Ты был похож на Шрека

 Всем казалось это довольно странным: изредка Мышь превращался в Карлсона, надевал штаны с пропеллером и долго-долго летал над крышами домов под холодным звёздным небом, освещённым тусклым светом растущей луны. Грустный Карлсон. А где-то далеко в Прибалтике жила симпатичная Крыса, которая, приезжая раз в год в Москву, превращалась в Малыша. Карлсон прилетал за ним, сажал его на спину, и они летали вместе всю ночь.
 Но был ещё обычный рыжий Кот, который просто любил Мыша Карлсона своей сильной кошачьей любовью.
 …Кот всё думал, на кого же был похож Мышь в ту страшную ночь у Совы, когда он увидел в окно, как Карлсон целовал Малыша. «Ты был похож на Шрека, который выпил зелье крёстной феи «жили долго и счастливо» и превратился в человека. Маленький аккуратный нос, небольшая крепкая задница, густые волосы…и пара влюблённых курочек рядышком, готовых сделать для него абсолютно всё.» И этот старый растянутый свитер, который смешно висел на сильно похудевшем за последнее время Мыше. Почему-то Коту казалось, что если Мышь до наступления 2005 года поцелует его в лоб, то он тоже станет человеком, и всё у них будет «долго и счастливо». «Кручёная спираль времени наконец-тозамкнётся и перестанет мучить меня и тебя бесконечными повторениями прошлого… Как жаль, Карлсон, что теперь ты смотришь смешные мультики с Малышом, а я …теперь смотрю их один, потому что другие коты не любят мультиков… Не подумай, что я настолько безнадёжен и зациклен на тебе – на помойках, где я гуляю, бродит очень много симпатичных кошечек, готов ради меня если не на всё, то на многое. Я был с ними и понимал, что лучше тебя, Мышь…Карлсон, никого нет…»

 –Это ничего не изменит, Кот… Мышь и Кот не могут быть вместе. Звери и люди не меняются.
 –Но я изменилась ради тебя, Мышь, подумай об этом… Ты можешь сотни раз сказать, что я всё та же, что и раньше. Можешь повторить это сотню раз… – огромные глаза Кота переливались зелёными и синими искрами. – Изменить можно всё, кроме смерти и тех двух лет, что мы с тобой, Мышь, были связаны. Наверное, я перестала быть той, которую ты полюбил: улыбчивой, доброй, нежной…ни знающей ни злости, ни цинизма, ни колкостей. Но, Мышь, ты ведь никогда, наверное, не задумывался над тем, что это ты сделал меня такой, какую видишь сейчас… Это всё та обида, которая поселилась во мне, когда я больше года назад услышала по телефону женский голос какой-то незнакомой мне Мышки, которая просила у тебя сковородку. (Что вы там жарили? Улиток?)
 –Тебя не должно это было задевать.
 –Легко сказать, Мышь… Удали информацию обо мне из своего компьютера…
 –Зачем, Кот? Пускай будет.
 –Кота больше нет.
 –Что с ним?
 –Ничего. Просто. Смерть внутри самого себя. Кот умер вместе с твоей любовью к нему. Если любовь воскреснет, то и Кот воскреснет, как птица Феникс из пепла…любви, которую мы сожгли по неосторожности. Когда-то мне было неприятно, когда ты целовал меня в лоб, а ты говорил: «Глупенький Котик, когда-нибудь ты будешь хотеть этого…» Я хочу, чтоб ты поцеловал меня в лоб… Сейчас…
 Кот всего лишь хотел одного – быть с Мышем. И чтоб никогда больше не приезжал Малыш, и чтобы никогда больше Мышь не превращался в Карлсона и не улетал от Кота. Однажды ему приснилась тёмная улица, поздний вечер, когда свет из окон освещает снег под ними, а вокруг темнота. Кот и Мышь медленно шли, взявшись за руки и дошли до дороги – прошёл автобус, и они побежали за ним. Мышь бегал быстрее Кота и успел на автобус. Кот не успел…двери автобуса захлопнулись перед его носом. Он долго бежал за ним, пока совсем ни выбился из сил…
 За четыре месяца Кот (вернее, то существо, которые раньше было Котом) сильно осунулся, ярко рыжая шерсть блестела уже не так, как раньше, а больные глаза казались теперь ещё больше. Всё Мышь наклонился к Коту и нежно коснулся губами его холодного лба. Кот сдерживал слёзы, всю его голову и горло пронзала утомительная жаркая боль…и что-то изменилось в этот момент в душе у Мыша. Его руки обняли Кота, сначала нерешительно и слабо, а потом всё сильнее и сильнее…
 –Конечно, Кот…ты Кот, мой Кот…только мой…