибка. Мира не станет.
-Но там ты умрешь... Оно сожрет тебя.
-Ты ошибаешься Митя, моя остановка уже была. Понимаешь, мне надо идти дальше и возможно в другом воплощении, я еще больше смогу дать своим последователям. Оно возьмет меня, даст мне высшее знание, и
-Но ты же, ты же больше не будешь тем, кем ты есть!
-Но и ты уже не тот. Ты теперь...
Двери захлопнулись, не дав ему договорить. Мне даже кажется, что  за него говорило То, Другое. Автобус медленно поехал и скрылся за поворотом. Я же так и остался лежать там в сугробе, глядя на Луну, и гадая сколько времени я провел там, и не приснилось ли мне это.
Не буду утомлять вас подробностями моего возвращения домой. Ведь я и так вернулся домой, о чем я вам и  рассказал.
Я выключила диктафон. Митя подлил мне чаю, поднялся и подошел к окну. Не смотря на то, что было уже темно и мрак пробирался в комнату, он не задергивал  шторы и не включал свет. Мне казалось, что он ждет кого-то или что-то. Но это длилось всего минуту. Я мысленно прокрутила пленку и решила, что кроме скандальной газетной статьи у меня ничего не выйдет.
- Вы мне не верите, да?
-По, правде, мне трудно в это поверить, - я вспомнила, что с психически больными надо говорить крайне  осторожно.
-Я так и думал. А вот вернетесь домой, включите свой HP, начнете статью катать, и проклинать свою бедную репортерскую жизнь и о сотый раз пожалеете, что не использовали материал для книги. А когда кот запрыгнет на монитор, чертыхнетесь и скажете, что только для этого монитор и годен – теплое местечко для кота... Что тоже не так плохо. Хоть какая от него польза.
-Замолчите!
Я вскочила и выбежала из этой квартиры, из этого дома, и лишь добравшись до дому успокоилась и вернулась к работе. И когда кот запрыгнул на монитор, я перезвонила Мите.
-Простите меня.
-Ни чего с кем не бывает.
-Тогда последний вопрос. Как изменилась ваша жизнь?
Молчание.
-Я жду ее. Я подумал, что у нее есть выбор из тысячи миров в котором родиться, но я знаю, что она выберет этот. И я верю, что лет через 15-20 мы встретимся, ведь Гимарк сказал, что мы будем вместе. И тогда наше путешествие не будет напрасным, потому что мы узнали в нем величие любви.

воскресенье, 16 мая 2004 г.