Замёрзшие слёзы

Снег ложился… на снег. Зима. Минус двадцать и я - за окном. Размышляя в этом ключе, Олег не торопился на лекцию. Под ногами раздавался скрип, всюду виднелись размытые силуэты других студентов спешащих по своим делам. Олег никогда не любил эти походы от одного корпуса к другому с целью немного поспать на очередной скучной лекции.
Философия - не самый интересный предмет. Нет, Олег, конечно, любил поразмыслить над смыслом жизни, проблемой морально-этической конфронтации, дуалистической сутью живого и жизни вообще… только думать “о своём” и запоминать чужие мысли, срок годности которых истёк ещё в дохристианскую эпоху, это совсем не одно и то же. Прибавьте к этому зануду-лектора, тусклое освещение аудитории и временной отрезок между десятью и двенадцатью часами утра – здоровый глубокий сон вам обеспечен!
Пожимая руки попадающимся на ходу знакомым Олег поднялся на третий этаж, который администрация упорно считала вторым, и раздевшись занял место на одной из дальних скамей.
Лектор стоял уже за ветхой кафедрой лениво наблюдая за ручейком студентов втекающий в пространство аудитории. В этот момент он был одной из незначительных составных частей заполненной простенькой мебелью залы. Его ленивое равнодушие окутывала помещение, заставляя сердце биться медленнее, а глаза закрываться так быстро, будто кто-то подсыпал тазепам в утренний кофе студентов. Учебный день продолжался, ни что не нарушало хода вещей в этом маленьком мире схоластической педагогики.
Добросовестно проспав пару, Олег решил на этом завершить свою героико-студенческую деятельность и, по сему, отправился пить пиво со своими любимыми одногрупничками.
Сидя в чумазом баре с непроизносимым названием, студенты проклинали погоду, обсуждали спорт, политику, музыку, секс, и лишь об учёбе они позабыли, словно на эту тему было наложено табу. Лиза, девушка в студенческой среде более чем популярная, как всегда, в упор не замечала по уши влюблённого в неё юношу. Они с Олегом почти не общались. Так, если в большой компании,  постольку поскольку, и никогда - о чём-то конкретном.
“Ну ты, Жека, даёшь! Что ж ты теперь без машины делать будешь” – поддевал своего лучшего друга Алекс.
“Ходить научусь, всяко лучше, чем на “жигуле” позориться” – парировал Жека и был в общем-то прав.
У Олега тачки не было, как, впрочем, и денег на неё. Как натуру лиричную его больше интересовали люди, романтика, чаще всего киношная или книжная. С его богатой фантазией это было не так уж важно. Когда-то он даже писал стихи. Стихи не плохие и от того, наверное, вскоре это прошло. Кому, если рассуждать здраво, нужны поэты? В эру меркантилизма и Интернета поэт как явление стал куда более бессмысленным, чем рыцарь в модном автосалоне. Идеалистом Олег себя не считал. Даже дети понимают, что люди хотят совсем не того, что превозносится ими вслух. Воспевая жизнь люди столетиями упивались войной, говоря о любви искали выгоду в слёзах собственных детей, те, кто провозглашал прощение, возводил замки с обширными подземельями, а, заодно, месть - в нерушимый закон. Это не важно какой ты расы, какого возраста, пола или гражданства – все хотят выглядеть идеалистами, только конкретная польза всегда сильней.” Вот и Лиза наверняка мечтает о прекрасном принце, добром, ласковом, нежном, о рыцаре и поэте… А сама принца этого через неделю заложит в ломбарде, продаст на рынке и забудет. Тачку классную увидит – вот и вся любовь, главное деньги, ну, и что б трахался хорошо, а то, что идиот, так это не возбраняется пока до рукоприкладства не дойдёт. Непредсказуема глупость человеческая…
“Лиза, скажи честно, ты больше любишь романтику или всё-таки роскошь?”- усталым голосом поинтересовался Олег.
Немного смущённая неожиданным вопросом девушка сделала вдумчивый глоток пива, попытка выиграть время надо полагать –“Романтику конечно…”
Врёшь, конечно, – отозвалось Олегово сознание. Отозвалось не в слух, и потому уже через секунду Лиза вновь трещала о чём-то своём с Вадиком, парнём с папиным швейцарским счётом, похотливой улыбкой и всяким отсутствием хороших манер. Олег искренне недоумевал по поводу собственного жгучего интереса к этой самой обычной блондинке, обладательнице дурного вкуса и неуёмного самомнения. Сидит она на попе ровно и думает, как бы этого Вадика получше раскрутить, богиней себя считает, хотя, в сущности, все её таланты в этой самой попе и заключаются. А он чего-то переживает… такая она – природа и никуда от того не денешься…
На следующий день Олег в институт не пошёл, тошно. Вместо этого он оказался в центре: прогулялся по невскому, позависал часок-другой с уличными музыкантами. Ему не очень-то нравились окружавшие его люди, цветные витрины тоже не впечатляли. Он просто брёл по проспекту без цели и всякого смысла. Чувствовал себя одиноким… Ему хотелось это прочувствовать… Грязными помойными волнами накатывало безразличие ко всему, только не к себе любимому. Жалостью к себе можно упиваться часами. Это так приятно чувствовать себя невинно распятым, единственным кто всё понимает, самым значимым и потому самым несчастным на свете. Очень похоже на медленный яд сначала – оттяг, потом – смерть.
Олег шел по заснеженной улице и жалел свою опустевшую душу,  жалел свой дырявый карман, глупую голову и замёрзшее тело. Размышления о справедливости, истине, как же это банально и глупо, просто хочется иногда почувствовать себя не понятым и разбитым, жертвой обстоятельств,  жертвой холодного мира.
 Мира в котором зима…         



“Олег?” - изящная ручка перекрывала выход из крохотной аудитории.
“Да…” - пыль плавно оседала на опавшую челюсть. Ему показалось, что раньше этой девушки он не видел. Точно не видел… Такую… просто невозможно не запомнить!!! С усилием сглотнув, Олег попытался вернуть своему лицу приличное выражение. ”Она…” волосы как смола или скорее чёрное серебро, глаза – два полупрозрачных  карих самоцвета. Кожа смуглая, нежная, как у служанок из фильмов про Клеопатру. А лицо… оно напоминало греческих богинь. Но не всех, а только самых прекрасных, добавляя ещё большее сходство с любвиобильной египетской кошкой Баст…
“Само прискакало…” - после такого яростно хотелось извиниться за всё сказанное в адрес Деда Мороза, маленьких зелёных человечках и, заодно, сыгранного Духовны агента ФБР Малдера. ”Бывает…”
Хотя быть этого не могло. Если подобное под небесами мы называем реальностью, жизнь должна быть похожа на вечный праздник девственной шизофрении - Рай на земле, коммунизм, ну, и всё такое…
“Я - Ева, из Москвы. Мы теперь в одной группе учиться будем, подумала: может телефонами обменяемся.” – убрав руку с пути ломящихся на выход студентов девушка извлекла из кармана сотовый, такой же маленький и изящный, как и его хозяйка – “…и чего ты ждёшь? Девушка сама дружить предлагает, а ты тормозишь как ЭВМ’ка совковая” - слово дружить Ева произнесла совсем не по-дружески… Немного с придыханием, понизив дивно бархатный голос. Полные тайны глаза восточной танцовщицы просияли не детским азартом. Тем самым надушенным блеском, какой бывает лишь у искренне вожделеющих женщин.
Скорости Олега знакомству, мягко говоря, не способствовали. Он это понимал, как понимает приговорённый к смерти, что Бога нет. У Олега степень заторможенности обычно варьировалась в зависимости от очарования конкретной собеседницы. Что касается Евы – случилась полная остановка всех систем. Её роскошные волосы, кончики пальцев… даже глаза, казалось, пахли чем-то неописуемо сладким… “Не честно…”
Больше всего на свете он хотел придумать какой-нибудь остроумный выход. Ситуация глупая до слёз и спазмов в желудке толкала его мысли вперёд только медленно, на вроде конвойных к расстрелу. Зная себя достаточно хорошо, Олег чётко осознавал, что ничего умнее “приятно познакомиться” сказать не сумеет. Что до юмора, в такие моменты он с завидным постоянством становился плоским, как японский телевизор и колким, как стекловата, если сесть на неё голой задницей.
“Приятно познакомиться…” - ляпнул наконец свою дежурную глупость, а не полегчало совсем…
“Странный ты какой-то. Может доктора вызвать, а то в обморок ещё упадёшь. ” - на хорошеньком лобике появилась задумчивая морщинка – “Ненавижу, когда люди в обморок падают - это гнусно. ” – девушка совсем переменилась, лицо стало серьёзным, даже озабоченным. И что странно, она совсем не издевалась. Складывалось такое впечатление, будто молодые люди, в её присутствии, частенько балуют себя неожиданными отключениями.
Было очень страшно… не понравиться. Впрочем, не удивительно, что её первоначальный интерес поугас, кому ж интересно общаться с мумией, будь она хоть принцем Египта!
“Ты действительно такая красивая или это я до Ангелов обкурился?.. “ – неплохо, уже не плохо,  если бы только не так при этом потеть. Ладони совсем мокрые... и по спине что-то капает…
“Спасибо, только не надо так больше... хорошо? “ –
и снова она изменилась. Кокетливо потупленный взор, слегка надутые губки, почти детская интонация безупречно мягкого голоса.
“Не буду”  – улыбнулся Олег. Всё встало на свои места. Стесняться этой милой девушки, внезапно близкой и бескомпромиссно родной, стало делом, по сути, противоестественным. Упускать же такую удачу… От избытка чувств Олегу хотелось рычать…
“Пиши” – его телефон было легко запомнить, она продиктовала свой. Ко всеобщему удовлетворению маленький кризис межполового общения в рамках дверного проёма аудитории 215 был благополучно разрешён. Выходивший последним профессор, лукаво улыбнувшись, скрылся.
“Ты позвони как-нибудь, вечерком, я толком города не ещё не видела, может быть…” -  заговорчески подмигнув, девушка спрятала свой хэнди в карман.
“Я в шоке.” – констатировал Олег, ни на минуту не скривив душой.
Ева целых десять секунд смотрела на него как смотрит психиатр на своего лучшего пациента, а потом махнула рукой и ушла. Её мысли остались для Олега одной из тех неприятных загадок, что заставляют просыпаться посреди ночи и думать… думать долго… до утра…
Впрочем, что тут ещё сказать, если мальчик действительно в шоке?
Сам же “мальчик”, собрав последние крохи здравого смысла, отбыл в направлении ближайшего бара, где резонно упился. Ничего, что пиво было тёплым, а шутки дежурными. С чувством выполненного биологического долга он отбыл домой. Синий, как небо и улыбчивый как кассиры в японском Макдоналдсе.
    
Минут двадцать Олег пытался позвонить. Несколько раз, набрав первые цифры, пальцы соскальзывали на отбой. Не отпуская трубки,  часто дыша, он заваливался на кровать. Постепенно сердце входило в свой нормальный ритм и тогда всё начиналось сначала. Со времени первой встречи Олег много раз видел фантастическую москвичку на лекциях. Он смотрел и улыбка не сходила с его лица, но каждый раз тщательно выдрессированная им смелость позорно капитулировала перед изящной красотой объекта воздыхания. Подобный расклад навевал депрессию. Героическая борьба с комплексами являла собой яркий пример затяжной и бессмысленной в своей жестокости войны. Под трофеем ясное дело подразумевались остатки трезвых мыслей, кои ещё водились в больной голове, однако грозились в скором времени исчезнуть.
За четыре мучительно-долгих дня способность набирать семь цифр подряд полностью восстановилась.
“Да?” – в трубке образовался неожиданно заинтересованный голос.
“Ева?..”
“Нет. Сейчас позову.” – трубка стукнулась о что-то твёрдое – “Ева тебя!”
После некоторого оживления на том конце появились сначала - шлёпанье босых ног, а потом и щемяще знакомый голос обворожительной незнакомки.
“Я слушаю...” – на заднем плане кто-то весело прыснул – “уйди! Это я не тебе.”
“Привет...”
“Здравствуй Олег.” – промурлыкал самый сексуальный в мире голос – “Созрел девушке город показать?”
“Да вроде того...”
“В три - на “гостинке”.”
“Хорошо.”
“Под табло”
“Угу.” – Олег поджёг уже порядком пожёванную сигарету.
“Тогда, до встречи.”
“Как скажешь” – хотелось как-нибудь ласково назвать так нежно любимое чудо, но гудки были быстрее: пик-пик-пик… Не всё получается сразу, Олег отложил телефон и хорошенько затянулся.
После полуторачасовой автоэкзекуции  в ванной Олег вступил в неравную борьбу со скудным своим гардеробом. Чем привлечь внимание девушки он понятия не имел…
Она одиноко стояло в уголке, читая замученного уже Кортасра в мягкой обложке. На мгновение хрупкая фигурка девушки стала центром вселенной. Мира, пустого и бессмысленного без её  детских глаз. Хотелось, что бы это длилось вечно, хотелось любви и пропахшего корицей лилового счастья. Сердце дрожало, и можно было отдать всё за одну лишь возможность прикоснуться к этому островку самой красивой поэзии.
Неожиданно её взгляд оставил потускневшие от времени строчки банальной мудрости. Кругом шумели десятки людей, но каким-то непостижимым образом она поняла, что он уже здесь. Чистая как летний дождь улыбка осветила маленькую вселенную образовавшегося между ними ощущения. Ещё не произнеся ни слова, Олег готов был поклясться, они могут читать мысли друг друга.
“Как у тебя дела?”
“Я мечтал о тебе...”
“Я ждала…”
Так вот просто…И это не было сказкой, хотя её тихий вздох легко обесценивал любой самый радужный сон.
В легком пальто с распущенными волосами она была так чиста... Она была… была…Его мечта из книжных страниц и длинных теней Эдема. Стараясь не потерять её взгляд, он сделал следующий шаг навстречу.
“Привет...”
Казалось, всё мужское поголовье планеты, включая глубоких стариков и младенцев, завидует чёрной завистью, ему, так верно не заслужившему дарованного благословенья, рассеянному придурку даже не удосужившемуся купить цветы.
Дальше всё было так естественно: Эрмитаж, Русский Музей, модные кофейни, море смеха…Она, как бы случайно, облокотилась на его руку. Он, просто, всматривался в тонкие черты такого притягательного личика. Смешно задрав голову она смотрела снизу вверх своими чистыми словно светящимися изнутри глазами. Самыми выразительными в мире глазками в такие же карие полностью умиротворённые глаза Олега…
Он поцеловал её пухлые губки, она ответила... Так и стояли улыбаясь, он обнимал её за талию, она буквально повиснув у него на шее.
“Олег…”
“Что, котёнок?”
“Поехали ко мне…” - её игриво-кокетливая улыбка стала неловкой, глаза, ярко блеснув, опустились – “Ну, что ты так смотришь...” – Ева провела своими тонкими пальчиками по его широкой груди – “...я тебя очень хочу... сейчас…”
Так совершенно-прекрасно. Лучшего всего на свете. Олег открыто смеялся над теми, кто утверждал, что баня, наркотики или спорт способны заменить настоящую поэзию двух обнажённых тел. Ему было жаль этих глупых людей.
По сравнению с её нежной кожей шёлк казался наждаком, её безупречно стройные ножки так и просились на плакат с подписью: “Love Kills”. Грудь, совсем не большая, в идеальной пропорции сочетавшаяся с тонкими ручками, длинной шеей и чуть мягким животиком... Не смотря на изящество, её тело дышало силой и здоровьем самой Артемиды. Именно эту греческую богиню Ева напоминала больше всего.
Дитя Олимпийских Владык хищная, гибкая, дикая... и, в то же время, мягкая, нежная словно утренний бриз, маленький ребёнок умоляющий о ласке... Развратная весталка, она по настоящему умела слиться со своим мужчиной. Слиться так, что не было разницы, где чьё тело… отдаться полностью не оставив себе ни капли. Она – та, что прекрасна, она, чьё имя: ЛЮБОВЬ!..
После, он всё ещё гладил её шею, пушистый лобок, влажные бёдра...
Если человек, вообще, бывает счастлив, Олег был уверен: то, что поселилось в нем – это “оно”, то самое, откуда не хочется возвращаться уже никогда…         
    
Дни тянулись, а ночи пролетали как секунды. За пару недель они похудели настолько, что стали похожи на жертв Освенцима. Друзья Олега по-прежнему пошло шутили. А ему это было до лампочки. Он то знал, что все они просто умирают от зависти. Несколько раз звонила Лиза, кажется, приглашала куда-то... Напрасно.
На все звонки он отвечал, что занят. Даже на учёбу времени не хватало… Родители постоянно скандалили, мать устраивала истерики, отец читал назидательные лекции. Ева была совершенна. Превосходный образец добродетели и разврата, она стала его ВСЕМ. Он снова писал стихи. Нет в мире ничего лучше, чем знать, что тебя любит твой Бог. Любит каждую ночь и каждую секунду своего бытия…
“Вы здесь вдвоём обретаетесь?” – после пяти минут знакомства с Евиной соседкой по квартире Олег совершенно расслабился. Милая девочка, немного грубоватая, но красивая… Инга была Ингой в самом непосредственном смысле. Голубоглазая, с мягкими волосами цвета платины. Говорила с лёгким акцентом, не прибалтийским конечно. Это было нечто куда более экзотичное. Несмотря на некоторую полноту тут и там проглядывалась чрезмерная мускулатура. С широкой для девушки костью, но категорически не от “сохи”. На леди тоже походила слабо – Инга, одним словом.
“Нет, мы втроём помещаемся.” – слово “помещаемся” так и сквозило ложной скромностью. По трезвому размышлению в квартиру можно было запихнуть человек тридцать, причём, в горизонтали. Четыре комнаты, каждая размером с хорошую двухкомнатную квартиру, ванная комната напоминавшая залы Зимнего Дворца, кухня и всё остальное.
“Если она так же хороша как её “сожительницы” готов жениться” – закрыв глаза Олег откинулся на спинку кресла.
“Похотливое животное...” – Ева ласково потрепала его волосы – “Разве меня тебе не хватает?”
Эпизод не тянул даже на мыльную оперу. Олегу стало интересно, что будет дальше – “Так, где вы её прячете? Боитесь назначу её любимой женой?” – рассмеялся юноша.
“Лови!” – изображая “ложное” равнодушие Инга ловко запустила фотографией Олегу в лоб.
“Ой. Больно же!” – железная рамка сильно ударила в череп. Проведя рукой по пострадавшему лбу, он заметил на пальцах капли крови – “Ну, ты – зверь. Метанием дисков в детстве баловалась?!”
Взглянув на фотографию, Олег даже не удивился. Одна -  брюнетка, другая – блондинка, естественно третья окажется - рыжая!
Посимпатичнее даже Инги, хотя… может не будь на ней прозрачного пеньюара… Как водится зеленоглазая. Совсем худая. Тело сильное, для девушки-мезоморфа…
Немного мальчишеские черты лица придавали ей какое-то особое очарование сказочности.
“Эра.”
“Что эра?”
“Зовут её: Эра.” – Инга засмеялась – “Ты не пугайся, у нас таких на самом деле много.”
“А есть другие?” - глаза Олега поползли на лоб. С одной стороны его интерес разыгрался не на шутку, с другой - в его голове начало зарождаться подозрение, что все красивые женщины в его жизни пришлись на один и тот же момент и, что хуже всего, – комплектом. – “И? Тоже красавицы?“
“Ну, не как я…” -  задумчиво промурлыкала воплощенная мечта...         
“Вы разбиваете мне сердце! Где же тот неверный гарем? Спасайте меня скорее, спасайте - я в огне!”
“Этажом выше, если тебя так интересует...” – Ева уже рассказывала что-то о девчонках из её агентства. Говорила, большинство моделей жило в одном с ней доме. 
“Но смерть твоя будет жестокой, если вздумаешь изменить нам с другим гаремом!” – глаза Инги сверкнули адским огнём, она засмеялась и чуть не подавилась яблоком.
“Неужели ты снимешь халат?!  Во истину жестокость твоя не имеет границ!”
“Даже не надейся, студент.” – Инга сделала шаг назад – “Я у тебя ещё Еву уведу, пока ты на чужой сераль рот разевать будешь.”
“Чувствую вы меня уже поделили… Уйду от вас, злые вы!” – отлипла от юноши Ева.
“Куда же ты? Неужели эта распутная женщина для тебя привлекательна?” – сымпровизировал Олег – “О горе мне!”
“Ошибаешься, ухожу к вражескому гарему. Съел?” – недовольная Ева упала на диван рядом с Ингой.
“Хватит, пошли на кухню - кофе сварим.” – улыбнулась блондинка.
Когда она улыбалась, сходство со сказочными русалками становилось почти что полным. Вот так наверняка и улыбались глупым морякам эти морские девы… А кончалось как и полагается штабелями утопленников. Улыбка известное дело - страшная штука.
Для Олега всегда оставалось загадкой, как эти полуголые морские красавицы умудрялись выживать в суровых условиях Балтии. Не с викингами же они зимой грелись!
“Так ты идешь?” – Ева протянула Олегу свои изящные ручки и он, как кролик за удавом, поплёлся за своей судьбой...
С вражеским гаремом Олег познакомился как-то легко и быстро. Надо сказать, оправдались его худшие ожидания…то есть лучшие, в смысле жить он стал как по подиуму разгуливать! От девочек-моделей в глазах рябило. Ева даже заревновала. Сначала – понарошку, потом – совершенно серьёзно. Обиженная она выглядела ещё привлекательнее, чем обычно. Ребёнок с заплаканными глазами: “разговаривать с тобой не буду...”, “похотливая скотина!”, “ну, и пошел ты кабель…”. На самом деле репертуар был куда богаче, а сцены ревности перебранкой не ограничивались. Посуду она никогда не била, а вот сигареты в форточку выкинуть или с ног до головы соком облить – пожалуйста! Хотя бывали неудачные дни и у сервиза. Так получалось, губки надует,  не топает, не кричит, по расстройству смахнёт тарелку-другую и притихнет.
Она всё равно его любила. Злиться долго она не умела, а вот мириться – да. Очень трогательно получалось: во внешности ни капельки не изменялась. Только становилась нежной, ласковой, как котёнок, чуть ли о ноги не тёрлась. Вот был бы номер, девочка уже взрослая… Моральную устойчивость её благоверного почём зря не испытывали. Олег как-то Еве на глаза неделю не показывался. Всё равно подловила. Под глазом – фингал, сказать нечего. Она его пожалела, а ему стыдно стало. Синяк он при ближнем знакомстве с вражьим гаремом заработал. Сулла девушка свободных нравов, однако честь подруги на поругание не отдала. То есть свою… В общем по морде въехала знатно, хороший боксёр позавидовал бы! Извинилась, конечно. Не искренне так извинилась... В глазах – пожар, не пылкий огонь сладострастия, а, скорее, Гиена Огненная, прямо плакат: “не подходи – убьёт”. Такая убьёт! Несколько лет тайским боксом занималась, не шутка, поди…
Молодых людей вокруг девчонок хватало. Уже через месяц знакомства Олег понял, что запоминать имена очередных воздыхателей было делом бессмысленным так что, просто, ни кого не называл по имени. Даже странно было сознавать тот факт, что ни Эра ни Ева никогда не заигрывали с другими мальчиками(парня Эры Олег видел часто и вроде бы ему симпатизировал). Кроме как монашками их ни кто не называл.
На фоне затяжной идиллии и мармелада Олег в конец расслабился, начал даже забывать лица старых друзей. Так что ранний звонок оказался для него полной неожиданностью…