Институт - Банкет

История шестая

«Банкет»

Здесь речь пойдет о банкете, поводом для которого послужила защита дипломов студентами нашей группы. Шесть лет испытаний были позади, да таких, что нормальному человеку и в кошмарном сне не приснятся, а если и приснятся, то только под наркозом...
Мы собрались в банкетном зале на 2-ом этаже знаменитого «Славянского базара». Но поскольку в первые 40 минут все заказанное было съедено и выпито, веселье быстро выплеснулось на первый этаж, где находился общий зал, в котором играл оркестр.
Один из участников банкета, бывший староста группы, спустившись вниз, пригласил даму на танец. Его огненный взгляд и неотразимые усы в течение одного только танца произвели на нее столь неизгладимое впечатление, что она тут же прониклась жгучим желанием связать с ним судьбу до конца дней своих. Поэтому после того, как музыка смолкла, дама, разгоряченная танцем и сногсшибательным обаянием партнера, подошла к его другу (почему не к нему самому?). Ее уста жег единственный вопрос, который она и адресовала последнему:
- Скажите, он женат?
- Нет, - серьезно ответил тот.
- Наконец-то мне повезло! - воскликнула девица с такой экспрессией, что друг после этого долго не сводил с нее взгляда внимательных, ироничных глаз.
- Я тогда был еще не совсем пьян, - объяснял он впоследствии. - Поэтому не окончательно утратил чувства юмора. - В театре, наверное, его амплуа охарактеризовали бы, как мрачный шутник.
Другой участник банкета имел одну не очень приятную особенность, несколько затруднявшую ему возможность знакомиться с девушками, ибо он, по достижении определенного уровня алкоголя в крови, терял способность говорить, т.е. с виду-то он был почти нормальный, вот только изъясняться с окружающими мог лишь знаками. Он, также оказавшись внизу, время от времени подходил к какой-нибудь приглянувшейся ему особе и, искательно заглядывая ей в глаза, некоторое время молча танцевал около, потом тихонько брал ее за локоток и ласково подталкивал в центр круга, где еще немного попрыгав вокруг, с довольным видом кота, которого слегка пощекотали за ушами, шел выбирать себе другую, предоставив прежнюю партнершу своему собственному попечению.
Таким образом он перетаскал в центр круга почти всех незанятых женщин, сидящих в разных концах зала. Причем, в выборе возраста партнерши шел строго по возрастающей. В конце концов, он добрался до совсем уж пожилой, убеленной сединами дамы, которая никак не ожидала получить приглашения в свой адрес.
Когда же наш герой в обычной своей манере вновь молча подкатился к ней,  изумлению ее не было предела. Манера поведения свежеиспеченного кавалера привела ее в легкий экстаз.
- Что? Меня? - не могла она поверить своим глазам.
Наш ходок только молча кивал и заискивающе гладя на нее, ласково подмигивал, стреляя глазками в центр зала, где во всю кружился вихрь пляски, по-прежнему молча приглашая за собой. Когда он, все-таки, добился своего и вытащил-таки ее в круг, мы, его друзья, рухнули на стулья. Это был апогей его деятельности в качестве танцора. Больший успех был уже невозможен.
Конечно, помимо описываемых героев, и все остальные участники банкета не сидели, сложа руки. Но для подробного описания каждого, пожалуй, не хватит места в данном рассказе. Поэтому мы ограничимся лишь беглым описанием избранных.
В тот же вечер, в этом же ресторане получение диплома отмечал другой институт - текстильный, имеющий в своем составе, в противоположность нашему, лишь представительниц прекрасного пола.
В результате, в общем зале «все смешалось», по расхожему выражению Толстого.
Следствием этого явилось то, что двое участников банкета встретились на следующее утро, идя с разных этажей одного и того же корпуса женского общежития текстильного института.
- Ба, какими судьбами? - улыбнулся первый, который с усами.
- Стреляли! - развел руками второй.
- Ну, ничего, ничего! - похлопал его по плечу первый. - Бывает. Меня, вот, например, с самого начала вечера пасли.
- А меня с середины, а результат один и тот же.
- Ох, и натерпелся я за ночь!
- А я!
- Вобщем, зря мы сюда поперлись!
- Вопрос!
Но, если с первым все было более-менее ясно, - попав в цепкие объятья прекрасных ручек с самого начала вечера, он не смог разжать их до утра, - то второй будучи фаталистом, до самого конца вечера не знал своей участи.
- Я уже, - рассказывал впоследствии фаталист, - распрощавшись с дамой, которую провожал, поднялся по эскалатору к выходу и собирался, несмотря ни на какие ее уговоры, выйти на улицу ловить тачку. Я бы хрен вернулся, окажись я за дверями! Но в том-то все и дело, что на улицу я не попал! В самый последний момент, когда я занес уже ногу на тротуар, налетел легкий ветерок, который, распахнув дверь настежь, подул мне в лицо, заставив отклониться несколько назад, а тут она (т.е. дама, а не дверь) вцепилась сзади в мою куртку, повисла на мне всем весом и начала тащить на себя. Так она, все-таки, и перетянула меня за собой!
От каких подчас неуловимых нюансов зависит наша судьба - подуй ветер в другую сторону и наш герой оказался бы дома, а так очутился утром непонятно где, с кем, а главное - зачем. Прямо-таки Шекспировский размах страстей, этакий русский вариант «Унесенных ветром», только в единственном числе.
В тот же день вечером обладатель усов явился на работу в булочную, где он вместе с несколькими бывшими сокурсниками подхалтуривал, делая в ней капремонт.
В этот момент раздался телефонный звонок по межгороду. Из дому звонила его жена. Наш примерный семьянин  прямо на глазах расцвел, стал гладкий и пушистый, весь облик его осветился счастьем, а голос сделался усталым и томным, как у человека, вконец изведенного долгой разлукой с самыми дорогими ему людьми.
- Ниночка! Рад тебя слышать! Как там Ванечка? Не болеет? Что вам привезти? Я ему медведя привезу большого, плюшевого!
Поворковав так минут 10 наш отец семейства повесил трубку.
- Да, - мрачно резюмировал его друг, встреченный нами в начале повествования, скептически глядя на своего вконец завравшегося приятеля. - Видела бы твоя жена, где ты сегодня утром проснулся, она бы с тобой по-другому поговорила!
- Да, - подтвердил наш бывший староста, становясь постепенно задумчивым. - Но и я ведь от нее натерпелся! Никто другой, наверно, столько, на моем месте не выдержал бы. И он рассказал историю, которая, если и не реабилитировала его предшествующий поступок в наших глазах, то, по меньшей мере, что-то в нем объяснила и оправдала.
- Мы тогда еще не были женаты, - начал он, закуривая и пуская вверх к потолку облако дыма. - Шли мы как-то - я, она и мой друг - мы с ним вместе еще в школе учились. До армии было дело. Идем, а она все меня проверяет, буду я ревновать или нет. То с одного бока к другу подойдет, то с другого, то приобнимет, то начнет ему что-то шептать на ушко, хохочет, а сама все краем глаза на меня косит: как, мол я буду реагировать. Я иду спокойно, никак себя не проявляю. Ну, она пуще прежнего старается, решила, видимо, до конца мой запас прочности испытать. Чувствую, нет больше мочи терпеть, гляжу - стоит какой-то мужик на остановке, я подхожу - и с размаху ему в челюсть - так, что он через всю остановку перелетел. Тут моя, значит, свои игры бросила: «Сашенька не надо, это я, мол, в шутку, чего ты взъелся?
Да, сложная, конечно, это штука - любовь. Но, по-моему, только у нас, русских, она такая своеобразная. Поделиться с тобой своими порванными в лохмотья чувствами может любой встречный прохожий, повышая при этом сразу на градус и накал твоей собственной эмоциональной жизни. Поэтому внутренняя жизнь у нас в России раскалена всегда до предела - только искры в разные сторон летят.  Иностранцы со  своим размеренным, просчитанным на 100 лет вперед образом жизни, наверное, завидуют.