Вечность Поднебесного

Никто из людей его больше не радовал. Никто не был ему ненавистен. Может, оттого, что он просто перестал обращать внимание на людей, а может оттого, что люди исчезли из его головы и стали всего лишь окружающей средой, дав место для дислокации его собственного «Я» в его же голове. Люди стали средой, с которой можно сосуществовать, создавая неоднозначные симбиозы и союзы, с не менее неоднозначным итогом, а можно со средой воевать, заставляя её прогибаться и трескаться в местах загиба. Но он выбрал иное средство сожительства со средой – он её просто не замечал, как и мы, простые смертные. Мы, живущие в определённой нам Богом местности и не замечающие её особенностей, и есть его прототип.
Ежедневные газеты с надписями про вечную молодость и стройную фигуру, редкие книги про то, что человек, зарытый в землю заживо – и на том свете, употребляя Божий эфир, лукум и запивая это шербетом – чувствует во рту постоянный вкус глины. Длинноногие трамваи, перевёрнутые вверх тормашками, круглолицые троллейбусы со злыми пассажирами и добрым контролем. Великий и могучий Русский Язык, прекрасная и столь знакомая музыка Грига, напоминавшая в детстве о поездке в Австрию. В общем, теперь всё это не имело никакого интереса для него.
Серый, унылый дождь льющийся в течение трёх-семи часов, надоедавший даже людям, которым он был просто интересен и приятен – для него не был ни чем. За окном его поочерёдно то темнело, то рассветало. Белый холодный воздух входил в его ноздри – зима. Снег он видел и раньше. Ребятишки возрастом чуть старше, чем его собачка лихо катались на саночках и прочих салазках, не брезгуя подчас даже картоном. Он ежедневно видел это и знал про смену времён, знал, что за зимой будет весна. Весна, которая принесёт ещё больше радости детишкам,  лихо катающимся в его дворе. Всё это было одним из очевидных и ненужных условий жизни любого человека, а посему для него не было полезным и познавательным.
Он часто и помногу читал. Он знал очень много. В любой компании беседы строились только благодаря ему, ибо он мог поддержать и опровергнуть любую точку зрения на любой поставленный вопрос. Футбол не был для него культом, но, тем не менее, его он любил и почитал, отслеживая все передвижения многочисленных команд по турнирным таблицам и сеткам. Теперь, смотря по футбольному каналу очередной матч века, он банально заглатывал пять – семь баночек пива, обильно сдабривая всё это сухариками, фисташками и прочими атрибутами солёности. Ему это не нравилось, но и не раздражало. Хотя в последнее время он стал гораздо раздражительней, чем раньше, он стал ворчать и обижаться, впрочем, он и раньше делал это, но никогда не выказывал этого.
Женщины потеряли для него интерес в тот день, когда он понял, насколько они доступны. В тот самый день, когда он смог побороть в себе чувства. Теперь по отношению к женщинам он чувствовал себя неким потребителем, ибо знал, что в отношениях полов заинтересованы оба пола. Теперь он знал, что испортить девушку сложно, ведь кашу маслом не…
И всё это вызвало в нём некую бурю возмущения, он хотел обострения. Взял ключи, деньги, телефон и вышел к подъезду. Закурив возле лавочки в своём колодезном дворике, он быстро набрал номер и вызвал машину. Машина  была скоро. Докуривал он уже в ней. Зачем он курил – не знаю, но он признавался в том, что это вред, что хочет бросить, что на дорогие сигареты уходит много денег. Но ему  было не интересно бросать курить, в равной степени, как и курить ему было скучно. Светофоры меняли свой окрас, исполняя данную свыше установку по урбанистической мимикрии, сливаясь с неоновыми огнями реклам. Дорогой ресторан на Н…м проспекте. Обходительная, но банальная официантка с заурядной внешностью подала меню. Бутылка сверх дорогого виски, мидии, кальмары, большая (если не сказать great) тарелка креветок и прочее и прочее. Наверно сегодня день океанической пищи (думали окружающие его кошельки и норково-песцовые шубки).Наверно я сошел с ума (думал он), жуя деликатесы с сочным вкусом апрельской глины.


                от девятого декабря 2003
               
тихо-тихо по опилкам, осторожно снег идёт,
по расколотым бутылкам,
неминуем новый год…

так и придётся ему теперь переж..