Злое кино. Часть 10-ая

Глава 38

''… Не дождешься, не доплачешься
До далека не дотянешься…''

Одна из вечеринок. Шумные, глупые вечеринки, в одном из ночных
клубов нашего города.

       Честно говоря, это было совсем не в стиле моего мужа. Ему и в молодости такие не нравились. Я часто говорила ему – '' Ты никогда не был молодым, ты из ребенка стал слишком уж степенным…''

        Но этот клуб, '' Капитан Немо '', отличался всегда изысканной публикой. Без пиджака и галстука вас могли туда и не пустить. А могли не пустить и просто потому, что вы '' не вышли рожей ''. Пара '' шкафов '' на входе очень '' понятно '' могли вам это объяснить.

Никакой шпаны и швали, никаких дешевых '' кабачных '' потаскух.
Только дорогие, шикарные дамы по вызову, '' золотая молодежь '', никакой '' барматухи '', и никакой синтетики, только '' классическая '' наркота.
В общем, претензии на высший свет, но с уклоном на менталитет нашей южной республики.
Но в этот вечер в клубе было полно разной молодежи.

Один из '' партнеров '' Эрика, толстый, лысый, огромный азербайджанец, сбежавший из Баку от неспокойной жизни, и уже больше года проживающий в нашем городе, праздновал шестнадцатилетние своей дочери.

Мать девочки погибла два года назад, когда ее взяли в заложники за долги мужа. Муж решил не платить, переоценив свои силы и возможности. Жену убили, и прислали ему по кускам.
И с тех пор все свое внимание отец сосредоточил на дочери. Трое сыновей были уже достаточно взрослые.

На вечеринке присутствовала вся семья, и глядя на эту группу, я невольно улыбалась. Что это опять натворила природа?

Все три парня, смуглые и невысокие, с копной курчавых волос, стройные и подтянутые. Не красивые, даже не привлекательные. Лицом в отца.
Девочка была светленькой, темно-русый хвост свисал ниже пояса. Скорее всего, мать у нее была русская.

Зульфию можно было назвать красивой, если бы не одно но.
Росту в ней было за метр восемьдесят, как и в папеньке. Огромная грудь, и через чур уж '' пышные '' бедра. Сейчас это смотрелось не совсем, но что будет с ней лет через десять?

Но девочка веселилась от души, и не сколько не комплектовала по этому поводу.
Столы были расставлены вокруг танцевальной площадки, на которой дергались подростки, под строгими взорами родителей.

Странная вечеринка. Было видно, что молодежь все это не очень то устраивало.
Мы сидели за центральным столом, вместе с семьей именинницы, и ещё несколькими, особо '' нужными '' гостями. Алексиса нигде не было видно.

Зуля регулярно дергала Эрика из-за стола на танцевальную площадку. Странно, чего это она в нем '' такого '' нашла, когда вокруг столько молодых парней? И почему это Эрик не возражал?

Мой муж просто таки тонул в объятьях южной '' плюшечки ''.
Да, девочке бы не мешала похудеть.

Я никогда не замечала за мужем страсти пустить '' пыль '' в глаза. Скорее, наоборот. Но в этот раз он превзошел всех.

Красный, стильный, сияющий, сверкающий, весь в спойлерах ''Фольксваген Жук '', перевязанный розовыми лентами, который на специальной платформе вкатили в зал, поразил всех. Даже меня.

На пухленькую ладошку легли ключи, на брелке которых сверкнул явно великоватый натуральный бриллиант. Во вторую руку Эрик всучил Зуле Водительское удостоверение.
Странно, а я наивная, думала, что эту заветную бумажку можно получить лишь с восемнадцати лет.

У меня до сих пор в ушах стоит восторженный визг, с которым Зульфия бросилась на шею моему мужу.

Я видела, что такой щедростью поражен даже отец.
Я откровенно скучала, потягивая коктейль из высокого бокала, пытаясь уйти из-под настойчивых взглядов трех пар жгучих глаз. У меня это получалось плохо, куда бы я ни посмотрела, везде были они. Мне так хотелось закрыть глаза.

Вечер был в самом разгаре, а мой бокал так и остался единственным, когда в зал внесли до неприличия огромную корзину белых роз, и, издав за вечер второй восторженный крик, распихивая танцующие пары, Зуля бросилась на шею парню, шедшему за корзиной роз.

Скорее всего, вы уже догадались, кто был этим парнем. Андрей. Мой Андрей! Мой Андрей! Я с такой злостью и силой поставила бокал на столик, что тонкое стекло лопнуло в моих руках, острыми осколками порезав мне ладонь. Пока я искала платочек своей сумочке, кровь яркими каплями падала на белоснежную скатерть. Один из братьев, кажется Махмуд, подлетел ко мне, и начал перематывать руку, непонятно откуда взявшимся бинтом.
Пока официанты меняли скатерть, я не сводила глаз с Андрея.
Мне так хотелось швырнуть в этого ловеласа новым бокалом.
Эрик заметил слезы в моих глазах.

-Тебе очень больно, милая? Может вызвать врача?
-Да, очень! – Я отвернулась. Эрик, я тебя ненавижу. И Андрея тоже, ну он и засранец!

Новая порция спиртного помогла мне справиться с потоком нахлынувших чувств.
Андрей подошел к нашему столику, тепло поздоровавшись со всеми, по мне он скользнул таким холодным и равнодушным взглядом, что я даже отшатнулась.

Когда нас представили друг другу, он подал мне руку с энтузиазмом полудохлой рыбы.
Если бы Андрей при всех влепил мне пощечину, я бы и то чувствовала себя лучше.
Подлец! Подонок! Конечно, я не могла рассчитывать, что он в присутствии моего мужа начнет оказывать мне знаки внимания, но все же.

Я опять так громко поставила бокал на стол, что все посмотрели в мою сторону.
Ну и что вы все пялитесь, плевать!

Осушая бокал за бокалом, планомерно накачивала себя спиртным. Но обильная и жирная азербайджанская пища не давала мне пьянеть.

Я просто была навеселе. Но мне хотелось мужчину, я была готова отдаться любому, и прямо посреди танцевальной площадки, чтобы подразнить этого задаваку. Нет, не подразнить, мне захотелось его убить.

Всех убить, всех этих мерзких, развратных мужиков.
-Эрик, я хочу танцевать!
-Я устал.
-Ну ты и какашка, - я поднялась из-за стола, и не отпуская бокала, направилась к столику, за которым сидел Андрей с Зулей. Они оживленно разговаривали, держась за руки. Но меня перехватил по дороге какой-то прыщавый юнец.

-Потанцуем? – Не дожидаясь моего ответа, он взял бокал их моих холодных пальцев, и поставил его на соседний столик.

Я не хотела идти, но отправилась под ручку с парнем в центр танцующих.
Звучала медленная музыка. Мы танцевали, тесно прижавшись друг к другу. Я чувствовала, что у моего партнера эрекция.

Мне никак не удавалось привлечь внимание Андрея, он сидел ко мне спиной.
Полный ноль.

Наш нежный танец грубо прервали. Рассерженный Эрик оторвал меня от партнера.
-Ви, тебя к телефону…- И это все, на что способна его скупая фантазия?
-Отстань!
-Ничего, позже потанцуем, пока! – Мне стало смешно, и я глупо хихикнула, видя, как парень пытается полой пиджака скрыть выпуклость на брюках.

-Эрик, мне нужно в дамскую комнату, - я оттолкнула мужа обеими руками, и нетвердой походкой направилась внутрь помещения, но, сделав пару шагов остановилась, и спросила, - милый, слушай, а случайно твое имя не происходит от слова эрекция? – И, не дослушав ответ, продолжила шагать, стараясь не упасть.

Мешанина из разного спиртного – джин, текила, шампанское, все-таки действовала. Перед глазами все плыло, и мне, действительно, срочно, нужно было в туалет.
Я распахнула дверь, пулей влетев в кабину.
Интересно, а почему это в женском туалете смотритель – мужчина?
Когда я вышла, этот тип с неподдельным интересом уставился на меня.

-Дамочка, вы случайно не ошиблись?
-Я, нет? Мне просто кое-что нужно…
Мужчине было лет под сорок, лысоват и толстоват, от него пахло потом и хлоркой. Он переспросил
-Кое-что нужно?
-Ага, - я глупо хихикала. Вы же здесь работаете, должны знать…- Я задрала подол платья, и принялась поправлять чулки.

Мэн вышел из своей стеклянной кабинки, и воровато оглянувшись, повернул ключ в дверном замке. Опять скрылся в кабинке, достав шкатулку резного дерева, вынул оттуда таблетку.
Он протянул ее мне. На таблетке, размером с обыкновенный парацетамол, был выдавлен зайчик.

-Высшее качество…
И тут только до меня дошло, что это за таблетка.
До этого я никогда не пробовала наркотики, за исключением больницы. Бабочки, звездочки, хорошо так – мне тогда понравились эти ощущения.

-Черт возьми, а почему бы и нет?
Я закинула таблетку в рот, запив водой из-под крана. Ее действие сказалось немедленно. Мозги просветлели, вернее, возникло чувство, что мозги вообще исчезли. Мне стало легко и весело. Классное состояние.

-Эй, подруга, с тебя двадцатка.
-Что?
-Как что? За это полагается платить, милашка.
-А, деньки, да? – Мне было так весело, - подожди, минутку, я пойду, возьму у мужа, или у любовника. Представляешь, они оба здесь, и я хочу их обоих… - Плохого настроения как не бывало…

-Нет, милашка, знаем мы вас. Никуда ты не пойдешь, или гони ''бабки '', или … - Он стал расстегивать штаны, - не хочешь почесать моего лысого?
Смотритель одной рукой надавил мне на плечо, опуская на колени, а другой засунул мне в ром вялый маленький член.

Я ощутила привкус застарелой мочи. Но мне было все равно. Мне было весело. Я хотела целовать этот маленький член.

Совсем неожиданно мужчина вцепился пальцами мне в голову, и кончил довольно обильной порцией спермы. Его член так и не обрел твердости. Я не думала, что он так быстро кончит. Я сплюнула на пол мерзкую жидкость. Пошла прополоскать рот, а на обратном пути поскользнулась на собственном плевке, растянувшись во весь рост.

-Фу ты, черт! Ну я пошла, а ты тоже ничего, - я открыла дверцу кабинки, и чмокнула толстяка в потную лысину. – Я ещё вернусь… Слушай, а почему в женском туалете стоят писуары?

В полутемном коридоре целовалась какая-то парочка. Проходя мимо, я ущипнула парня за попку. Он ойкнул, и оторвался от своей подружки. Я обернулась
-Малыш, а ты мне нравишься, я облизала ярко накрашенные губы. – А ты знаешь, что наша кровь по составу в ней соли идентична морской воде. Ой, я хочу купаться…- Я хихикала, махая ему рукой, и направляясь к выходу из коридора. Словно из-под земли, прямо передо мной, возник Андрей.

-О, Боже, - то ли это я повисла у него на шее, то ли это он меня подхватил, когда я начала падать. – И как это в таких местах шастают такие хорошенькие мэны? Ведь к ним могут пристать нехорошие девочки, и лишить их невинности.
-Приветик, радость моя, - он попытался чмокнуть меня в щечку, но я увернулась.
-Я не твоя радость, не ври. Мы же расстались. Уже вроде как дней десять. А как же твой '' пухлик '' отпустил тебя одного?

-Виолетта, ты что – пьяна?
-Да нет, просто мне плохо, мне всегда плохо, когда ты не со мной. Слушай, а пошли к Эрику, расскажем, что мы любовники, он выгонит меня из дома, и я перееду жить к тебе…
-Виолетта, ты не в себе.

-Нет, я в себе, просто я только что отсосала одному кадру, - я просунула руку вниз, и попыталась добраться до члена Андрея. – У него такой маленький и вялый член…
-Да ты не пьяна, ты накачалась!

-Ну и что? Ты мне теперь даже не любовник, тебе то что? Иди к своей Зуле. Эрик, ты, что вы все в ней нашли? А я никому не нужна?
-Ви, я тебе сейчас врежу, может это приведет тебя в себя?
-На, бей, - я отстранилась от него, - это все равно лучше, чем твоя холодность.
-Что ты несла про туалет?

-Я? Я ничего, я просто сказала, что хоть ты и засранец, но у тебя самый лучший член на свете из всех, виденных мной ранее. Хочешь отсосу, а? – Мне так весело давно не было.
-Остынь! - Андрей разозлился, встряхнув меня за плечи, и на добрых пол метра оторвав меня от земли.

-Иди ты в баню, к своим шлюшкам, - я оттолкнула его. - Ты для меня теперь пустое место. Сейчас пойду веселиться, и с кем-нибудь пересплю. А тебе фигушки…- И опять глупо хохоча, я отправилась в зал.

Я по настоящему захотела мужчину.
Я много танцевала с одним из азербайджанцев, и он мне уже не казался таким угрюмым и несимпатичным, как в начале вечера.

Потом мы с ним куда-то шли, открывали двери, и оказались на большой кровати. Мы шептали друг другу всякие пошлости, и откровенно ласкали друг друга.
Махмуд, или Валико, я не помнила, как его звали, начал срывать с меня одежду.
Громкий стук двери прервал парня, когда я была уже в одном нижнем белье.
Раздался голос Андрея. Как он тут оказался?

-Брат, прекрати, не делай этого. Ты знаешь, чья это жена?
Азербайджанец проворно отступил.
Я швырнула в Андрея подушку.
-Она сама ко мне преставала, знаешь, что она мне говорила? Такая горячая девушка…
Тут я громко возмутилась

-Андрей, отстань от меня, что ты все лезешь в мою жизнь? Я хочу его, - я показала рукой на азера, - а ты пошел вон!!!

Звонкая пощечина заставила меня на время замолкнуть. Но ушел не Андрей, а '' брат ''.
Я полезла к Андрею с кулаками, и со всей силы врезала ему по скуле. Андрей пошатнулась, а у меня невыносимо начала болеть рука. Я села на кровати, громко разрыдавшись, и размазывая косметику.

-Ви, моя девочка, чем он тебя накачал?..

Это последнее, что я помню. Я вырубилась.
Когда я проснулась в своей комнате на следующий день, то первой моей мыслью было, что лучше бы этот день никогда не начинался.

И тут же раздался звонок, как будто телефон только и ждал моего пробуждения, визгливый голос Эрика начал мне что-то выговаривать по поводу моего вчерашнего непозволительного поведения, меня рассмешила фраза, что пришлось выносить меня из зала на плече (интересно, а это был не Андрей, выносивший ), и всем гостям была прекрасна видна моя задница. Ну и что, вполне симпатичная задница, если тебе, Эрик, не нравится, то это твои проблемы.

Маленький, почти невесомый '' Эриксон '' не выдержал удара о стену, и рассыпался кучей деталей.

Я помню свою первую '' Мотороллу '', весившую больше полукилограмма, вкупе с тяжеленным газовым пистолетом, моя дамская сумочка была вполне тяжеленькой гантелей.
Мне нестерпимо захотелось курить. Я попыталась найти свою сумочку, она лежала на столике. В ней, естественно, сигарет не оказалось, но была пара таблеток в зеленой оболочке, и записка от Андрея – '' Прими это, и лежи в ванной. '' Ну надо же, какая трогательная забота.

Спасибо, родной, но мне действительно это помогло.
Первая и последняя реальная записка от Андрея.

Глава 39

       ''…И все, что сейчас происходит во мне…''

И так, мы больше не вместе.
Злое кино продолжается.
Плохая мелодрама.
Несправедливая.

Через несколько дней после окончания нашего романа, я поняла, что закончилось не все.
Рано утром меня разбудили давно забытые порывы. Я побежала в ванную, и поняла, что беременна. Слишком уж неповторимы все эти ощущения, чтобы ошибиться.

Ребенок мог быть только от Андрея. Это был его малыш. Карапуз, которого он так хотел.
Подарочек на прощанье.

Аборт – это решение далось мне с большим трудом. Я собиралась убить ребенка человека, ради которого готова была умереть.

Я смотрела на своих мальчишек, и не понимала, как я могу лишить жизни вот такого вот – живого, глазастого, веселого.

'' Папочка, я люблю тебя!'', - Андрей, ты не услышишь этого никогда.
Эти две недели были самыми тяжелыми в моей жизни. Я убеждала себя, что эмбрион – это ещё не ребенок, он просто не может ничего чувствовать. А по ночам мне снились кошмары – безголовые младенцы.

Вспомнился документальный английский фильм про аборты. В нем рассказывалось, как тело ребенка режут на куски и вытаскивают из матки, а затем специальным инструментом дробят кости головы и извлекают по частям.

При этом врач манипулирует острыми инструментами почти в слепую.
Кошмары по ночам усиливались. Теперь мне снилось, что я ребенок в матке, и мечусь, пытаясь спасти от острых скальпелей.

Утро начиналось рано, меня мутило и рвало.

Я стала похожа на пугало – бледная, темные круги под ввалившимися глазами.
Я почти не могла есть. Так плохо мне не было даже в первую беременность.
Даже Эрик заметил мое состояние, и заявил, что сам потащит меня к врачу, если в ближайшие дни мне не станет лучше. Я говорила, что отравилась в кафе.
А в голове крутилась считалочка '' Один плюс один, равно два. Два плюс два, равно четыре. Четыре на семь – двадцать восемь. Ты беременна подруга, бесспорно.''
Нельзя быть немного беременной, но я считала, что срок минимальный, и '' мини '' я всегда успею сделать.

У физическим мукам примешивались моральные, и меня ничто уже не радовало.
Я много раз хотела позвонить Андрею, но что-то меня останавливало. Каждый раз. Узнай он о ребенке, он бы через пять минут был у моих ног. Но я не хотела возвращать его таким способом – ребенком.

Он должен вернуться ко мне, а не к ребенку.

Заканчивалось лето, когда я все же решила пойти к врачу.

Моя врач была в отпуске, я пошла к первой попавшейся, мне было все равно. Что она нового мне может сказать, если я сама все знаю, и давно решила.

Старушка в старомодных '' черепаховых '' очках встретила меня с улыбкой.
Я заметила в углу кабинета весы, и без разрешения встала на них. Беспристрастные цифры высветили на табло – 42 килограмма. Кошмар! За этот месяц я похудела на четыре килограмма. Неудивительно, что у меня совсем пропала грудь, и обтягивающее платье болталось, как на вешалке.

-Ну милочка, когда у вас последний раз были месячные, сколько дней задержка?
-Хороший вопрос, да я, в принципе, не помню. Неделю, или две задержка
-А вы в календарик посмотрите?
-Честно говоря, я его не веду, у меня всегда все работало, как часы…
Я стала вспоминать число, но так и не смогла припомнить. Последние несколько месяцев мне было не до календарей, и не до сроков.

-Ну тогда, милочка, прошу, - она указала рукой на ужасное кресло.
-А что? По другому нельзя?
-Можно, но так точней.

Она закончила осмотр, и стянула перчатки. Мне не терпелось услышать ее слова.
-Ну что – около месяца?
-Милочка, одиннадцать – двенадцать недель…
-Что? – Я чуть не упала с кресла, пытаясь встать. – Этого не может быть.
-Может, я сорок лет работаю гинекологом, и поверьте мне, сроки я ставлю точнее любой аппаратуры. Если хочешь проверить – выпишу направление на УЗИ.
На меня напал столбняк.

-Не может быть, этого просто не может быть, три месяца…- я стояла почти голая посредине кабинета, и бубнила себе под нос.
Резкий запах нашатыря встряхнул меня.

-Как же так – я же хотела '' мини ''…
Услышав это, старушка сразу стала жесткой, потеряв все свое добродушие.
-Я как человек старой закалки категорически против абортов. Для
'' мини '' все сроки вышли, нужно ложиться в стационар, это дорого. И подумайте, ведь вы убиваете живое существо!

Только ее речей мне и не хватало.
И без них муторно.

На улице, я выкинула в урну направление на бесплатное УЗИ, и поехала в дорогую клинику.
На ближайшую неделю мест не было. Я оплатила заранее чек – жизнь моего ребенка, вернее оборвать эту жизнь стоило сто баксов.

Я ненавидела себя, но после того, как мне подтвердили срок, я поняла, что отцом может быть любой – Макс, Андрей, Эрик.

Ребенка Макса я бы убила не раздумывая, как и его отца, но вот с остальными двумя были проблемы.

Я смотрела на Артура, и мне хотелось плакать, я вспоминала глаза Андрея, и начинала сходить с ума.

Он мне был нужен, как он мне был нужен.

Я несколько раз набирала номер его трубки, но после пары гудков давала отбой.
Я подписала все необходимые бумаги, переоделась в больничную одежду, и отправилась в свою палату.

Повалилась на кровать, и тут же погрузилась в глубокий сон. Сказывалось действие успокоительных лекарств, которые мне дали выпить.
В час дня меня разбудили.

Операционная – холодная, белая комната меня пугала.
Я легла на кресло.
Медсестры начали привязывать мои руки и ноги.
Я слышала звяканье металлических инструментов.
Мне вставили иглу в вену, пустили раствор.
Вошла женщина – хирург, от услуг мужчин я категорически отказалась.
Сознание начало медленно затуманиваться.

-О нет, Боже, нет, развяжите меня, я не хочу, я не буду делать. Я хочу этого ребенка, это сын Андрея, моего любимого.

Мне казалось, что я кричу на всю палату, но мне это лишь казалось.
Губы не шевелились, на меня одели кислородную маску, я не могла даже открыть глаза.
Всеми силами я боролась со сном, но не получалось. Я сама выбрала такое сильное лекарство. Чтобы ничего не чувствовать.

-Нет, нет, не делайте этого, умоляю вас…
Я проснулась внезапно – в глаза бил яркий свет бестеневой операционной лампы.
У меня ничего не болело, руки и ноги были отвязаны. Но мне же говори, что я проснусь в своей палате, а это операционная.

Неужели все кончено? Малыш, солнышко мое, я знаю, что мне нет прощения, но все же прости меня.

Мы не ведаем, что творим. Порой.

-Виолетта Владимировна, - раздался незнакомый голос, - мы вам ничего ещё не делали, кое-что изменилось, вы должны знать.
-Как – мой ребенок ещё во мне?
-Да, мне показалось необычным его расположение, и я решила, после того, как вы уснули, сделать УЗИ, и обнаружила кое-что.

-Что, что там ещё может быть?
-Двойня, скорее всего близнецы.
Я замерла с открытым ртом, пытаясь все осознать. Не один, а два малыша.
-Вы подумайте…

-Да что тут думать, я хочу их, я безумно хочу их родить…
Спустя час я вышла из клиники. Меня слегка пошатывало от действия наркоза.
Я шла и радовалась этим первым теплым осенним дням, голубому небу, легкому ветерку.
Я обняла живот руками, и разговаривала со своими детьми.
Я была счастлива, вновь счастлива.

Я не помню, какой горел свет на светофоре, мне показалось, что зеленый. Машин поблизости не было. Я ступила на дорогу.

Раздался визг тормозов – я не поняла, откуда это может быть, меня что-то ударило. Боль, дикая боль. Я начала падать вперед, но сумела выставить руки, и это самортизировало удар.
Я помню, что больно ударилась головой. И все – темнота.
 

Глава 40

       ''… Знаю ответ, знаю ответ
       На вопрос - ты есть, или нет…''

Сознание возвращалось медленно, какие-то обрывки слов, осколки света, боль, боль, боль, и затем опять погружение в небытие. Но из сладкой Нирваны меня опять выдергивала боль. Бесконечный, замкнутый круг. Я не могла самостоятельно его разорвать.

Один раз я очнулась, опять услышала голоса, и приготовилась к приходу боли, боль пришла, но не такая, значительно тише, эту можно было терпеть.

Голоса сливались в один общий фон, я не могла выдернуть из него знакомые.
Я попробовала пошевелить рукой. Кажется, у меня это получилось.
Я открыла глаза, белый потолок. С трудом повернув голову я увидела мужской силуэт. Сфокусировать взгляд не получалось.

Кто это? Андрей?
-Виолетта, о Боже, наконец, ты очнулась… Я уже думал, что навсегда потерял тебя, подожди, не говори, у тебя во рту трубки, сейчас позову медсестру…Ты три дня не приходила в сознание. Я чуть сам не умер…

Действительно, я попыталась заговорить, но не получилось, я закашлялась, и в этот момент мне кто-то вытащил длинную трубку, до этого находящуюся в моей гортани. Легче от это не стало.

Я узнала голос говорившего, это был совсем не голос Андрея. Это Эрик. Я в больнице, но что же случилось? Память возвращалась медленно.

Клиника, аборт, нет, аборта не было, близнецы, потом боль, боль, боль, все время только одна боль.

Удар на дороге. Неужели меня сбила машина? Да, я же отправилась ловить такси.
Через некоторое время я узнала, что это действительно так. Но в последний момент меня вытолкнул из-под колес пьяного водителя какой-то мужчина, мне повезло больше, чем ему. Я отделалась лишь сильным сотрясением, и несколькими ушибами. У него были множественные переломы.

Эрик не отходил от моей постели все дни, пока я была в коме. Странно, на него это так не похоже, это на него совсем не похоже. Вот почему я подумала, что это Андрей.
Детей я не потеряла, просто чудо, что они не пострадали.

Когда я стала нормально на все реагировать, Эрик сказал, что страшно рад тому, что у нас будут ещё дети. Так вот почему он со мной. Я не хотела его видеть, мне хотелось сказать ему, что малыши не его, но ведь они могли быть и его. И если Эрик так рад детям, то значит, та ночь мне не приснилась, мы действительно занимались с мужем любовью.
Мне нужно было выяснить, кто их отец, и по возможности, поскорее.

Детей Эрик не приводил, сказал, что не хочет их расстраивать.
Через неделю мне стало лучше, я пыталась подниматься, но врачи мне это запретили.
Эрик перестал просиживать в больнице дни и ночи напролет. Если бы вы знали, как мне надоел он, и его разговоры про '' наших новых сыночков ''. Мне приходилось все время спать, или делать вид, что я сплю.

Как же мне нужен был Андрей! Он был мне безумно нужен. Я просто умирала без него. Малыш, ну где ты, неужели ты не чувствуешь, что мне плохо? Ведь нас всегда связывала незримая нить. Почувствуй, что мне плохо…

Его трубка молчала, а на работе мне сказали, что он на учебе в другом городе, когда вернется, не известно. Может через три, может через четыре месяца.
Вот это новости!

Месяц спустя меня выписали. Стал виден животик. Не о какой работе не могло быть и речи. Эрик увез из дома даже компьютер, чтобы его излучение не вредило детям. Отобрал сотовый и ключи от машины. Полный маразм!

Конечно, ведь он уверен в своем отцовстве. А мне эта мысль не давала покоя.
Затяжные осенние дожди не добавляли мне хорошего настроения. Я не знала, чем занять себя. Дети целый день были в садике и на тренировках, читать надоело, и даже старые кассеты, которые всегда меня радовали, действовали наоборот. Чтобы я не включила – везде конец любви.

''… Последний счастья луч погас
Меж нами, в этот вечер
Лишь только дождь любовь твоя
Лишь только дождь любовь твоя
Нет холодней, на свете…''

Последующие два месяца тянулись невозможно долго. Малыши вели себя слишком активно, постоянно ворочались, брыкались. Мой живот ходил ходуном.

Сентябрь, октябрь, ноябрь – целая вечность, без Андрея. До моего дня рождения оставались считанные дни, и никогда ещё время не тянулось так долго.

Мне казалось, что он не позвонит больше ни когда. Я находилась в ванной, когда раздался звонок городского телефона. Эрик улетел утром в командировку за границу, как всегда что-то там срывалось, и без его непосредственного участия ни что не могло сдвинуться. Я отдыхала от его назойливого внимания. Мне кажется, он наслаждался тем, что этой беременностью привязал меня к себе.

Дома ни кого не было, мне не хотелось подходить, но тембр звонков указывал на то, что звонок междугородний, или с мобильника.

Я вылезла из ванной, и, роняя хлопья пены, босиком, побежала в зал. Когда я сняла трубку, и услышала – ''Привет, сладкая моя девочка…'', у меня подкосились ноги, и я рухнула в стоящее рядом кресло, если бы не оно, то не исключено, что я бы приземлилась на пол.

Неужели мои мольбы были услышаны, и Андрей все же позвонил?
У меня не было сил, чтобы ответить ему.

-Малыш, не молчи! Виолетта, я знаю, что был не прав, прости меня. Через час приземляется мой самолет, я очень хочу тебя увидеть, приезжай. Целую и люблю! До встречи.
И отбой.

Я сидела, тупо уставившись на телефонную трубку, из которой раздавались короткие гудки.
Андрей, ты сам не подозреваешь, какую ты власть обрел надо мной. Мне так хочется послать тебя к черту, но я не могу, и по первому твоему зову готова лететь на край света. За тобой.

Трубка все гудела, а мои мысли были далеко – в волшебной ''Сказке '', где мы год назад, первый раз испили хмельной напиток любви.

Через некоторое время я опомнилась, и подскочила, как ужаленная

-Кошмар, всего час, мне нужно ехать, а Боже, я же не одета. Что мне надеть? Ничего же не нализает, все стало тесным. Я мои волосы, а макияж…
Где ключи от машины? Эрик, я убью тебя, неужели так необходимо было прятать документы, все равно, если я захочу, то поеду. Про запасные ты же не знаешь…
Я носилась по квартире, и ничего толком не могла сделать.
Когда я садилась в машину, я уже серьезно опаздывала.

Ну почему так долго двигатель греется, неужели за столько лет нельзя ничего изобрести получше?

Двигатель толком не прогрелся, машина дергалась и глохла, выводя меня из терпения.
На одном из перекрестков я включила не тут передачу, третью вместо первой. Высокооборотистый мотор не выдержал такого издевательства и заглох, и мне в задний бампер въехала Тойота.

-Ну вот этого толком не хватало! - Я врубила ''аварийку '', и выскочила из машины, - ты, козел, смотри, куда едешь?
'' Козлом '' оказалась испуганная молодая девушка, ее трясло, она что-то шептала, видимо извиняясь.
А хорошее дело фаркоп – ее машина пострадала значительно больше моей, тонкий пластиковый бампер прилично вмят.

-Кто сзади, тот и виноват, соблюдай дистанцию, мне пора!

Трассу покрывал тонкий слой льда, пошвыривало. Я легко разогналась до стольника, больше ехать боялась, без документов и без денег с '' гаишниками '' могли возникнуть серьезные проблемы. Год назад на этот самом участке я разгонялась до 200, точнее –225 мой личный рекорд. Когда несешься с такой скоростью, то идущие по правому ряду '' Жигуленки ''и '' Москвичи '' кажутся сухопутными черепахами.

 Феерические, ни с чем не сравнимые ощущения.

Ощущение полета, и какой-то неведомой свободы. И в тоже время на хорошей машине скорость не ощущается.

Почему в нашем Суверенном Государстве не строят скоростные дороги?

Дебилизм какой-то, по-другому не назовешь. А ещё круче – когда ты несешься по автобану, с крейсерской скоростью, а тебя легко, по левому ряду, будто бы играючи, обходят всякие там Z3, M5, Ламборджини, Феррари, и другие машины, не созданные для медленной езды. И для нашей неправильной жизни.

Над трассой весел туман. Солнце как будто умерло, и низкие серые облака не прибавили бы настроения, если бы я не думала об Андрее.

Мне было интересно увидеть его реакцию на мой живот.
На панели приборов замигала лампочка уровня горючего в баке.
Только этого мне и не хватало. Меня и так раздражал всю дорогу индикатор экономичности – он прямо-таки кричал, что мой стиль вождения ну ни как не сочетается с понятием ''экономичное вождение ''.

Ещё не успев додумать эту мысль, я увидела, что впереди меня маячат два автокрана ''Ивановец ''. Они все звенели и дребезжали, но скорости не сбавляли. Я вдавила педаль в пол, намереваясь обогнать неприятных соседей. И тут случилось то, чего я меньше всего ожидала, как только я обогнала первый кран, и начала приближаться ко второму, этот самый впереди идущий резко перестроился влево, прямо у меня перед носом.

Времени на раздумья не оставалось, на такой скорости торможение на скользкой дороге ничего бы не дало. Я дернула руль вправо, пытаясь занять соседнюю полосу, но там тоже был '' Ивановец ''. Такие вот '' нежные '' тиски.

Машина ударилась о кран правым боком, на гололеде меня кинуло. Я ударилась о невысокий бордюр, разделяющий полосы движения, меня подбросило, не знаю, сколько оборотов я совершила, перелетая через встречную полосу, не считала, мне в лицо выстрелила подушка безопасности, а знаете, это чертовски больно, потом опять было пара кульбитов и сильный удар '' мордой '', и боковой удар правой частью, от которого затрещал металл.
Все кончилось так же внезапно, как и началось. Я не испугалась, вернее, не успела испугаться.

Я не теряла сознание, может быть, только на мгновение.

Левой рукой мне удалось открыть сумочку, лежащую у меня между ног и вытащить маникюрные ножнички. Ими я проткнула подушку.

Разве она не должна сдуваться сама, я чуть не задохнулась, но согласилась, что она спасла мне жизнь. И не только она. Многие факторы говорили мне, что это был не мой час, мне не суждено было погибнуть в этот день за рулем моей любимой машины.

Два года назад, почти в такой же ситуации погибла моя соседка, ей было всего 18. Вместе со своим женихом.

Рано утром ребята отправились на Капчагай, на '' Мазде ''. В четвером. На скорости 130 километров в час, они влетели под грузовик, который заметил на дороге ямку, и решил срочно перестроиться, напрочь забыв о том, что существуют зеркала заднего вида. Четыре трупа, мгновенно. Сзади на второй машине ехал с друзьями брат этой девушки.
Старенькая '' Мазда '' превратилась в ничто, как и тела погибших…
Это бы, скорей всего ждало и меня.

Но кузов '' купе '', вопреки расхожему мнению, гораздо безопаснее, он гораздо жестче, и устойчивее к деформации при ударе.
Мое лицо овевал свежий ветерок, лобового стекла не было, ''морды '' тоже, а правый бок был вмят в дерево.

Я не понимала, почему играет радио, оно шипело и ''фонило '', но сквозь эти звуки, я различила голос Сорина –
 '' И другого пути я пока что не знаю,
       Я куда-то иду, а мечты уплывают…''

Эх, Игорь, тебя забрали к себе твои облака, но я пока не собираюсь покидать этот мир.
В плохом '' боевике '' моя машина от таких ударов должна была уже раза три взорваться, как минимум, меня всегда смешат кадры, когда машина катится по склону, подпрыгнет на кочке, и тут же столько взрывов…

Левая водительская дверь была открыта, ее не заклинило, так положено на хороших машинах. Ногами я могла двигать, двигатель не влетел в салон, как бывает в тех же '' Жигулях '', он правильно оторвался и ушел вниз.

Мой '' малыш '', мой любимый '' Фокус '' сделал все, чтобы принять на себя чудовищную силу удара, и поглотить ее, обезопасив меня на столько, на сколько это возможно. Умер он, а не я. В последствии я написала письмо и приложила к нему фотографии разбитой машины на завод ''Форд '', с благодарностью за то, что люди умеют делать максимально безопасные машины.

Вообще, я поверила в безопасность иномарок много лет назад, когда на Иссык-Кульской трассе мой двоюродный брат со своим отцом на '' Опель Сенатре'' лоб в лоб столкнулись с '' Мерседесом '', когда мой дядька пошел на обгон автобуса, и вылетел на полосу встречного движения.

'' Опель '' восстановлению не подлежал, за '' Мерс'' он отдал 15 штук '' зелени '', лет пять отдавал, но главное то, что никто не пострадал. Ни царапины, не ушибы. Были бы два '' Жигуля '', были все трупы.

Но и полученного удара мне хватило. Выбраться сама из машины я не могла, болела все тело, особенно живот. Что-то липкое стекало между ног. Мои дети – я их теряла. Как мне не суждено было в тот день погибнуть, так и этим малышам не суждено было родиться.

Глава 41

       ''… Ангел – хранитель
       Постой за плечами,
       В час, когда в небе,
       Темно от печали
       В час, когда скрипки давно отзвучали
       Милых с немилыми в снах обвенчали…''
       
Все лица слились для меня в одно, вокруг машины бегали какие-то люди, охали, ахали, меня вытащили, положили на носилки, боль и кровотечение усиливались, мне задрали рукав куртки, и сделали укол в вену.

 Я начала проваливаться в сон, когда явственно услышала голос Андрея – '' Подождите, стойте! Девочка моя…'' Мне показалось, что это галлюцинация. Намного позже я узнала, что нет. Андрей действительно оказался там.

Прождав меня в аэропорту, он взял такси. В город вели три дороги, и он сам не знает почему, но сказал, чтобы ехали по той, где я уже разбилась. Он всю дорогу нервничал, высматривая во встречном потоке мой '' Фокус '', а когда их обогнала '' Скорая '' с включенным '' попугаем '', Андрей понял, что со мной что-то случилось, и наорал на водителя, приказав ему не отставать от медицинской машины. Но они все-таки приехали позже.

Я представляю его чувства – когда он увидел как меня с животом, истекающую кровью, на носилках несут в ''Скорую ''.

И опять те же, знакомые ощущения – дикая боль, врывающаяся в каждую клеточку твоего тела, и производящая там подобие ядерного взрыва, потом недолгое успокоение, и опять боль.

Я открыла глаза, и почувствовала, что мне холодно.

Пожелтевший потолок. С трудом повернув голову, я увидела возле окна мужской силуэт, перед глазами все плыло, я никак не могла сфокусировать взгляд.
Мужчина курил в форточку. Значит это Эрик.

Я закрыла глаза. Я стала вспоминать все произошедшее – я помнила аварию, и я то же время не помнила ее, мне казалось, что это сон.

Потом пришла другая мысль – дети, что с ними? Я попыталась потрогать рукой живот, но не получилось, что-то упало и загремело.
Мужчина подскочил ко мне

-Ты очнулась?
-Что с моей беременностью? – Язык с трудом двигался во рту, приходилось прикладывать невероятные усилия, чтобы говорить. Какое-то странное состояние полусна.
-Наши дети?
-Эрик замолчи, это не твои дети, не тешь себя понапрасну, уходи, меньше всего мне сейчас нужен ты. Мне нужен Андрей! – На этот монолог ушли все мои силы, я провалилась в сон.

Начавшееся в результате аварии кровотечение остановить не удалось. Меня привезли в районную больницу, где сделали экстренное кесарево.

Вот где я познала все '' прелести '' бесплатной медицины. Если бы меня успели довести до нормальной клиники, может, все бы обошлось. Но могли бы не успеть, тогда бы никто не гарантировал, что я останусь жива.

Девочки прожили всего несколько часов, в этой больнице не было специальных боксов для недоношенных новорожденных.

Просто слишком долго ехала '' Скорая '' на место аварии, слишком долго меня везли, слишком много времени было потерянно для благоприятного исхода.

Хорошо, что Андрей успел запрыгнуть с машину, и все приняли его за моего мужа.
В ходе операции возник вопрос о моей стерилизации, но он наотрез отказался подписывать бумаги, и лишать меня возможности ещё раз стать матерью. Это было маловероятно, мне так говори врачи, но ведь все возможно.

Хотя в тот момент времени я меньше всего думала о новых детях. Мне нужно было попрощаться с девочками.

Мы назвали их Элина и Эвелина, Андрей похоронил их в маленьких гробиках рядом с могилой своей бабушки. Я была ещё так слаба, что не могла поехать с ним.
Из районной больницы меня перевезли в дорогую клинику, Андрей ни на шаг не отходил от меня.

Андрей молча, без слез, оплакивал наших детей. Правду говорят, что великая скорбь безмолвна.

Заботливый, нежный, любящий, он во всем корил себя.
-Если бы не я, ты была бы счастлива…
-Если бы не ты, меня может быть и не было уже на этом свете…
У меня был перелом левого запястья, многочисленные ушибы и синяки. Все говорили, что я ещё легко отделалась. Да и я сама прекрасно понимала это.
Андрей ни словом, ни полусловом, ни разу не обмолвился о том, что я тоже виновата в гибели детей.

Я бы не выдержала его упреков.

Представляю, какую сцену мне закатит Эрик. Лучше не представлять.

От Эрика не было ни каких вестей. Няня была в курсе происходящего, и для Эрика она приготовила совсем другую историю. Я не знала, когда он появится.

Я лежала в шикарной палате и думала – '' Неужели все Это должно было случиться, чтобы Андрей вновь вернулся ко мне? ''

Я смотрела на него, сидящего в кресле с ноутбуком, и не знала, радоваться мне, или нет. Но в том, что после моего выздоровления он меня не бросит, я была абсолютно уверенна.
Работал он в основном в моей палате, изредка отлучаясь по неотложным делам.

Помните, меня давно интересовала работа Андрея? Он держал это под такой тайной.
Сейчас же, в его отсутствие, я могла спокойно порыться в его тайнах, но не хотела. Он был со мной, а все остальное меня просто перестало интересовать.

Как-то утром, хмурым и пасмурным, я никак не могла толком проснуться, находясь в непонятном состоянии полудремы, полусна – вроде все слышишь, все понимаешь, и в то же время нет сил ни открыть глаза, ни пошевелиться, а провалиться в глубокий сон тоже не можешь

Андрей, заметив мое состояние, уселся ко мне на постель (он спал на кушетке).
-Тебе плохо?
-Нет, просто состояние какое-то дурное. Я не знаю, я не знаю…
-Не знаешь, что? Говори.
-Андрей, поверь, тебе не стоит этого знать.
-Когда живешь с человеком одним сердцем, ты должен знать все его слабости. Не держи это в себе, я слушаю…

-Я тебя так люблю, ты мне ближе, чем кто-либо. Можно сказать, что с тобой я услышала музыку там, где музыка давно была забыта. Не знаю, как ты, но я бы хотела, чтобы ты стал тем человеком, с кем я проведу остаток жизни.
Андрей, ты вновь научил меня улыбаться, а не надевать '' дежурную '' улыбку по утрам, и демонстрировать всем свое '' якобы счастье ''.

До тебя '' демонстрация счастья '' была неприятной обязанностью, а с тобой я улыбаюсь искренне и открыто, вернее – улыбалась…

-Хм…
-Ну вот, я же говорила, получается все не так, я не это хотела сказать. Получилось, что я делаю тебе предложение, а это совсем не так…

Просто мне так плохо без этих детей, я ужасно страдаю. Может, ты не понял меня, когда я отказалась увидеть девочек, вернее их тела. Это… Я бы просто не выдержала этого, пойми меня.

И в то же время, я постоянно думаю, как бы я поступила бы, если бы дети родились.
Я знаю, что ты мечтал о детях, но о детях от законной жены. А я всего лишь любовница, пусть и любимая…

-Это не так, - Андрей встал с кровати, и начал мерить нервными шагами комнату.
-Вот я и не знаю, как я поступила, сказала бы тебе, или нет…
-Так сказала бы, или нет?
-Скорее всего нет, ведь мы же расстались…
-Но я же позвонил!
-А если бы ты позвонил через десять лет?
Он не ответил, промолчал.
-За то время, что я в больнице, мы не разу не говорили о том, почему мы расстались. Да и почему ты позвонил, тоже. И я не хочу говорить на эту тему.
-Тебе нужно было позвонить мне сразу, как только ты узнала, что беременна…

Теперь замолчала я, мне не хотелось говорить, что я не могла позвонить, поскольку толком не знала, кто отец. Если бы я Андрею сказала это, то, скорее всего, между нами все было бы кончено.

Я и сейчас не уверенна, что эти дети Андрея.

У меня кровь с отрицательным резусом, у Эрика положительный. У Макса отрицательный (его детскую медкарту удалось откопать Элка в архиве местной больницы. Карты Андрея не было – не детской, не взрослой).

Девочки обе были резус-отрицательные. А у близнецов в 98% одинаковая группа крови, даже в 99,9%. Так что, смею думать, что и у Андрея отрицательная группа крови.
Ну, тогда почему мне было так плохо в первые месяцы беременности, как будто в моем теле возник резус – конфликт, и организм сам отторгал плод, как нечто чужеродное.

-Это было все равно, что стучаться в закрытую дверь.
Я не знаю, кто это написал, но так подходит…
'' Если сердце твое
Стало храмом любви
То другое так сложно понять
И в закрытую дверь ты стучишься опять…''

-Я люблю тебя, я бы сам догадался, что я их отец.
-Представь, как бы нам было тогда тяжело. Может ты был прав, сказав давно, что нам не нужно никогда встречаться, мы будем только страдать.
-Я бы забрал тебя к себе…

В это время вошедшая медсестра сделала мне укол, и я провалилась в спасительный сон, избавлявший меня от неприятного разговора.
Больше мы к нему не возвращались.

Я поправлялась медленно. Если после первого кесарева я на третий день спускалась к мужу с третьего этажа, то на этот раз все обстояло гораздо хуже.

'' Экстренное '', это вам не маленький десятисантиметровый шовчик внизу живота, это огромный шов вдоль всего живота.

Когда я смогла первый раз откинуть одеяло, и посмотреть, что там у меня твориться, я заорала на всю палату. Такое уродство…

Постоянные визиты следоков и дознавателей меня раздражали.
Сначала меня начали подозревать в угоне моей машины. Родители перерыли весь дом, но документы на Форд нашли. Потом новое - ну как это я не запомнила номера тех ''Ивановцев''? Ну не запомнила, и все. Мне что, нужно было запоминать номера всех машин, движущихся по трассе, только в попутном направлении, или ещё и встречных?

Со следователями я больше ругалась, чем разговаривала.
Родителей пришлось ввести в курс дела про мои взаимоотношения с Андреем.
Наконец, по прошествии стольких лет, я рассказала им многое об Эрике, но далеко не все. Это повергло их в настоящий шок. Ещё бы, любимый зять.

День ото дня самочувствие мое улучшалось, ко мне возвращались прежние желания.
Мой молодой организм хотел секса, но Андрей боялся даже ко мне притронуться – '' Вдруг я сделаю тебе больно? Ещё нельзя…'' Врачи тоже запрещали, приходилось ждать.
Декабрь пролетел незаметно, приближался Новый Год.

Пару раз звонил Эрик, я ему ничего не говорила. А в последний свой звонок он сообщил мне, что не сможет прилететь на праздники. Я ему устроила жуткую сцену обиды, но в душе радовалась. За этот месяц я так привыкла к постоянному присутствию Андрея, что мысль о возвращении законного мужа меня не просто пугала, она меня бесила.

Двадцать пятого декабря, в католическое Рождество, Андрей принес бутылку шампанского, и разрешил выпить мне бокал.

Меня до глубины души трогала его забота обо мне, и я, которая в любых ситуациях любила перечить всем и во всем, подчинялась ему, как маленькая девочка. Он был лучшей сиделкой в мире. Он во всем был самым лучшим.

После пары глотков я почувствовала, что хмель ударил мне в голову, и вместе с этим проснулось не удовлетворенное желание.

Почему так устроена женщина – рожая в муках, или делая аборт, она ругает мужчин последними словами, и клянется забыть о сексе навсегда, но уже через несколько дней готова вновь бросаться в их объятья.

Да все не правильно в нашей жизни, все, и мир наш устроен не так.

Я просто поражаюсь – если нас создал Умный и Всевидящий Господь Бог, то выходит, что он был пьян, когда все это творил, или он для собственного развлечения сотворил все это. И балдеет над нами, сидя на своем облаке, видя как все наши усилия улучшить, переделать этот мир, оборачиваются полным крахом.

Всякое случается на свете, или кто-то глухо прикололся…Хех, точно.

Я спустилась с постели, подошла к Андрею, и уселась ему на колени, запустив руки в его густую шевелюру, и лаская язычком его ушко.

-Ты такой сладкий, я просто умираю, я не могу находиться в спокойном состоянии, когда ты рядом…- Мои руки уже расстегивали пуговицы на его рубашке.
-Виолетта, будь послушной девочкой, ведь ещё нельзя, вдруг что-нибудь случиться, - он оторвал мои руки от себя, но его губы сами потянулись к моей груди.
-А можно один раз побыть непослушной? – Андрей хотел меня, но боролся с собой, я же не прекращала своих настойчивых ласк, - Ну малыш, пожалуйста…Есть же другие способы любви…

В Андрее происходила борьба, и опять победила его правильность, он оторвал меня от себя, и жестко произнес

-Это может тебе повредить!
Тут я взбесилась, я соскочила с его колен, почувствовав внезапную сильную боль, но смогла пересилить себя.

-Да иди ты к черту! Почему мне всегда нужно у тебя все выпрашивать? Вспомни – почему мне всегда все приходилось у тебя выпрашивать?
-Это не так!

-Нет, это так, вспомни всю историю наших отношений – всегда я, всегда первая, а я так хотела, чтобы ты проявлял побольше инициативы. Иногда я тебя ненавижу, - я схватила с тумбочки огромную вазу с цветами, и швырнула ее в Андрея. Он этого явно не ожидал, но сумел увернуться, вскочив с кресла, и теперь вода заливала дорогую обивку.- Убирайся ко всем чертям, не мозоль мне глаза. Я не могу без секса, я хочу тебя, не раздражай меня. И не смотри на меня так, как будто я только об этом и думаю, я не сексуально озабоченная дамочка, я просто хочу тебя! – я колотила Андрея кулаками по груди, но, похоже, его это только смешило, он сгреб меня, как куклу, и отнес на постель. – Не трогай меня купи мне лучше вибратор, а сам можешь никогда больше не появляться!

-Виолетта, какой темперамент! Моя маленькая девочка, вечная хохучка…- Ну конечно, если мужик вечно хочет, это нормально, а если у женщины, в кой веке проснулось желание, то она ****ь, так?
-Замолчи, и смотри, что я тебе купил, нам купил, - он протянул мне длинный конверт.

В конверте лежали два билета на Кипр. На сегодняшний вечер. Только туда, в обратных билетах числа не были проставлены. И наши паспорта.
-Встретим Рождество на Кипре. И Новый Год тоже. Вместе. Разве мы не об этом мечтали?
-Только мы с тобой вдвоем? И в одном номере?

-Конечно вдвоем, не тащить же нам с собой всех моих подружек, и всех твоих '' милых друзей '', - он откровенной улыбался, - а вот насчет номеров, честно сказать, я подумывал о раздельных, с твоим непредсказуемым характером…- Он кивком головы указал на мокрое пятно на стене.

-А зачем меня злить! Но обещаю, я буду хорошей девочкой.
-Кто-то мне это уже однажды обещал…
-Только два вопроса, нет три. Почему Кипр? Где ты нашел мой паспорт? И почему нет обратной даты вылета?

-Кипр, потому что Кипр. Туда для въезда виза не требуется, туда даже без паспорта пускают. А твой паспорт я нашел у тебя дома, в тайнике твоего мужа, не все же тебе ко мне по ночам являться. Я воспользовался твоими ключами. Знаешь, а мне у тебя понравилось. Во всем чувствуешься ты. Если бы мне показали десять разных квартир, я бы точно нашел твою.

-Ты открыл сейф, который у него в спальне? Этот и я умею открывать…
-Нет, не в спальне, второй, в ванной комнате. Знаешь, я откопал там одну интересную бумажку, взгляни.

Он протянул мне листок, сложенный вчетверо. По этому документу, в случае развода я лишалась всего. На нем стояла моя подпись. Но это была копия.
-Я раньше подписывала несколько чистых листов. Скорее всего, это один из них. Но это копия. Значит, где-то должен быть оригинал.

-Ты не удивлена?
-Нет, я подозревала, что он мог сделать что-то подобное. Зная Эрика… Но как ты обнаружил тот тайник? Криминальное прошлое?
-Да нет, просто хобби у меня такое…
-Ага, так я тебе и поверила. Давай продолжим.
Андрей убрал бумагу.
-Второй вопрос. Мои вещи?
-Я их собрал.
-Все собрал?
-Ага, - Андрей загадочно улыбнулся.
-Все-все?
-Если ты про белье, я и его положил.
-Ты копался в моем белье?

-Почему копался? Я любовался… Я просто обалдел от всех этих штучек.

Я видел, конечно, некоторые на тебе, но не подозревал, что у тебя их так много…А в твоем гардеробе я вообще потерялся.

Представляю, как ты просыпаешься по утрам, и открыв шкаф, произносишь – '' Кошмар, мне же совершенно нечего одеть…'' – Андрей во время этого монолога наклонился надо мной, я потянула его за свесившийся галстук.

-Я никуда с тобой не поеду, если ты сейчас не разденешься, и не ''нырнешь '' ко мне под одеяло…И ничего не хочу слышать про то, '' что мне нельзя ''. Нельзя так, можно по-другому...

На этот раз он не упрямился, я ведь и в самом деле могла не поехать.

-Интересно, а почему ты мне никогда раньше этого не предлагал? – Я прижалась к телу Андрея, крепко – крепко обняв его. Такое родное и такое любимое. Как же мне его не хватало эти долгие месяцы.

-Чего не предлагал? – Руки парня пустились на прогулку по моему телу. Мне казалось, что его пальцы обжигают меня. Его ласки были настойчивыми, но в то же время очень осторожными. Я чувствовала, что он тоже скучал. – Орального секса? Ты об этом?
-Ты знаешь, о чем я. Раньше ты никогда не предлагал плюнуть на все, и убежать на пару недель к теплому морю.

-Я знал, что ты не сможешь бросить все…

-Ты ошибался, малыш, ты очень ошибался. – Андрей прервал мой монолог поцелуем, и залез рукой мне в трусики.

А спустя пару секунд наслаждение огненной волной опалило мое жаждущее тело. Нет, на этот раз я не умирала, меня вновь и вновь бросало по волнам желания.
Мы отлипли друг от друга через пару часов. Нас прервал настойчивый стук в дверь – медсестра принесла мою выписку. Можно было собираться.

У меня действительно болело все тело, но я старалась не показывать вида.
Андрей одевал меня, как маленькую девочку.
-Сейчас заедем в '' Беби Хауз '', купим мальчикам гору подарков.

-Блин, хорошая ж я мать…
-Нужно отвезти детей к маме.
-Не переживай, я обо всем уже договорился.
-Неужели?
-Ну откуда бы я узнал о том сейфе в ванной? Твоя няня просто чудо. Она с первого взгляда влюбилась в меня, а твоего распрекрасного мужа она ненавидит тихой лютой ненавистью, хотя и признает, что он не плохой отец.

-Я знаю, она замечательная женщина. Только ей я могу довериться на сто процентов.
-Только ей? – Андрей взял меня за подбородок.
-Нет, и тебе, - это вслух. А про себя я подумала '' Боже, Андрей, но почему я не могу до конца тебе довериться, почему? ''
Опять эти сомнения.

По дороге в аэропорт мы заскочили ко мне домой. Из потайного ящика письменного стола я вынула две кредитные карточки. Про одну из них муж не знал точно.
Ох, мужчины, как давно уже в этой жизни я научилась рассчитывать только на себя.