Сестры

               

        Ну что, Наташка, сходим к сестричке, а? Пока мамка на работе?
        Смеется Наташка. А что ей? Годи месяц всего. Пойдем, так пойдем. Смотрит, как папка ей ноги в ползунки пихает, и еще пуще дрыгает ногами.
       - Гу, гу, - Наташа на стол глядит и пальчик подняла.
       - Что? А, рузырек. Не забуду, не бойся. Сегодня у твоей сестрички день рождения. Десять лет. А вы еще ни разу не виделись.
       На улице солнце. Щурится Наташка. Откуда ей знать, что у нее есть сестричка, а у папки еще есть дочка. Пуговицей занялась. Подергала, подергала, и в рот. Но пуговица сидит крепко. Не дотащить. Трамвай подкатил. Народу много.
         - Подарок же надо купить, - папка на другую руку пересадил, рот слюнявый вытер.
        В магазине много всего. Игрушки, портфели, духи, платья женские.
         - Пойдем, где картины.
         Картин тоже много. Большие, темные. А сбоку маленькая. На ней мальчик конопатый. Фуражка с красным околышем. Не рисованный. Наклеенный. Наташа руку тянет. Красивая фуражка.
        - Вот и возьмем. И цветы еще, да? – папка не очень веселый. Рассеянный. Пузырек соской в рот сунул, а поднять забыл. Молоко не льется. Покормил, значит. Но Наташка в крик. Поели. Цветы купили. И на троллейбус. Тут место уступили. У самого окна. На площади сошли. Дом высокий и ребятишки кругом бегают.
        - Мальчик, подойди сюда, - папка головой кивает, руки заняты. – Позови, пожалуйста, Юлю.
       - А где она живет?
       - На двенадцатом этаже.
       - А, знаю. В одном классе учимся. – И убежал.
       Папка волнуется, руки вздрагивают.
       - Пойдем, доча, на лавочке посидим.
       За угол зашли, а тут Юля. Зазря парнишку посылали. Увидела – и бегом:
       - Папка-а!
       Выросла как. Темные волосы кольцами летят. Подбежала и как споткнулась. Радость сошла, глаза большие.
      - Ну, здравствуй, доченька.
      Молчит. Потом:
      - Пап, это кто?
      - Наташа, сестренка твоя.
      - Сестренка? – удивление и слезы вроде как наплыли.
      - Ты что, Юля?
      - Моя сестренка?
      - Твоя… Пойдем на лавочку сядем.
      Сели. Наташка из рук рвется. Вообще играть любит, а тут как нашло. Смеется, за курточку сестру схватила, тащит к себе. А у той глаза в обиде еще плавают. Но интерес появился. Наташку острожно взяла. Разглядывает. Заулыбалась. И вдруг:
      - Пап, а она как я, правда?
      - Правда, доча.
      - Вот, и носик курносенький, и глазки голуьые, и волосики темные. Я такая маленькая тоже была. Правда, пап?
      - Правда, Юля.
      На землю поставила, Наташка во все стороны валится.
      - А она ходит?
      - Ходит. Это на ней много надето. А дома вовсю.
      Подружки набежали, давай Наташку тормошить – ходить учат. Та смеется. Но к Юле тянется больше.
      - Юля, иди сюда, - папка улыбается грустно, старшую позвал. Подарок развернул, поздравил как положено. Смотрит внимательно. На Наташу мельком глядь-глядь.
      - Как живешь, доча?
      - Хорошо, папа. Мама замуж еще не вышла, - и глаза в сторону.
      Раньше не так. Скажет, и в лицо глядит. Ждет.
      - В школе одна тройка. Стишки сочиняю. Даже песню придумала.
      - Хорошо. А что в гости не приходишь? За три года ни разу.
      - А сам тоже только по праздникам, - на сестренку смотрит. Блестят глаза. А та раскричалась. И пузырек не помогает. Спать пора. Разве посидишь? А и говорить, вроде, не о чем. Слова пропали.
      - Пойдем мы…, - неловко как-то стало. Руки опять дрогнули. Поправился. – Пойду я. Спать Наташка хочет. Приходи, доча.
      - Приду, папа.
      - Ждать будем, - поцеловал. У старшей слезы вот-вот сорвутся. Повернулся к остановке. Холодок по спине.
      … А через недельку вроде кто в дверь стукнул. Робко так. Открыл. На пороге Юля:
- Пап, Наташа дома?..