Суета

Суета,
 или современная скучная история

- Что ты здесь делаешь, ты же в отпуске?
- Да, а кто будет семью кормить? – рявкнул с досадой он на друга, уже мягче добавил. – И потом у меня клиенты, если я их пошлю к черту – через месяц они меня забудут, и я останусь на мели.
Вспомнил, как у него совсем не было работы 5 лет назад. Он метался от одного офиса к другому и готов был согласиться на что угодно за любые деньги, потому что дома его ждали жена с новорожденной дочкой. Тогда подвернулся Серега-одноклассник и пристроил его в компьютерную фирму. Но он не гнушался браться за починку любых приборов: будь то медтехника, кондиционеры или холодильники. Записная книжка разбухала от адресов и телефонов клиентов, и теперь о его золотых руках и безотказности знал весь город. Долгие воскресные прогулки по парку с сумасшедшим спаниелем остались где-то в прошлом. Он тосковал по ним. Вспоминал, как прошлой (или уже не прошлой?) осенью они все-таки пару раз выбирались пошуршать прелыми листьями. Шоколадная вертлявая собака глупо носилась взад вперед, хулигански высунув язык, а он бродил не спеша, медленно и с искренним наслаждением вдыхая терпкий дух осени. Ни о чем не думалось, там внутри шел какой-то неведомый процесс переваривания. "Куда я все время так спешу, ради чего?" Вздох, долгий, протяжный. Шуршание. Нет никаких мыслей, просто осень.
В школе его не считали сообразительным и расторопным, ставили трояки, потому что не успевал все решать вовремя, но здесь – совершенно другое дело. Сказали "быстро" – что ж, сделаем "быстро". Но как надоела эта суета. На ходу приспосабливаться к ситуации, щелкать автоматически, как орешки, проблемы. Он был даже рад, когда попадалась задача посложнее, и если обстоятельства позволяли, ломал голову над проблемой несколько дней, а потом совсем неожиданно изобретал свой простой вариант. "Наверное, так рождаются дети или… стихи".
Но лавина бесконечных быстрых дел разрасталась: только успеешь приспособиться к суете – бац, а завтра это уже суета в квадрате. Догоняй! Делаешь еще рывок. И вот когда наконец приезжаешь домой и подносишь первую ложку супа, опять звонит мобильник и срывает тебя с кухонной табуретки в пустеющий город.
Его могли вызвать практически в любое время дня и ночи. Конечно, сначала это крайне раздражало. Но человек – такое уж существо, что ко всему приспосабливается. Так и он просто привык к нестабильности. И слишком ранний телефонный звонок уже не заставлял замирать сердце. "Да как же можно привыкнуть к нестабильности?" – скажете вы. Но если ситуация повторяется, значит, это уже некая стабильность. Ведь привыкли же в некоторой степени мы к авиакатастрофам, заказным убийствам и терактам.
Приходила ли мысль бросить все это к чертям собачьим, отдохнуть хотя бы недельку? Разумеется. Да что толку. Дела жадно тянули к себе, как настырный спаниель за полу старого плаща.
А он очень любил те бесполезные дни без вызовов, когда можно было никуда не спешить, а перетекать с дивана на кухню и обратно. Чувствовать, как копошится рядом дочка с кубиками, приговаривая что-то в полголоса, как жена гремит на кухне, как льется вода в ванну для большой стирки.
"Папа устал, не трогай его". Устал до такой степени, что когда ребенок водит руками по лицу, щиплет, дергает за щеки, он не испытывает ничего: ни боли, ни радости, ни умиления, ни даже злости… "Люблю ли я дочь?.. А жену?.." Вопрос становился риторическим. Ни особой любви, ни ненависти – все равно, лишь бы было где спать и что есть… им и себе… так спокойнее… А для чего еще жить?
Неожиданно выпал снег. Он заметил это, когда очистил половину лобового стекла своих "Жигулей". "Странно, вроде, только что было лето, буквально вчера… Скоро день рождения…год уже пролетел…"
Теперь по утрам першило в горле, давил странный кашель. "Промок, что ли… Ну да, когда эта чертова колымага сломалась на мосту, кажется, шел дождь… или снег?"
Во вторник, наверное, подскочила температура. Встал с постели только потому, что на хладокомбинате сломалась какая-то установка. Она давно барахлила, новую купить скупились. "А ехать придется в старую часть города".
К обеду он понял, что умереть – это совсем реально и запросто, если не доползти немедленно до дома.

Болезнь разошлась не на шутку: голова трещала от боли, тошнило даже при виде кислой антоновки, в животе приступами кололо так, что от неожиданности невозможно было сдержать стоны и даже вскрики.
Чертовы винтики мелькали перед глазами в дикой карусели. Зверски раздражало, если вся эта ерундень закручивалась против часовой стрелки. «Не сверните резьбу! Не сверните резьбу!» - отчаянно вскрикивало сердце, потом стихало и невнятно отсчитывало тяжелые тук-туки.
Снился временами снегопад: мерный, неторопливый. Ему года 2-3, до подоконника дотягивается со стула, пахнет деревом от новой рамы, несмотря на краску. Он точно чует, хотя это невозможно. Если стоять так тихо и долго, покажется, что ты и есть медленный снегопад.

Проснулся. Солнце с самого утра, как откуда-то из весны, примитивно яркое, без всяких оттенков. И вот голова не болит, она легкая, так что поднимать ее с подушки не хочется, вдруг растворится в пространстве.
«Белый потолок – рад тебе, стены – здрасьте, окно…» Вода в стакане. Солнечный луч посадил туда, прямо на воду, солнечный зайчик, он медленно перебирает грани, пытаясь найти свое равновесие. Теплый, милый, ласковый зайчик.
Вдруг по всему телу разливается волной такая нежность, что легкие волосы на легкой голове ощущают чье-то прикосновение. "Кто это?" Дочка спит, посапывает, ручоночка откинулась, указательный палец выпал из сонного кулачка, будто манит, иди сюда.
Если очень осторожно повернуть голову – гладкий, спокойный лоб жены, брови скобочкой, за скобочку – реснички, все еще длинные, как тогда. Опять нахлынула ласковая волна, только мощнее и глубже, так, что защипало в носу, так, что снова стали слышны туки сердца. Все пастельные тона слились в мягкое пятно, и непривычно горячо стало щекам.
Кто-то тихо вздохнул, лизнул в лицо. Коричневая собачья морда с мудрой грустью заглядывала в глаза, не было ни капли того дурного спаниелевского оптимизма, было спокойное понимание и одобрение.
«Я живу, дружок, живу и выздоравливаю».