C девяти до шести, или шестидневная рабочая неделя

ПОНЕДЕЛЬНИК.
Нечего делать. Не-че-го. Совсем. Опухнуть от безделья можно. Все уже сделал. А сейчас? Все. Ничегошеньки. Сижу – пишу. О чем – не важно. Главное себя занять.

Уффф. Заработался. Нет, не устал. И покурить сходил. Успел уже. Шлют какую-то гадость, а я разгребай. Скука. Делать снова нечего. Опять. И снова. Вот работка. А говорят тяжелый труд, тяжелый труд. А у меня сверхтяжелый! Конторский. Не верьте, не верьте. Пжалста! Но от безделья можно на стену полезть. А от ежедневного сидения на стуле существует опасность нарастить тылы таких размеров – на танке не объедешь.

Работу ведь еще любить надо. По крайней мере, получать от нее хоть какое-то удовольствие. Не про меня. Точно. Я вот такие летописи и зимописи пишу. А почему?! Потому что делать не-че-го! Вот знаю я людей – любят работу. А мне бы свалить побыстрее. Но я все выполняю. Что могу. А что не могу – не выполняю. Логично? А то. 

ВТОРНИК.
Сегодня настроение другое. Ух, другое. Совсем иное. Не понедельничное. Даже есть чем заняться. Правда, вчера было столько же. Но сегодня настроение другое. И даже не лучше. Чем вчера. И даже спать хочется. Очень. Спать надо больше. И кто придумал рабочий день с 9 утра?! Гады. Диверсанты. Совершенно точно. А может, к этому приложили руку и трудоголики. Но сколько людей из-за этого теперь мучается? Надо не зевать. Не зевать, я сказал!
 
Все вокруг говорят не по делу. Про плитку кафельную. Это всем любо. Лишь бы не работать. А я сижу и пишу. Работаю будто. В дискуссии не участвую. И вот ведь пишу-то не много. Вторник уже пошел, а всего-то. Ну, конечно, это ведь не моя работа. Это так... Да и то не самый так! Но, все лучше, чем работать. А еще лучше совсем не работать. Нет, лучше работать в свое удовольствие. Да! Точно. Так и хочу. А буду ли? Принесли кусок работы. Всё. Занят.

Вернулся. Уже. Хотя делать не нечего! А я все-таки вернулся. Поразительная лень. Сколько живу – столько поражаюсь. Сам над собой. О! Скоро время обеда. It’s time to жрать. Да. Так вот. Сколько лишних слов, а? Теперь уже другой вариант – не-хо-чу. В смысле, работать не хочу. Все жаловался, что делать нечего, а теперь уже и не хочу. Совсем от рук отбился. К ноге! К ноге, я сказал! Волю в кулак! Соберись, тряпка! Рабочий дневник Бриджит Джонс какой-то получается…

И вот я снова с вами. В эфире, так сказать. Но… Много такими темпами не нарисуешь. А вот бы растянуть романчик года на три, а потом гордиться. Написал! Три года! Честь и хвала! Молодец. Медаль. Букер. Продажи. Автограф-сессии… Ах! А то, что никто читать не будет – ерунда. Всё равно это на 90% для себя делается. Пишут многие. Издаются тоже. А вот читают не всех. Но, это мелочи жизни. Вот Ван Гог всю жизнь нищим был, а рисовал. А потом кто-то хорошо на его картинах нажился. Может быть, когда люди еще чуть-чуть деградируют, меня в великие писатели запишут. Хотя это мало радует, честно говоря. Нет уж. Решено! Для себя. Ну, можно, конечно, кому-нибудь и показать. Вдруг скажут комплимент. А доброе слово, известно, и кошке приятно. А если написать что-нибудь стоящее? Писать-продавать. Быстрее, быстрее, быстрее. И появится жажда денег, например. Как думаешь? А можно гением себя возомнить. И вовсе перестать писать. Дескать, я такой весь талантливый, гений, почти бог! А вы то, тьфу, люди, какие-то человеки, серость. Зато, когда читать никто не будет, какая отмазка! Я гений, а вы тьфу. Не понимаете искусства, талантище не цените… Нет. Снова не про меня.   
 
Грусть-тоска что-то напала вдруг. И даже обед не в радость. Будни клерка. Скупые фразы. Что еще можно рассказать о деятельности рядового сотрудника банка литературно красивым языком? Хотя Буковски довольно пошло, но красочно описывал работу почтальона. Но где я, а где Буковски. Скоро конец рабочего дня. Домой. А там тоже скука. Но там есть кровать. Пустая. Это минус. Но можно поспать – это плюс. Все равно не выспаться – вечный и бесконечный минус. Но попробовать можно. Это, вроде бы, плюс. Не уверен. В жизни, если разобраться, минусов гораздо больше, чем плюсов. Примерно, как у Буковски пошлости в рассказах. А может и еще больше. Но если не уметь радоваться самым малюсеньким мелочам, то жизнь – сплошная грозовая туча. А если к этому не иметь чувства юмора, то… Таких я не встречал. Знаю людей, не понимающих шуток, но умеющих радоваться мелочам. Знаю людей скептичнее меня, но с таким чувством юмора, что мало не покажется. И такие, вторые, почему-то гораздо проще идут по жизни. Вот и про меня почти получилось. Я сам такой. Скептики всегда готовы ко всему худшему, а обсмеять можно всё, что угодно. Два фактора. И два ограничителя – время и место. Тонкая грань. Хотя не могу сказать, что всё это намного жизнь облегчает. Вовсе нет. И переживают такие люди проблемы в себе. И ничего. Американцы для облегчения своих мозгов в такой ситуации идут к психологу. Зовут его shrink. Платят ему деньги. Хорошие деньги. А у нас – каждый сам себе психолог. Сам себе, да еще и тому парню. Анализируешь различные ситуации, делаешь довольно логичные и правильные выводы, поступки. Просчитанные. Иногда. А ведь никогда не читал книг по психологии, правда? Или вот с другой стороны – эмоции. Куда же без них? Правда, по-моему, чем старше становишься, тем их меньше. А иногда даже скучно становится оттого, что умишком понимаешь – нельзя! А так хочется. Но нельзя. В былые времена все бы уже было давно сделано. И были бы уже какие-то последствия. И сожаления. А возможно и радости. Теперь по-другому. Завтра еще не началось, сегодня еще не закончилось. Пора домой.

СРЕДА.
Я опять здесь. Вы рады? И я нет. Потому что кажется мне, что день будет… Просто будет. Зато сегодня я уйду на час раньше. Хе-хе. Никто с утра не работает. И у меня тоже есть такая привычка. Как минимум 30 минут с утра надо отдыхать! Лучше – больше. А то трудно будет работать, тяжело. И еще надо во время рабочего день отдыхать. Много. Иначе работать будет невыносимо. График моего ничегонеделания можно проследить здесь. Пишу – не работаю. Работаю – не пишу. Хорошо! Просто посижу. А чего? Я же не бездельничаю! Отдыхаю. Пока доехал – устал. Не выспался. Я уже спрашивал, какая сволочь придумала восьмичасовой рабочий день и пятидневную неделю? Убил бы! Видать времени у него было слишком много. И спал он, как Наполеон, по 2-3 часа. Урод. Козел. Чмо и отстой! Каждый день эту скотину вспоминаю недобрым словом. И не я один, наверное. Он, небось, в гробу переворачивается по утрам. Кроме выходных. Хорошо хоть два выходных. Особенно суббота. Утром. Часа в два дня. А тут среда. И хочется спать. Работа, говоришь, отвлекает? Ну, не знаю. Может и отвлекает. Только от чего? Точно не от сна. Сну она способствует. Как же я люблю даже само слово сон! Ммм… Нет. Это не я уснул. Я это… Не уснул. Уснул – это не я. Ладно. Буду отвлекаться работой.

Час оттрудился. Ничего не хочу делать. Ни по работе, ни просто. Вот почта пришла. Электронная. Какую-то мутотень впарили. Разбираться надо. И буду.

Разобрался. Но ничего не сделал. Такой геморрой. Уууу. То как зверь она завоет… То есть я завою. Нет. Плакать не буду. Потом. Что-то совсем обрывки. Междометия и троеточия. Слова-паразиты. И паразитки. Никакой правды в мозге нет. Пойду искать правды.

Устал. Интересно, что бы было с банковской системой, если бы все работали как я? А ты подумай, подумай. Да просто не было бы банковской системы вообще. Кто бы ее создал? Во-о-от! Но надо заставлять себя работать. Надо. Нечего разваливать тут самодисциплину. Голыми пятками по снегу шагом марш! Правда, лето за окном. Снега нет. А если по Москве ходить босиком, то дальше отделения милиции не уйдешь. Не дело. Не-дело. Не-делать. Не-че-го-делать. Делать нечего. Вот и формула! Эврика! Тоже мне, лингвист нашелся. О, как! Сам себя. Между ангелом и бесом. Доктор, мать его, Джекилл! Самокритичный, аж жуть! А раз такой самокритичный, то давай работай. Но нет! Буду же сидеть, ничего не делать и себя критиковать, критиковать, критиковать. Само-критика. Само-кри-ти-цизм. Само-кре-ти-низм. Вот это уже ближе. Какие фразы! Математические действия в литературном ключе! Опять эврика?! Опять лингвист?! Что? Работать! Работать, ленивая тварь! О, почта пришла.

Сплю. Я. Мозг спит тоже. Смотрю в монитор, как козел на новую афишу. Что-то вроде. Ну и состояние. Надо пораньше спать ложиться. В голове ни мыслишки. А еще шестидневная рабочая неделя! По-мо-ги-те!!!

А я один в кабинете. А все ушли кто куда. А я сижу. А я не иду. Никуда. Листьями шелестит ветер. Скучно. Работа – это дело такое. Нелюбимая работа. Моя. Оно конечно лучше, чем бегать там, или тяжести таскать, наверное. Хочется любви и тепла. И светла. И еще чего-нибудь. Но не здесь. Где-нибудь в другом месте. Здесь же надо работать. Интересно, сколько раз встречается в этом тексте слово «работать»? Надо будет потом посчитать. Пух летает. Замечаете, как я сосредоточен на работе? Работы часа на два минимум. А через три часа я ухожу. Плюс, надо еще пообедать. Следовательно, надо и поработать.

Вот программисты, например, автоматизаторы, айтишники. Звоню – нет на месте. Звоню – отошел. Звоню – скоро будет. Работает вроде. Занят. А может просто курит на крылечке. Откуда я знаю? И все-таки у них работы хватает. Ее и мне хватает, но с вами как-то занимательнее, приятнее и проще. И размазываю предложения по страницам, зато служебку в три строчки придумываю полдня. Не люблю официальность. Ни на бумаге, ни в разговорах. А куда без нее? Однако фамильярность частенько равняется наглости.

Сижу за решеткой, в комнатке с кондиционером. Смотрю в окно. Там пух. Тополиный. Летний снег. Листья. Машины. Люди. Зря я не записываю точное время присутствия здесь, тогда бы стало ясно, сколько времени работаю, а сколько нет. Ну и ладно. Не знаю и чёрт бы с ним. Но отдыхать от работы надо обязательно. Как я уже говорил, много. Каждый по-своему отдыхает. Кто-то курит, кто-то чай пьет, кто-то в Интернете, а кто-то оттуда и не вылазит. А я пишу.

ЧЕТВЕРГ.
8:45. А я уже на месте. Чёрт. Ужасно себя чувствую. Как же я буду хотеть спать к субботе, если уже сегодня спал стоя в метро. Поднимите мне веки. Информацию по поводу сволочи, придумавшей работать с 9 утра, смотри выше. По этой теме мне больше нечего сказать. А я ведь не просто так пришел. Я работать пришел. Хотя это спорный вопрос. По определению – работать. А по мне, так лучше бы поспать. Даже тут. Вот везет же «жаворонкам»! Завидую. В целом – ужас. В частности – хуже. Надеюсь, попозже в себя приду. Хоть чуть-чуть.

Уже немного лучше. Ощущение такое, что все вокруг нереально. К чему все это я говорю здесь? Непонятно. А! Работа! Я же совершенно замечательно себя чувствую. Хоть и немного нереально. Большую нагрузку с себя снял. Теперь могу работать, а могу вот так. И так. И по-другому тоже могу. Может оставить всё как есть, или поправить что-нибудь. Это я о тексте. Вывод: раз я думаю о том, как сделать эти записки лучше, то, соответственно, значит, делаю это для кого-то еще помимо себя. Забочусь о читателе. Или нет? Не знаю. И все-таки должно же быть хоть немного интересно. Хотя, с другой стороны, каждый может так писать про свою работу. Но… Когда я работал курьером, то писал стихи. Потому что рифма внезапно всплывает в голове и ее можно быстро зафиксировать. У меня даже блокнотик был для этих целей. Рассказ же быстро не запишешь, а дома – лень. Дома есть чем еще заняться. Это тут одна задача – выполнять свою работу. Желательно вовремя. И всё. А дома, как минимум, завал бытовых проблемок, полки книг и дисков, телевизор, ванна, диван, кровать. Дома приятно спать. Или валяться на диване с книжкой. При включенной музыке. Мечты, мечты.

Слушай, а ведь можно найти себе дело, если захотеть. А если вспомнить понедельник? Как теперь оно вывернулось изнанкой, а? И, главное, хочется. Более того, даже можется работать. Ага. Сам в шоке. Не такая я, оказывается, ленивая амёба. Всё! Ушел в работу.

ПЯТНИЦА.
Полдвенадцатого. Хочется писать и писать. Хоть что-нибудь. Я переписываюсь с друзьями. С ними легко. А работы совсем мало. Мысли кончились. Когда – не знаю. Рыжая красавица с тортиком мимо окошка прошла. Ценная информация, да? Только в окно и смотрю. Сегодня на денёк в Москву пришло лето, несмотря на то, что июнь на дворе. Завтра опять будет холодно и снова зарядит дождь. А сегодня хорошо – тепло и солнышко. Солнышко. Милых девушек зовем мы так. Иногда. А почему? Тепло они дарят. Иногда. Бескорыстно. А ведь, если злоупотреблять, может случиться солнечный удар. Может в глаз, а может и еще куда. Да, безусловно, что-то общее есть. А еще некоторые называют девушек ласточками. Какие параллели? Ну, если только чирикают много. Но не все же. Ладно. Есть общее. Меньше, но есть. Или, например, зайчик. Что здесь? Зайчик вообще мужского рода. Зайчиха. Не звучит. Сразу какие-то ассоциации с многодетной матерью. Ну что в зайце-то? Заяц – ухи, скорость, трусость. Ну что?! Эти качества свойственны далеко не всем женщинам, согласись? Конечно, есть чемпионки по бегу, бывает, что и с барьерами. А трусость свойственна выборочно и мужчинам и женщинам, равно как и большие уши. Другое дело, когда женщин обзывают. Корова, лошадь – говорят крупным, толстым и здоровым женщинам. Коза – глупым. Кроме рогатого скота есть еще много непечатных слов. Причина их оглашения понятна. Объяснения не требует. Довольно. Можно вернуться к работе.

Заработался что-то, зачитался чем-то. Странный день какой-то. Утром ехал в метро, как в банке с селедками, а настроение было хорошее. Пришел. Пару часов посидел, переписывался с людьми, читал что-то совершенно не важное, поработал немного, и настроение кончилось. Спать, вроде бы так не хочется, как вчера. Состояние работоспособное. Но  грустно. Настроения нет. Весомая причина для грусти отсутствует. Ощущение такое, что мне уже лет пятьдесят, ничего не изменилось, а я просто устал от жизни. Любви и тепла. Хочется. Может поэтому и грустно. Я причину для печали всегда найду. Не проблема. Не вопрос. Куда там. О любви даже не хочу рассуждать. Она вроде бы есть, но ее сразу нет. Ну и бог с ней. О боге тоже не будем, пожалуй. Давай вообще ни о чем не будем. Хорошо?

СУББОТА.
А вот и последний денек этой недели. Потом один, всего один выходной денечек, и поехали заново. 9:26. Как всегда полчаса переписки и отдыха перед, все-таки, работой. А хочется снова и снова теплой компании, легкой выпивки и чего-нибудь еще. Всегда хочется чего-нибудь еще. А вот чего? Работы пока много, пойду.

Оп! Уже не много. Каких-то четыре с половиной часа и всё готово. Главное хотеть. Желать работать. Я, правда, не очень хотел, совсем не желал, но мог. Тот, кто хотел, возможно, сделал бы это за полтора часа. Плевать. Какая-то ерунда. Вокруг и внутри. Рабочая суббота. Ужжас. С двумя «ж». Настроение непонятное. Туман. В голове. Дождь. На улице. Не пора ли уже подводить итоги недели? Самому интересно. Хотя… Еще полдня работать. Вдруг мысль? Просто появится, просто всплывет. Где она, где?


ИТОГИ (или итого).
Мысли все нет. А я хочу сказать следующее. В понедельник нет рабочего настроя. Никакого. Работа есть, а настроя нет. Лень. Да еще и после длинных выходных. И это заметно. Во вторник творческий порыв. И работа и все остальное. Начало недели. Подъем. Эмоциональный всплеск. Ненадолго. Появляются мысли. Вторник – самый располагающий к работе день недели, наверное. А вот среда – никакая не «маленькая пятница», а настоящий день сна. Сосредоточенность равна нулю. Ничего. Следующий за ней четверг – день борьбы со сном. Логично. Во второй половине дня сон внезапно сдал позиции! День победы над сном! Работоспособность, перемежаемая рассуждениями, тому виной. Или это результат? Не важно. Пятница – самый нормальный рабочий день. Грустно и спокойно работается. Почти идеально. Завтра не выходной. Суббота – не суббота. Суббота, конечно, по определению выходной, но не на этой странной неделе. Суббота – день рабочий. Усталость. Равнодушие. Лень. Погода. Последняя мысль ушла. 18:00.