Пустота в Сердце

                считайте, что это просто сказка.

- Чужая я здесь, чужая...
По щекам невольно потекли жгучие слезы. Над городом взошла луна. На ровной глади спящего моря появилась серебристая дорожка, ослепительно сверкая, переливаясь. Бежать, без оглядки бежать туда, туда, к морю. Только на ночь, только ночью. И каждый раз, как только восходит луна, эта дорога манит к себе, манит так, что невозможно противиться ей и кажется, что вот-вот умрешь, если остановишься даже на миг, чтобы перевести дыхание, если не поспешишь туда, на этот странный зов. Вихрем пронестись мимо ночной стражи у городских ворот и как можно скорее – через лес, не страшась волков и зимнего холода. Босиком по снегу, падая и поднимаясь. Не замечать как больно царапают лицо голые ветви близко растущих друг к другу деревьев, как обжигает все тело холод, как слезы превращаются в льдинки и замирают на щеках. Вот оно... необъятное, спокойное, равнодушное. Но дрожит на воде эта лунная дорога, и начинаешь чувствовать ее, понимать, как она близко и далека, как желанна и страшна. И снова нет ничего. Снова только молчание и не ясно, что будет дальше, все ждать чего-то, верить, и в то же время где-то в глубине души затаился леденящий ужас, что ничего не произойдет, ни сейчас, никогда. И стоять, дрожа не от холода, а от страха и надежды, слившихся воедино в сердце, давящих и окрыляющих. А потом упасть на землю, как бы не было холодно, даже если идет снег и зарыдать, позабыв обо всем, что вокруг, что есть где-то город, что еще до рассвета нужно успеть вернуться туда, что им нельзя знать. Успокоиться невозможно, невольно начинаешь слушать эхо этих рыданий и надеешься, что тишина откликнется и ответит. Иногда она отвечает, иногда, но от этого не станет легче, потому что она говорит, что еще не время, что назад нельзя. Но никогда она не просит терпеть, и понимаешь, что отвечает не тишина, а сердце, которое не знает слова «терпение». Слезы проходят. Слезы не могут помочь. Нет, могут – тем, что слезы это просто слезы, это значит, что пустота никогда не овладеет сердцем. Для сердца, для чувств пустота – разум. Пора возвращаться, идти не так уж далеко, но теперь уже не побежишь, а медленно пойдешь по тропинке. Бежать уже просто нет сил. Ни на что нет сил, идешь обратно, только потому что знаешь, что надо идти. Если не придешь, они будут искать. Найдут – долгие и мучительные наставления, они ведь не знают. Злишься, но вскоре понимаешь – это не их вина, оттого-то, пусть и против воли, но спешишь к ним, в город, на прощанье оглядываешься туда и уже не видишь моря, пусть и знаешь, что оно там, но видишь туман и иные земли. Они появляются, когда уже слишком поздно. Хочется повернуть обратно – снова манит туда, в те земли. Город угнетает, давит, душит, но все равно возвращаешься и не можешь объяснить себе почему. Вот уже ворота, уснувшая стража, по мощеной дороге проехала повозка, Старик, правящий повозкой с интересом и как бы укором смотрит, когда, не поднимая глаз, пропускаешь его. Так же смотрит случайный прохожий, так смотрит всадник, промчавшийся мимо, и только в глазах измотанного странника вспыхнет искорка понимания. Тихо подскажешь ему дорогу к ближайшей таверне, и он исчезнет из виду.
Наступит день. Шумно, людно, веселые голоса отдаются в ушах далеким гулом. Вокруг лица: радостные, злые, разочарованные, удивленные, равнодушные, напряженные. В одних прочтешь насмешку, в других испуг, колкое сочувствие. Без страха смотришь на них. Пусть увидят в ответ ненависть и презрение, пусть знают, что не боишься. Дела понемногу уладятся, выдастся свободное время, постараешься уединиться, но и они найдут тебя и станут петь песни о спасении. Слушать их более чем противно. Голова пойдет кругом, к щекам будет приливать кровь, отчего раскраснеешься, забудешься и не сможешь сдержаться, а в это время все мысли будут лишь о следующей ночи на берегу, и о тьме, которая укроет и как мать все поймет, но поймет правильно и молча будет вторить слезам. А они... им просто не объяснишь, что не нужно никого спасать. Пусть говорят, не зная о том, что слова улетают в пустоту... пустоту разума.
Вечером наступит затишье, почувствуешь облегчение. Примиришься с ними, простишь, повторяя неустанно – они не виновны. На миг почувствуешь обманное счастье, спокойствие. Течение жизни покажется правильным, где-то даже поверишь их словам, но это не страшно. Сладостное вечернее наваждение мимолетно, непостоянно. Когда будешь провожать за горизонт последние лучи солнца, подумаешь, что не была бы вечность вечностью, поддайся она разуму. И никогда не узнаешь, правда это или нет, но будешь непоколебимо верить в это. Улыбнешься. Да это правда – пропоет ветер.
А ночью, сидя на берегу вспомнишь, как тебя убеждали в обратном. Логика, разум... станет смешно. Они говорили, что лишена этого. Да. Они, пожалуй, правы. Но признавать это вовсе не страшно, как они обещали. Это приятно, потому что понимаешь – это значит, что нет пустоты в сердце.