Подражание великим, или как президент с премьер-министром друг д

 Жили да были себе Премьер-Министр страны Мамзерании и Президент страны Гипокриссарии. Хорошо жили, беспечально,  а всё потому, что всегда помогали друг другу, ничего чужого не жалеючи и защищали один другого, не щадя никакого чужого живота.
 Захотелось, скажем, Премьер-Министру владения свои расширить на толику малую, а на толике той уже живут-проживают жители местные, аборигенами прозываются. И не хотят те аборигены уходить с землицы своей, наши папы-дедушки, говорят, тут проживали и мы хотим. Да и уходить некуда, нету у нас, говорят, других мест для проживания.
 Ну и пустил тогда Премьер-Министр армию свою могучую очистить владения свои будущие для мамзеранцев да мамзеранок своих, поелику любил зело и хотел дать им добра побольше, чужого, вестимо. Да, откуда ни возьмись, Вече Мировое. Стой, говорят, неладное творишь, беззаконие учиняешь. А буде не остановишься - мы тебе санкции предъявим, самые международные, копеечкой накажем, а мало будет - свои войска пришлём остудить головушку твою неразумную.
 Вот тут-то и встал Президент Гипокриссарии и наложил полное Вето на все слова Вече Мирового. Имею, говорит, право и налагаю. Желание моего друга - есть закон для всех остальных. А слова ваши полагаю вредными весьма и даже обидными. Все вы, говорит, виноваты очень перед другом моим и народом его бедным. Были, есть и будете виноваты во веки веков.
 И воюет с тех пор наш Премьер-Министр всласть, сколько душенька его обиженная пожелает. А Президент всегда  рядом стоит, Вето своё холит, лелеет, чтобы в нужный момент оно наготове оказалось.
 Одначе завидно стало Президенту, друг веселится, а он вроде и не может. Некого обвиноватить, не с кем повоевать. Войско несметное по всем землям разбрелось-рассредоточилось, корабли-великаны все моря избороздили, ищут днём и ночью об кого бы запнуться, да объявить недругом, да в морду, в морду! Тут и срок президенства к концу подвигается, а вспомнить-то нечего. Обидно весьма.
Пожаловался Президент другу своему, Премьер-Министру на жизнь свою никудышную. А тот и говорит, не горюй, говорит, предлагаю тебе забаву не токмо весёлую и лёгкую, но и прибыльную немало. Есть, говорит, у меня в соседях, через одного, страна, богатая весьма кровью земляною, что нефтью называется. А владеет той страной деспот ужасный, вампир ночной. Давай-ка объявим поскорее его самой главной опасностью всему миру людскому. Пока суд да дело, обрушь на него войско своё, да дружбанов своих позови для компании, да для ответу перед Вече Мировым, когда срок приспеет. А пока приспеет, покачаем мы с тобой той кровушки, сколько успеем. У меня и трубочка с давних времён припасена, аккурат к этому соседу протянута. Очень сильное желание имею через ту трубочку пососать.
 Нет, говорит Президент, не могу, не поверит никто, что деспот этот миру опасен. Мала больно страна эта и Вече Мировое может меня за портки ухватить. Это тебе, вечно обиженному, всё можно, а я остерегаться должен.
 Задумался на срок невеликий Премьер-Министр, а после молвил: а нет ли у тебя, друг-Президент, парочки-тройки хижин завалящих? Очень уж хочется помочь тебе, убогому. Давай, мои людишки те хижины на воздух взбросят, да документики подготовят, что, мол, злодеи эти, что хижины уронили, в той самой стране малой и обретаются. И по морде, по морде!
 Обрадовался весьма Президент такой заботе дружеской да поддержке. Так и изладили. Людишки ихние велик зело шум подняли, да ещё, дабы Вече Мировое оконфузить поболе, присовокупили, что в стране малой ещё и оружие ужасное прячется. От которого у Земли-матушки головушка закружится, и миру на ней тошно станет.
 И обрушил Президент со товарищи войско великое на страну малую. И не успели птицы из краёв дальних на гнездовья воротиться, обратал Президент страну малую и объявил, мол, буду учить вас, неразумных, жить по-нашему, по-заморскому. А буде, научу, домой с миром возвернусь, живите, как самые лучшие люди, как мы, стало быть. Да ещё оружие страшное должен я сыскать у вас всенепременно. Хочу благодарственную грамоту получить от Вече Мирового за спасение человечества.
 И жили бы друзья-приятели, весело кровь попиваючи, да возроптал народишко страны той малой. Не хочу, говорит, жить по-вашему, по-заморскому. Жили тыщи лет без вас худо-бедно и ещё на тыщу согласны. Пригорюнился-опечалился Президент. По всему видать, приспело время ноги уносить, а оружия страшного-престрашного как не было, так и не предвидится. А народишко-то не токмо ропщет, но и драться начинает, да всё побольнее норовит. И уйти бы, да ведь это всё одно, что написать челобитную по собственному желанию. И грамоту не дадут и на второй срок прокатят. Жалко...
 И у Премьер-Министра нелады в доме. Хотят недруги внутренние спихнуть с кресла высокого, сами норовят в него забраться. И спихнут, коли не заручиться любовью да подмогой друга заморского, сотоварища на все времена. И поехал-полетел Премьер-Министр за море-океан, поплакаться в жилетку, да покалякать о делах завалящих.
 Только не желает Президент калякать о делах дружбанских, со своими бы расквитаться-распутаться. Прости, говорит, друг сердечный, чую, выгонят меня с работы-должности, когда цыплят посчитают. Так что вижу я конец неминучий нашей дружбе да выручке. Нет, говорит Премьер-Министр, я, пока к тебе долгий путь преодолевал, мыслишку родил занятную. Давай-ка, похвали меня громко-прегромко, чтобы недруги мои внутренние дрогнули, да перестали спихивать с кресла высокого. А я разверну на времечко недлинное струйку тоненькую в трубочке заветной, да качну тебе в страну малую газку горчичного, тонн, эдак, полста.
 Совсем ты, говорит Президент, стюшился. На кой леший мне твоя горчица, да ещё не дома, а в стране малой, откуда поспешу я назад не сегодня-завтра?
 Это ты оглумел от забот, друг сердечный, отвечает Премьер-Министр, горчицу эту, не приведи тебе господь попробовать. Генералы наши её всё больше ипритом называют. И есть она, эта горчица, точь в точь то, что ты ищешь. А как найдёшь, то и грамоту получишь долгожданную и кровушки мы с тобой ещё ой сколько похлебаем.
 И возрадовались други-сотоварищи и увидели, что нет краёв-пределов у настоящей дружбы-выручки.
 Всем бы так, тогда всякое горе - не беда, да вот "бы" не к месту вылезает, мешает дело делать, а разговоры - они делу подспорье невеликое.
                05.04