Мой друг уехал в израиль снимите шляпу...

 Да. Уехал. Сам. Не по этапу. Пролетело почти десять лет. Он не писал, в коротких телефонных разговорах шутил, что пока живы, подробности при встрече. Наконец, вот, встретились. Подробности мы получили, но сначала немного предыстории.
 Андрей начинал четырнадцатилетним пацаном учеником токаря. Армия, институт, работа, пошло-поехало. Доработался до директора предприятия. Был неплохим горным инженером, работал по контракту в Африке, африканцы не хотели его отпускать, предлагали остаться ещё на год, два, сколько он захочет. Проблемы продления загранкомандировки брали на себя. Тот, кому посчастливилось поработать в загранке, поймёт, что это значило. Не остался, вернулся день в день. И вот, уехал. Резоны обсуждать не стоит, у каждого они свои и все не верят друг другу.
 Сам Андрей - русский во многих поколениях, хотя проглядывает некоторая "монголинка", идущая, возможно, со времён трёхсотлетнего ига. В Израиль поехал с женой - еврейкой, с которой, к тому времени, прожил уже не один десяток лет. В любви и согласии. Таня не скрывала еврейского происхождения, но и не выставляла напоказ, не требовала особого к себе отношения от окружающих, закончила институт, работала много лет на разных должностях.
 И в Израиль они поехали, будучи уже пенсионерами. По российскому законодательству. Ему было пятьдесят пять, ей - пятьдесят один. Его подземный и их общий северный стаж позволили прекратить работу раньше общепринятых шестидесяти и пятидесяти пяти.
 Перед самым отъездом, уже в Москве, я спросил:
 - Не боишься?
 - Я понимаю, - ответил Андрей, - в моём возрасте такой шаг граничит с глупостью. Но решение принято, сожалеть поздно. А бояться? Нет, не боюсь. Руки, ноги, голова пока на месте. Прорвёмся. Будем считать это следующей загранкомандировкой. Бессрочной.
 И вот...
 - С чего начинать? - Андрей обвёл нас взглядом, - с конца или с начала?
 Не горели от счастья его глаза. Устал с дороги?
 - Давай, как водится, с начала.
 - Давай по хронологии.
 При вручении билетов в московском отделении Сохнута им сказали:"Вам очень повезло. Вы полетите самолётом компании "Эль - Аль". У вас будет редкая возможность сразу ощутить на себе комфорт и уровень современной цивилизации".
 Рейс уходил поздно ночью. Кроме немудрёного багажа, Андрей с Таней везли пару маленьких собачек, которые давно стали полноправными членами семейства. Оформили на них паспорта, свидетельства о прививках, в общем, всё, что было положено. Решили, что повезут с собой, в салоне, как возили всегда. В клетке, в грузовом отсеке, хины, привыкшие проводить большую часть жизни на руках, могли просто не выдержать. Да и какие могли быть проблемы? Андрей с Таней знали, что месяцем раньше такие же собачки уже улетели в Израиль рейсом Аэрофлота. Весь салон пытался угостить весёлых, большеглазых пассажиров.
 Регистрация на рейс резко отличалась от обычной. Молодые люди подробно выспрашивали кто упаковывал багаж, не оставался ли он без присмотра, у кого хранился в Москве, не просил ли кто-нибудь чего-нибудь передать. Возможно в этой процедуре и был какой-то смысл, но человек, заранее подготовившийся, прошёл бы её легче, чем обычный пассажир, которого суровая, нескрываемая подозрительность подавляла и унижала. За этой церемонией зорко наблюдал средних лет мужчина, стоящий в сторонке. Увидев на руках собак, подошёл, не представляясь, распорядился:"Собак в клетку и в багажное отделение". Андрей с Таней наперебой взялись объяснять, что примут все меры, чтобы животные не мешали пассажирам. Мужчина, не слушая, повторил:"В клетку и в багаж" и вернулся на свой пост.
 Андрей заметался по аэропорту. Попробуй, найди в час ночи клетку. В отделении ветеринарного контроля подсказали: лети на шестой этаж, там представительства европейских авиакомпаний, может быт, у них... У нас только для птичек клетки есть.
 Наверху всё было закрыто. Купили птичью клетку, с трудом засунули собак. Решили, что пронесут клетку в салон и спрячут под сиденье. И вот - посадка. Прошли все контроли, никто не обратил внимания на собак. Приободрились. Последние шаги по посадочному рукаву... у входа в самолёт стоит знакомый уже смотрящий и внимательно вглядывается в проходивших. Шагнул, молча вырвал из рук Андрея клетку и ушёл в боковую дверь. Андрей кинулся к встречающим стюардессам, пытаясь объяснить что-то на смеси английского с русским, размахивая руками:" Ту догс! Дид зере! - тыкая пальцем куда-то в хвост самолёта. - Вери-вери смол! Ноу проблем! На руках будем держать! Погибнут ведь!"
 Стюардессы, мило улыбаясь, разводили руками и показывали, что надо сесть на место.