Сэмюэл Беккет. Экспромт Огайо

Написано в 1981 году.  Впервые поставлено в государственном уни-верситете штата Огайо в 1981 году.
Впервые опубликовано в издательстве «Гров Пресс» в 1981 году.

С = Слушатель.
Ч = Чтец.
Внешнее сходство как можно более полное.
Свет  падает на стол в центре сцены. Остальная часть сцены в темноте.
Простой белый дощатый стол примерно 8’ 4’.
Два простых белых деревянных стула.
С. сидит анфас за длинной стороной стола, у правого ее края, если смотреть из зрительного зала. Правой рукой подпирает склоненную голову. Лицо за-крыто. Левая рука на столе. Черное долгополое пальто. Длинные белые волосы.
Ч.  сидит в профиль к публике за короткой стороной стола - справа, если смотреть из зрительного зала. Правой рукой подпирает склоненную голову. Левая рука на столе. Перед ним книга, раскрытая на одной из последних страниц. Черное долгополое пальто. Длинные белые волосы.
Посередине стола лежит черная широкополая шляпа.
Свет нарастает.
Проходит десять секунд.
Ч. переворачивает страницу.
Пауза.

Ч. (читает).  Рассказывать осталось немного.  В последней...
C. стучит по столу левой рукой.
Рассказывать осталось немного.
Пауза. Стук.
В последней попытке получить облегчение, он перебрался оттуда, где они так долго были вместе, в комнату на дальней отмели. Из единственного окна было видно обращенную к низовьям реки око-нечность Лебединого острова.
Пауза.
Облегчение, которое, как он надеялся, должна принести ему непри-вычность. Непривычная комната. Непривычный вид. Прочь туда, где нет свидетелей пережитого. Назад туда, где нет свидетелей пережи-того.  Это, как он однажды понадеялся, принесет ему некоторое об-легчение.
Пауза.
Изо дня в день можно было видеть, как он медленно шагает по ост-ровку. Часы напролет. В черном долгополом пальто, невзирая на по-году, и в старомодной шляпе в духе Латинского квартала. Он всегда  останавливался у края и смотрел на течение. Как два рукава слива-ются, образуя веселые водовороты, и дальше текут воедино. Затем он поворачивался и возобновлял медленную поступь.
Пауза.
Во сне...
Стук.
Затем он поворачивался и возобновлял медленную поступь.
Пауза. Стук.
Во сне его предупредили об этой перемене. Он видел дорогое лицо и слышал немые слова: «Останься там, где мы так долго были вдвоем, моя тень будет тебе успокоением».
Пауза.
Разве теперь он не мог...
Стук.
Видел дорогое лицо и слышал немые слова: «Останься там, где мы так долго были вдвоем, моя тень будет тебе успокоением».
Пауза. Стук.
Разве теперь он не мог возвратиться? Признать свою ошибку и вер-нуться туда, где они когда-то так долго были вдвоем.  Столько пере-жили вдвоем. Нет. То, что он сделал в одиночку, не могло быть пере-делано. Ничто из того, что он сделал один, никогда не могло быть переделано. Им одним.
Пауза.
В таком плачевном состоянии им вновь овладел давний страх ночи.  После столь долгого затишья, что казалось, никакого страха никогда и не было. (Пауза. Всматривается ближе.) Да, после столь долгого затишья, что казалось, его никогда и не было. А теперь с удвоенной силой жуткие симптомы описаны во всех подробностях, страница сорок, параграф четыре. (Начинает листать страницы назад. Ос-тановлен левой рукою С.  Возвращается к оставленной странице.) Бессонные ночи теперь вновь его удел. Как прежде, когда его сердце было молодо. Ни сна, ни полсна до...(переворачивает страницу) рассвета.
Пауза.
Рассказывать осталось немного. Однажды ночью...
Стук.
Рассказывать осталось немного.
Пауза. Стук.
Однажды ночью, когда он, дрожа до кончиков ногтей, сидел, обхва-тив голову руками, появился человек и сказал: «Я прислан ...» - тут он назвал дорогое имя - «чтобы успокоить вас». Затем он достал из кармана своего черного длиннополого пальто обтрепанный томик, сел и читал до рассвета. Потом исчез, не сказав ни слова.
Пауза.
Через некоторое время он появился снова в тот же час с тем же то-миком, и на этот раз без вступления сел и читал всю долгую ночь напролет. Потом исчез, не сказав ни слова.
Пауза.
Так время от времени он без предупреждения появлялся и читал вновь печальную повесть, и проходила долгая ночь. Потом он исче-зал, не сказав ни слова.
Пауза.
Не обменявшись ни словом, постепенно они стали как одно целое.
Пауза.
Пока наконец не наступила ночь, когда на пороге рассвета он закрыл книгу, но не исчез, а продолжал сидеть, не говоря ни слова.
Пауза.
Наконец он произнес: «Мне было сказано ...» - тут он назвал дорогое имя - «чтобы я больше не приходил сюда. Я видел дорогое лицо и слышал немые слова: «Больше нет нужды ходить к нему, даже если бы это было в твоей власти»».
Пауза.
Итак, печальная...
Стук.
Видел дорогое лицо и слышал немые слова: «Больше нет нужды хо-дить к нему, даже если бы это было в твоей власти».
Пауза. Стук.
Итак, печальная повесть была рассказана в последний раз. Они про-должали сидеть, словно превратились в камень. В единственном ок-не не было видно ни проблеска рассвета. С улицы - ни звука пробу-ждения. Или, может, погруженные в кто знает какие раздумья, они не обращали внимания? На свет дня. На звуки пробуждения. Что за раздумья - кто знает? Раздумья, нет, не раздумья.  Бездны разума. Погруженные в кто знает какие бездны разума. Или неразумия. Итак, они продолжали сидеть, словно превратились в камень. Печальная повесть была рассказана в последний раз.
Пауза.
Рассказывать больше нечего.
Пауза. Ч. собирается закрыть книгу.
Стук. Книга наполовину закрыта.
Рассказывать больше нечего.
Пауза. Ч. закрывает книгу.
Стук.
Молчание. Пять секунд.
Они одновременно опускают правые руки на стол, подымают го-ловы и смотрят друг на друга. Не моргая. Без выражения.
Десять секунд.
Затемнение.