Нонсенс

Нонсенс
«Когда начался этот день? В среду? Во вторник? Какие веселенькие огоньки подпрыгивают по волнам. И почему маршрутку так трясет…Если бы дорога была ровнее, огни бы скользили, плыли по черной реке. Все водитель… может, он молодой и нетерпеливый. А то! Разве хорошо быть старым и терпеливым…»
Нервным тиком дергались несколько одиноких окон в высотке на том берегу. А так – серая нелюдь, лишь по правую сторону от моста взбрыкивала в предсмертных конвульсиях старенькая неоновая реклама.
«Любишь ли ты меня?» - спрашивала ночь Вероника. От радостной нежности хотелось услышать односложный положительный ответ, и в то же время сознание, которое плавало, но все-таки на поверхности, осуждало безумные позывы и логично объясняло их высоким содержанием красного сухого вина в крови.
Смешно ускользает сумка с колен, нет никакой возможности ее поймать, хотя руки где-то рядом. Забавно быть неуклюжей! По-настоящему стало смешно, когда дерганная маршрутка заглохла внезапно и навсегда, и бешеный водила, так и не успев куда-то, вместо матерного каскада удивленно протянул: «Прямо нонсенс какой-то, вот б…»
Вероничка, давясь идиотским смехом, попыталась изящно выпорхнуть на волю: выпорхнуть кое-как получилось, изящно – нет. В прохладной темноте, ориентируясь по светящимся вывескам, как мореход по звездам, Вероника определила, что до дома осталось всего 3 остановки и взяла курс.
Где-то в районе «Продуктового» левая нога мягко угодила в какую-то яму. Вероника сделала еще несколько шагов: «Странная, однако, яма, бесконечная».
На лавочке ближайшего дома она подсела к силуэту, который оказался мужчиной с сигаретой, и душевно призналась:
- А у меня каблук сломался.
- Поздравляю.
- С чем? – удивилась Вероника.
- Ну, не каждый же день каблуки ломаются, интересно все-таки.
- Возможно, - осторожно согласилась она и стала нашаривать сотовый в сумке. Телефон отказывался работать, должно быть, неудачно упал вместе с сумкой и обиделся, с вещами такое бывает. Но верх удивления Вероника испытала, когда на сломанный сотовый, на ее челку и щиколотку упали первые капли ливня.
- Прямо нонсенс какой-то, - стоя уже под козырьком подъезда, поделилась своим открытием с худощавым мужчиной озадаченная Вероника. Она задумчиво прислушивалась к активному шуму воды. От этого полезного занятия ее отвлекло какое-то движение рядом: мужчина докурил и собирался подняться к себе домой.
- Боже мой, умоляю, позвольте хотя бы позвонить, - с потрясения пробило Веронику на возвышенный слог.
Через 5 минут она  уже совсем освоилась в явно холостяцкой квартирке. Вовчик с «Волгой» был вызван, координаты сообщены. И какой же мужчина посмеет выставить ночью под дождь такую обворожительную красотку, как она, Вероника!
- Ну-ка, поставь чайник.
Хозяин неспешно поднял темно-карие глаза, оценил уверенность фразы и спокойно, без вызова произнес:
- Я не хочу пить.
- Но я хочу, я твоя гостья.
- А если я тебя сейчас за дверь выставлю?
- Не выставишь, - и утвердив себя в кресле, закинула ногу на ногу. - Что, долго еще тебя ждать?
- Хорошо, пошли.
Он взял ее за руку и почти потащил на кухню, так что пола его расстегнутой рубахи заслонила ей лицо. Открыл кран с холодной водой, наполнил стакан. Вероника в самый последний момент успела зажмуриться. Мерзкая ледяная вода стекала по лицу в лифчик.
- Еще водички или достаточно? – очень вежливо осведомился мужчина.
- Да ты… да ты кто такой?!
- Я – Сергей Александрович, уважаемая, я гляжу, Вы еще не прочь пропустить стаканчик?
- Нет! – завопила Вероника.
- Не надо так кричать, у меня хороший слух. Пошли вытираться или желаете раздеться?
Желание раздеться, может, и было раньше, но только не сейчас. «Он псих или маньяк? Вот попала, » - соображала Вероника, трезвея.
Но «псих» больше не проявлял признаков безумия, сидел и читал какой-то журнал до самого прихода Вовчика.
- Промокла все-таки, - ворчливо пробасил тот и искоса поглядел на Сергея Александровича.
- Ага, - буркнула Вероника и пулей вылетела в коридор.
Через день Сергей возвращался после работы, и вдруг на лестничном пролете обнаружил ту странную девочку. Ее силуэт обозначился резко на солнечном фоне окна: пышные крашеные волосы, все та же мини юбка, большая коробка с розовой ленточкой.
- Здравствуй, басурманка, ты откуда?
- Из кафетерия.
- Ну, заходи.
Звякнули ключи. «Зачем пришла?» - одновременно подумали он и она. Она – с досадой, он – с любопытством.
- Чайник поставь…те…Те или не те?
- Для тебя – поставь-те. Только сладкого я не люблю. Пришла-то зачем?
- Да ты, вообще, чурбан, что ли? Пришла, значит… пришла и все! Может, ты ждешь, что я на шею тебе брошусь и признаюсь в любви? Этого не будет!
- Не надо.
Оба замолчали, слышно было, как чайник начал шумно переваривать воду.
- Я просто за тот раз… ну, как компенсацию… торт вот…
- Ну, если как компенсацию, то я съем кусочек. Разозлила ты меня тогда малость.
- Правда? Да уж точно, влезла в чужую квартиру ночью, скандал устроила…
- Да уж.
- Прости.
- Забыл уже.
- А ты один здесь живешь?
- Раньше с женой жил.
- А что с ней?.. то есть… прости.
- С ней – ничего. Просто она очень любит семечки, а от них грязь по всей квартире, куда ни сунься.
- Я семечки не люблю.
Сергей посмотрел долго и грустно:
- У каждого свои семечки, девочка.
Она ушла через два часа, натрещав вперемешку целую дюжину смешных и трагичных историй и съев половину торта.
А Сергей впервые за 5 лет так и не дочитал свой любимый журнал «Рыбалка», в конце концов, бросил его на стол, а сам просто так стал смотреть в окно: «Это ведь прямо нонсенс какой-то».