Мурашки

В дверь постучали.
Саймон сидел на диване, что стоял по середине комнаты,  и над чем-то думал. Свет от работающего телевизора слабо освещал парня.
На пороге стояла девушка.
- Да?
- Кажется ты говорил, что живешь с родителями?
Лицо девушки показалось ему знакомым. Темные, вьющиеся волосы спускались чуть ниже плеч. Легкое летнее платье на бретельках, шириной со спичку. Зеленые глаза. Кэтрин.
Саймон промолчал.
- Один?
Парень обвел ее взглядом с головы до ног. Посмотрел в глаза и, сделав шаг назад, отворил дверь, предлагая войти. Девушка стояла в проеме и не двигалась.
Саймон не был многословным
- Ты соврал.
Пауза
- Зачем ты пришла?
- Узнать, что твориться в твоей голове. В этом доме нельзя жить.
- Знаю
- Его скоро снесут.
- Наверно.
Девушка прошла внутрь
- Почему же ты отсюда не переедешь?
Саймон прикрыл дверь.
- Мне здесь нравится.
- Как тебе может здесь нравится? Это же жуткая дыра, помойка.
- Ну и что?
- Ты ненормальный.
- Наверно
Девушка сердито закачала головой и села на диван перед телевизором. По ящику показывали футбольный матч, но она не проявила к нему никакого интереса.
Саймон стоял сзади и смотрел на нее. На ее волосы. На ее грудь.
- Чего ты хочешь? – спросил он
Она промолчала, не отрывая взгляд от экрана. Лишь вслепую давила на кнопки пульта. Пульт не работал.
Саймон подошел совсем близко и провел руками по ее волосам. Она не возражала. Запустил пальцы рук в ее кудри и стал медленно массировать кожу головы. Кэтрин продолжала жать на пульт.
Саймон был из тех людей, которым нравилось, когда посторонний человек трогал его вещи. Это довольно странно. Он понимал, что это странно, но не испытывал каких-либо угрызений совести или опасений за свое психическое расстройство. Он и так знал, что был не как все. И все же, лицезреть как Кэт жала на кнопки неработающего пульта было по-особому приятно.
Приятные мурашки побежали по всему телу, накапливаясь в висках. Через некоторое время наступило легкое головокружение. (Чем дороже была вещь, которую трогали, тем сильней и приятней были ощущения)
Последний раз он испытывал подобное довольно давно, еще когда жил с родителями. Один приятель зашел в гости послушать новый диск, купленный им за неоправданно большие деньги. Управлять стерео системой он позволил другу (зачем еще нужны друзья?). Тогда он тоже испытывал легкое покалывание во всем теле. И чем больше он думал об этом, тем, как ни странно, приятней были ощущения. Когда же Саймон пытался разобраться, отчего же ему так приятно видеть как кто-то трогает его вещи, он неизменно заходил в тупик. Ответа не было. Возможно, страх, что вещь сломается. Сломается от осторожных, практически нежных прикосновений. Нелепо? Возможно, но эффект достигался просто отличный.
Однако, одно он знал наверняка – от просто приятных ощущений можно было легко перейти к физическому возбуждению. И он это мог легко контролировать. И, поскольку он не был геем, член его редко вставал при взгляде на руки приятеля, жмущего на кнопки, перебирающие его – Саймона – диски, ерзающего на его – Саймона – стуле…
Саймон зажмурил глаза. По телу пробежался легкий электрический разряд и перед его мысленным взором предстали руки девушки, бессмысленно жмущие кнопки. Пульт не работает, глупенькая…ты не можешь сломать, что уже сломано. По телу вновь пробежался разряд. В этот раз более сильный, накатывая миллионом мурашек. Словно искры от шампанского, они плясали не только на теле, но и в мозгу Саймона. Холодные и в тоже время горячие искорки.
К ногам прилило тепло и Саймон почувствовал как его член стал уверенно набухать.
Девушка уже не жала на кнопки. Она просто сидела на диване, откинувшись на спинку и закрыв глаза, думала о его пальцах, теребящих и путающих ее волосы. Ей было приятно. За этим она и пришла.

Приятные ощущения плавно перерастали в сильнейшее возбуждение. Саймон открыл глаза. Быстро, но без суеты стянул с себя спортивные штаны и остался стоять в чем мать родила. Взгляд упал на мерно вздымающуюся грудь девушки. Надо же – подумал Саймон – если дошло до такого, чем все это закончится? Но голова гудела и думать было невозможно. В какое-то мгновение ему даже подумалось, что на размышления просто нет времени. Он видел перед собой красивую девушку, готовую, судя по всему, пойти до конца. Что бы это ни значило.
Он вновь впустил руки ей в волосы и начал медленно вращать ее голову по кругу. Она закинула свои руки себе за голову, нащупала его руки и взялась за них. Ее грудь, за тонкой тканью платья, вздымалась с каждым ее вздохом. Саймон чувствовал, что девушка хочет…хочет, чтобы он взялся за ее грудь, хочет…Мысли парня исчезали, не успевая сформировываться, словно впереди идущая машина исчезает в густом тумане. В животе образовался тяжелый ком желания. В висках пульсировала кровь, возбужденная плоть нетерпеливо подрагивала.
Саймон убрал с ее лица пряди волос, окончательно опустил голову на спинку дивана и прильнул поцелуем к ее губам. Она ответила ему взаимностью. Горячий поцелуй…ее нежные и влажные губы, теплое, сухое  дыхание…Она обхватила его за шею и еще сильней притянула к себе. Руки парня скользнули к ее груди. Не снимая платья, они проникли под него и обхватили грудь целиком. Невероятно – подумал Саймон. (Эта мысль появилась так же быстро, как и исчезла) В этот момент девушка вздохнула глубже, чем обычно. Ее тело подалось чуть вперед и тут же опустилось обратно.
Все эти короткие секунды Саймон думал о ее губах. Такие нежные, такие влажные…Он пытался распробовать их как можно лучше, пытаясь понять на что это похоже. Но сравнивать было не с чем. Даже самый спелый и сочный тропический плод не шел с губами этой девушки ни в какое сравнение. Может быть долька мандарина? Отдаленно, но уже ближе. Боже, как приятно! Внезапно Саймон представил как он медленно снимает с нее ее белые трусики, как нежно обхватывает руками ее бедра…проводит языком по…
Мысль оборвалась. Саймон успел представить себе картинку, но не успел ее усвоить. Член подрагивал, словно через него пропускали огромный разряд электричества. Подрагивал, давая знать о себе, как бы напоминая о том, что он, собственно, одно из главных действующих лиц и не надо о нем забывать.
Парень убрал руки с груди девушки и выпрямился.
- Я хочу тебя – прошептала Кэтрин, не открывая глаза, словно во сне – Хочу тебя почувствовать.
Она взяла себя за грудь и, сладко вздохнув, облизала губы.
Саймон взял член в правую руку и удивился его размеру. Гораздо больше, чем обычно. Конечно, не двадцать сантиметров, но и больше его обычных пятнадцати. Член был просто каменный и невероятно горячий.
А как тебе такое понравится? – подумал Саймон, запуская свое копье девушке в волосы. Кэт в ту же секунду ощутила сильное тепло у себя за правым ухом. Обжигающее тепло. Обжигающее тепло горячего, твердого члена.
Ее рот инстинктивно открылся. Язык вылез наружу, как какое-нибудь животное вылезает из своей норки в солнечный день, чтобы погреться, и принялся облизывать губы. Саймон провел членом над ухом, по шее. Кэт даже попыталась прижать пенис к своему плечу головой, чтобы в полную меру ощутить его жар и восхититься его твердостью.
В темноте мерно мерцал экран телевизора, слабо освещая диван. Звука не было. Саймон перемахнул через спинку дивана и встал перед Кэт. Его тень ложилась ей на лицо, оставляя в поле зрения лишь ее грудь и естественно ноги. Парень согнул ноги в коленях, уперся ими в спинку дивана и его «гордость» оказалась напротив лица девушки. Забавно – подумал Саймон – если бы я сейчас свернулся калачиком, то наверняка смог бы дотянуться до него губами.
В ту же секунду член оказался во рту у девушки. Нежные, влажные губы…дольки мандарина с мякотью персика. Господи…Все тело горело – оно было словно из плотной ваты. Но оркестром правил его величество член.
Она сосет  также здорово, как и целуется – опять подумалось парню - Разве этому учат в школе?
Думать было просто необходимо. Дабы отвлечься, хотя бы на долю секунды. Как правило этого хватало, чтобы удержаться от оргазма. Саймону казалось, что он полон спермы – она у него вместо крови, вместо мозгов, бурлит в ушах, наливается в глазах. Яйца набухли и стали такими же чувствительными как и головка члена. О, Боже…Персиковые губы, нежная сочная мякоть…Язык девушки прошелся по его мошонке. Казалось сердце вот-вот остановится. Перед глазами, со скоростью света, пронеслась сцена: плотно зажатый в руке член не выдерживает и кончает, кончает так, как никогда не кончал, выстреливая горячую сперму прямо на обои, на пол, на лицо. Еще одна вспышка. На этот раз просто темнота. Ничего. Саймону казалось, что достаточно только подумать о слове «оргазм» и его уже не спасет никакая медитация. Все будет кончено в считанные секунды.
Кэт отпустила член Саймона, прекрасно понимая, когда нужно остановиться, что бы не сорвать все представление раньше времени. Она посмотрела ему в глаза и хотя Саймон плохо различал ее глаза в темноте, он быстро осознал, что они хотели сказать. Опускаясь на колени перед ее ногами, он не мог поверить, что это происходит на самом деле. Он не стал снимать с нее платья, а лишь задрал его ей поверх груди, обнажив тем самым все ее тело. Провел языком по левому соску, затем по правому. Медленно спустился вниз. Его руки ласкали ее грудь. Боже, она просто восхитительна! Каждая частичка женского тела казалась произведением искусства и хотелось поглотить его целиком, раствориться в нем. Руки не хотели отпускать молодую упругую грудь, в то время как разум (и в такой же мере его величество член) требовали главного блюда. Ее белые трусики промокли насквозь. Саймон перестал ласкать языком ее пупок и впервые окинул взглядом все ее  тело. Плавные изгибы, великолепные формы…
Девушка выдавила сладостный стон, когда Саймон провел языком по внутренней стороне ее бедер. Нежно поцеловал в самую серединку. Теперь с ума сходила Кэт. Ей не терпелось снять (сорвать!) с себя трусики, разорвать их в клочья – ну и пусть! Ей нужно было испытать божественное чувство наполнения.
- Войди в меня – выдавила она еле слышно, практически умоляя,- войди же. Кэт попыталась сама снять с себя трусики, но Саймон отстранил ее руки. Она вцепилась руками в покрывало.
Парень зацепился зубами за край ее нижнего белья и потянул. Неудачно (?). Трусики сдвинулись лишь на пару сантиметров. Еще потянул, но уже с другого края. Еще.
Девушка молила бога, взывала, умоляла снять с нее эти чертовы трусики! Она не пыталась предпринять попытку помочь парню, потому что знала, что он снова отстранит ее руки. Это сводило ее с ума! Скорее, Господи!
Саймон потянул еще сильнее. На этот раз показался краешек лобка. Парень посмотрел на лицо девушки – теперь его было видно в свете телевизора. Кэт кусала себе нижнюю губу, издавая поразительной красоты постанывания. Саймон взялся руками за трусики, уверенно стянул их и бросил куда-то в темноту. 
В тоже мгновение язык парня проник в святая святых. Удивляясь самому себе, Саймон делал все на удивление правильно и, судя по стонам девушки, результативно. Он водил своим влажным языком, словно кошка, приводящая себя в порядок. Девушка стонала. Девушка мурлыкала. Киска – мелькнуло в голове.
Прочитав где-то, что «наведение макияжа», как говаривал его покойный дед, не засчитывается, если длится менее 10 минут, Саймон пытался следить за временем. Но это была невозможная и нелепая задача. Секунды превратились в вечность, а вечность соизмерялась секундами. Время не имело значения.
Закончив с «киской», Саймон стал подниматься выше: животик, пупок, грудь, шея. Губы. Божественные губы.
-Ммм, какая я вкусная – прошептала Кэтрин, облизывая губы парня. Они повалились на диван. Недолго думая, Саймон вставил член и ритмично задвигал бедрами. Сначала медленно, затем быстрее, ускоряясь чуть ли не с каждой секундой. Она не возражала. Им не нужны были мудреные позы, придуманные где-то в Индии, какими-то ненормальными. Всю эту нелепую акробатику ее создатели могли засунуть себе куда подальше. Старая добрая поза, еще со времен Адама и Евы, работала как нельзя лучше. Их тела сплелись. В движении, в поцелуе, в экстазе…
Спустя пять минут все было кончено. Любовники лежали на узком диване и тяжело дышали. Рассудок потихоньку начинал проясняться и в голове стали появляться первые, по-настоящему трезвые мысли.
- Черт, неплохо – думал Саймон
- Это было что-то – думала Кэтрин
Однако сказать вслух им было нечего, словно слова уплыли вместе с оргазмом и внутри стало совсем пусто. Время приближалось к полуночи. Саймон разобрал диван и они легли. Заснули в полной тишине.

Утром они позавтракали и сели смотреть телевизор. Кэтрин вновь давила на неработающие кнопки пульта. Спустя некоторое время, она, наконец,  созрела для вопроса.
- Ты знаешь, что пульт не работает?
Саймон услышал слова подруги откуда-то издалека. Его взгляд был устремлен на ее руки, пальцы, жмущие кнопки. Мурашки бегали по всему телу, овевая его легким холодком. В висках скопился сноп искр. Было приятно.
- Угу – пробубнил парень, не открывая рта.
- Почему не починишь?
- Угу. – Вновь бубнение
Мурашки владели телом Саймона. Он не хотел открывать рта, будто боялся, что они улетят и то чувство легкой эйфории, в котором он прибывал,  исчезнет как исчезает сон, стоит только открыть глаза. Кэт перестала крутить пульт у себя в руках и теперь смотрела на парня.
Забавно как обостряются чувства в такие моменты – подумал Саймон – По-моему, я даже слышу звук трения кожи ее рук о пульт!
- Саймон!? Ты где витаешь? – В голосе Кэт звучала тревога.
Парень пришел в себя. Хорошего понемножку. В конце концов, не может же это длится целую вечность?
- Надо вставить новые батарейки – сказал он, словно проснувшись ото сна.
- Что?
- Пульт работает. Просто нужны новые батарейки. – Саймон нагнулся и, пошарив рукой под диваном, вытащил оттуда пару новых батареек. Вставил в пульт и протянул его Кэт.
- Все равно не работает! – с отчаянием проговорила она, давя на кнопку громкости.
На лице Саймона играла улыбка иллюзиониста, которому удалось удивить зрителя в который раз, когда казалось, что все магические приемчики уже исчерпаны. Спустя мгновение он засмеялся, отгоняя вновь наступающие искорки, выключил телевизор (к изумлению и непониманию Кэт) и припал к ее губам долгим искристым поцелуем.