Загадка

Самая сексуальная часть женского тела – это…
Нет-нет-нет! Неправильно! Ну что вы! А какие были варианты? Интересно все-таки. Попробую угадать…
Вариант номер один: грудь (или груди), большие или… маленькие. Это кому как нравится. Третьего, то есть среднего, не дано. Средним как раз является ямочка между грудями, так привлекающая взоры прохожих мужчин. За-ме-ча-тель-но! Далее – сосок. Тоже неплохо, особенно в набухшем состоянии. Если верить народной молве, что мужчина всю свою жизнь остается ребенком, ему просто необходим сосок, пусть и не как источник молока, каковым он служит для младенца, но, по крайней мере, как объект для схожих действий, как-то: поцелуев, покусываний или облизываний. Все сказанное о груди и соске, конечно, верно. Кроме ответа, который как раз не-верен.
Вариант номер два: пи… ой, простите… виноват… погорячился… Хотя, с другой стороны, как пи… (извините!) можно назвать иначе? Клитор – ведь это не то, вульва – слишком не по-русски, а мы все-таки боремся за чистоту русского языка, пися – очень уж по-детски. Есть еще по-научному, но совсем не прилично. Скажем просто и неточно – лобок. Да, именно лобок. Ведь кого привлекает сам орган в его определенной функции, не эстет, как мы с вами, а простой motherf…er, которого, кстати, вполне устроит название клитор. Лобок же привлекает мужчин-эстетов, вероятно, по единственно главной причине: наличию волосяного покрова, которым женское тело в следовании моде похвастаться не может, в отличие от тела мужского. (Правда, лобки бывают и бритые, но тогда теряется таинственность пи…, а без этой самой таинственности он и она становятся более неинтересными для эстета) Так сказать, в женском лобке находят точки соприкосновения мужское и женское начало. Во всех отношениях. Однако это тоже лишь лирика. Идем дальше…
Вариант номер три (неожиданный): попа. Никто не спорит, что женская попа, по сравнению с мужской, отличается большим изяществом. То есть вообще изяществом. Таким образом, попа является своего рода логичным продолжением нежной, с легким изгибом женской спины и, в конечном итоге, тонкой, белоснежной шеи. (Чтобы никого не обидеть, не обязательно нежной и с легким изгибом, но, главное, спины, и не обязательно тонкой и белоснежной, но, главное, шеи!) Но оставим задничный вопрос на усмотрение дам. Ведь это именно они придают ему огромное значение, и, если у нас, мужчин, хорошая и красивая попа, - это уже половина успеха. То же, чему мужчины действительно уделяют большое внимание, рассматривается женщинами только как орудие, даже не наслаждения, а достижения наслаждения… вдвоем. (Ведь наслаждение, в том числе и сексуальное, достигается не всегда вдвоем. Иногда оно может достигаться втроем, вчетвером... и, гораздо чаще, в одиночку.) Да, попа – это достаточно сексуальная, но не самая сексуальная часть женского тела, как, впрочем, и оба первых варианта.
К слову сказать, эти самые три варианта возникают на языке у мужчин именно в приведенной последовательности. Почему? Рассмотрим – грубо – два типа мужчин: рациональных и иррациональных, насколько иррациональность, конечно, возможна у мужчин, потому что тягаться здесь с женской иррациональностью – пустой номер. Рациональный мужчина называет сначала грудь, хотя думает о пи... Мужчина вообще постоянно думает о пи..., даже когда этого не осознает, но это уже иррациональность, которою мы все обладаем. Так вот, как известно, начинать с пи... джентльменам не пристало. (Мы же с вами джентльмены, господа, на то, чтобы различать мысли и поступки!) Третьей на ум приходит попа согласно логике и причинно-следственной связи оной с пи... Иррациональный мужчина – эстет в квадрате. Он ищет в женщине, как и во всем остальном, некий секретный смысл, который на самом деле часто заключен в пи... Но иррациональный мужчина (на то он и иррационален!) не выбирает легких путей и ищет этот тайный смысл сперва в груди. Есть мужчины, которые его там до поры до времени находят. Если же нет, они движутся дальше и натыкаются на пи... Большинство там останавливаются. Остальные проникают в поисках тайного смысла глубже и достигают попы. И вот это уже – полная задница.
Я же не отношусь, точнее, отношусь не просто к рациональным либо просто иррациональным мужчинам. Я не ищу в женщине ни чистый объект удовольствия, подобно рационалистам, ни тайный смысл, как иррационалисты. Я по жизни ищу прежде всего ее, то есть жизни, смысл, в том числе и в женщине. И найти смысл жизни в женщине можно только в одном-единственном месте. Но что же это за загадочное женское место? Прочие варианты еще более абстрактны, чем первая троица. Волосы... но какие: вьющиеся, прямые, светлые, темные, седые?.. глаза... но опять же какие: большие, маленькие, серые, карие, голубые, черные?.. руки (ручки?), ноги (ножки?), губы (губки?), но, черт возьми, какие? Они все так переменчивы, и потому разным мужчинам нравятся разные женщины. Но разве может извечный смысл жизни быть переменчивым? Никогда! Такое вот непостоянство скрадывает загадочность, а смысл жизни всегда загадочен. Более того, смысл жизни всегда сексуален, потому что каждый шаг приближения к нему доставляет необычайное удовольствие, сродни сексуальному или религиозному экстазу, которые на поверку представляют собой одно и то же. Самой постоянной, загадочной, а значит, и сексуальной частью женского тела является ПУПОК.
То есть пупки тоже могут быть разными: в ямочке и бугорком, витиевато завязанными и готовыми вот-вот развязаться, с пирсингом и (бывает же еще такое!) без пирсинга... Постоянство (женского) пупка и одновременно его загадочность заключаются в том, что он с давних пор выполняет первобытную функцию: связывает ребенка со своей матерью и, следовательно, через бесконечное множество таких материнско-плодовых связей (прощу прощения за гинекологическо-огородную лексику!) ведет нас к прародителям, к праматери, возвращает нас к истокам, зародышу человеческой жизни. Он не просто внешнее украшение, как мужской пупок, но соединяет в себе эстетическую функцию, то есть как раз это самое внешнее украшение женского тела, и практическую, которую он скрывает от посторонних глаз и выполняет изнутри, даруя новую жизнь – от матери к плоду.
Всех занимает вопрос, был ли пупок у Адама. А я все время думаю, был ли пупок у Евы, особенно до деторождения. Ведь, если его не было, каким несчастным должен был быть Адам, поскольку после вкушения райского яблока он непременно искал смысл жизни, находил его в своей жене, потому что сначала его больше негде было искать, но не мог его осязать. Слава богу или кому бы то ни было еще, современные мужчины не стоят перед подобной проблемой, они осязают эту прекрасную часть женского тела, могут ее пощупать, поцеловать либо то и другое сразу и так далее, и тому подобное.
Не обвиняйте меня в фетишизме! Я просто преклоняюсь перед этой перевязанной нитью человеческой истории и перед всеми женщинами, которые сохраняют для нас на своем теле смысл жизни, что мы ищем и так и не можем найти, хотя он находится прямо рядом с нами. На теле женщины, которая всегда или в данный момент рядом с нами: матери, подруге, девочке, девушке, жене, любовнице, бабушке, сестре, тете, теще, соседке, знакомой, прохожей, проститутке, девственнице, верной, изменнице, дорогой-любимой-единственной, постоянной, случайной, первой, второй, n-ной, своей, родной, чужой, другой, любой, натуралке, лесбиянке, бисексуалке, домохозяйке, деловой, сотруднице, ученице, абитуриентке, студентке, секретарше, начальнице, кухарке, президентше, белой, черной, желтой, красной, мулатке, метиске, самбо, креолке, соотечественнице, иностранке, русской, немке, англичанке, француженке, итальянке, испанке, американке,  китаянке, японке, египтянке, эфиопке, южноафриканке, новозеландке, еврейке, цыганке, украинке, молдаванке, литовке, латышке, эстонке и пр. и пр. – или на всех сразу, и всем им большое спасибо за это от мужчин. Спасибо за то, что мы имеем возможность видеть и осязать ваши пупки и тем самым с каждым разом ощущать все ближе и ближе заветный смысл жизни, ее исток и зарождение. Любите женский пупок, как люблю его я, и женщины, многоуважаемые рационалисты, будут к вам благосклонны, а их тайный смысл, мои дорогие иррационалисты, станет вам более понятен и доступен.       

       Санкт-Петербург – Сосново, 7-8 августа 2003