Странная сказка со счастливым концом

               

  Вся эта история могла произойти где угодно, а могла и не произойти вовсе, но все же, к счастью, произошла, и  именно здесь.
 Она могла произойти с кем угодно, а могла и ни с кем не происходить, но все же, почему-то, произошла именно с ней.
  И рассказать ее мог любой, а мог и не рассказывать никто, но все же, как это не странно, расскажу именно я.
  И, даже, несмотря на это, никто бы и не узнал о ней,  но так получилось, что все равно узнают все.

  Все случилось оттого, что чудес не бывает.  То есть, они, конечно, бывают, но мы как-то умудряемся найти им рациональное (простое) объяснение. И потому многим вещам в самую пору за это на нас рассердиться, но к счастью нашего скептицизма (неверия) на многое не хватает. 
  А потому то там то сям нет, да и промелькнет колдун, прошмыгнет домовой, прошествует горделивым шагом единорог, или просто поплывет по реке топор. Кстати топоры заядлые пловцы. Они даже устраивают состязания, но к счастью для топоров, мы этого не замечаем.
  Вот в такое тоскливое время и приключилась эта история. А  может, и не приключилась, а просто произошла, но это уж как посмотреть. Вернее для кого как. 
  Все это случилось в самый обыкновенный день. Не было ни пятницы не тринадцатого. И на небе светило самое обыкновенное солнце. Одно одинешенько не тройное и не квадратное.  А год вообще был самый заурядный, даже не високосный. 
  Сосны  перемежались с осинами и березами. И потому дорога никак не могла пролечь через лес по прямой. Для нас с вами, людей привычных это было вполне нормально, но вот трудяга «Запорожец» как-то приуныл и стал трещать зануднее обычного.  На заднем сидении было конечно мягко, и приемник насвистывал что-то ободряюще, но вот отдыха никак не получалось.
  Варя сидела как раз между дырчатой коробкой с цыплятами и угрюмым  английским бульдогом по кличке Август.  Собственно Август оказался в машине по оказии. Его хозяйка тетя Галя не смогла протащить его в самолет на Крит, и пес был отправлен к ближайшим родственникам.
  Почему тетя Галя назвала его, Августом, для всех было загадкой. И в первую очередь было загадкой для самого Августа. Если людям удалось привыкнуть к его кличке, то для него она стала трагедией. Как серьезный  пес благородных кровей, он мог бы с ним смириться, если бы все не норовили обозвать его Гусей. Он мог бы смириться и с этим, но во дворе над ним подсмеивались некоторые дворняги. Август тяжело дышал на душном заднем сидении и, как и подобает джентльмену, размышлял о высоком. В частности о том, что плох тот мопс, который не мечтает стать доберманом.
  Для Вари эта поездка мало чем отличалась от любой другой. Просто раньше на дачу приходилось ездить на электричке Москва - Орехово-Зуево, а теперь  на новом папином  «запорожце» под Можайск.
  Машинку основательно тряхнуло, и в окна ударил яркий свет дня - лес кончился.  Дорога выныривала из леса под совершенно невообразимым углом, так что никто из проезжающих не мог сразу разглядеть лежащую в узкой низине деревню. Вернее не деревню, а деревеньку, да что я собственно вру, торчало у ручья с дюжину рубленых домов. Дома были старые, но с тех пор как вокруг них стали давать по шесть соток всем, кто не спрятался, пейзаж несколько обновился.  Нельзя сказать, чтобы сильно, но для местных жителей вполне достаточно.
  Первые поселенцы  пошли на встречу старому деде Игнатию, которого все бабки держали за старшего, и стали строиться вдоль ручья согласно некоему древнему порядку. За дело взялись рьяно, но вскоре пыл дачников поутих, и их остались только трое. Их участки оказались на некотором удалении друг от друга. Дед Игнатий поворчал на этот непорядок, но потом все же смирился с произошедшим, и оставил дачников в покое.
  Оставшиеся смельчаки назвались садовым товариществом «Калинка» и стали прибывать в своих нехитрых заботах. Три хоз-блока со временем укоренились и вдоль дорожек пролегли грядки. Строительство домов оказалось делом не из легких, но вскоре наметились и их контуры и силуэты. Короче говоря, жили поселяне -  не тужили. Правда, отдых был специфический, все больше с лопатой да косой. Зато остались в «Калинке» самые стойкие.
  Запорожец протарахтел по главной улице и остановился перед проволочным забором. Ворот не было и папа приказал выходить из машины. Пока Варя выносила с заднего сидения цыплят и вытаскивала растерявшегося Августа, папа ловко отмотал от забора проволоку и открыл проход на участок.  Мама отворила тяжелый замок, и все прибывшие вошли в дом. Собствен это был не дом а обстроенный верандами хоз-блок, но все познается в сравнении. Например, в Африке люди живут в глиняных хижинах, а вот в Монголии.… Вот ведь опять занесло. Ну, так вот.
  Пока взрослые производили церемонию вселения. Совершали обряд заноса вещей и обряд проветривания, Варя занялась цыплятами. Она огородила кусок лужайки мелкой сеткой и выпустила троих узников коробки на свободу.
  Август равнодушно прохаживался по дорожке. Делая вид, что все происходящее его не касается. На самом деле, пользуясь невниманием людей, он тщательно изучил все щели и дыры под домиком. По старым запахам определил местонахождение кухни.  И самое главное тщательно исследовал проволочный забор на случай возможности побега. К несчастью забор был сделан на славу и Август недовольно улегся в тени раскидистого лопуха и задремал.
  Жизнь в деревеньке и примкнувшем к ней дачном поселении текла размеренно и даже скучно. Казалось, что тишину деревни не могла разогнать даже гремящая музыка дачных магнитофонов. «Зайки» и «Электрички», вылетая из динамиков, хоть и переплетались с «Макареной», все равно повисали на проволочных заборах, и в деревне были не слышны. Деревенские жители в поселке тоже не показывались. Со стороны можно было подумать, что все были чем-то заняты, но на деле почти все они сидели на лавочках возле своих калиток. 
  От прочих деревенских жителей отличался только дед Игнатий. Дом его сразу бросался в глаза множеством флюгеров, колокольчиков, ветряков и переплетением проводов. В назначенный час все эти причудливые приспособления приходили в движение и заполняли деревню скрипом  свистом и звоном.  Дед Игнатий мог бы стать главным любимцем местных мальчишек, но кроме бабушек в деревне никто не жил. Дед был большим чудаком, и втихомолку над ним все подсмеивались, но он не обращал внимания и продолжал свои, так называемые, научные поделки.
  Следы этих поделок были видны по всей деревне, некоторые из них работали и по сей день, но большинство были поломаны и забыты. Через ручей был перекинут однопролетный мост дедовской конструкции, по которому никто не ходил. Ниже по ручью была запруда с остатками дедовской же электростанции.  Динамо-машину кто-то давно украл, но вот образовавшийся пруд стал пристанищем для карасей. Примерно так же выглядели и прочие творения рук дедовых. На одних сушили белье, на других паслись куры. От одних остались остовы, от других легенды.
  Жизнь в «Калинке» наскучила Варе на третий день, и она отправилась на разведку в деревню. Сначала она хотела идти по дороге, но, поняв, что дороги ни к чему интересному не приведут, свернула на поросшую репьем тропинку. Тропинка нырнула под полог плакучих ив и чрез сотню метров привела Варю на берег ручья. Вообще это был не просто ручей, а исток какой-то из подмосковных рек, но в деревне его могла перейти вброд любая курица. А раз так то и нечего было звать его рекой. В свое время дед Игнатий даже  воевал с бабушками на этой лингвистической почве. Но его постигла участь достойнейшего из рыцарей печального образа.  Так и осталась речка ручьем, что собственно не умолила ее заслуг в истории дедовских научных поделок. 
  Так  тропа и привела Варю к одной из таких поделок.  Прямо перед ней у самого берега  лежала бочкообразная конструкция из когда-то хороших досок. Но теперь она была брошена и стала пристанищем для стайки мальков. Варя обошла бочку со всех сторон из любопытства, она даже замочила ноги, когда хотела потрогать бочку.  Вода была холодная, и она оставила эту затею.
  Тропинка повернула от бочки вправо и, извиваясь, побежала вдоль ручья. Варя быстро пошла за ней, стараясь не отставать. Тропа запросто могла стать экскурсоводом, но так вышло, что родилась она чтобы водить всех по берегу реки. Вскоре Варя оставила позади и мост и электростанцию и еще многие причудливые конструкции и вышла на главную улицу деревни. Бабушки по-прежнему неподвижно сидели на своих лавочках и смотрели на проходящую Варю подслеповатыми глазами и кивали здороваясь. Может быть, Варя не присматривалась, а может, и в самом деле все бабушки были на одно лицо, но вскоре она заскучала и решила вернуться в поселок. Она уже дошла до низкого колодца и собралась повернуть назад, когда округа взорвался множеством звуков – дедовы часики пробили полдень.
  Звуки шли со всех сторон, и сначала были  просто ужасны. Но вскоре Варя смогла отличить колокольчики от трещоток и разобрала нехитрые мелодии. Она осмотрелась в поисках источника звука и увидела дом деда Игнатия, хотя тогда она еще не знала что это он. Она, конечно, знала, что нельзя входить в чужой дом без разрешения, но и тут любопытство взяло верх.
  Варя отворила низенькую калитку с причудливыми деревянными буквами и оказалась на гравийной дорожке. Вернее когда-то дорожка была гравийной, но теперь она кое-где проросла одуванчиками и подорожником.  Дорожка вела к резному крыльцу, нависающему над низенькой дверью. Ветряки и колокольчики тем временем перестали петь, и в деревне снова воцарилась тишина. Приступка едва скрипнула, и Варя оказалась перед дверью.  На крыльце было прохладно и сумеречно. Варя постучала, но никто не ответил. Тогда она толкнула дверь, и та покорно открылась. В открывшейся комнате было не в пример светлее, чем на крыльце, но она тоже была пуста. Варя прошла в комнату и открыла рот. Комната была чем-то похожа на мастерскую ученого, это следовало из висевших на стенах портретов и таблиц. Чем-то она походила на пещеру алхимика, поскольку пол был заставлен всевозможными стеклянными колбами и керамическими ступками и мисками. Короче в комнате был такой беспорядок, что ее можно было принять за что угодно, только не за жилище добропорядочного сельского пенсионера.
  Особое внимание Вари привлек массивный стол, заваленный книгами и листами миллиметровой бумаги. Варя неловко потянула за самый нижний лист миллиметровки и сразу отскочила в сторону в страхе быть заваленной зашевелившейся кучей бумаги. Но к счастью куча лишь слегка вздохнула и замерла, как и прежде. В руке у Вари оказался малограмотный поблекший чертеж той самой бочки, которую она видела у ручья. Подпись вверху листа гласила, что бочка, ни что иное, как батискаф для погружения под воду. Варе стало интересно, и она бесстрашно потянула следующий лист, но на этот раз вся куча обрушилась на нее, подняв в воздух тучу пыли.  Откашливаясь и чихая, Варя вылезла из-под кипы бумаг и открыла окно. Ветер ворвался в комнату и, переворошив бумаги, выгнал пыль на улицу. Последнее приключение отбило у Вари желание рассматривать чертежи, потому, что нужно было срочно все убрать до прихода неведомого хозяина.
  Окинув взглядом учиненный ею беспорядок, она бесстрашно принялась за дело. Стопки чертежей она убрала под стол, оставив на нем только книги, которые хозяин видимо давно не открывал.  Стеклянные приборы переместились в дальний угол и выстроились ровными рядами согласно роста и внешнего вида.  Влажная тряпка заметно оживила подернутые пылью портреты ученых.  Варя уже вооружилась веником, когда на крыльце заскрипели половицы. Напуганная внезапным приходом хозяина Варя шмыгнула за занавеску и стала ждать. 
  Дверь открылась, и в комнату вошел черный кот с белой кисточкой на хвосте. Кот вошел и сел посреди комнаты, облизывая лапу и косясь на занавеску. При всем уважении кот не мог скрипнуть половицами  крыльца, и Варено ожидание затянулось.
  Хозяин вошел в комнату через минуту, когда Варя собиралась громко чихнуть от скопившейся за занавеской пыли. Дед Игнатий, а это был именно он входил в комнату спиной с охапкой чертежей и книг. Он тут же сложил все это на прибранный Варей стол и шумно выдохнул. Дед был одет в холщовую рубаху потертые джинсы и короткие валенки с латаными пятками. Бороду дед стриг коротко, короче выглядел по деревенским меркам вполне презентабельно.
- Ну-ка, Пантелеймон посмотри, нет ли кого, - сказал дед коту. 
  Кот с ленцой прошелся по комнате и словно ничего не найдя вернулся на место. Варя решила, что пронесло, но дед был не прост
- Выходи девица, - усмехнулся он и распахнул по шире окно.
- Я не нарочно, просто у вас было не заперто, и музыка, - стала оправдываться Варя,  выбираясь из-за занавески.
- Что верно, то верно, - посетовал дед. – Я дом никогда не запираю. Старухам он и даром не нужен, а воров у нас нет.
  Варя встала посреди комнаты рядом с котом и смотрела, как дед убирает со стола принесенные книги. 
- Тебя как звать-то? - спросил дед, вынимая из ящичка скатерть
- Варя.
- А меня все дедом Игнатием называют, - представился дед и продолжил. - Музыка, говоришь, понравилась?
- Да, только она у вас не стройная получается. Трещотки одно играют, колокольчики другое.
- Что, верно, то верно, - снова посетовал дед и повернулся к Варе. – Да не стой ты столбом, принеси из сеней самовар. Пантелеймон, проводи гостью.
  Кот деловито взмахнул хвостом и вышел в сени. В сенях дед хранил все, что не нужно было ему для его научных поделок. Для них был совершенно не нужен самовар, не требовался холодильник,  был не обязателен телевизор и еще превеликое множество разных вещей необходимых в быту.  Самовар стоял на самом видном месте, и Варе не потребовалось много сил что бы наполнить его водой из ведра.  Куда сложнее, оказалось, заставить его эту воду нагреть. Никаких кнопок и шнуров с вилками у самовара не оказалось.  Единственным способом, которым может воспользоваться горожанин в таких случаях, является обращение к деревенскому жителю. И Варя отнесла самовар деду.
- На домашние дела времени совсем не хватает, - сказал дед, когда самовар уже закипал.
- А чем же ты дедушка занят, - удивилась Варя, у нас пенсионеры все  больше по лавочкам сидят. Про выборы спорят.
- И как истина, рождается? – поинтересовался дед Игнатий и стал заваривать цветастый чайник.
- По-моему не очень, - призналась Варя.
- Вот оно как, - сказал дед и стал разливать заварку по чашкам. – А вот мне некогда по лавочкам рассиживаться. Наука она ждать не будет. Вот и верчусь целыми днями, все изобретаю
- Так это вы все эти диковинки построили? – догадалась Варя. – И мост и плотину.
- Не платину а электростанцию, - укоризненно поправил ее дед. – вот только динамо-машине кто-то ноги приделал, ну да я до него доберусь.
  Дед погрозил кулаком в окно и снова повернулся к Варе. Он прихлебнул чаю и стал макать в него овсяное печенье.
- А ты стало быть все их видела, пока в лаборатории прибиралась? - продолжил свои расспросы дед Игнатий
- Ну не все, а вот ваш батискаф так в ручье и лежит, - ответила Варя.
- С батискафом накладка вышла, - признался дед и голосом ученого добавил. -  Испытания указали на ряд проблем, но проект все еще находится в стадии разработки.
- А зачем вам этот батискаф понадобился, - полюбопытствовала Варя, отливая чай в блюдце.
- А что бы найти клад, брошенный Наполеоном, когда его из Москвы погнали, – ответил дед.
- Ну а я думала что-то интересное, - разочарованно произнесла Варя.
- А тебе что не интересно? – удивился дед.
- А чего интересного когда все только и делают, что старые клады ищут. Вот у нас в городе только и разговоров про несметные сокровища  Березовского да «Властелины». Все их ищут и никак не найдут.  Совсем в мире не осталось чудес одни покемоны с телепузиками. 
  Дед Игнатий был явно расстроен тем, что Варя прировняла его к мелким мира сего. Он встал и принялся ходить по комнате, ворча себе под нос что-то непонятное.
- Так ты думаешь, что в мире ничего чудесного не осталось, - воскликнул он остановившись посреди комнаты. – А ну пошли.
  Варя заулыбалась и встала из-за стола. Дед Игнатий не стал ее дожидаться и углубился в соседнюю отделенную занавеской комнату.  Варя отодвинула занавес и оказалась в комнате с печкой. Дед полез за печку и вынул затянутую тряпкой картину. Он снял тряпку и показал картину Варе. На потемневшем холсте был нарисован мужчина  в старинной одежде и при шпаге.
- Видишь? – спросил дед.
- Картина, - подтвердила  Варя.
- Что картина я и сам вижу, - сказал дед. – Ты на рамку посмотри.
  Рама картины и  впрямь была странная, резные планки были только с верху, снизу и с правой стороны. Левый обрез картины висел в воздухе.
- Никто не знает, кто написал эту картину, - загадочно произнес дед Игнатий, проводя рукой по раме. – Никто не знает, кто на ней нарисован, и никто не знает, куда подевалось остальное. Видишь это только часть, а где остальное никто не знает.
- Так  мало ли чего у нас пропало из музейных запасников, - ответила Варя.
- Эта картина в нашей семье уже двести лет, - ответил дед. – и попала к нам неизвестно как.
- А вы ее краеведам покажите, - предложила Варя.
- Краеведам, - усмехнулся дед. - Они давно свой музей под офис сдали, а реликвии растащили да распродали. А на картине этой очень древняя печать лежит, страшная тайна. У нас про нее так говорят. «Кому век в кармане сидеть тому ни в век через рукав не выскочить».
- А что же это значит? – неподдельно удивилась Варя.
- Над этой тайной еще мой дед голову ломал, - признался дед Игнатий. – Я так думаю, что без второй половины мне ее ввек не разгадать.
  На крыльце скрипнули половицы и в дверь постучали. Дед быстро завернул картину и спрятал за печку. Когда Варя с дедом вышли из-за  занавески, в комнате-лаборатории стояла  старушка с примусом и кастрюлей.
- Здравствуй  Игнатий, - поздоровалась она .
- И ты здравствуй, Кузьминична, с чем пожаловала.
- Да вот примус не горит, да и кастрюлю ты обещался запаять, - сказала старушка.
- Я наверное пойду дедушка, - сказала Варя.
- Иди конечно, да не забывай, захаживай, - сказал дед Игнатий и принял у старухи примус.
  Варя вышла во двор и у самой калитки снова повстречала кота Пантелеймона. На этот раз кот сидел на ветке рябины и шипел, глядя за забор. Варя вышла и увидела Августа, который гордо прохаживался взад-вперед, не давая коту слезть.
- Ты что себе позволяешь? -  воскликнула Варя и взяла бульдога на руки.
- Понаехали, хулиганы курносые, - сказал кот, но кроме Августа его никто не услышал.
  По дороге домой Варе еще не раз отчитала Августа за непристойное поведение. И даже прочла лекцию о пользе кошек, но Август был нем. На тему лекции у него были свои соображения.
- Дочка ты не закрыла калитку и Август сбежал, - строго сказала мама когда Варя вошла на участок. – Что мы теперь скажем тете Гале?
- А чего говорить, - ответила Варя и опустила бульдога на землю. Ему тоже погулять хочется.
  День склонилось к горизонту, и в воздухе повис писк комаров. Лунный диск становился все ярче и пронзительней, на его фоне звезды проступили робко и бледновато. Варя устроилась в своей раскладушке и погасила свет, и в тот же миг какая-то тень промелькнула за окном и нырнула под куст у проволочного забора. А ночью Варе почему-то снился дед Игнатий, погружающийся на батискафе в пучины озер в поисках второй половины картины.
  Утро началось переполохом, связанным с цыплятами. Из закрытого на ночь картонным листом загона, пропал один из птенчиков.  Цыплят дала бабушка, у которой их было так много, что она раздавала их всем подряд. Варя с мамой облазили весь участок, заглянули во все ямки и канавки. Варя самолично лазала под дом, но цыпленок исчез бесследно.
  Август тоже принял участие в поисках, он кроме дырки в заборе ничего не нашел. Хозяева погоревали немного, но к обеду все забыли. Варя переживала сильнее остальных, и мама отправила ее в лес, чтобы развеяться. Чтобы прогулке не была бесполезной, мама вручила Варе поводок с Августом и пакет для грибов.
  Солнце почти вскарабкалось в зенит и стало припекать. Варя  прибавила шагу, чтобы попасть в лес раньше, чем солнцу вздумается расплавить все, что попадется ему на глаза. В лесу было прохладно и пахло грибами. Август вел себя очень воспитано и сдержано, поэтому  Варя согласилась дать ему свободу. Она отстегнула поводок, и Август тут же поспешил обмануть ее доверие. Немного пройдя рядом с Варей,  пес резко бросился в сторону и исчез в кустах. Варя окликала его, но когда поняла, что пес никуда не денется, принялась собирать грибы.
  Август полностью погрузился в океан свободы и бесцельно носился по кустам, бомбой пробивая заросли молодых елочек.  Впрочем, пес все время старался резвиться неподалеку от Вари. Вскоре ему надоело носиться без дела, и он заинтересовался тем, что делает девочка. Он считал себя взрослым, а, следовательно, старшим на этой прогулке. Но, как и полагается истинному другу человека, он не забывал про свой долг, помогать слабым людям в их непонятных ему затеях. Он внимательно изучил, что делает Варя и, подойдя ближе, обнюхал первый попавшийся гриб. Запах был не из съедобных, но Август твердо знал свои обязанности.
  Поначалу Варя не понимала, зачем Август роется в траве и лает, но когда в разрытой траве стали попадаться грибы, она поняла, что Август решил поиграть в грибника. Очень скоро ее пакет был до половины наполнен крепкими подберезовиками и скользкими маслятами. К сожалению, Август не мог познать всей тонкости процесса и часто находил поганки и мухоморы. Но даже при всей его неразборчивости он находил каждый второй  из лежащих в пакете грибов.
  Очень скоро Варя решила, что грибов вполне достаточно и стала собираться домой. Август оправданно заслужил свое право на свободный выгул и засеменил домой без поводка. Собирая грибы, Варя не очень следила за дорогой и ей пришлось полностью положиться на Августа.  Пес весело трусил перед ней, но в какой-то миг остановился и завертелся на месте.
- Что случилось Гуся? – спросила Варя, подходя ближе. Но пес ничего не ответил.
  Собственно Варя и не рассчитывала на ответ, она просто погладила его по голове, и в тот же миг мир перевернулся. Даже не перевернулся, а провалился в тартарары.  Когда она открыла глаза, вокруг было темно. Над головой в узком квадрате провала проплывали облака, а сама она сидела на куче соломы.  Август сунул голову в дыру и залаял.
- Да все в порядке, - успокоила его Варя, но пес не поверил и продолжил заглядывать в провал.
  Варя полезла в карман куртки и нашла зажигалку. Раньше в этой куртке ходил ее брат, и зажигалка случайно осталась в кармане с прошлого лета. Варя чиркнула колесиком, и тусклый огонек вспыхнул у нее в руках. Свет пламени осветил низкий подвал с низким потолком.  По полу были разбросаны обломки резной мебели. Посреди подвала стоял стол разбросанными плошками и огарками свечей. Но самое главное, что на стене висела завешенная тряпкой картина. Варя сорвала тряпку и увидела картину, у которой не было правой части рамки. На холсте была изображена девушка в длинном почти воздушном платье. Снять картину со стены Варя не смогла и поспешила наверх.
  Когда,  варя выкарабкалась на поверхность, Август пронзительно залаял и попытался завилять коротеньким хвостиком.
- Бежим к деду Игнатию, – скомандовала Варя и пробежала домой.
  Август вприпрыжку побежал за хозяйкой стараясь не отставать.
  Деревня, как всегда показалась неожиданно. Варя забежала домой и положив грибы, не слушая приглашения к обеду побежала в деревню.
  Деревня встретила ее своей размеренностью, бабушки по-прежнему сидели на своих лавочках. Эта идиллия успокоила Варю. А чего собственно было волноваться, картина пробыла в подвале много лет, может полежать и еще.  Варя подошла к калитке  Деда Игнатия и постучала. Со двора отозвались удары молоточка – дед был дома.
  Дед Игнатий сидел за домом в окружении инструментов и чертежей. Паяная кастрюля лежала на столе вверх дном и сияла свежей заплатой. Сам дед ползал с рулеткой и карандашом, размечая длинное бревно.
- Дедушка Игнатий, - позвала Варя и тут же перешла к делу. – Там в лесе. Там такое.
- Что в лесу? – спокойно спросил дед Игнатий, не отрываясь от бревна.
- Картина, - воскликнула Варя, собравшись с мыслями.
  Дед выронил карандаш и чуть не подпрыгнул на месте.
- Что за картина?
- Ну, вторая Часть без правой рамки.
  Дед выронил рулетку и, схватив Варю за руку, потащил в дом. Не разуваясь, он вбежал в комнату и полез за печку. С минуту он рылся за печкой, выкидывая на пол старые тулупы и валенки, наконец, он выкинул из-за печи ломаную прялку и сет на пол.
- Пропал, - вымолвил дед. – Вчера был, а сегодня пропал.
- У нас тоже цыпленок пропал, - неизвестно зачем сообщила Варя.
- Цыпленок, - заинтересовался дед Игнатий. – Не петушок часом.
- Петушок, - призналась Варя.
- Так что ж ты молчала?! – воскликнул дед и полез на печку.
   Дед долго гремел  чем-то на печи и потом слез с другой стороны. Когда Варя обошла печку, дед Игнатий был сам на себя не похож. Он перепоясался широким расшитым кушаком и нахлобучил на голову мятую шапку. Через плечо у деда была большая холщовая сумка, а в руке разная палка.
  Варя хотела рассмеяться над его прикидом, но дед серьезно глянул на не и велел вести его в лес. Выйдя на улицу, он все же снял свою шапку и заткнул за кушак. При виде проходящего деда, безмятежные бабушки поспешно вставали и испуганно уходили во дворики своих домов. Кот Пантелеймон  выскочил из-за покосившегося дровяного сарая и, не обращая внимания на недовольство Августа, взгромоздился на плечо деду.
  Когда они вышли из деревни и миновали поселок, перед самым лесом дед остановился и долго рассматривал небо. Дед вынул из-за пазухи гнутую ложку на веревке и вывесил ее перед собой. Ложка повернулась и как стрелка компаса указала на лес. Дед поманил Варю за собой и прибавил шагу.
- А куда мы так несемся? – спросила запыхавшаяся Варя. 
- Хороших людей выручать, - пояснил дед и снова вывесил перед собой ложку.
На этот раз ложка повернулась и ее ручка покраснела.
- Поспешать надо, - сказал дед и прибавил шагу. Он сделал несколько шагов и споткнулся. Нога деда угодила в заячью нору, и он принялся ее растирать. Теперь он шел прихрамывая, и недобро поминал того зайца, что решил устроить ему такую пакость. Наконец он снова вывесил ложку и сел на пень. Ручка ложки  теперь светилась желтым светом, а временами из нее вырывались языки пламени.
- Ты иди вперед, дочка,  - сказал дед Игнатий и полез в свою сумку.
- А ты дедушка? – испугалась Варя.
- Да я поспею, - отмахнулся дед и вынул из сумки рогатку и тремя камушками. – Ты его главное задержи.
- Кого задержать? – не понимала Варя, но уже засовывала камушки в карман джинсов.
- Того супостата лиходея, в общем, кого ты найдешь в подвале, - объяснил дед. – Ты, главное не бойся ничего. А если, что, то из рогатки в него стрельни, и он силы своей колдовской  на одну минуту лишиться. А я тем временем подоспею. Пантелеймон, помоги Варе, и курносого этого возьмите. Да торопитесь.
  Ничего не понимая, Варя побежала за сорвавшимся с плеча деда котом и Августом. Пес был не такой ловкий, но старался не отстать от кота. Варе пришлось сильно попотеть, чтобы не отстать от них и не потерять дедову рогатку. Кто был в подвале и чем он мог быть опасен, она не знала, но продолжала бежать пока не выскочила на поляну. Кот и пес уже толкались возле провала, из которого доносились странные звуки.
  Варя подошла к провалу и поначалу ничего не увидела, но потом в подвале что-то шевельнулось, и она различила старика.
  Сморщенный старикашка в длинном плаще проворно бегал по подвалу и переставлял какие-то предметы. Старикашка смел со стола мусор поставил перед собой портрет девушки и портрет мужчины со шпагой. Потом ехидно засмеялся и отшвырнул портрет в сторону. Вместо него он достал портрет, какого-то крючконосого человека в черном сюртуке и приставил его к портрету девушки. Ловким движением он оторвал от рамы левую планку и приставил крючконосого к девушке – теперь они были как бы на одной картине.  Затем он взял плошку и положил в нее огромное как дыня яйцо с полосками и пятнами.
  Варя смотрела на старикашку с любопытством и не вмешиваясь, пока он не достал из-под стола клетку, с пропавшим ночью цыпленком.
- Ах ты, ворюга! - закричала Варя и выстрелила в старикашку из дедовой рогатки. Раньше она никогда не стреляла из рогатки, но новичкам везет.
- Уй! – пискнул старикашка, и схватился за ухо.
- Вперед! -  крикнула Варя и свалилась в провал. Следом за ней свалились пес и кот.
  Старикашка испугано отпрянул к стене. Подействовали дедовы камни или нет Варя не узнала старикашка швырнул в ее сетку, и она запуталась.
  Август миновал сети и с лаем бросился на старикашку, но и его постигла неудача. Старикашка накинул на него мешок, и он бесцельно забегал по комнате. Кот куда-то пропал или просто предпочел стратегическое отступление.
  Пока Варя барахталась в сети, старикашка снова взял цыпленка и посадил на стол. Испуганный птенец забегал по столу, но спрыгнуть побоялся. Тем временем старикашка занес молоток над огромным яйцом и приготовился ударить.
  Он уже прицелился для удара, когда молоток вырвался из его руки и со свистом вылетел из провала. В тот же миг кот вскочил на стол, схватил цыпленка и выскочил наружу.
  Старикашка бросился за ним но, натолкнувшись на палку деда Игнатия, свалился вниз. Дед слез вниз и качая головой, стал осматриваться.
- Так это ты, недоучка мне мешаешь, - огрызнулся старикашка потирая шишку на лбу.
- Мешаю, - подтвердил дед Игнатий. Ставя портрет человека со шпагой на стол.
  Теперь на столе стояло три портрета. Варя вылезла из сетей и подошла к деду Игнатию. Старикашка тем временем отошел, стараясь чтобы между ним и дедом был стол.
- А тебе все равно со мной не справиться,  - сообщил он и выпустил из рукава тучу какого-то порошка.
 Порошок попал на портрет девушки и крючконосого. Теперь дед Игнатий отпрянул он стола потому, что люди с портретов соскочили на стол, и крючконосый схватил девушку за руку.
- Теперь я победил, - пропел старикашка, приплясывая на месте.
- И зачем ты это делаешь? – отозвался дед.
- А затем, что теперь предсказание сбудется, - пел старикашка. – Принц ваш на бобах останется. А принцесса с моим пращуром останется. И все родовое богатство мне достанется. И за шишку эту тебе с меня станется. 
  Старикашка грозил деду Игнатию сухим кулаком и приплясывал, пока крючконосый пытался затащить девушку на свой холст.
- Еще посмотрим, - крикнула Варя и бросилась к столу.
  Она собрала немного порошка и сдула его на портрет  мужчины со шпагой. В тот же миг мужчина спрыгнул с холста на стол и принялся размахивать шпагой перед крючконосым. Принцесса отбежала в сторону, и дед Игнатий ловко подхватил ее на ладонь.
 Тем временем принц сделал выпад и крючконосый пропал. Холст, с которого он сошел, рассыпался, и рамка его сложилась.
  Старикашка взвыл то досады и хотел прихлопнуть принца кулаком, но ему помешал Август. Вобравшись из мешка, пес яростно вцепился несостоявшемуся наследнику короны в ногу и повалил его на пол.  Старикашка хотел было его стряхнуть, но земля вокруг задрожала и с потолка посыпался мусор.
- Ой, дедушка, что это! – крикнула Варя, но дед оттолкнул ее подальше от провала.
  Все, что произошло дальше, могло произойти где угодно, только не под Можайском. Дальнейшее происшествие могло заставить всех писателей-фантастов кусать себе локти.
  Когтистая лапа пролезла в провал и резко сорвала с подвала крышу. Свежий упругий ветер порвался в образовавшуюся яму и сдул всю многовековую пыль. Огромный дракон медно-золотистого цвета возвышался над подвалом. Одним движением огромной лапы он забрал из плошки полосатое яйцо и аккуратно положил его в складку на груди. Затем голова дракона опустилась и желтый глаза со зрачком щелочкой впился в старикашку. Тот попятился, но дракон схватил его зубами за воротник и вытащил из ямы. Затем огромный ящер легко оттолкнулся от земли и взмыл под облака.
- Это же дракон был, - сказала Варя, когда пыль осела.
- Конечно, дракон, - согласился дед Игнатий. – Слонов у нас не водится.
- Так ведь их же не бывает, - воскликнула Варя.
- Помоги-ка мне стол перевернуть, - сказал дед вместо ответа.
  Они перевернули стол и подняли с пола прятавшегося под ним принца. Дед сдул с одного из холстов порошок и поставил не него принцессу, затем на холст поместили принца. Принц взял принцессу за руку, и они пошли в глубь картины пока не исчезли.
- Вот и все, - сказал дед, вылезая из оставшейся от подвала ямы.
- Дедушка Игнатий, - не унималась Варя. – А кто же был тот старикашка?
- Знамо дело кто, колдун злой, - ответил дед.
- Так это-то же ничего не бывает, - обиделась Варя. – Вы же дедушка Игнатий книги научные читаете, батискафы строите. У вас на стене портреты ученых висят.
- Ну и что же что висят, - удивился дед. – Портреты с наукой  одно дело, а волшебство другое.
  Из кустов вышел Пантелеймон у которого на спине сидел цыпленок. Кот подошел к Варе и спустил цыпленка за землю. Август отряхнулся от пыли и поклонился коту. Кот  в ответ сделал учтивый реверанс и скрылся в кустах.
- А пес твой молодец, - похвалил Дед. Если б не он, испепелил бы нас колдун.
- А как же дракон? – спросила Варя, поднимая цыпленка на руки.
- А нечего было гнездо разорять, - посетовал дед. - Ему же супостату лиходею, яйцо драконье понадобилось и перо молодого петушка, что бы ход времени изменить.
- А ты дедушка, - тоже волшебник? – спросила Варя, поверив, наконец, во все произошедшее.
- Да какой я, дочка волшебник, - лирически произнес дед. – Я так простой чудак. Просто присматриваю за всеми этими чудесами.
  Они вышли из леса когда солнце уже клонилось к горизонту, и Варя вспомнила что еще не обедала.
- Так что же теперь принц нашел принцессу и выскочил из кармана времени в рукав? – спросила Варя.
- Выскочил, - подтвердил дед. – Правильно мыслишь, дочка. На лету схватываешь.
- Значит, чудес больше не будет, - расстроилась Варя.
- Почему же, - покачал головой дед Игнатий, и полез в сумку.
 Он вынул и показал Варе оловянного солдатика без одной ноги.
 – Вот возьми. Ему, наверное, лет сто, и тоже тайна. А теперь ступай, а то дома ждут.
  Варя спрятала солдатика и, поманив Августа, побежала домой. Дед Игнатий помахал ей вслед и пошел в деревню.  На полдороги он остановился, прищурился и одобрительно покачал головой, когда мимо алеющего солнца вдали пронеся силуэт дракона.