Ю. конец

Я не знаю с чего начинать. Начинать конец. Июль. Жара. А больше во мне ничего нет. Я набираю его номер в последний раз, слышу последние гудки. Ну что ж? Прощай. Мне на самом деле жаль, что все так получилось. От всего сердца. Ведь я тебя любила…Ведь сколько у нас всего было: и радости до умопомрачения, и горя до сердечной боли. Чего больше? Фиг знает, но в любом случае, я хотела бы просто сказать тебе спасибо.

 С ноября прошла уйма времени. Холодная, длинная зима, быстрая теплая весна, сначала со своими капелями, потом с теплыми майскими вечерами. И половина лета прошла. И любовь наша тоже. Но не знаю наверняка, жаль мне ее или нет. Сколько всего случилось! Как мы поменялись! Поменялись лишь друг для друга, остальные нашей перемены в общем то и не замечали на себе. Но внутренне я ощущала, что чертовски изменилась. Для него.
Декабрь, январь, февраль. Зима. У всех зима. И холод, и скука, и ласки. Теплые и домашние. А у нас с Артемом как всегда стычки и ссоры, перемирия и снова ссоры. И кажется со стороны, что нам только того и надо, что ругаться да мириться. Признаться, наши отношения назвать гладкими и  мирными нельзя было никогда. Но в этом то и фишка. Если бы мы просто так вот с первого взгляда друг другу сдались, нифига бы у нас не вышло. Во всяком случае, до июля мы бы точно не дотянули. Да и так удивляюсь, как дотянули?
Так вот, декабрь и январь прошли без выдающихся переживаний. Как в общем то и февраль. Если не считать наших ночных бдений в родительские отлучки. Он называл меня «моя девочка», легонько целовал в шею, а я сгорала от желания. Как-то так получилось, что мы абсолютно не совпали в наших взглядах на секс. Он у него был всегда, причем в тех количествах, в которых он хотел. Секс с девушками, которых он не любил и даже не уважал, которые гроздьями висли на его шее. У меня же все было наоборот. В моем понимании «секс» - это занятие любовью с человеком, которого ты любишь и уважаешь. А я любила его. Никого раньше не любила, за то его сполна, во всю силу.
Те ночи, что мы проводили вместе, превращались в сладостный кошмар. Его жаркие, страстные поцелуи, мои ответные. И все же подсознательный контроль над своими движениями. Эти сладкие сдержанные ласки порой сводили меня с ума. Я срывалась. Но он с горечью в голосе говорил, отстраняя меня: «Не будь как все ». А мне ужасно хотелось в этот момент быть как все. Просто любить его духовно и физически, так как я это чувствовала, не взвешивать свои поступки, не проверять на правильность свои движения. Но я для него «не как все», и мне усилием воли приходилось сдерживать переполнявшие душу чувства. Иногда все это выливалось в мои судорожные рыдания у него на груди. В его успокоительную речь, то и дело переходящую в сухой страстный шепот. Как он срывающимся голосом говорил, что я его самый родной, самый близкий человек. Но если я его не люблю, то мне надо сейчас же об этом сказать, потому что так будет честно по отношению к нему. И чем больше он говорил про мою нелюбовь, тем больше в нее верил. А я, слушая все это, заливалась в еще больших  рыданиях. Потому что я любила его всем сердцем, и мне казалось, что я все делаю, чтобы выразить свою любовь. А он на эти мои внутренние переживания отвечал: «Может быть, ты уйдешь от меня? Найдешь себе кого-нибудь, кто будет больше темя устраивать». А я кричать готова была, что кроме него мне вообще никто не нужен. Мы постепенно умолкали. Обнимали друг друга крепче. А потом все начиналось заново.
Такие вот передряги. Но в зиме есть один, нет два больших плюса. Первое, это горные лыжи, а второе, это коньки. Первое, во многом благодаря мне. Ну а коньки, только благодаря Артему. Я в жизни не стояла на коньках, но Артем то у нас просто асс. В «отместку» за лыжи, он поставил меня на коньки. Я взяла их у сестры. Старенькие, потрепанные. Зашнуровала их. Артем выругался на меня, что слабо.
-Ногу сломаешь, затяни получше.
-Слушаюсь, папочка.
У меня затягивание получается плохо – сил маловато. Он сам меня зашнуровывает. Ему приятно обо мне заботиться. Ну что ж, я не против. Конечно, обычно я начинаю кричать: «Я сама!», но сейчас я смолчала. Артемин близкий друг Сергей смотрит на Артема слегка с удивлением, вряд ли ему приходилось раньше своего друга, заботящимся о ком-то. Мы несколько раз были на катке. Один раз солнце было яркое, весна на носу. Тепло так. И мы катались без курток. Артем толкал меня сзади, разгонялся до того, что у меня в глазах все мелькало. Я кричала, что он хочет меня довести до инфаркта. Окружающие мило улыбались на наши выходки. И все было так прекрасно, что не должно было кончиться никогда.
Но вот пришла весна. Залила нас своими ручьями, своими лучами. И мы оттаивали. Чувства становились острее. Мы, конечно не коты мартовские, но весна то она на всех действует одинаково. А вот так и май подкрался к нам. Теперь, загибая пальцы в подсчете проведенных вместе месяцев, мне приходилось задействовать пальцы обеих рук. Я все силилась понять, почему так много, но тщетно. Май! Скажите, почему он не может длиться вечно? Ни проблем тебе никаких, тепло, и любовь так и прет изо всех мест. Теперь и родители уезжают каждые выходные, теперь мы с Артемом почти не расстаемся. Вы может, и решите, что я тугодумка, но я не могла понять, что такое может быть и со мной. Оказывается это так клево. В эти выходные мы не расставались, ну просто не могли. Артем ночевал у меня, потом как всегда в самую рань уехал, потом днем я к нему приехала. Да май, да должно быть солнце, но его нет. Не могу сказать, что разделяю мнение одного поэта про грозу в начале мая. Именно почему-то в это время я грозу не люблю. Но сегодня именно такой день. У нас все отлично. Мы валяемся, смотрим пласибный концерт. Потом премся в зал, выходим на балкон, а там дождь. И настроение само собой сходит на нет. Артем уходит на кухню, бренчит на гитаре, я сажусь за комп. Тихо так мирно, сапер, все как полагается. А потом, клянусь, не знаю с чего, я лезу куда то. Нет, честное слово, я ничего не ищу. Но, Бог меня натолкнул или Черт, но я натыкаюсь на его дневник. Зачем? Не знаю, но любопытства мне не занимать. И я не выдерживаю, набираю запрошенный пароль.В дневнике описаны бесконечные девки, которые гроздьями на нем висли. Так это все неприятно. Причем написано так: " Опять Настька звонила, в гости напрашивалась. Потом Олеська звонила, милая девчонка, но глупая, так ныла, что пришлось все-таки к ней зайти." И на двух страницах описание по меньшей мере 5 девок, которые бы просто горели желанием... Просто я все это еще мягко описала. Такая грязь, такая мерзость, у меня аж руки опустились. я села за комп ему письмо накатала. Потом собралась уходить. Он:"Ты че, солнышко?" А у меня слезы из глаз. Я прекрасно знала, что все это дерьмо есть в мире, но не знала, что оно от меня так близко. Я ему говорю:"Ты как все."
-В смысле? ЧЕ случилось?
-Я читала твой дневник.
-Ну и че?
-мне блевать захотелось. Тебе самому не противно?
-Это было раньше.
Уходит на кухню. Я остаюсь в коридоре. Дальше разговор из двух комнат.
-Артем, это же твоя жизнь описана.
-Но сейчас же все по-другому.
-А откуда мне знать? Ты для меня на моих глазах из бога превратился в дерьмо. Ну что ты молчишь? Ты же во всем этом жил.
Ну и т.д. Он не выдерживает.
-Жень, иди лучше, я не могу это слушать.
Я открываю дверь, выхожу. Спокойно спускаюсь по лестнице. А потом выбегаю из подъезда и бегу подальше от его дома. Дождь во всю. Ливень хлещет мне в лицо. А я реву громко, что аж проходящий мимо парень оборачивается. А мне наплевать. Мир, которым я жила, на деле оказался недействительным. Мои суждения дали трещину, мое существование в данных условиях невозможно. Лужи, лужи кругом. Я иду по площади, выпрямив спину, только иногда судорожно содрогаюсь. Пусть смотрят прохожие, мне все равно, меньше всего хочется думать об окружающих. Все настолько сосредоточилось только на мне, есть только мой потрепанный внутренний мир, а больше ничего нет. Я где-то глубоко, далеко от этой улицы. Я сильно вздрагиваю, когда ощущаю на себе чье-то прикосновение. Поворачиваюсь, это Артем. Почему- то я не ожидала увидеть именно его. Кто угодно, жлобы, милиция, но не он. Артем часто дышит, задыхается.
-Жень, ты что хочешь, чтобы я умер?
Он такой бледный и какой-то несчастный, что мне кажется, что он и в самом деле сейчас умрет. И я вот так и буду стоять посреди площади возле его бездыханного тела, тупо пялясь в сторону, и даже закричать не смогу.
-Ну, чего ты молчишь? - спрашивает он меня. А я не могу говорить, просто слов нет, я не вся внутри, а на поверхности меня только оболочка, не способная выражать мысли. А дождь все льет. Эти бесконечные дожди, как они меня достали. Может было бы лучше, если бы их не было вообще.
-Пойдем куда-нибудь, а то совсем промокнешь, - он берет меня за руку и ведет за собой. Я иду как слепая. Мы заходим под навес, это тоже мало спасает, потому что струи воды, относимые ветром, попадают и туда. Толку от этого нет.
-Пойдем, - говорю я. Мы идем под самый ливень на остановку. Уже стук сто маршруток моих проехало, а мы стоим болтаем.
-Знаешь, Жень, мне даже обидно было, когда ты сказала, что я как все. Ведь я изменился. Ты меня поменяла. – А ведь я верю, верю каждому слову. И я теперь понимаю его лучше. Он на самом деле изменился, для меня. И я, наверное, и люблю его даже больше прежнего.
Мы так и стояли под дожем, пока не промокли ну просто насквозь. Мы стояли, обсуждали проходивших мимо девушек. А потом я вдруг сказала:
-А поехали ко мне?
-Да я не одет. Я так и выбежал за тобой, в чем был, только джинсы натянул, аж ебнулся. Как торопился. Да я и комп не выключил.
-Ну вот, ты как всегда!
-Я же не сказал нет. Вот приедет маршрутка, поедем.
Вваливаемся в автобус мокрые и с диким хохотом, пассажиры на нас оборачиваются, как на полоумных. На следующей остановке садится в маршрутку девушка, ну девушка как девушка. А я смотрю на нее с презрением. Я теперь на них всех так буду смотреть. Да и Артем  тоже. Я теперь понимаю, за что и как он меня любит. Эх, милый мой заяц! Мы угораем во всю. Так, что пассажиры, садящиеся напротив нас, при первой же возможности пересаживаются подальше. При этом, не переставая опасливо коситься на нашу сторону. Домой заваливаемся. Ну, без палева! Я ведь «в кино с одноклассниками». Бабуля удивлена, но рада. Что я наконец явилась. Мы с Артемом смотрим «Реквием по мечте», пьем горячий чай. Целуемся без конца, уже не боясь, что кто-то придет. Потом он уезжает. Но вечером приезжает ночевать. Я просто абажаю его, да и он меня. Таких вот отношений у нас, наверное, никогда не было, да и вряд ли будет. Но вот приходит ночь. И у меня появляется совершенно дурацкое, ну просто наидерьмовейшее ощущение, когда он меня целует, как будто я лежу в постели со всеми этими девками. И это так дерьмово! Признаться, это ощущение довольно долго меня не покидало. Но время идет, и все забывается.
Мои родители однажды вновь уезжают на дачу. Я зову Артема к себе. Он отказывается.
-Приезжай ты.
-Очень смешно!
-Да ты даже ничего экстремального не можешь сделать! Все. Я свое слово сказал, дальше ты решай.
Нет, ну как я могу уехать из дома. Да у меня сестра. «Да ты даже ничего экстремального не можешь сделать!» - крутится в моей башке. Как это не могу?!! Я?!! Я могу!!! И я приезжаю. Там у него еще несколько человек, среди них Олег. Мы с Олегом стали, ну если не друзьями закадычными, то во всяком случае довольно близкие люди. В одну из наших ночевок у меня он тоже был, и мы болтали. Артем ревновал. Но никто нас за уши не мог с Олегом оттащить. Я ему говорю все, и он мне. Клево! У меня иногда бывает так с парнями, я для них свой чувак. Да зря Артем ведется, Олег же ему друг до мозга костей. (Совсем я что-то отвлеклась.) Ну, так вот, Олег играет на гитаре, как всегда, это для нас закон, все пьют пиво, ну это даже не закон, а святая заповедь. Артем напивается. Обижается. Уходит на кухню, я иду за ним. Так мы и проводим всю ночь на полу на кухне. Целуемся, милуемся. Короче, к утру у меня в башке аэродром. И там садятся здоровенные вертолеты, МИ-17. Как не хочется расставаться! Но солнце давно заглянуло в окна, будильник прозвенел. Пора сматываться. Артем с Олегом нас провожают. Артем такой веселый с утра. Он меня таскает на руках, ржет все время. Как только я доезжаю до дома, раздается звонок. У меня душа в пятки, меня запалили, но это Артем. Осведомляется все ли в порядке. Милый, милый заяц!
Лето! Экзамены… День рождения. 12 число, утро. Звонит Олег.
- С днем рождения, солнце мое! – чертовски приятно, не успела толком проснуться, а меня уже все любят.
Потом звонит Артем.
- Солнышко, с днем рождения! Я только вот встал. – Почему день рождения только раз в году? Не каждый день тебе с утра все трезвонят, чтобы выразить свою любовь.
Потом все как в страшном сне. У Вас Евгения день рождения? А всем пох! У Вас завтра экзамен. Но это же вшивое общество. Экзамен он и есть экзамен. Я насилу отпрашиваюсь на полчаса. Встречаюсь со всеми. Артема нет. Настроение в жопе. Он приезжает. Дарит диск Placebo  «Without you I`m nothing» я так давно его хотела. Но это не самое приятное, самое приятное, что диск подписан его кривым нестройным почерком в уголке: Моему любимому солнышку в день рождения! … без тебя я ничто…
Стас
Это не просто надпись, это для меня не просто приятно, это не выразить словами.
На следующий день я сдаю этот чертов экзамен, на пять, ну не учила я его нифига, ну и что? В награду за все родители везут меня на дачу с Артемом, с Олегом, Олей и Настей. На другой стороны речки у наших друзей домик, если мы в нем уберемся, то будем ночевать. Вечером мы отправляемся на разведку. В доме грязь несусветная. Мы немного убрались. Потом все поехали обратно, но выяснилось, что забыли куртки. Мы с Артемом  вернулись. А на улице стоял диван, вытащенный на просушку. Мы легли на него. Представьте себе: голубое-голубое небо, закактное солнце, мы одни, вблизи ни души. Мы целовались, лежали и пялились на небо. Такое никогда не забудешь. День рождения мы отмечаем отлично. Только если не считать моей истерики. Всю ночь сидим о поем песни у костра. Олег поет голосом Баярского, и мы дурачимся вовсю. Когда все ложаться спать, я тихонько переползаю к Артему на раскладушку. На следующий день, а точнее на утро, мы всей оравой едем на ту сторону. Мы едем, целенаправленно убираем там весь срач. Готовим кушать, я так уморилась, что уснула. Чувствую, что Артем лег рядом, обнял меня. От него так тепло и уютно. Когда я проснулась, он лежал рядом.
-А! Мое сонное солнышко проснулось! – Скажите, как после этого можно верить, что все кончится?
А вечером барагозили. Мы с Темой пили наперегонки, но не скажу, что были в усмерть пьяные. Если не считать, что полезли на крышу, сломали лестницу, чуть не уронили шифер на бошку одному чуваку, то можно считать, что вели себя весьма прилично. Артем завалился спать. Мне обидно. Ну и ладно. Как всегда все началось под утро. Мы давно так не целовались. До спертого дыхания, до сумасшествия. Только почему утро приходит так быстро? А сегодня уезжать. Скоро уезжать. А я завалилась на диван вместе с Артемом. Обнялись крепко-крепко. Так, что и дыхание одно на двоих. Все собираются, а мне не охота. Оставьте меня здесь навсегда, чтобы вот так и дыхание одно и сердцебиение, и мысли, и любовь одна на двоих.
Да, представить сложно, но Ольга моя и Серега артемин как-то незаметно скорефанились. Но не совсем еще. Сергей позвал нас к себе ночевать. Ну я, Артем, Ольга, Сергей и Настя моя. Приехали мы, купили чего надо. И давай барагозить. Артем не пил. Ничего смешного, просто в него видно больше не лезло. Серега напился, все ко мне клеился, насилу от него избавилась. Чего-то веселились, ржали. Потом мы с Артемом сидели в комнате. Просто сидели. Потом забрали Настю и пошли к Артему. Там то все и началось. Легли смотреть фильм. Артем меня даже не обнял. Фильм меня в 5 утра интересовал мало. Я ушла в комнату. Черт во мне все сидел, он то и дернул написать записку. Прощальную. Потом Я услышала, как Артем прошел на кухню,я прошла за ним. Там мы ругались, не помню о чем. Я ревела. Разбила тарелку. Мы с Настей ушли. Выхожу из подъезда. Неужели это все? Ну не знаю. Записка! На подушке. Возвращаюсь. Он записку не отдает. Еду домой убитая. Ну че делать? Решаю мириться. Высыпаюсь, еду к нему. Он трубку не берет, дверь не открывает. Я вызываю Олега. Он приезжает, наконец, его доорался. Мы помирились.
На улице жара стоит несусветная. Мы с Ольгой, Серегой и Артемом едем купаться на озеро. Весь день жара, а как доехали до озера, ливень начался. Как из ведра. Ольга с Сергеем решили помыть машину. Артем меня звал, мне не охота было мочиться, пока решала, дождь кончился. Выползаю к купальнике и в джинсах. Тут Серега стал беситься, Ольгу перемазал грязью. Мы с Артемом тоже ржали, пока он не добрался до меня. Я его тоже испачкала. Потом стоим такие, переглянулись, одновременно поворачиваемся к Артему.
-Нет! Че вы делаете? – и давай от нас удирать, но мы его тоже извазюкали. Все грязные. Теперь хочешь, не хочешь, а купаться приходится. А вода теплая. Благодать. А обратно как шли? Скользко, глина, умориться можно. В общем вместо 8 я домой приехала в половину одиннадцатого, дома никого. Я звоню Артему. Что называется, секс по телефону.
-Ой, я как вспомню тебя в купальнике, у меня аж эрекция начинается.   – Ну и все в этом духе, я аж чуть на самом деле к нему не поехала.
Потом мы еще ездили один раз на озеро. Все было отлично. На следующий день, они уехали в поход и я так ждала Артема, как раньше никого и никогда, даже дневник завела.

В отсутствии тебя.
День 1-ый.
Утро наваливается неожиданно. Звонок будильника упорно не желает умолкать. Хорошо, хорошо я встаю. Все как  всегда. Ванная, кухня, гуляние с собакой, наушники в уши, магазин, 2 сырка, маршрутка. Целый день рисунок.  Новые головы, и думать вроде бы о тебе некогда, но я все равно думаю. Что бы ни крутилось в башке, все это всегда упирается в мысли о тебе. Кажется, что это паранойя какая-то. Домой я прихожу как выжатый лимон и сразу заваливаюсь спать. Я просыпаюсь около 10. Первое, что возникает в голове: « Позвонить Ста…» Черт! С спросонья совсем забыла. Тут же почему-то становится не по себе. Беееее!
Какие-то домашние дела отвлекают, но вечер неумолимо приближается. А вечером чувства обостряются. Вот и мое одиночество на пике. Вышла на балкон, и тут же теплый влажный воздух облепил меня. И какие-то смутные ощущения и воспоминания возникли в моем подсознании. Даже город без тебя воспринимается по-другому. И тут же зачесались глаза, и захотелось пустить слезу. Лучше вернуться в комнату, пока не началась истерика. Я ложусь спать. Перед сном я восстанавливаю в памяти черты твоего лица, начинаю придумывать какие-то историйки и мои мысли плавно перетекаю в сон, сон про тебя.

День 2-ой.
Да здравствуют воскресенья, ленивые и спокойные! Просыпаюсь, вся такая уютная и умиротворенная, от сна осталось только приятное ощущение благополучия. И все отлично и все хорошо, я уверена, что ты скучаешь обо мне и вспоминаешь.  И есть желание двигаться, делать что-то. Я встаю, умываюсь, чего-то делаю. Я рисую с удовольствием, переписываю компашки, вытираю пыль с полок. А на улице солнце и бодрость во всю. И петь охота и кружиться по комнате. Я иду с родителями к бабуле, там все родственники, все давно меня не видели, говорят, какая я стала красивая и взрослая, а я думаю и горжусь тем, что вся моя красота принадлежит только тебе, тебе одному. Звоню Полинке, мы договариваемся встретиться, и мне хочется  сегодня быть красивой и заметной, и чтобы все проходящие сворачивали на меня шеи, а я знала, что все это принадлежит только тебе. Пусть ты не видишь меня сейчас, но ты должен чувствовать меня.
Но вот я прихожу домой и по договору должна позвонить Полинке. А время идет, и вот наступает вечер. Я сижу в комнате, вожу карандашом по бумаге. Серые графитные линии незаметно для меня самой складываются в черты твоего лица. Похоже, даже очень, наверно именно потому, что по памяти, оказывается, я очень хорошо помню твое лицо. Ветер влетает в открытое окно, треплет лениво занавески. И воздух в комнату проникает такой теплый. И Солнышко светит так мягко. Снова звонит Полина, а я не хочу уже никуда переться, я хочу сидеть дома перед раскрытым окном, водить карандашом по бумаге, выводя черточки, думать о тебе. Я остаюсь дома одна. Родители идут в гости, а я остаток воскресного времени провожу в одиночестве. Я представляю, что ты можешь делать в данное время. Наверное, у вас сейчас привал, и ты, может, разжигаешь костер, может ставишь палатку. Наверняка  с кем-то чекаешся, пьешь водку. У тебя сейчас все отлично. Даже без меня. И мое письмо забытое и скомканное валяется на дне твоего рюкзака. Мне обидно, что ты так спокойно можешь обходиться без меня. У тебя завтра снова веселье, снова без меня. А у меня снова рисунок и одиночество. Спокойной ночи, милый заяц.

День 3-ий.
С самого утра все не как надо. Я ругаюсь с мамой, из дома ухожу взвинченная. В мастерской меня бесит одна из одногруппниц – Ольга. Ну тупица тупицей. Я издеваюсь над ней, говорю колкости, девчонки смеются, она обижается. А мне насрать! Я ненавижу тупых людей, почему я должна терпеть эту дуру? На обратном пути в маршрутке столько  пожилых людей. Мне становится страшно, я не хочу быть старой, толстой и морщинистой. Я хочу, чтобы на меня всегда пялились мужики, чтобы ты всегда хотел меня. Я не хочу, чтобы старость касалась тебя.  Я даже не хочу быть на пять лет старше себя сейчасашней. Вон девушка сидит у окна. Ей лет 20 с небольшим, но она вся какая-то…какая-то несвежая что ли? Она уже не похожа на розу в самом цвету. На ней уже следы сотни чужих мужских рук, она неприятна мне всем своим существом, потому что у меня есть все шансы стать таким же ничтожеством, как и она, только в одном случае этого можно избежать, только в одном…
Дома все тихо и спокойно. Там бабуля, там пахнет вкусной едой, пара капель валокордина и я в норме. А вечером все разъезжаются. Отец – в деревню, мама к подруге. Я одна. Снова.  Я смотрю «Прерванную жизнь». Я рисую, бесит все. Звонки телефона. Глупые голоса « А Оли нет?» Какого хрена звонить, если знаешь, что нет? Музыка во дворе орет. Какая сука включила? Выглядываю в окно. А там «сюрпрайз»! Первая тряпка собственной персоной! Ну прям таки «чудеса в решете». Машет мне рукой. Как можно махать рукой человеку, который вытирал тобой ноги? Я показала ему фак. Все, я больше не буду терпеть этот тупизм вокруг себя.
Дышать глубоко, дышать медленно. И все придет в норму. Стемнело. В окно потянул ветерок. Запахло так неумолимо по-летнему, такой свободой. И мне подумалось, что я бы многое сейчас отдала, чтобы просто обнять тебя, прижаться покрепче и услышать твое спокойное, ровное дыхание.

День 4-ий.
Когда с утра выходишь на улицу, появляется совершенно дурацкое ощущение беззащитности. Но это только когда тебя нет в городе. Как будто некому меня защитить, а все прохожие только и намерены обидеть меня. Я каждое утро сажусь именно в ту маршрутку, которая идет мимо твоего дома. Когда я смотрю в твои окна, мне становится легче.
В меня как будто вселилась тысяча бесов. Я с самого начала недели веду себя из рук вон плохо. Я перессорилась там, на курсах почти со всеми. И в сотый раз пришла к выводу, что все бабы – набитые дуры. Еще одно тупое замечание в мою сторону и я за себя не отвечаю.
Проклятье! Они что договорились оставлять меня одну по вечерам? Чтобы я грузилась. Ольга звонила, просила би-сайды. Приехала ко мне, сидела до половины первого. Когда она ушла, мне просто нож в сердце воткнули. Где ты, что сейчас делаешь? Я включила
«Without…» на полную громкость, сама села на подоконник, свесив ноги на улицу. И мне казалось, что я стала чуточку ближе к тебе.

День 5-ый.
Стоя утром у шкафа с одеждой, я ловлю себя на мысли, что мне совершенно все равно, что одеть сегодня. Мне совершенно все равно, как я выгляжу. Такое впечатление, что я одевалась специально для тебя. А сейчас, когда тебя нет, мне стало по фигу на все. Теперь мне некуда спешить после занятий, некому нравится, поэтому смысл быть красивой пропал.
Мой телефон молчит, а если звонят, то только родителям. Полина тоже не звонит, а мне все равно. Я поняла, что мне глубоко насрать на всех моих подруг. Мне просто до лампочки, что твориться в их жизни. Как собственно и им в моей. Просто у меня есть ты. Да. Ну, еще моя сестра Полина. Это абсолютно четко выделилось в моем сознании. Все эти подруги при первой же возможности подставят меня и при этом найдут тысячу причин в свое оправдание. А ты…Ты ведь никогда не придашь меня, правда?

День 6-ой.
Жара!!! Круглые сутки с утра и до вечера! Я ненавижу ее. Я чувствую себя заживо погребенной среди этого бетона. Так хочется поскорее свалить отсюда. Но пока нет такой возможности. Ужасно все меня раздражает.
Встретила Костю, можно сказать, что я даже рада была видеть его. Звонила Полина, у нее завтра день рождения, справляет его в «ЧЕ», звала меня, конечно, только этого мне и не хватало. Я вежливо отказалась.
Как пришла домой, долго-долго сидела перед зеркалом. Странно, какая я стала красивая. По-настоящему. Раньше я была миленькая маленькая девочка. А сейчас очень повзрослела. И, надо сказать, это не очень меня радует. Может быть, это самый пик моей красивости, а потом я начну вянуть, а это всегда обидно. Вот моя мама, ведь она очень красивая женщина, намного красивее меня, но видно, как эта ее красота улетучивается, очень жаль. Сейчас красота смешивается с молодостью, силой, свежестью.
 Вот весь день молила о дожде, и он начался. Хороший такой ливень. Сижу у раскрытого окна, а дождик шелестит, нервы мои пошатнувшиеся успокаивает. Приятно, черт возьми.

День 7-ой.
Проснулась в дерьмовом расположении духа. Сначала вечером не могла заснуть, ворочалась, какие-то предчувствия мерещились, мысли дурацкие. А ночью видела сон. Как будто я звоню тебе домой и прошу тебя к телефону. Трубку берет твой дедушка. Он говорит:
- А он не может сейчас подойти, у него в гостях его новая девушка, не мешайте им, пожалуйста, - и кладет трубку. Я в шоке.
Потом я проснулась, посмотрела на часы, вспомнила сон, содрогнулась и снова уснула.
Новый сон. Как будто мы в каком-то коттедже, там все мое семейство. Нас кладут естественно в разные комнаты. Когда все засыпают, я сбегаю к тебе. Мы валяемся, болтаем, наступает утро. Нам как будто надо куда-то ехать. К нам в комнату заходит моя бабушка, видит. Что я лежу на тебе в одних  трусиках, краснеет, извиняется и выходит. А потом мне снится, что надо снова куда-то ехать, а тебя нет, я звоню тебе домой. На этот раз трубку берет бабушка.
- Здравствуйте, а Стаса можно?
- Здравствуй, Даша, - я удивляюсь, что она меня узнала, - его нет, он гуляет. Знаешь, милая, тебе лучше не звонить ему.
И сны такие яркие и настолько правдоподобные, такие просто так не снятся. Наверное. Во всяком случае, настроение у меня было ну просто из рук вон.
Потом я ехала в маршрутке и не знаю, с чего вдруг вспомнила, как в Шамшаке, когда мы жили на той стороне, я завалилась спать днем, а ты рядышком лег, а потом я проснулась, и ты сказал:
- Мое сонное солнышко проснулось.
Меня это так тронуло. Я поняла, что просто до усрачки по тебе соскучилась. И если ты приедешь и скажешь, что там нашел себе девушку, я просто загнусь. Не знаю с чего, но мне кажется, что так и будет. Я очень хочу знать, как ты там.
А ведь у меня завтра экзамен. Странно, но я ни фига не боюсь. Просто хочется, чтобы все это закончилось.

День 8-ой.
Экзамен. Никаких нервов, полная апатия. Единственное желание, чтобы все это осталось далеко позади. На меня напал странный пофигизм.
Вечер снова в одиночестве. В полном, ну просто элементарно не с кем поговорить. Я поняла, что ты в моей жизни занимаешь очень большое пространство. Почти все. Когда тебя нет, мне нечем заняться, мне не с кем поболтать, даже как-то странно, что интересно будет, если тебя не будет? То есть не будет вообще, не когда ты куда-то уедешь на время, а когда ты уйдешь насовсем. Мне тебя ужасно не хватает, ну не просто на словах. Еще я вдруг подумала, что у нас с тобой НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ, наверное. Просто все мне рассказывают про свои отношения со своими мальчиками, у нас на самом деле не так, ведь мы родные друг другу люди. Они все встречаются, но при этом чужие друг другу. А ведь для меня никого роднее нет тебя. А еще я подумала, что может быть, мы никогда не расстанемся, ведь такое бывает? Бывает же, что люди живут всю жизнь вместе, а? Просто мне вдруг так страшно стало тебя потерять, страшно до ужаса. А вдруг у тебя не так. Если честно, я иногда боюсь, что Бог, ну или кто там, накажет меня, за то, что такая стерва, за то, что к людям так отношусь. Просто возьмет и сделает так, что ты меня разлюбишь. А разве может быть наказание хуже этого?

День 9-ый.
Я замучилась. Завалила экзамен. Нарисовала эту проклятую голову не выше, чем на 4. А это конец. Мама, конечно, очень успокоила меня, сказав, что ничего страшного, буду весь год ходить к репетитору, а потом сдам. Если честно, то мне сразу захотелось сдохнуть. Просто в эту же секунду провалиться сквозь землю. Никто не поймет, какой это адский труд и все коту под хвост.
Когда пришла с экзамена, легла спать, чтобы спрятаться от этого дерьма. Лежу под покрывалом, слушаю PLACEBO, и мне тут дико захотелось, чтобы ты позвонил, чтобы сказал, чтобы я не расстраивалась. Знаешь, как тяжело быть одной сейчас? Почему тебя никогда нет рядом, когда ты мне так нужен? Я уже не раз замечаю это. А, черт с тобой! Все это фигня. На самом деле я уже привыкла быть одна. Кстати, чем больше я узнаю я людей, тем больше убеждаюсь, что все они идиоты. Может быть, есть исключения, но я пока с ними не встречалась. И сегодня мне показалось, что я запросто смогу быть одна, просто мне все равно придется когда-нибудь остаться одной, и с этим ничего не поделаешь.
А завтра, наверное, приедешь ты, и хрен знает, что там у тебя на уме. Может быть, мы больше не увидимся и все, что я писала до этого, окажется бредом, но, знаешь, сегодня у меня такое ощущение, что я смогу выдержать все, причем самое плохое и с легкостью.

День 11-ый.
Я вчера не писала. Потому что не о чем было, все во мне пусто было, ждало чего-то, ну и дождалось. Узнала свои оценки. Ужасные, да, не просто плохие, а ужасные. И я просто в жопе, в огромной жопе. Я просто долго не могла прейти в себя. Было много нервотрепки, споров, криков и истерик. И была куча народа, которая готова была меня поддержать, люди действительно за меня переживали, а у меня в башке крутилось только одно, что среди них нет тебя. А, знаешь, ты сегодня был мне действительно нужен. Просто необходим. Мне не хотелось, чтобы меня обнимала мама, чтобы Таня говорила, чтобы я не расстраивалась, не чтобы дед говорил, что они все сделают, чтобы я только училась. А мне просто хотелось, чтобы ты, наконец, позвонил. Но тебя как всегда не было. Ты, наверное, еще не достаточно отдохнул. Это верно, что говорят, что друзья познаются в беде. Пойми, пожалуйста, что я не обвиняю тебя ни в чем, не имею ни права, ни желания. Просто я немножко разочаровалась в тебе сегодня, вот и все. И это в глубине подсознания, я прекрасно понимаю, что ты наверняка ничего не подозреваешь, но это то и обидно. Просто все эти люди не нужны мне были сегодня, а нужен был только ты, но тебя не было. И, наверное, все это не настоящее…
В нем все мои рассуждения, все мысли, я сначала не хотела ему его показывать, но потом передумала, ведь он мне самый близкий человек, он имеет право знать, что у меня на уме. Артем приехал из похода. Он позвонил мне от бабушки.
-Сволочь! Где ты был. Милый заяц, я думала ты никогда не приедешь.
Мы долго проболтали, видимо действительно соскучились. Он приехал на следующий день, я так была рада его видеть. Я соскучилась по всему в нем: по голосу, по запаху, по его глазам, рукам. Как же мне его не хватало! Если бы не мой отец, то все было бы просто супер. На следующий день мы болтали по телефону, он сказал, что хочет спать, я не обиделась, но на душе екнуло. Но сижу я дома, черчу, стук в дверь. Это Артем. Мой хороший, я так рада, ты разбавляешь мою беспросветную жопу какой-то радостью.
А потом были выходные. Суббота. Я из шкуры вон лезла, чтобы остаться одной. На душе было паршиво, потому что что-то все равно в наших отношениях разладилось. Но все должно быть отлично, когда он приедет. Но все было плохо. Мы валялись, смотрели кино, тихо, мирно. Такой страсти нет и у супругов, проживших вместе 50 лет. Потом все же это поменялось на время, мы дрались, но в шутку, конечно, бесились. А потом он заявил, что хочет спать! Нормально! Мы не виделись 2 недели, а он хочет спать. Он не хочет меня, он хочет спать! Отлично. Я психую, пью успокоительное, наконец, засыпаю. Стоит закрыть глаза, как он начинает ко мне приставать. Ку-ку, мой мальчик. И нет ничего паршивого на первый взгляд, но во мне сидит огромный червяк, который точит меня изнутри. Наутро я варю ему кофе, потом он уходит, без поцелуев на прощанье, даже без лишних слов. И я почти уверена, что это навсегда. Но я звоню ему на следующий день, зову гулять сто раз, но он отказывается. Я иду гулять с подружкой. Прихожу домой вечером. И неожиданно спрашиваю себя.
-Жень, ты уверена, что любишь его?
-Нет…
-А он тебя?
-Нет…
-А зачем вы вместе?
-Не знаю…
Я звоню ему. Но вместо разговора:
-Я позвоню тебе позже.
Я кладу трубку, готова клясться чем угодно, он не перезвонит. Он не перезванивает.
Я звоню на следующий день.
-Надо поговорить. – я начинаю свой монолог.
-Ты ведь не любишь меня?
-А ты меня?
Начинается препирательство. Говорю я.
-Пожалуй, нет. Не знаю.
-Я тоже не знаю.
Скажи он или я: «Да»,то мы бы просто не выдержали напора прошлого, скорее всего, мы бы и в ответ услышали что-нибудь хорошее, вспомнили все и подумали, что просто очередной мудеж, но ни я, ни он не захотели больше лицемерить. Так во всяком случае честно. Мы всегда договаривались сказать, когда чувства уйдут.
Мы договорили, как ни в чем не бывало. Только я в конце спросила:
-Ну что друзья?
-Да, друзья, - ответил он как-то сдавленно.