Весенние прогулки с собакой эссе из Записок эмигрантки

ВЕСЕННИЕ ПРОГУЛКИ С СОБАКОЙ

  Я люблю гулять с собакой, дышать свежим воздухом, разглядывать природу... Но иногда Мими остается дома, и я гуляю без нее. И я знаю, что она не обидится, и не будет упрекать, а просто будет ждать следующего раза... Да разве она все и поймет – что я чувствую и вижу?  Мы просто  обе любим гулять.

***
  Cегодня с собакой ходили гулять на реку - красотища... Снег тает, в воздухе весна! Цаплю видели - на одной ноге стояла, утки «летять высоко»... Деревья стоят, плющом увитые... а одно дерево все в зеленых листьях и красных ягодах - знать бы как называется... Я думала – лавр, а оказался holly, ну тот самый Hollywood, у нас в углу сада тоже стоит.  Вот она - Америка...




***
  Так хорошо идти и пялиться на дома и деревья... Некоторые потешные такие - как пучок в землю воткнутый. И стоит, распушился... А в ветках других, больше похожих на настоящие, сидят птицы и кричат: грр! грр! и ни один дом не похож на другой - стоят себе молчком, а характер - вот он, на фасаде.
  Вспомнилась Швейцария, где когда-то шла через лесок и вдруг увидела куст, весь в капельках. Он стоял и, казалось, позванивал в зимнем воздухе...
  По дороге попался полубезумный старикашка с облезлым пуделем. Почему полубезумный? Не знаю.    Так обычно бывает - в каждой местности есть свой дурачок... А может это я?  И мое невинное развлечение наблюдать за окружающем миром может привести к необратимым последствиям? Глубоко в мозгу. Или там в сердце - когда щемит то ли от весеннего воздуха, то ли от любви к окружающей среде...

***
  Сегодня состоялся спуск на воду  лодки. Или яхты.
  Хорошо плыть теплым весенним деньком мимо домов, протянувших частные причалы к реке, и смотреть на покачивающиеся на воде плавсредства... Свежо, и вкус вина особенно терпок. Если внимательно всмотреться в берега, отодвинуть мысленно дома, и представить разлапистые деревья и зеленые кусты сами по себе... то можно, наверное, побыть первопоселенцем на какую-то минуту, ощутить всю силу окружающей природы.
  Но взгляд рассеивается, цепляется за чаек, расхаживающих по тонкому льду; за уток, размеренно качающихся в воде; за сооружения человеческого происхождения.
  Ветерок дует; и все ненужное, хлам, накопившийся за такую долгую-долгую зиму, потихоньку выветривается... еще одни глоток – и мы в доке. То есть – дома.

***
  Птицы. Их было много. Небо вдруг потемнело, как будто сгустились невесть откуда
взявшиеся тучи, и стало тревожно на сердце... Деревья закачались под тяжестью тельц, своим количеством образующие массу, давящую сверху. Птицы кричали что-то на своем птичьем языке.  Их было много и они были в одной стае. У них был один язык. У них было одно название – «птицы». Маленькие и темные. Неизвестной породы.
  Но они куда-то направлялись, и это уже было хорошо. Потому что через несколько минут они снялись с места и полетели всей стаей куда-то дальше. Деревья перестали качаться; стало легко и свободно.   Хорошо, что я не птица.

***
  Первой зацвела вишня на углу, когда все остальные деревья лишь только собирались. Розовое облако на ножке.  Мы сфотографировались под ним, когда вокруг все было зеленым. Крапал дождик, и воздух наполнялся запахами...
  Желтые нарциссы, яркие фиалки и синенькие крокусы потеряли свою значительность, когда вдоль дорог зажелтели стройные ряды кустов, а белая купень накрыла деревья вокруг. Цвет белых оказался разнообразным: от мелких, похожих на ранеточные, до крупных, с тропическим запахом. Там-сям распушились розовые облака в три-четыре раза больше того, на углу...
  От мала до велика заневестелись, не стесняясь размеров и  покорные любви. Гигант, высившийся на дороге в школу, свесил ветви, отяжеленные кремовыми цветами как груди. Кустик во дворе стыдливо покрылся розовыми пятнышками; а в поле под ногами стелились крошечные растения, усыпанные еле заметными белыми цветочками.
  Заворачивая за угол, я оглянулась, пытаясь отыскать в толпе цветоносов ту, первонькую. На бело-желто-розовом фоне едва различалось темное пятнышко деревца, на котором появились первые завязи...   

Март, 2003