А потом пошёл дождь...

Было лето, было утро. День выдался тёплым и солнечным… «Ну что же, пусть…» - подумал Ефим, служитель кладбища, -
«но будет жарко». Это был невысокий, крепко сбитый парень лет 25-ти, недавно он отбыл срок за кражу и теперь единственным местом, где его приняли на работу, было большое городское кладбище, Ефима это, вобщем-то устраивало. Он не был верующим или суеверным, но его немного волновало то обстоятельство, что сегодня были первые похороны, которые он должен был «обслуживать». Машины уже должны были подъехать и он, в ожидании,  отчего-то немного волнуясь, сидел на траве и курил… На кладбище из работников никого не было, да и для посетителей рановато. Он был один, тихонько работало радио, вокруг были моря зелёной травы, пахло хвоей и лесом. «Странно, что в такое потрясающее летнее утро кого-то хоронят… хотя чего тут странного? Захотелось человеку, вот и умер…» Так он сидел и думал ни о чём, одна нелепая мысль сменялась другой… но вот послышались звуки двигателей, это медленно ехала чёрная служебная машина, а за ней вереницей несколько гражданских. Ефим представлял, что всё будет иначе – будут нести гроб на руках, сопровождаемый всхлипами  и рыданиями, множество людей в чёрном, цветы и венки, священник, и всё будет происходить в мрачный дождливый день… Ну что же – это не кино, а жизнь. Хотя это такое же кино…

Четверо мужчин несли гроб, за ними шли люди, немного, бувально пару десятков человек, всё было довольно скромно. Но тут Ефим заметил, что хоронят не того, кого он ожидал увидеть – старика или пожилую женщину, это была… девушка! Совсем ещё молодая… «Она красива... была...» - отметил Ефим, и к горлу почему-то подступил комок. Он не думал, что его так может задеть смерть совершенно чужого человека. Ему стало совестно? от того, что он, грешник, преступник, воровавший деньги у собственных родителей, ЖИВ! а эта юная и невинная девушка... Заслужила ли она этого? Он не знал её, но был уверен, что она не может быть ни в чём виновата. Ему стало непосебе и он попытася отогнать от себя подобные мысли. «Это всего-лишь моя работа!» Но дрожь в теле не проходила…

Он шёл и нёс гроб. Его звали Данила. Металлическая планка, за которую он держался, казалось замораживает ему руку. Его ноша была легка, но в душе обосновалась неимоверная тяжесть. Почему-то ему было невыносимо тоскливо. Он не раз видел смерть, он не боялся её, но ему не давало покоя то, как насмешлива наша жизнь! Недавно он потерял работу водителя такси. Он просто решил немного подработать, а тут - друг сказал, что нужна помощь. И вот он здесь. Он не мог понять – что именно его беспокоит… Но тут вспомнил: как-то утром он вёз на работу жену и проезжал мимо школы, уроки уже начались, но тут прямо перед ним на дорогу выскочила девочка-подросток, он успел притормозить и строго погрозил ей пальцем, а она в ответ улыбнулась и помахала рукой… он тогда тоже не удержался от улыбки… Весь день ему удивительно везло… это была ОНА! Теперь он нёс гроб с той самой девочкой. С тех пор прошло несколько лет, но он до сих пор помнил её милую ребяческую улыбку. Чтобы сдержаться от излишнего, он стиснул зубы…

Пашка стоял далеко за оградой кладбища, опираясь подбородком на ручку лопаты. Его вспотевший лоб был весь в пыли, руки от усталости немного дрожали. На подъездной дорожке он нашёл сигаретныйбычок и теперь докуривал его. За то что он вырыл яму для могилы ему дали 10 гривень! Пашкиной радости не было предела и он улыбался. Вот сейчас он пойдёт и купит себе ПИВА! прямо на глазах у товарищей по двору, а они ему будут завидовать, ведь им родители не дают карманных денег, а эту десятку он САМ заработал! Серёга и Сёма, докопав свою часть, пошли домой, и он их сейчас догонит. Он слышал как подъезжали машины и собирался пойти посмотреть похороны, но пива уж очень хотелось… Оставив лопату в подсобке он побежал догонять друзей…

Уже давно все забыли её настоящее имя, да и она его не помнила. Все  звали её просто Драга (по понятным причинам). Она шла в стороне от всех, лицо её закрывала своей тенью синяя кепка. Её лицо было болезненно бледным, а под глазами залегли большие тени, несмотря на жаркую погоду она была в длинном чёрном свитере. Не очень-то хотелось кому-либо светить свои руки. Она знала Руну уже несколько лет, они не были друзьями, но Драга искренне любила эту девушку. Как-то Руна даже выручила её из очень серьёзной передряги, а теперь она, облачённая в потёртые джинсы лежит мёртвая в чёрном ящике. Худые, хрупкие руки покоились на груди, прижимая к неподвижному телу большой белый цветок… Глаза Драги лихорадочно блестели, но не от слёз – она никогда не плакала. Её мозг и тело ещё не совсем отошли от последней дозы морфина, и она периодически забывала где находится посему и терялась в пространстве…

Наступил вечер, на том месте, где ещё недавно была вырыта могила, образовался ровный зелёный холмик без креста и без надгробия. Была лишь маленькая металлическая табличка без фотографии. В доме не нашлось ни одного фото, а родители не удосужились поискать его как следует. Рядышком, робко пристроившись росла молодая берёзка…

Ефим стоял у окна своего домика и глядел на кладбище. Внезапно из его груди вырвался хриплый звук, его лицо судорожно скривилось, он поспешно налил себе полный стакан водки…

Сумерки. Перед медной табличкой возле берёзки на коленях стоял человек. Глаза его были закрыты, длинные волосы почти полностью закрывали лицо. Кто он? Неважно… Важно то, что он опоздал, не успел, вовремя не заметил, что что-то не так, ничего не сделал, не оказался рядом в нужную минуту… Он хорошо помнил её лицо, но, как ни старался, не мог вспомнить как она улыбалась. Он всегда мечтал услышать как она поёт, но она так и не спела для него. Правильно, он не заслужил. И он не заслужил её. Он знал это, и чувствовал свою вину за то, что произошло. Он встал, его длинный темный плащ стелился по земле, а в глазах – была боль…

Уже совсем стемнело, когда на стройке собралась основная часть компании. Когда кто-либо узнавал о смерти Руны, никто не желал верить, все думали, что это злая шутка, но потом оказалось, что это правда. Её поминали водкой и дешёвым вином, кто-то, слегка выпивши, плакал, кто-то рассказывал про неё разные истории, её многие знали, её многие любили, но тут уж и дураку ясно – кому нужен живой герой… Там был и её лучший друг, его все звали Паук за мрачность и пристрастие… к темноте! Он тоже был на похоронах, впервые в жизни он сидел в углу и молчал. Уже третья бутылка опустошённая ним полетела в стену. К нему боялись подходить. Ему было больно. Он любил Руну, любил её больше всего на свете, никто не знал что он может вытворить в таком состоянии, но тут он просто взял в руки гитару и, нахмурившись, стал настраивать её. Очень тихо, так, что никто этого и не заметил. Внезапно воцарилось молчание, напряжение буквально повисло в воздухе. Кто-то в длинном плаще молча шёл между сидящих на полу людей. Все узнали его, но никому не хотелось ничего говорить. Его боялись гораздо больше чем Паука… А тот был совершенно пьян. Он посмотрел на пришедшего, и человек сел на пол рядом. Все молчали, и Паук начал играть. Он играл песни Руны, и тихонько пел…

Теплая летняя ночь. Драга сидела на кухне. Она готовила новую дозу. В ложке над пламенем свечи поблескивала жидкость. Её угнетённое тело с трудом удерживалось на табурете, дряхлые вены испещрены синяками, царапинами, кровоподтёками, она была сплошь пропитана болью, жуткой болью, воспалённые веки подрагивали, … что теперь?... когда нет больше Руны… Её больше НЕТ!
...Свеча давно погасла, жидкость из ложки вылилась на стол... Огромные карие глаза наполнились слезами, и она уронила голову на свои исколотые руки, расплакавшись впервые за много лет. «Ну что же так... зачем... как же мы без тебя...»
...по комнате разносились её судорожные всхлипывания, а на полу валялись разбросаные шприцы, ампулы и листы, исчёрканые неровными строками стихов…

На стройке мерцали десятки огоньков – это горели свечи... Под порывами ветра трепетали листья берёзы на городском кладбище... Пошёл дождь...