Пятьдесят на двоих киносценарий

                Ольга Фёдорова

                Пятьдесят на двоих
                (киносценарий)

                I

    В кадре – белая стена дома. На этой одинокой стене в центре висит среднего формата фотография девушки. Голос за кадром: «Это Наташа (фото – планом покрупнее). Если я начну что-то про неё говорить – значит, не скажу совсем ничего. В чём её уникальность – вы поймёте, когда встретитесь с ней, а пока…»
    Эта тихая и одинокая стена находится где-то с краю шумной улицы, и рядом – река. Там отражается небо, и плавают утки. Фото со стены исчезает, а по этой улице идут двое молодых людей – в меру умные, в меру современные плюс оригинальные. Встречаются, пожимая друг другу руки на фоне этой стены.
    - Привет!
    - Привет!
    - Слушай, тебя вчера целый день не было. Куда ты делся?
    - Предки вытащили на дачу, я не хотел….
    - Ага, упирался, да?
    - Всеми четырьмя.
    - А я тебя весь день искал. Хотел познакомить тебя с хорошими левыми людьми.
    - Какими?
    - Левыми. А что?
    - Не, ничего, всё о`кей…. А на сегодня какие планы?
    - Не знаю, не решил ещё.
    - А куда ж ты идёшь?
    - Знаешь, дома - полный бардак, телевизор орёт, братец опять кого-то привёл, мать на ушах…. Ну, я и ушёл. А ты куда?
    - Я? Просто гуляю. Знаешь, как это здорово – гулять, не зная, где, идти, не зная, куда….
    - Ладно, пошли, там решим все проблемы.
    Отправляются вдоль по улице.
    - Слушай, ну, и жизнь теперь…. Вот мне условие поставили – не опаздывать вечером домой ни на минуту.
    - Ха, нечего домой в двенадцать приходить.
    - Откуда ты знаешь? По собственному опыту?
    - У меня всё гораздо проще.
    - Ты что, приходишь в шесть?
    - Нет, я вообще ночевать не прихожу.
    - И как же?
    - Нет, ну, прихожу иногда, когда вообще уж идти некуда.
    - А так?
    - У друзей, у кого дома никого. Пока редко встречаю возражения. Говорят, доверять мне можно, ну, вот и доверяют.
    - Что, не нравится дома?
    - Не хочу жить в мажорском доме, так можно воспитать в себе примерного, благовоспитанного мажора.
    - Ты что, панк? А ещё спрашивал, кто такие левые….
    - А ты – нет? Сейчас все вокруг – левые панки.
    - А что, бывают правые панки? Где это ты их видел?
    - Правыми только танки бывают…. Всё, проехали.
    - Ага…. Слушай, ты сейчас куда?
    - Не знаю, говорю тебе, не знаю…. А ты?
    - Аналогично. Хотя неплохо бы завернуть в нормальную квартирку – тепло, уютно, немного стрёмно, но с комфортом.
    - Чё, с луны свалился (даже останавливается)?
    - А что?
    - Где ты найдёшь такую квартиру?
    - Эй, ты не забывай о гостеприимных, подходящих к характеристике квартиры хозяевах.
    - Ты о ком говоришь-то? Эти самые хозяева тебя выставят за дверь, едва разглядев, кто ты есть.
    - Это точно.
    - Ты случайно не про своих левых?
    - Не, где ты видел у левых комфорт?
    - Всё, всё…. А что, комфорту захотелось?
    - Милый мой, машина требует ласки и смазки. И то, и другое нам в своё время не дали, а теперь….
    - Ещё не поздно. Но ты кого-то имел в виду?
    - Нет, это просто моя голубая мечта.
    - Голубая?
    - А что, бывают другие мечты?
    - Только у шизофреников.
    - Ага, спасибо…. Так, давай остановимся и подумаем о счастье двух бедных левых.
    Останавливаются и сосредоточенно думают, топчась на месте, причём один смотрит наверх, а другой вниз, себе под ноги. Один, после минутной паузы:
    - Всё, отставить, вспомнил!
    - Наконец-то! Как ты мог забыть про неё?!
    - А ты-то как догадался?
    - Как это «как»? Кто у нас мозговой центр? – треплет его по плечу. – У неё квартира слева, значит, тоже левая.
    - Ну, всё, всё, пошли к Наташке. Сто лет у неё не был.
    - А конкретнее?
    - Позавчера мы у неё с тобой были.
    - Иди ты! Её всегда нет дома – не дозвониться.
    - Зато иногда она там бывает.
    - У неё самый лучший чай на этой дороге!
    - Перевожу – в этих краях, - на камеру, с ухмылочкой.
    - И самая загадочная кухня.
    - И комфорт.
    - А она нас за дверь не выставит?
    - Ну, ты же – не Франкенштейн, а она и его бы не испугалась, так чего же мы думаем?
    - О`кей, вперёд. Но учти, она редко бывает дома.
    - Пошли, пошли….
    Идут вдаль по улице, камера – сзади. Не слышно, что они говорят, но видно, что размахивают руками. Потом скрываются, завернув за угол.
    Голос за кадром: «Эти люди о завтрашнем дне уже позаботились, хотя ни у кого из них нет родственников за границей».
    В просторной четырёхкомнатной квартире – экзотический звонок в дверь. Наташин голос с кухни:
    - Настя, открой дверь, - звучный голос.
    - Да, опять я? – писклявый детский голос.
    - Ну, Настя – я, кажется, занята….
    - Ты целый день занята.
    Но всё же Настя идёт в коридор из комнаты открывать дверь. Голоса: «О, привет! А это мы!». Она, слегка разочарованно:
    - Наташка, это к тебе… - отходит к своей комнате, но стоит в коридоре и с интересом наблюдает.
    Наташа выходит из кухни:
    - О, какие люди! Каким ветром?
    - Да вот, понимаешь, мы шли мимо…
    - … и подумали, что мы…
    - … ужасно одинокие и никто…
    - … нас не любит, и тогда…
    - … мы решили, что только ты…
    - … способна отогреть замёрзшие левые души, - заканчивает один из них. Она беззвучно смеётся.
    - Заходите, - улыбаясь. – Ага, как всегда, на кухню. Чайник только что скипел, и на этот раз я не жду гостей, который, кстати, и не зову (говорит по пути на кухню). Мой дом всегда для всех открыт. Только вы уж очень часто кричите, что вы левые.
    - Да, ты права, мы – левые, и правее от этого не станем.
    Рассаживаются за столом и беседуют, пока она наливает им чай.
    - Слушай, как ты считаешь, сколько комнат в квартире должна иметь нормальная российская семья? – один, обращаясь к ней.
    - Российская, говоришь? Думаю, что понадобился бы довольно внушительных размеров особнячок, - она, улыбаясь.
    - Мне бы такой не помешал, - другой, с напускно убитым видом. – Я, как мычок, мотаюсь из мотеля в мотель….
    - Когда ты осядешь, снова захочется мотаться, - она, ненавязчиво, но убедительно и весело.   
    - В том-то всё и дело…. Наташка, тебе бы всегда давать такие дельные советы. Ты только надолго не исчезай, а то иногда до тебя не дозвониться, не достучаться….
    - У тебя – как в раю, - другой, с удовольствием.
    - Знаешь ли, рай этот – на взрывчатке, - улыбка не сходит с её губ. – До первого визита или звонка, и всё зависит от обстоятельств. Вчера, например, меня утащили на большую прогулку, оставила Настьку одну дома…. Она-то поймёт, а скандал нам не грозит.
    - Как всегда, эффект был полный?
    - Врать не буду, - псевдоскромно опуская глазки. – Никто не хотел отпускать….
    - Таких людей надо беречь, - один, с пафосом. – На таких, как ты, держится весь мир.
    - Но что бы было с такими людьми, как я, без таких людей, как вы, - разливая, наконец, чай и садясь с милой улыбкой с ними рядом.
    - Вопрос достоин ответа, - другой, с улыбкой.
    - А какие у тебя планы на будущее в связи с этим?
    - Хочу открыть у себя кафе для бродячих романтиков…. Снимаю все вопросы, совершенно бесплатно.
    - Ништяк! – оба в один голос, потом бурно аплодируют. Она присоединяется к ним.
    - Ладно, а сегодня ты куда идёшь?
    - Знаешь, я ещё не знаю…. Всё зависит не от меня…. Пейте чай.
    - А на всех хватит?
    - Поставлю ещё…. Да пейте, пейте!
    - Да это же здорово! – один, отхлёбывая из стакана.
    - Заварка оригинальная какая-то, - другой, с удивлением.
    - Ароматическая, - со значением. – Специально для наиболее интересных гостей.
    - Вот видишь, а ты говорил, - один другому. – Слушай, у меня вот такие проблемы возникают: забыл, как приглашают девушек в кино.
    - Значит, так, - с удовольствием, она. – Пригласить-то ты её, допустим, пригласишь, но возможны два варианта ответа – либо «да», либо «нет».
    - В том-то всё и дело….
    - Так вот: и будь так любезен, постарайся не услышать это «нет». Приведи себя в божеский вид, сделай умное, нежное, понимающее лицо…. Да, вот так. Значит, подходишь и спрашиваешь, занята ли она сегодня вечером. Если скажет «нет», твоя реакция: говоришь, что ты это предусмотрел и уже купил два билета на вечерний сеанс. Если ты слышишь «да», то спрашиваешь, во сколько её встретить. Но в обоих случаях всё будет зависеть от твоего внешнего вида.
    В течение её лекции оба сидят с открытыми ртами.
    - Я же тебе говорю, что не Франкенштейн, значит, в твоём внешнем виде ещё не всё потеряно, - один другому.
    - Значит, считай, что скажет «да», - она, улыбаясь, отпивая из своей чашки. – Вы уже всё выпили? Ещё по чашечке?
    - Да. Что ещё отогреет наши бедные сердца? – один, иронично вздыхая.
    Она снова наливает им чаю, потом заглядывает в холодильник:
    - Вы, может, голодные? Вас хоть кормили?
    - Да, да, кормили, - убеждённо.
    - Так, вот печенье, вот сыр, бутерброды, пожалуйста, - вынимает откуда-то перечисленные выше продукты и водружает на стол. – Кушайте. Как это будет по-русски: второй завтрак?
    - От такого питания можно стать Винни-Пухом-два.
    - Точнее, двумя Винни-Пухами, - другой.
    - А чай ещё есть?
    - Да, ещё достаточно, - она. – Ну, расскажите мне что-нибудь весёлое.
    Настин голос из коридора: «Кс-кс-кс…»
    - Расскажи про своих левых.
    - Да чего рассказывать, и так всё ясно…. Лучше давайте обсудим новую реформу. Это же жутко интересно!
    Она в шутку возводит глаза к потолку.
    - Да ладно, шучу. Политические темы мы обсудим в другой раз.
    Всё усиленно набивают рот печеньем и бутербродами. Настя в своей комнате держит на руках кота и случает какой-то попс (через коридор).
    Снова на кухне, снова ярко, светло. Кто-то из них играет на гитаре, все агрессивно с пафосом поют:
    - «Сид Вишес умер у тебя на глазах,
        Джим Моррисон умер у тебя на глазах,
        Ян Кертис умер у тебя на глазах,
        А ты остался таким же, как и был…»
    В это время раздаётся телефонный звонок – телефон где-то рядом, в стороне. Все разом замолкают – она поднимает трубку:
    - Алло!
    - Ну, вот, начинается, - один другому, шёпотом.
    - Да…. Что? Кого?.. Кто её спрашивает? Авессалом Африканыч?.. Ага. Да, это всё хорошо, но она здесь уже год как не живёт. Где? Не знаю, я же вам толком объясняю, не знаю… До свидания, - говорит вежливо, после кладёт трубку, вздыхает:
    - На этот раз не меня, а дражайших родственников. Это ещё цветочки….
    - А что за Африканыч?
    - Давний знакомый. Это ничего, вчера вообще Фаина Израилевна звонила, - с ироничной грустью.
    Голос за кадром: «Автоматическая телефонная связь действует в любое время суток».
    - На чём мы остановились? «… А все вы остались такими же…» - продолжает петь без музыки, затем все подхватывают.
    Через коридор в комнате Насти открывается дверь – она оттуда выглядывает. Они заканчивают петь.
    Снова кухня.
    - Кстати, до нас дошли слухи, что на днях у одного из твоих именитых знакомых намечается сейшен….
    - Вас действительно не обманули, намечается, - она, равнодушно.
    - И ты туда собираешься?
    - Знаешь, для меня это уже не ново, я всё знаю наперёд. Я могу и так встретиться, поговорить в более неофициальной обстановке.
    - Должно быть, это здорово…. А мы думали, ты и нас сможешь провести….
    - Я могу, конечно, но….
    - Мы поняли. Конечно, это не новость – сейшен у знакомого, зато лучше один большой и официальный, чем два десятка маленьких и подпольных.
    - Я попробую, конечно, но обещать не могу.
    - Ага, замётано.
    - Так вы расскажите, что у вас нового, а то всё обо мне и обо мне….
    - Ну, у нас каждый день – что-нибудь новое, но наш интеллектуальный уровень серьёзно не пополняется.
    - Но всё-таки….
    - Я могу с полной уверенностью сказать, что другой такой кухни нет ни у кого, - другой.
    - Вот вчера, например, когда я тебя долго и упорно искал, - один другому, - намечалось одно мероприятие…. Хотя в них во всех есть некоторая доля однообразия и чисто спортивный интерес.
    - Кстати, о спорте: выиграй себе машину, - она.
    - Хм, как будто бы это так просто…. Хотя, если продумать всё, хорошо пораскинуть мозгами….
    - Гораздо легче угнать, - другой.
    - А мне бы сейчас хотелось бы прокатиться на нормальной отечественной машине, - один.
    - В таком случае, знаете, что: я предлагаю вам одну идею. Может, вы подвезёте меня за хлебом? Проводите меня и прокатитесь на машине, - она.
    - А, отлично, - один.
    - А потом мы собирались как раз к нужным людям, а это по пути.
    Они встают, выходят в коридор, Наташа бросает Насте:
    - Я скоро приду, ключи брать не буду, никуда не уходи.
    - Ладно. А «скоро» - это когда?
    Она, открывая дверь:
    - Сказала «скоро» - значит, скоро.
    Все трое выходят, двери за ними закрываются.
    Едут в машине, один рядом с ней – на заднем сиденье, другой – на переднем, рядом с шофёром.
    - «Такси, такси…» - напевает тот, что рядом с ней.
    - Ты, помолчал бы, - другой, спереди, слегка оборачиваясь.
    - Да чего ты, человек хочет петь – пусть поёт, - она, спокойно.
    - Не, я не хочу, я машинально, - оправдывается.
    - Так когда мы сможем найти тебя в следующий раз? – тот, спереди.
    - Если вы очень захотите, то вы найдёте меня. Это я вам гарантирую, - уверенно.
    - Хорошо бы, кабы так, - вздыхает.
    Она улыбается, поправляя причёску.
    Машина едет по городу, и тут на небольшой улице они замечают высокого оригинального молодого человека с экзотической причёской, останавливающего машины прямо на асфальте, «голосуя» прямой, почти совсем не согнутой рукой (уверенный жест уверенного в себе человека), и их машина совершенно неожиданно для всех останавливается перед ним. Он, заглянув к водителю:
    - Вижу, что у вас много народа, но довезите меня только до следующего переулка. Дело очень срочное…. И, если вас не затруднит, побыстрее.
    Он обходит вокруг, быстро садится сзади рядом с ней, и машина трогается с места. Тот, кто сидел впереди, оборачивается, рассматривая незнакомца, они оба тоже внимательно его разглядывают, но она тут же отворачивается, а загадочный тип смотрит в окно. Потом он, смотря в окно сзади, неожиданно встречает её взгляд, но она спустя пару секунд тут же снова отворачивается, а он смотрел изучающее, словно зафиксировал её в памяти. Потом он тихо, но внятно сказал шофёру:
    - Спасибо, теперь можно остановить.
    Она обернулась на голос и слегка улыбнулась. Он быстро вышел из машины и скрылся за углом. Они поехали дальше.
    - Ты видела? Даже не заплатил, - тот, кто рядом с ней.
    - Слушайте, вам не кажется, что мы его раньше где-то видели? – другой.
    - Теперь полно такого прикида, таких причёсок и таких очков от солнца, - она, равнодушно.
    - Мне показалось, он тебя знает, - один.
    - Нет, у меня нет таких знакомых… хотя не исключено, что это и есть один…. Нет, это невозможно.
    - Может, это просто детектив снимали, - спереди.
    - Иди ты, детектив!
    - Да что вы, в самом деле – видели, не видели – это совершенно неважно, - она, напускно равнодушным голосом. – Кстати, мы уже проехали магазин.
    - Ну, тогда пока.
    - Пока. Заходите, если что.
    - Ладно.
    Она выходит из машины, из переулка на улицу. За кадром раза три: «… А все вы остались такими же…»
    Входит в свой коридор – снова дома. Её сестра выбегает и сообщает довольно ехидным тоном:
    - А тебе опять Костя звонил.
    - Откуда ты знаешь? – настораживается.
    - Откуда? Он сам сказал. Да что я его не знаю, что ли?
    Она опускается на стул в прихожей:
    - Костя, Костя…. Вот так всегда. Значит, опять что-то важное. Я уже привыкла к тому, что когда звонит Костя, все мои планы летят ко всем чертям…. Что, просил передать чего?
    - Сказал, что перезвонит, - убегает на кухню.
    - Значит, позвоню сама…. Настя, никто не приходил?
    - Нет, - её голос издалека.
    - А ты обедала?
    - Да, и тебе подогрела – иди ешь.
    - Ага, сейчас.
    Вздыхает, встаёт и проходит медленно на кухню. Настя ставит перед ней кастрюлю с супом, остаётся там, вертится рядом. Она садится за стол, перед ней телефон, она задумчиво набирает Костин номер.
    Длинные гудки, потом слышен Костин голос:
    - Алло!
    - Костя, это я. Ты звонил, да?
    - Привет, Наташа! Да, я звонил, но на это раз ничего важного. Дело в том, что я хочу обсудить с тобой кое-что.
    - Когда?
    - Подожди минутку… (спрашивает кого-то рядом: «Во сколько ты будешь свободен?» Ему отвечает кто-то тем самым голосом того типа из такси: «Смотря как долго мы будем здесь, и там тоже. Я думаю, сейчас…»)…. Ну, я думаю, будем через полчаса.
    - Хорошо…. Костя, а кто там у тебя?
    - Знакомый, разумеется…. Ну, я жду тебя.
    - Ладно, я выезжаю.
    Она хочет повесить трубку, но слышит, что на том конце трубку не повесили, видимо, положили рядом, и разговор тех двоих между собой продолжается. И она тоже слушает их разговор:
    - Так вот, знаешь, у меня, как всегда, куча проблем, и я не знаю, что с ними делать, - Костя, по-деловому.
    - Неужели у тебя их так много? – издали.
    - Не у меня, просто я всем стремлюсь угодить. Вот что мне теперь с тобой делать, а? Опять поднимать Гаврилу?
    - Ничего со мной делать не надо.
    - Ну, понимаешь, не для тебя это – лишнюю стрёму наводить. Ты – сам по себе личность противоречивая, скрываешься за этим прозрачным камуфляжем и кому-то что-то хочешь доказать.
    - У меня всё уже доказано. Костя, давай не будем вдаваться в подробности….
    - Ну, и кто ты после всего этого? Я тебя берегу, как брата родного, а ты? Меня-то ты хоть уважаешь?
    - Костя, хватит. Ну, не мог я сидеть, сложа руки….
    - Мог, всё ты прекрасно мог, а теперь? Я тебя вообще в последнее время не узнаю – какой-то не такой ты стал.
    - Совершенствуюсь.
    - Ты и так – совершенство, - иронично.
    - Ну-ну…. Недавно видел я тебя – как дьявол, в красном…. Что за шабаш?
    - Стиль понравился, а раз понравился – значит, это мой стиль.
    - Костя, телефон!
    - А, да (вешает трубку, сразу короткие гудки).
    Она слушала этот разговор почти безо всяких эмоций, её сестра вертелась рядом, суп дымился на столе.
    - Эй. Ты что, заснула, что ли? Суп стынет, - Настя, дёргая её за рукав.
    Она кладёт трубку на место:
    - Настя, а Гаврила не звонил?
    - Он никогда не звонит.
    - Ну, мало ли…. Я сейчас ухожу, суп можешь вылить обратно в кастрюлю.
    - Я тогда пойду, погуляю.
    - Иди, а я побежала – это очень срочно. Какое-то неразгаданное дело…. Ну, пока, закроешь дверь, ладно?
    Вылетает из квартиры, громко хлопая дверью.
    За кадром: «А сейчас – клиника доктора Боба. История врача-ортопеда, попавшего к собакам…»
    Шумная улица, люди, машины, дома. На углу дома – двое, Костя и тот самый, из такси, оказавшийся Костиным знакомым. Они стоят как бы в центре этого шума, и в то же время всё это как бы их не касается. Тихо переговариваются:
    - Костя, а во сколько она обещала придти? – друг.
    - Она никогда не опаздывает, не беспокойся, - Костя, мельком смотря на часы.
    - И у вас бывают серьёзные темы для разговоров?
    - Очень часто, - Костя, серьёзно. – У меня постоянно какие-то срочные дела…. А что, сомневаешься?
    - Нет. Ты же всегда разбирался в людях….
    - Да уж…. А вот и она! Привет.
    Она подходит откуда-то со стороны.
    - Привет, - она подаёт ему руку и глядит на его друга.
    - А его ты, конечно, узнала, это Фредди, разумеется, - Костя, как бы между прочим, мельком, и тут же продолжает беседу. – Так вот, мы его проводим и всё обсудим…. Ты что, знаешь её?
    - Нет, просто у меня неплохая память на лица, - Фредди улыбается.
    - Ладно, пойдёмте куда-нибудь в тихое место, хотя бы вон в тот двор, и разберёмся, - Костя, показывая куда-то в сторону. – Пошли.
    Они направляются по улице к сквозному двору. Они оба продолжают разговор:
    - И ты всё так же уверен, что здесь понадобится Гаврила? – Фредди. – Ты же его отпустил на каникулы.
    - Ничего, он поймёт. Друзья, тем более такие, никогда не обижаются. Ведь мы все друг к другу привыкли, все друг друга знаем…. Наташ, правда?
    - Правда, - с готовностью соглашается, смотрит в сторону.
    - Так вот, я ему позвоню, вытащу его из отпуска, и тогда ты перестанешь всюду ходить один, - Костя.
    - Ты бы лучше о себе позаботился, Костя, - тихо. – Мне кажется, то, что ты затеваешь, совсем уж лишнее.
    - Это никогда не лишне, запомни это.
    - Будь так добр, объясни, почему?
    - Во-первых, ты здесь инкогнито, мало того – твой внешний вид кого угодно наведёт на размышления. Этого достаточно. Во-вторых…. Ну, скажем, вчера – что за драка? Нет, ты мне объясни, что это была за драка?
    - Костя, но я же не думал….
    - Ах, ты не думал! Так вот, прежде чем ввязываться в такие дела, думай. Вот я, например, давно уже слежу за каждым своим шагом. Мало того, теперь я должен следить за тобой.
    - Я тебя не прошу, - спокойно. – К тому же, ты ничего не должен.
    Она смотрит на обоих совершенно непонимающе. К тому же, этот самый Фредди постоянно странно её привлекает, но это никому не заметно.
    - Нет, должен! – темпераментно продолжает Костя. – Любой неосторожный шаг с нашей стороны привлечёт внимание тех, кто нам меньше всего нужен. Ты меня понимаешь? – мягко.
    - Понимаю.
    - Так вот, это твоё благородство в наши дни всё равно никому не нужно. Так что изволь быть осторожнее. Я тебе доступно объяснил?
    - Да, Костя, последую твоему совету.
    - Вот и отлично. Но ты не думай, что как только ты приезжаешь, я должен гоняться за тобой по всему городу.
    - Должен тебя обрадовать – я приехал насовсем.
    - О, это замечательно. Будешь чаще бывать у меня…. Вот, Наташа, видишь, какая у нас компания собирается….
    - А что за драка? – она, с интересом.
    - Да, так… - Костя.
    - Меня даже не поцарапали. В общем, ничего серьёзного.
    - Только ты в газету об этом не пиши, ладно? – Костя, иронично.
    - Нет, - она, смеясь.
    - Она сам ещё до конца не разобрался, - Костя.
    - А где Гаврила? – она.
    - Гаврила дома, отсыпается. У него сладкая жизнь.
    - Слушай, а как ты познакомился с Гаврилой? – Фредди. – Я ему большой друг, но ты всё же преуспел. Я помню первые дни, когда он у нас появился.
    - Ага, я тогда ходил страшно довольный.
    - А сзади ходил Гаврила. Самое интересное, что он к тому времени знал пару приёмов каратэ, не носил бронежилета и толком не знал, как действуют террористы.
    - Зато теперь он – экстра-класс…. Мы познакомились с ним в такси. Он сказал, что ему далеко ехать, а я ему сказал, что у меня очень много друзей, и что я люблю «Мальборо». Ему это очень понравилось.
    - Костя, в этом нет ничего удивительного. Как правило, всё, что ты делаешь, нравится всем, - она. – Да, а как Рита?
    - Отлично. У меня есть один выход – она, - тихо.
    - Мне всё никак не встретиться с ней, - она.
    - Она сейчас занята устройством моих дел.
    Они заворачивают в тихий дворик, оба устраиваются на скамье, она облокачивается на спинку скамьи, подойдя сзади.
    - Значит, Фредди, мы с тобой встретимся завтра на нашей точке. Только я тебя ещё раз предупреждаю: ходи по улицам спокойно, незаметно.
    Она усмехается.
    - … и тихо, да? – Фредди. – А что нового у наших?
    - Как всегда, много грандиозных планов, много посторонних и т. д.
    Она всё время внимательно изучает Фредди прямым взглядом.
    - Меня ждали? – он.
    - Тебя всегда ждут, - Костя. – Мы же – взрослые люди, в нашем обществе существует постоянная братская любовь…. Кстати, Наташа, у меня к тебе дело. Да, ещё одно. Ты видишь его? Да, да, посмотри внимательно.
    Тот с усмешкой оборачивается, все в недоумении.
    - Значит, видишь этого молодого человека? – продолжает. – Я уже вижу, что ты догадываешься, какие у него проблемы. Так вот, я поручаю тебе в моё отсутствие и присутствие присматривать за ним – тут мало одного Гаврилы. Обо всех его достоинствах и недостатках узнаешь позже, но много экзотики я тебе гарантирую. Ты, Фредди, как, не возражаешь?
    Тот, улыбаясь:
    - Нет.
    Она смотрит на них, слегка улыбаясь.
    - Всё, отлично. Это всё, что я хотел сказать вам обоим.
    В течение беседы – панорама двора и они на его фоне.
    - А теперь – вперёд, к Гавриле.
    Поднимаются и идут по асфальту улицы дальше. Там – что-то вроде парка, и они через него идут. Фредди – по центру дороги, она и Костя – ближе к правой стороне. Их тени падают на землю впереди них. Выходят на улицу.
    - Фредди, так ты меня понял? – Костя.
    - Да, я понял.
    - Больше я тебя не буду вытаскивать из таких ситуаций.
    Он хочет возразить.
    - Знаю, знаю, ты скажешь, что мог прекрасно выйти сам. У меня есть проблемы и посерьёзнее, но ты мне – как брат, и так скоро потерять тебя не хочу…. Ну, всё, проехали. Наташа, ты только присматривай за ним.
    Она идёт, ничего не говорит.
    - У меня же сейчас такой горячее время, что страшно даже подумать…. (ей) Ты поедешь с нами к Гавриле?
    - Не знаю, Костя. Как получится.
    - И ещё, не ходи по домам пионеров, - Костя.
    Фредди вдруг, высмотрев что-то впереди в толпе, исчезает.
    - Эй, ты куда? – Костя. – Ну, вот так всегда. Как только что-нибудь серьёзное…. Не любит нотаций. Это вам со стороны видно одно, а я вижу другое – он вообще ничего не любит.
    Фредди возникает из толпы, снова присоединяется к ним.
    - Думал, знакомый. Ошибся, - равнодушно.
    - И что ещё?
    - Вот, газету купил.
    Отходят в сторону, Костя разворачивает газету, Фредди – рядом, изучают газету. Она стоит чуть поодаль. Тут они, видимо, натыкаются на что-то интересное.
    - Вот, вот, ты только посмотри, - Костя тычет пальцем в одну статью.
    - Как интересно….
    - Во цивилизация!.. Ну-ка, что там?
    - Читай.
    Она стоит чуть в стороне, а они уткнулась в газету.
    - «События в России, похоже, не застали деловых людей врасплох. Ещё в середине июля в конфиденциальном документе Европейского банка реконструкции и развития давался весьма пессимистичный анализ нашей экономики…»
    - Костя, не то.
    - Да? А это тоже интересно…. А, вот. «И тебе хочется бежать, бежать куда угодно: на улицу, на Невский, подальше…. И ты бежишь…. А что на улице? Люди шарахаются от тебя, от твоей атрибутики, приговаривая, что ты страшней войны… (читают вдумчиво, усмехаясь и кивая головой, ничего не замечая вокруг. Она походит, заглядывает в газету со стороны Фредди, они её не замечают, поэтому она, постояв ещё немного, уходит, оглядываясь ещё раз. Они – ноль внимания). Ты заходишь в троллейбус, в трамвай, и там в спину тебе несётся, что ты умеешь только громить и ломать…. Вот ты сидишь дома, на полу, и рядом два твоих, пожалуй, самых верных друга, которые уж точно никогда не предадут и не бросят тебя. Да, всё правильно: это телефон и твой любимый магнитофон…»
    Она входит в квартиру.
    - Настя! Настя, ты дома? – кидая куртку на стул. – Настя!
    Заглядывает в кухню, у телефона – записка крупными буквами: «Я ушла гулять. Никто не заходил. Звонили: Света, Андрей и Миша. Сказали, что перезвонят. Буду в четыре». Она держит в руках листок, читает – за кадром. После голос за кадром (посторонний): «Яблоко от яблони недалеко падает». Она опускается на табурет и хватается за голову.
    Костя и Фредди едут в полутёмной кабине лифта, смотрят на двери.
    - Костя, ты уверен, что это так уж нужно? – тихо.
    - Я всегда делаю только то, в чём я уверен. А тебя я знаю достаточно хорошо, во всяком случае, я на это надеюсь…. Пошли (когда открывается двери, пропускает его вперёд).
    Останавливаются перед дверью. В небольшой квартире (внутри) – полубардак-полупорядок, на фоне этого – резкий звонок в дверь. Гаврила, спящий на диване, с трудом поднимает голову от подушки, накидывает махровый халат и идёт открывать. На пороге перед ними он предстаёт заспанный и непричёсанный.
    - Вы? – растерянно, пропуская их.
    - У нас к тебе дело, - начинает Костя, без церемоний проходя в комнату.
    - Что за дело? – Гаврила, заспанным голосом.
    - Всё объясню…. Вот, Фредди приехал насовсем.
    - Отлично. Очень рад, - начиная просыпаться. – А я вот проспал. Столько времени работал с тобой, Костя, и всё было исправно, как только отдых – вот, сплю…. Момент, - скрывается в другой комнате.
    Костя сидит в кресле в непринуждённой позе. Фредди – у стола, листает записную книжку Гаврилы – там масса телефонов и рядом – только имена.
    За кадром – музыкальная фраза: «Не имей сто рублей, а имей сто друзей». Через мгновение в этой же комнате появляется аккуратно и элегантно одетый Гаврила.
    - Теперь можно поговорить о делах.
    - Так скоро? – удивляется Фредди.
    - Все вопросы – к нему (Гаврила показывает на Костю, тот показывает знак «победа», Фредди пожимает плечами).
    - Ну, приступим, - Костя, поднимаясь с кресла.
    Она в задумчивости гуляет в Михайловском саду, медленно, созерцая людей, деревья и скамейки. Подходит к Инженерному замку, поднимается по ступеням, не доходя до вершины – так и стоит на середине. А ближе к вершине, к площадке, сидит какой-то задумчивый тип и играет БГ. Она стоит, слушает.
    Телефонный звонок на фоне её пустой квартиры – Фредди звонит ей из телефонной будки, вешает трубку, потом набирает номер снова. Снова звонки в пустой квартире. Приходит Настя и с порога кидается к телефону.
    - Алло! Кто говорит?
    Пауза. Она стоит, слушает. Он с минуту молчит, потом вешает трубку и открывает дверь будки. Настя пожимает плечами, кладёт трубку и роется в холодильнике, напевая что-то попсовое. Потом мажет маслом хлеб, лежащий на столе, и подходит к окну.
    У дворца Белосельских-Белозерских на Аничковом мосту у коня стоит девушка в футболке и джинсах с сумочкой через плечо, перегнувшись через перила, она глядит на воду. По мосту ходят люди, в переулке люди редки. Наташа подходит к ней сзади, та оборачивается.
    - Привет.
    - Привет. Кого ждёшь?
    - Тебя. Мы же сегодня идём к друзьям.
    - К каким именно?.. Шучу. Пошли.
    Они сворачивают налево и идут по переулку.
    - Ты знаешь, он мне не звонит, - та, тихо. – Ну, почему он мне не звонит, а?
    - Ну, это не конец света, - Наташа, уверенно. – У меня проблемы посерьёзнее.
    Та заинтересованно смотрит на неё.
    - И поэтому мы должны сегодня забыть обо всех своих проблемах, - продолжает Наташа.
    И далее уходят куда-то по улице, о чём-то беседуя. Потом она сидит на телефоне в прихожей, откуда-то слышна громкая музыка, смех и крики, кто-то ходит по коридору.
    - Костя? Это я. Вы уже вернулись?
    - А почему ты пропала куда-то? – его далёкий голос.
    - Просто у меня были срочные дела.
    - Ты не обиделась?.. Нет, я серьёзно.
    - Нет, я вообще никогда не обижаюсь.
    - Слушай, я не знаю, что происходит. Гаврила уже отдохнул и должен всюду сопровождать Фредди, а он опять куда-то исчез. Ты его не видела?
    - Почему я должна была его видеть?
    - Ну, ты же там, в том районе…. Не знаю даже. Всё-таки, я советую тебе серьёзно заняться им.
    - А как ты себе это представляешь?
    - Нет, он этого в самом деле стоит…. Понимаю твою реакцию, но всё же…. Стоит ему куда-нибудь приехать, хотя бы просто приехать – не знаешь, что будет дальше. Я, конечно, от этого не в восторге, но он вообще очень оригинальный человек.
    - Я это заметила.
    - Отлично. Извини, но мне сейчас некогда – предстоит трудный день. Если хочешь, я к тебе заеду завтра.
    Она кивает головой. По коридору начинаются гонки. Она, оглядываясь, слушает телефон, за кадром голос: «Пусть в новом году в вашей квартире не останется ни одного вредного насекомого! В этом вам поможет кооператив «Дезинсектор»!»
    - Тут с тобой хочет поговорить Рита, - он, издалека.
    - О, с удовольствием с ней поговорю.
    - Секунду….
    - Привет, Наташа, - голос Риты. – Как жизнь?
    - Отлично, всё о`кей.
    - Я рада это слышать…. Слушай, я к тебе заеду через два часа, ладно? Это очень важно. Ты будешь дома?
    - Да, конечно.
    - Тогда увидимся.
    - Пока. Счастливо.
    Голоса из комнаты: «Наташа! Ну, где ты там?»
    Она отвечает «иду» и кладёт трубку.
    Она в своей квартире у окна, отодвинув тюль, смотрит вниз, на двор.
    - Настя, что задали в школе на лето?
    Настя стоит у другого окна.
    - Написать сочинение на тему «Моя первая любовь».
    - И как, получается? – всё так же глядит вниз, на город. – У тебя была первая любовь?
    - А как же.
    - В таком случае, подсказывать тебе я не буду.
    - И не надо. Я сама знаю.
    - А нам в своё время приходилось писать гораздо более трудные вещи типа «Все люди – братья»….
    Голос за кадром: «Таким образом, наша очарованная странница пытается убежать от себя».
    - Да? А тебе сегодня кто-то звонил и молчал, - Настя.
    Она оборачивается к ней. Звонок в дверь.
    - Это Рита. У неё какие-то неприятности, - она, срываясь с места.
    - Открыто!
    Входит девушка в наброшенной на плечи чёрной кожанке. С первого взгляда понятно, что она – завсегдатай косметических кабинетов и модных домов, но в ней нет ничего мажорского.
    - Привет.
    - Привет.
    За кадром: «Привет» - живой апельсиновый сок…».
    Они пожимают друг другу руки.
    - Я думала, тебя снова не будет дома, - Рита, спокойно.
    - Что мы стоим-то здесь? Проходи.
    - На кухню?
    - Да.
    - Я, вообще-то, на минуту, - Рита, по пути на кухню. Рассаживаются.
    - У тебя проблемы?
    Голос за кадром: «Ваши проблемы – это наши проблемы».
    - Что касается моих проблем, то о них я особенно распространяться не хочу, только, знаешь, хочу у тебя попросить на один день часы с секундной стрелкой, ладно?
    - У меня электронные.
    - Можно и электронные. На моих сели батарейки…. Как жизнь?
    - Жизнь очень насыщенная, хотя иногда мне кажется, что ничего не происходит. Говорят, у меня не будет счастья, зато будет много веселья и ноль однообразия. За кадром: «Мы вместе – я и Будет. - Будет! – Правда же, Будет? – Будет! – А напоследок скажем – будь что Будет!».
    - Это лучше, чем ничего, - соглашаясь. – Моё содействие ни в чём не требуется?
    - Нет.
    - Я хочу как-нибудь сходить с тобой куда-нибудь. Мне всегда было приятно твоё общество, потому что рядом иногда бывают просто ужасные личности.
    - Мне Костя сказал, что ты жутко занята.
    - Это он жутко занят, - серьёзно, мрачнея. – А я устраиваю его дела, потому что мне как-то совсем небезразлична его судьба. Большие проблемы у него.
    - Почему же он мне ничего не сказал?
    - Он не станет обсуждать это даже с тобой – не хочет огорчать…. Вот долгое время ничего не было слышно от Фредди, а он вообще очень болезненно переживает, когда от друзей нет никаких вестей. Но дело, конечно, не в этом…. Вот буквально на днях какой-то кретин побил его инструмент. Я в ужасе, а он хоть и расстроен, ничего – ходит, улыбается.
    Она качает головой, криво усмехается.
    - Так я бегаю по друзьям, пытаюсь что-то сделать, а ему всегда некогда. Даже если нет проблем, он их непонятно где находит. Такой уж человек, но для меня это, честно говоря, не важно.
    - Вот именно, так что и не пытайся его переделывать.
    - Упаси Бог! Да никогда в жизни. Если кому-то и хочется его изменить, то только не мне. Просто он – большой энтузиаст, и его нужно уметь вовремя останавливать.
    - Да. В этом ты права.
    - Но учти, что он совсем не впечатлительный, и все его опасения редко бывают напрасными…. Ну, ладно, мне пора, - встаёт.
    - Да, ты – одна из тех, кому бесполезно говорить «посиди ещё», - снимая свои часы и отдавая ей.
    - О`кей. Завтра я зайду к тебе и отдам, - уходит.
    - Ну, пока.
    - Пока.
    Она стоит у приоткрытой двери. Настя из комнаты:
    - Наташа, телефон!
    - Сейчас! – она, не торопясь.
    Она сбегает по ступенькам, торопливо идёт по улице. Голос за кадром: «Вам нужно встретить поезд № … Вам срочно просили передать посылку. Вас обещали подождать…»
    Она входит в здание вокзала, смотрит, что поезд уже отходит от станции. Она опускается на первую же ступеньку. В стороне стоит Фредди, замечает её, подходит и садится рядом, ставя перед ней посылку.
    - Костя говорит, что ты не опаздываешь, - устало, но иронично.
    - Это впервые. Я часы сегодня не брала и, между прочим, я тебе свидания не назначала.
    - Неужели я так много потерял? Кстати, эта посылка – тебе.
    - А ты-то откуда узнал?
    - Во-первых – это секрет, а во-вторых, я могу здесь работать.
    - У тебя и так хватает работы.
    - Ты это очень справедливо подметила. И ещё: у меня такое впечатление, что ты не хочешь меня видеть, - спокойно.
    - Думай, как хочешь. Ты чего без Гаврилы?
    - Кто тебе сказал, что Гаврила должен всюду со мной ходить?
    - Но я вижу, что его здесь нет.
    - Ну, может, он где-то рядом. К примеру, он может взобраться на телеграфный столб, - совершенно серьёзно.
    - Вижу, за тебя в самом деле нужно взяться.
    - Костя и в самом деле очень предусмотрительный, - как бы между прочим.
    - Кстати, ты знаешь, что у Кости жуткие проблемы?
    Он настораживается.
    - Сломали его инструмент, срочно требуется новый, а достать некому…. И я тоже должна принять посильное участие, - вставая.
    - Подожди. Здесь ты ничего не сможешь сделать. Пошли.
    Подходят к телефонной будке, набирают номер. Он:
    - Дюша, это я, Фредди. Ужасная непредвиденная история. Срочно требуется инструмент. Всё объясню. Через четверть часа буду у тебя. Всё. (Ей): Считай, что эта проблема решена. Свою обязанность я выполнил, и ты свою – тоже. За мной ты присмотрела…. Ну, пока, - разворачиваясь, чтобы уйти. – Ты не беспокойся, мы ещё увидимся. Смотри, не дай кому-нибудь стащить твой драгоценный груз (мимоходом останавливая такси)…. Прошу.
    Она качает головой и улыбается.
    Дома, на кухне, перед ящиком.
    - Настя, принеси молоток. Сейчас откроем.
    - Сейчас! – убегает и возвращается с молотком. Они с минуту колдует над ящиком, потом открывает крышку. Там ананасы, апельсины, бананы и прочие фрукты.
    - Настя, возьми апельсин, очисти.
    - Ладно.
    Берёт и чистит апельсин с довольным видом.
    - Тебе не скучно одной дома?
    - Нет, - Настя. – Как будто я всё время дома сижу.
    Она делает круглые глаза и усмехается.
    После она сидит в полутёмной комнате с ногами в кресле. Её голос за кадром: «Говорят, что мечта – это то, что хочешь, но то, чего никогда не будет. Вот я, например, хочу шампанского со льдом и кофе с шоколадом… (в комнату въезжает сервировочный столик со всем названным). Ладно. А ещё говорят, что это нельзя попробовать (отпивает из бокала с шампанским) – ну, это чушь. Так…. Ещё я хочу, чтобы вот здесь, на полу, были цветы (появляется букет цветов). Ещё хочу, чтобы не звонил телефон…. И ещё хочу просто подумать, для чего всё это…. Что будет завтра и для чего. А ещё… хочу, чтобы наступило утро». За окном темнеет и резко светлеет.
    Наташа и Рита идут по улице где-то в районе Невского.
    - Ты знаешь, Косте достали инструмент, но он мне ничего по этому поводу не сказал, - Рита.
    - Ну, отлично.
    - Поэтому сегодня я решила немного отдохнуть от всего этого, хотя…. И ты тоже должна отдохнуть от своих многочисленных друзей.
    - Непременно. Только там, куда ты меня пригласила, я ещё ни разу не была.
    - Ладно, посмотришь – узнаешь. Привет, - кивает какому-то прохожему.
    В здании обе проходят мимо вахты, показав какой-то документ небрежным жестом, далее по коридору и попадают в какой-то актовый зал. Там выступают с трибуны (они смотрят из дверей). С кафедры:
    - Знаете ли вы, что такое капиталистический строй? Можете ли вы, в меру своих сил и возможностей трудиться на благо капитализма? Вы подумайте, как изменится мир, как изменитесь вы, как будет легко дышаться…» - они закрывают дверь.
    - А вот изменяться я не собираюсь, - Наташа.
    - Если мы все изменимся, будет не капитализм.
     Заглядывают в другую дверь – там стулья стоят квадратом, посередине – магнитофон, все стулья заняты детьми, и все они слушают какую-то песню «Битлз» («Yellow Submarine» или «I will»). Они стоят в дверях, слушают, потом уходят.
    - Битлз forever, - Рита.
    - Воистину forever, - Наташа.
    Входят в соседний зал – там громкие звуки, дискотека. Они входят и садятся где-то ближе к центру.
    - И ты думаешь, тут можно их встретить? – Наташа.
    - Их можно встретить в самых неожиданных местах. Пошли, потанцуем, чего сидеть?
    Они присоединяются к танцующим, но держатся особняком. Потом к ним подходит Костя в жёлтой футболке и громадных солнцезащитных очках.
    - А, вот и вы! Знаете, что я решил? Едем сегодня к морю, к солнцу, куда угодно, хоть к чёрту! Погода на пять, ну, кто со мной?
    - Костя, мне сегодня на званый вечер, - с сожалением отвечает Рита. – Наташа, поезжай с ним.
    Она оборачивается в зал и видит тех двоих, что вначале были у неё. Те не верят своим глазам.
    - Отличная мысль! Встретимся на станции.
    - Что, уже уходишь? А мы тогда ещё потанцуем….
    Она уходит, и в дверях встречает Фредди.
    - Привет, - он, в своей обычной спокойной манере.
    - Фредди, а я не верила в то, что ты действительно разберёшься с этим срочным делом, - с улыбкой.
    - Что-нибудь ещё скажешь?
    - Извини, мне абсолютно некогда.
    - Почему ты так упорно не хочешь меня видеть?
    - А что, тебя наверняка не хотят видеть немногие.
    Он пожимает плечами.
    - Ты не беспокойся, мы ещё увидимся…. Заходи, может, ананасами угощу, - уходя.
    - Зайду, - уходит в зал.
    Одинокий красивый берег моря. Песок, волны, небо. Это спокойствие вдруг прерывается громкими возгласами Наташи и Кости (типа: «Ура! Нам нравится всё! Мы уже здесь!» Подбегают к воде, трогают её руками, кидают в воду камни в полном экстазе.
    - А я в небо попала! – она.
    - Сейчас свалится, - Костя, радостно.
    - Надо было взять с собой Фредди, а?
    - Нет уж – у него от такой картины тут же бы испортилось настроение.
    - Неужели?
    - Он бы побросал в воду все деньги, и не на что было бы возвращаться назад.
    - Слушай, а это всё настоящее?
    - Да. А у тебя много лишнего времени?
    - Только на то, чтобы вернуться.
    - Тогда поехали домой.
    От станции отъезжает электричка.
    Приходит домой. Настя:
    - Ни за что не угадаешь, где я была (на той же кухне).
    - Ну, и где же?
    - В гостях у Фредди.
    - Ну-ка, ну-ка, расскажи…. Откуда ты его знаешь?
    - А откуда ты знаешь, оттуда и я знаю.
    - И что?
    - Что, тебя дома не было. Он пришёл, сказал, что он – твой знакомый, и пригласил к себе – поговорить…. Слушай, у него такая интересная квартира! Там столько всего….
    - Ладно, и что ты там делала?
    - Я же сказала, говорили. О тебе, между прочим, - значительно.
    - И что же? Надеюсь, это не секрет?
    Настя сидит с загадочным видом. Наташа встаёт, подходит к окну.
    - Не секрет, - Настя. – Только ты не думай, я всё прекрасно поняла. Он сказал, что мне очень повезло с сестрой.
    - Ну, это всегда говорят, так что это – не новость.
    - Сказал, в каких он странах был, что видел…. Ещё он что-то говорил про ритм в его жизни…. Да, вот: он сказал, что без ума от ритма, и он поймал его в твоём сердце.
    - Похоже на правду. Для этого у тебя не хватило бы воображения, - усмехаясь. – И что, тебе было интересно там?
    - А как же?
    - Теперь всем хвастаться будешь.
    - И не подумаю – очень надо. Конечно, такие встречи бывают не каждый день…. Ещё ему очень нравится твоё имя, сказал, что тебе можно доверять, а ещё он уезжает на следующей неделе.
    - Как? Он же насовсем приехал, - удивлённо.
    - Но не должен же он всё время сидеть здесь. И ему больше всего хочется выпить с тобой чаю в той самой комнате, где мы разговаривали.
    - Когда же он приедет? – задумчиво.
    - Сказал, что скоро.
    - Когда я надолго ухожу, я тоже говорю «скоро». И как он тебе показался? – садясь снова за стол.
    - Он просто не такой, как все. Он думает, что он тебе безразличен, ну, и дура – я бы на твоём месте влюбилась бы в него, - уходит. – Узнала бы о стране, которую он, между прочим, придумал сам.
    - Какая тебе разница, - сверхзадумчиво. Она остаётся сидеть на своей кухне.
    За кадром голос Кости: «Это он со мной мало говорит, а вот с детьми он говорить умеет».
    И далее, уже другой голос: «Каторжник Сэлдом продолжает свою рекламную компанию…»
    Она сидит в комнате – комната совершенно обычная, смотрит в телевизор. В телевизоре крупным планом – Фредди. Он говорит, глядя сквозь экран, задумчиво и серьёзно:
    - Что могу сказать о жизни? Наверное, немного. О ней вообще думают мало, но, может быть, каждый пытается сделать то, что… на что он способен. Если о хорошем, то сказать можно, конечно, много. Приехал я сюда просто потому, что люблю этих людей, этот город в целом. Здесь у меня много друзей…. Нет, я не миллионер, как многие думают, у меня даже машины нет. Зато каждый должен не просто жить в этом мире, а просто вынести из него что-то приятное и полезное для себя. А это, вероятно, свои мысли, своих друзей и себя самого – это уже новый мир, в котором стоит жить (убедительно).
    Во дворе Настя с подружками прыгает на асфальте, расчерченном мелом. Мимо них проезжает красивая импортная машина.
    - Вот это да! – одна, раскрыв рот.
    - Ты что, машин никогда не видела? – Настя, равнодушно, продолжая прыгать.
    - Самой завидно, да, завидно? – вторая, ехидно.
    - Ничего мне не завидно.
    - И ты такую машину не хочешь?
    - Нет. Я хочу быть такой, как моя сестра, - как бы между прочим, продолжая прыгать.
    Та машина вдалеке уезжает.
    Наташа и Костя сидят где-то в центре на перилах моста, мирно беседуют, за ними – солнце.
    - Что-то тебя в последнее время не видно, - она.
    - Да, я решил заняться своими делами всерьёз. Ты же знаешь, что у меня их достаточно. Совершу две-три вылазки кое-куда, и всё нормально. А потом буду опять сидеть дома, как летописец Пимен, любоваться из окна на ночь. Такая тонкая размеренная жизнь…. Ещё забавно ощущать стекло портвейна под столом…. А у тебя всё то же?
    - Костя, я устала. Это ужасно трудно – быть самой собой, и не изменяться тоже трудно. Знаешь, Гребенщиков – тот самый, которого ты уважаешь, но не любишь, сказал такую фразу: «Она использует меня, чтобы заполнить пустые места…» И я заполняю эти самые пустые места в жизни моих друзей. Или приходится, как воде, принимать форму того, кто рядом.
    - Ну, так не заполняй эти пустые места.
    - Самое странное в том, что иначе уже нельзя. Меня жизнь крутит с одной скоростью, их – с другой, тебя – с третьей. У них такие смешные проблемы, а у меня…. Ты знаешь, теперь мне показалось, что у меня вообще нет проблем, я их просто себе придумываю. Конечно, мы ведь, в конце концов, такие же люди, как и все. Это тоже довольно забавно.
    - Может, это и забавно, конечно. В жизни бывают весьма обременительными даже радости, а обо всём остальном я и не говорю. Поэтому я и не хочу, чтобы ты уставала от жизни, ты, наконец, ещё только начинаешь постигать всё это.
    - Я понимаю, что ты пытаешься направить мою жизнь в другое русло, но ты можешь развивать одну скорость, а я другую. Наверное, поэтому мне так необходимо иметь тебя в числе моих друзей.
    - Оторвать тебя от этой жизни может только один человек, насколько я знаю, - он усмехается и смотрит на воду. С воды снимается чайка и летит высоко в небо. Оба следят за её полётом.
    - Знаешь, иначе я не могу, - она, спрыгивая с перил.
    - Боюсь, что скоро мне придётся охранять тебя, - обаятельно улыбается, спрыгивает вслед за ней. Солнце играет на их лицах.
    Гаврила в каком-то переулке разговаривает с Фредди, потом, пожав друг другу руки, расходятся. Фредди как-то сразу исчезает, а Гаврила подходит к киоску, покупает импортные сигареты, у следующего киоска – вечернюю газету, что-то напевая, отходит в сторону, достаёт из кармана зажигалку, смотрит вверх – наверху балкон. Голос за кадром: «Это Гаврила. Просто Гаврила». Выше – выступ крыши.
    Утро в её квартире. Наташа и её сестра мирно спят в своих постелях. Настя – с мишкой, она – обхватив подушку рукой – вероятно, снится романтический сон. Радио на столе что-то вещает: «Доброе утро, дорогие друзья (нежным голосом на фоне спокойной музыки)! Надеюсь, что для вас это утро будет добрым так же, как и для меня. А теперь поговорим о более приятных вещах…. Труженики села перевыполнили план по удоям фуражных коров, об этом нам сообщил председатель колхоза «Заветам Ельцина верны» товарищ Сабхулатов. Мы поздравляем его с очередным высоким достижением на благо страны…. Рабочие фабрики «Долой стыд» разработали модель нового пляжного гарнитура, одинаково годного как для юношей, так и для девушек. Новизна заключается в том, что…»
    Наташа выключает радио. Где-то вдалеке звонит телефон. Она продолжает спать.
    Где-то в полутёмной парадной открывается дверь квартиры – выходит Рита при оригинальном прикиде и макияже, закрывает дверь ключом и уходит вниз по лестнице. Где-то в другом конце города Гаврила у себя на кухне жарит яичницу и слушают «Голубого банщика».
    На том же месте у той же стены встречаются те же двое молодых людей, что и в начале.
    - Привет.
    - Ну, привет.
    - Что нового?
    - Ну, нового очень много, как всегда.
    - В таком случае, что ты тут делаешь?
    - Что, что – гуляю. Я же тебе говорю: гулять по утрам – это просто здорово.
    - Ну, как, сходил с девушкой в кино?
    - Да. И как-то всё гладко получилось….
    - Что, пригласил, всё-таки?
    - Сама подошла, пригласила.
    - Да ну?
    - Думаешь, так не бывает?
    - И что теперь? Гуляешь с ней?
    - Нет.
    - А что так?
    - Не хочу…. А что ты гуляешь так рано?
    - Просто физически невозможно жить в квартире. Стали даже появляться те самые голубые мечты, которые бывают только у шизофреников.
    - Помнишь, вчера танцы были?
    - А они разве были вчера?
    - Какая разница….
    - Снова мы с тобой замёрзли, товарищ левый. Пошли греться к Наташке.
    - Пошли…. Ты думаешь, она уже не спит?
    - Я думаю, что мы можем туда пойти по трём характерным причинам: она вообще никогда не спит, она всегда нам рада и, наконец, она нас пригласила.
    - Ну, это другое дело.
    Хлопают друг друга по плечам и, довольные, шагают вдаль по улице.
    Прихожая Кости. У двери стоят Костя и Фредди, расстаются (собираются расставаться).
    - Только смотри, чтобы через неделю был здесь, иначе я буду на тебя очень обижен, - Костя, значительно.
    - Я не думаю, чтобы я вернулся так скоро. Вероятно, через месяц буду, не раньше.
    - Почему так долго?
    - Я же всё-таки переезжать собрался.
    - А что ещё?
    - Ну, что…. Хочу почувствовать свою значительность, а то здесь, кажется, я уже утратил свой прежний авторитет.
    - Я так не думаю.
    - Но мне и всерьёз иногда так кажется, - усмехаясь.
    - Я понимаю, куда ты клонишь.
    - Да ну, камни в чужой огород я не кидаю.
    - По крайней мере, мне не надо будет за тебя беспокоиться.
    - Костя, этой твоё беспокойство просто гипертрофированное, экзотическое и параболическое.
    - Да уж, Рита стала называть меня твоим старшим братцем. Представляешь?
    - Вполне.
    - Но ты всё-таки не задерживайся долго…. Могу поспорить, что ждать тебя буду не только я.
    - Ладно, поживём – увидим.
    - Приедешь – сразу ком не. Ты меня понял?
    - Разумеется, да.
    - Только ты не сомневайся в своей значительности – потеряешь весь свой шарм…. Смотри у меня, осторожно!
    - Само собой.
    - А то у тебя будет аналогичный шанс попасть в газету.
    - Непременно.
    - Ладно, вперёд – долгие проводы – лишние слёзы, - открывая дверь. – Запомни: ты тебя ждём!
    - Пока, - усмехаясь. За ним захлопывается дверь. Костя стоит в коридоре, потом куда-то садится, хватаясь за голову.
    - Это, увы, ещё не конец. Всё ещё только начинается… - сверхзадумчиво.
    Голос диктора за кадром: «Как это не парадоксально, идентичных ситуаций наша история ещё не подразумевает под конкретными решениями конфликтных противоречий, хотя, если иметь в виду материалистическое, гуманное и реалистическое мировоззрение, то наши догадки могут обернуться далеко не утончёнными разборками по части этикета…»
    Эти двое и Наташа на кухне горланят под гитару песню Янки «Кидай». Перед ними – чай в чашках, какие-то конфеты в тарелке. Заканчивают, с минуту молчат.
    Один отхлёбывает из чашки:
    - Класс! Так как, намечается сейшен?
    - Думаю, что да. Но, видимо, не сейчас. Говорят, посторонних много.
    - Ещё бы, сейчас вовсю идёт процесс приватизации, - добавляет второй.
    - Говорят, скоро в силу вступит закон о выезде, - один.
    - И въезде, - другой.
    - Ты уедешь? – оба, ей.
    - Нет, я остаюсь. Что я там, за границей, не видела? Если я уеду, вы уедете, все уедут – кто же останется?
    - Вот это верно!
    - Ну, ладно, - один, встаёт. – Нам пора на очередную авантюру. Счастливо!
    - Пока. Всегда рада, заходите ещё…. Настя, закрой дверь.
    Она остаётся на кухне и слышит, как хлопает входная дверь. Она, в тёмный коридор:
    - Всеволод!.. Всеволод!.. Сева! Кс-кс-кс, Сева!
    Настин голос:
    - Наташа, я пошла гулять!
    - Возьми ключи.
    - Ага.
    Ещё раз хлопает дверь.
    - Сева! Всеволод! Кс-кс-кс!
    Она выходит в коридор, возвращается с большим котом. Ставит его перед собой на стол и разговаривает с ним:
    - Привет! Где ты был? Я тебя больше не выпущу на балкон, если ты так…. Сева, ты понимаешь, ведь ничего не изменится, так будет каждый день в этой интересной и несчастной жизни…. Иногда мне кажется, что я не люблю никого, кроме тебя. Ты слышишь? Посмотри на меня – я люблю, когда на меня смотрят…. Ну, и что теперь нам делать? Может, позвонить кому-нибудь?.. Нет? Ладно. А если поступить по-кошачьи, просто сбежать? А? Да?
    Она ещё секунду смотрит на кота и выбегает в коридор.
    Какая-то вполне современная хардовая мелодия за кадром. Она стоит в метро у дверей, глядит в стекло (тёмное). Она где-то в центре, выходит у какого-то магазина, идёт среди людей по улице, какой-то мост, панорама Васильевского острова. Она стоит, задумавшись, облокотившись на перила, сосредоточенно о чём-то размышляя. Рядом (не совсем, чуть поодаль) в реку закидывает удочку рыбак. Она смотрит, потом направляется вдоль реки в другую сторону. В небе плывут облака, крыши соборов, трубы заводов на той стороне, транспорт, здания. Она идёт, глядя себе под ноги, элегантной походкой. Та же стена, что в начале. Её фотографию срывает ветром. Некто в чёрных перчатках, подбирает её и суёт в карман, исчезает из кадра. Пустая стена. Железная дорога, уходящая вдаль одинокий поезд на фоне заката. На пустой платформе вдали – какой-то человек на чемодане. За кадром: «Никто не хотел умирать, никто не стал выбирать…»


                II

    Открывается дверь из квартиры – камера на лестницу, по лестнице вниз, во двор. За кадром: «За открывшейся дверью – пустота, это значит, что кто-то пришёл за тобой, это значит, что теперь ты кому-то понадобился. А снег всё идёт, а снег всё идёт, русское поле источает снег…» Во дворе – темно, и на тёмном фоне красиво и косо идёт снег. Попадая в свет фонаря, он становится серебристым. Та улица, что была летом, изменилась до неузнаваемости, и во дворе – снег. Только на небе – луна и звёзды. Откуда-то в этой метели на улице возникает Фредди, смотрит на звёзды, остановившись, потом на часы, и после снова исчезает в метели.
    Наташина квартира. Она и Настя пьют чай на кухне, Сева спит на полу. Настя:
    - Ты чего не спишь – поздно уже. Ждёшь кого?
    - Допустим, жду. Но ты знаешь, у таких людей, как он, очень много тех, кто его ждёт, чего же ты хочешь от меня?
    - Иди ты, я-то знаю.
    - Откуда ты знаешь? Я с моим глубочайшим опытом и то не знаю, что делать…. Сегодня мне почему-то никто не звонил, не заходил – так раньше никогда не было. Но, наверное, так и надо – я же сама этого хотела. Все мы комедианты, и я, и они – в разной степени. Это на меня так действует зима.
    - Когда было лето, тебе хотелось зимы.
    - Да, такая уж у нас натура – мы никогда не бываем абсолютно всем довольны…. Настя, иди спать.
    - Не хочу. Может, я тоже хочу подождать… чего-нибудь.
    Она едва улыбается, вздыхает и подпирает подбородок локтём.
    Другая кухня, Костина. В окне торчит острый месяц на фоне темноты. Костя сидит на кухне, читает газету, смотрит в окно. Туда же из другой комнаты через коридор приходит Рита, останавливается на пороге.
    - Надо же, снег ещё идёт, - задумчиво-равнодушно. – Уже поздно.
    - Я знаю, - он, тихо.
    - О чём ты думаешь? О Фредди?
    - О нём, но и все остальные тоже порядочно беспокоят. Что с ними со всеми происходит? Гаврила, Наташа, ты, наконец?
    - Костя, я думаю, нужно подождать. Терпения у тебя достаточно.
    - Ты так думаешь? Но сколько можно ждать?
    - Не знаю, Костя….
    - Вот и я не знаю. Я боюсь, что с ним что-нибудь случилось.
    - Нет, всё будет нормально, не беспокойся, я уверена…. Может, сходим куда-нибудь?
    - Что толку, мы же думаем только о нём. Мне уже всё надоело, понимаешь?
    - Что пишут газеты?
    - Всё то же. Что там ещё может быть, кроме всякой мути?
    - Ты что-то говорил про Наташу?
    - Да, мне кажется, с ней что-то не то. Вероятно, она устала. С волками жить – по-волчьи выть, но так она же этого никому не показывает, вот в чём дело. И знает она всё, про меня и про него, вот и всё, - стучит кулаком по столу. – А завтра утром снова вставай, развлекай, пей, гуляй – и ради чего? Чего мы ломаем комедию? Ради чего, для кого? Думаешь, это всё кому-нибудь нужно?
    - Да. Мне, тебе и им обоим. Я знаю, что это нужно тебе.
    Звонок в дверь. Костя срывается с места, бросаясь открывать, она выходит за ним в коридор. Он открывает дверь.
    - Гаврила, ты? Проходи.
    Входит Гаврила. Голос за кадром: «Это всё тот же Гаврила. Его ценность в том, что он всегда рядом…» Он, спокойно:
    - Ты, Костя, зря так спокойно открываешь всем двери. Из-за той чёртовой драки тебя и Фредди разыскивают по всему городу, а сделать это, сам понимаешь, очень просто.
    - Ну, это ещё как сказать… - начинает было он, но оборачивается и встречает тревожный взгляд Риты.
    Фредди через метель подходит к дому Наташи, останавливается у парадной, стряхивает с воротника снег и глядит на её светлое окно. Голос за кадром: «Это Фредди. Он часто сомневается, зато все его любят». Заходит в дом. У фонаря на другом конце улицы стоит подозрительный тип, не менее подозрительный околачивается у подъезда рядом, и уж тем более – за углом. Голоса за кадром: (детский) – «А это кто» - (взрослый, до смешного страшный) «А это бандиты. Они убивают хороших людей». – (детский): «А если я убегу?» - «Они тебя найдут, они повсюду, они бессмертны». (детский, весёлый): «Прямо как идиотизм, ха-ха!».
    Все трое на кухне Кости, голос за кадром: «Как видите, беспокойство было не напрасным». Все молчат и смотрят друг на друга. Гаврила:
    - Пока я делаю для вас всё, что могу, но поверь, что этого недостаточно.
    - Гаврила, хватит! – Рита. – Я не стану никого обвинять. Ни Костя, ни Фредди не виноваты. Этот случай не первый и не последний в их биографии – это их прямая обязанность. Но то, что мы живём в таком идиотском мире, в такой идиотской стране – это уже не наша вина. Хотя и наша тоже.
    - Из всякой ситуации можно найти выход, - Костя, уверенно.
    - Да, можно, - она, иронично. – Но я не собираюсь ждать, пока вас прирежут.
    - Рита! – Гаврила.
    - А что, скажешь, этого не может быть? Эта реальность душит нас, и день даже не во всём этом. Ведь ему завтра снова нужно быть самим собой.
    - Ладно, эта ночь ещё не кончилась, - Костя, ласково.
    - Я останусь здесь. Костя, у тебя найдётся для меня лишний диван? – Гаврила.
    Звонок по телефону. Костя отправляется в коридор, снимает трубку:
    - Да. Фредди, ты? Ты где? Где ты был так долго, сказал, уедешь на месяц…. Так уже зима, с чем тебя и поздравляю…. Не время шутить. Откуда ты звонишь? Немедленно приезжай. Да, всё очень серьёзно…. Ты меня слышишь?
    Из трубки – короткие гудки. Костя машет рукой и мотает головой с непонятным выражением лица.
    Наташа сидит на кухне при затемнённом свете. Задумчиво смотрит перед собой. По радио – молчание, только громко тикают часы. Звонок в дверь. Она медленно встаёт и целую вечность идёт открывать через коридор. В двери молча проходит Фредди.
    - Ты думала, я не приеду, - тихо.
    - Ты мне ничего не обещал.
    - Так было нужно, и ничего в своё оправдание я сказать не могу.
    - Тише, сестра спит.
    - Да, понимаю. Значит, всё-таки ждала? Я не думал….
    - Конечно. Встречал ли ты на своём пути людей, которых бы ты не покорял хотя бы своей честностью раз и навсегда?
    - Они были равнодушны ко мне самому, но никто, заметь, никто не пытался понять. И только ты этой своей сиюминутной встречей меня поняла. Это очень сложно объяснить…. Просто я никогда не был больше, чем я есть, и это всё, что я могу сейчас тебе сказать.
    - Я бы хотела понять тебя, если так.
    - Не теперь. Больше всего на свете я бы хотел, чтобы меня не ждали вот так – на кухне, с горячим чаем…. Но отогреть меня, увы, не так просто. Тогда было лето – теперь зима, многое изменилось.
    - Что ж….
    - Нет, не предлагай мне остаться сейчас, теперь я не смогу знать, что ты веришь в меня, а не в то, что ты видишь перед собой. Когда это тебе будет нужно – видеть меня, войти в мой мир – звони, приезжай, ты узнаешь всё. Но не теперь. Я долго ждал, теперь ждут меня, там…. Сегодня я должен уйти.
    - Я не думала, что ты….
    - Всё узнаешь после. Ещё не время. И не относись так серьёзно к этому моему лишнему шансу попасть в газету, - отдаёт ей какую-то газету и исчезает за открытой дверью.
    Она стоит, глядя в дверной проём, потом, захлопнув дверь изнутри, прислоняется к ней и разворачивает газету. Читает (её голос за кадром): «Он спасал нас, словно утопающих, когда мы были, очевидно, на самом дне пропасти. Он ничего не говорил, но мы всегда знали, что он имел в виду. Он никогда не звал за собой, но мы шли за ним, заранее зная, что дорога не будет прямой. Он искал те истины, которые столько лет считались найденными и внедрёнными в жизнь, и, наконец, он искал себя и нашёл, и был честен с нами, даже когда лгал самому себе…»
    За окном – утро, всё белое, всё в снегу, снег – везде. Она идёт по своему двору и наблюдает этот снег вокруг себя. Вдруг кто-то сзади зовёт её:
    - Наташа!
    Она оборачивается, к ней подбегает какая-то девушка, её знакомая:
    - Привет. Ты куда пропала – я тебя ищу.
    - Привет. Ну, что скажешь?
    - Как это что? Ты не помнишь, у кого сегодня день рождения?
    - Ах, да….
    - Все собрались, ждут тебя. Хорошо, что я тебя нашла.
    - Но я….
    - Пошли, пошли – все тебя ждут, говорю же тебя, - идут вдаль по улице во дворе.
    - Я уже не помню, что будет завтра, - она, уходя с ней, издали.
    Костина кухня. Остатки недоеденного обеда. Костя и Гаврила, мрачные, сидят и смотрят не то в окно, не то на потолок.
    - Ну, и что ты решил? – Гаврила.
    - Ничего решать не буду – будь что будет. Разобраться надо, вот что, а для меня это – не проблема.
    - Аналогично. А пока?
    - Пока подождём. Там видно будет. Вместе решим быстрее.
    - У тебя что, штаб-квартира сегодня?
    - Ну, почему – обычная образцово-показательная психиатрическая больница. Ха!
    За кадром: «При всём богатстве выбора другой альтернативы нет».
    Наверху, у соседей, кто-то играет на пианино Чайковского.
    Наташа у друзей в квартире. Все сидят за столом, едят, пьют, она – ближе к двери, в тени. Рядом та её подруга, что нашла её.
    - Наташ, ты чего? Куда делась твоя весёлость?
    - Удивляюсь. Вероятно, растворилась в воздухе.
    - Случилось что?
    - Наоборот, - вдохновенно. – Если мы устаём от друзей, мы устаём от жизни, а я люблю и то, и другое.
    - Предлагаю тост, – кто-то за столом, вскакивая. Все оборачиваются и смотрят глазами на того, кто вскочил, и на именинника с бантиком на шее во главе стола рядом с красивой девицей в декольте.
    - Пусть наш именинник живёт долго, весело – как сейчас, и так счастливо, чтобы все приходящие в этот дом были сыты им… по горло. Ха-ха-ха! Ну, за юбиляра!
    Все вскакивают, пьют, садятся.
    - А теперь – танцы! – тот же тип.
    Все начинают прыгать под какой-то попс, повылазив из-за столов, а она удаляется в коридор – звонить. Из комнаты – музыка. Она быстро набирает номер. Отворачиваясь, говорит по телефону.
    - Костя? Да, я…. Ты сейчас не слишком занят? Нет…. Ты не мог бы…. Когда? Хорошо, я приду. Мне тоже надо с тобой поговорить. Не мог дозвониться? Я знаю. Да, я знаю, что он приехал…. Конечно. Всё нормально, да? Хорошо, приходите вместе, я буду через полчаса. Да, уже выхожу, всё.
    Бросает трубку и тихо скрывается за дверью, оставив свет в коридоре.
    В Наташиной квартире. Настя открывает дверь своему приятелю-ровеснику.
    - Проходи на кухню. Как раз чайник скипел.
    Они проходят на кухню, он садится за стол, а она достаёт чашку и наливает чай себе и ему, по-деловому и непринуждённо.
    - Вот, сестры, как всегда, нет, зато звонят ей без устали, мне приходится всё записывать. Ещё должна зайти Маша…. А ты на гитаре играешь? – садясь напротив. Крупным планом – довольная, нарядная, с новой причёской и умело наведённым макияжем. Обаятельно улыбается.
    - Вот варенье, конфеты, бутерброды. Может, лимонаду хочешь?
    У этого товарища слегка осовевшая физиономия.
    Наташа стоит на перекрёстке шумной улицы (той самой, где они втроём когда-то встречались), на понтах, в кожаных перчатках, куртке и при сумочке. Вдруг из-за угла выруливает машина, оттуда выходят Костя и Фредди, оба в чёрных очках, с поднятыми воротниками. Они подходят к ней, машина тут же уезжает.
    - Я же говорил, что она никогда не опаздывает, - Костя.
    - За редким исключением, - Фредди, в тон ему.
    - Привет, - оба, ей.
    - Привет. Что это с вами?
    - Да так, ничего, - Фредди. – Всё о`кей.
    - А тебе в куртке не холодно? – Костя.
    - Если будет холодно, возьму напрокат у тебя, - обаятельно улыбаясь.
    - Но на всякий случай я хочу предупредить… - Костя.
    - Хватит, ладно – это уже становится смешным. О чём ты хотел со мной поговорить?
    - Главным образом, с тобой хотел поговорить Фредди.
    - Особенно сегодня это стало актуальнее, - Фредди, серьёзно.
    - А ты о чём хотела со мной поговорить?
    - Кажется, о чём-то…. И о вас тоже.
    - Ладно, вперёд. Думаю, сегодня долго гулять мы не будем – время не терпит, и меня будут ждать, - Костя.
    И они отправляются по улице, заворачивая в какой-то двор. За кадром: «А сейчас – свиньи в космосе! Действующие лица: храбрый капитан Линк, сногсшибательная мисс Пигги и неповторимый доктор Окорок». На камеру – и мимо). В метрах шестидесяти от них медленно едет в машине Гаврила, одной рукой разворачивает модную жвачку и жуёт с вполне довольным видом.
    На кухне у Наташи. Настя, две её подруги и друг поют под гитару «Лодку». Вдруг звонит телефон. Настя со сверхсерьёзным деловым видом поднимает трубку.
    - Слушаю…. Наташи сейчас нет дома. Не знаю, когда она будет. А кто это? Хорошо, я передам…. До свиданья.
    Вешает трубку, смотрит на них:
    - Звонил какой-то Вася.
    Часы сверху: «Ку-ку! Ку-ку!»
    - Вас не ищут? Уже девятый час.
    За кадром? «Да не пугайтесь вы – время-то детское…»
    - Мы предупредили мам и пап, что пьём чай у Насти. Это их убедило, - одна из них.
    - Отлично. Чай допили, давайте, налью ещё…. Может, и допоём?
    Поют «Голубого банщика». Кот поднимает голову, затем снова продолжает спать. За окном темнеет.
    Костя, Фредди и Наташа стоят на том же углу.
    - Ну, ладно, меня уже заждались…. Фредди, ты запомни, что лучший способ спрятаться – не прятаться вообще, - Костя, пожимая ему руку.
    - Учту, - тот кивает.
    - Наташа, ты что-то хотела сказать?
    - Знаешь, Костя, я просто устала от жизни….
    - Привыкай. Когда у тебя много друзей – это всегда хорошо. А врагов у таких людей, как ты, быть просто не может. Тебя нельзя ненавидеть, - обаятельно улыбаясь. – Наконец, влезь в мою шкуру, тогда поймёшь, как всё это непросто…. Вижу, молодые люди, вам есть о чём поговорить друг с другом, и я вас оставляю. Надеюсь, ещё встретимся, - отдаёт им честь и уходит. Они удивлённо переглядываются.
    - Что это значит? – она.
    - Думаю, он уже достаточно всё нам объяснил…. Значит, ты действительно хотела со мной поговорить? Тогда….
    - Я хочу научиться жить так, как это делаешь ты. Меня всегда удивляло, откуда у тебя такая неиссякаемая энергия.
    Мимо них проехала машина, умеренным ходом.
    - Это кто ещё? – она.
    - Это Гаврила.
    - А, тогда всё ясно.
    - Ты всегда задаёшь столько вопросов? Ладно, зато понимаешь с полуслова. Пойдём, покажу тебе моё скромное жилище.
    - Только учти, что я не напрашивалась.
    - Хорошо-хорошо, непременно.
    - Если уж Насте у тебя понравилось…. Кстати, зачем и о чём ты с ней тогда говорил?
    - Пойдём, чего мы здесь стоим? Знаешь, с тобой нельзя говорить сверхсерьёзно.
    - А просто серьёзно?
    - И просто серьёзно тоже. Так что не принимай на веру абсолютно все мои слова.
    - Ага. Так что Настя?
    - Я хотел, чтобы она дала мне представление о том, какой была когда-то ты, о чём думала, говорила….
    - Ну, и как? Это тебе что-то дало?
    - Разумеется. Она мне много рассказывала обо всём, и в итоге пришла к выводу, что я – довольно незаурядная личность.
    - Думаю, она поняла это последней. Кажется, все знают об этом.
    - Ладно. Сам себя не похвалишь, как говорится….
    - Когда ты станешь серьёзным?
    - Когда я становлюсь серьёзным, мне впору играть персонажа трагедии. И потом, это неинтересно.
    - Что же тебе интересно?
    - На данный момент, ты.
    - Почему же я? Ты преследуешь какую-то цель?
    - Да нет, особых целей я не ставлю – это опять-таки неинтересно. Просто у меня чутьё на незаурядных личностей.
    - Надо же!
    - Мне нравится, что твоя жизнь не ограничивается четырьмя стенами. Такая жизнь, как правило, отличается яркостью, разнообразием, и не имеет никакого смысла, - как само собой разумеющееся.
    - Ты угадал. И как же быть?
    - Ты всё со временем найдёшь, но лучше не ищи – к тебе всё придёт само. Всё, что надо было, ты уже сделала.
    - Видимо, у тебя смысл есть.
    - Не знаю. А кто я, собственно говоря, такой? Я всего лишь достиг того в жизни, чего я хотел. И ещё я стараюсь не отрываться от реальной жизни. Но, как говорится, не спрашивай меня, спрашивай Костю. Он знает гораздо больше….
    - Слушай, вот мы всё идём и идём, и этой дороге конца не видно…. Где же твой дом?
    - Вон там, - показывает куда-то вдаль, где стоит совершенно обычный дом.
    Она стоит в коридоре его квартиры в то время, как он запирает двери. Там – большое зеркало.
    - Зачем зеркало?
    - Чтобы те, кто приходит, могли внимательно посмотреть и увидеть, кто они, - подходит и становится рядом с ней. Оба делают в зеркале умные лица. – Но здесь мало кто бывает, поэтому посмотри сюда, когда ты будешь выходить отсюда.
    Проходит к двери и открывает её, причём извне дверь красная, а изнутри – чёрная.
    - А что это за народное творчество? – она.
    - А ты видела у кого-нибудь такие двери? Скажи честно.
    - Нет. Я говорю честно, - с улыбкой, уверенно.
    - Неправда. У всех такие двери, это просто я изобразил наглядно…. Что стоишь – заходи.
    Она заходит, смотрит по сторонам. Он зажигает светильник где-то в углу. За кадром: «This is my room. Sometimes I live here».
    Комната удивительно строга и проста. У окна – стол, почти в середине комнаты, рядом справа – кресло, и больше ничего существенного, вроде, нет. На гладком полу – тени (на ковре), в углу – низенький сервант со стеклом, на окне какие-то плотные чёрные шторы. Зато множество мелких деталей, обращающих на себя внимание. Стол совершенно гладкий, тёмный; он подходит и складывает в стопку бумаги, лежащие на столе. Она начинает методично рассматривать комнату. На стене справа от стола висит карта мира, помеченная какими-то флажками и крестами и разрисованная вдоль и поперёк. Она внимательно изучает её в деталях. За кадром в это время: «This is my map. Look. I am showing you the internal situation, my friend…».
    - Ты что, здесь был? – она, показывая на какую-то точку на карте.
    - Да, я объездил уже довольно много стран, но здесь я ещё, надеюсь, буду, - слегка повернув голову от своих бумаг в её сторону.
    Её взгляд следует дальше. По всем стенам развешены симпатичные картины. За кадром: «This is my pictures, and now I have a lot of money thanks to them…».
    - Как красиво….
    - Жизненно.
    - Ты что, художник?
    - Да, развлекаюсь иногда. Мне нравится…. Кстати, вот Гаврила чудные картины рисует.
    - Какой ты, оказывается, разносторонний… - полуиронично.
    Посмотрев картины, натыкается на кресло. На его спинке висят всякие цепи и ленты, свисающие почти до пола. За кадром: «This is my armchair, it`s my relic. I sit on it at night».
    - Что это ещё?.. А что, больше мебели нет?
    - Лично мне – хватает.
    - Как-то всё подозрительно просто…. И в то же время очень и очень непросто.
    Подходит с другой стороны к столу, опирается на стол. Он по-прежнему не отрывается от бумаг. За кадром: «This is my table, a good table. Oh, dear, I want to invite you to table…». Она продолжает осмотр, смотря вверх. На люстре висит колокольчик, перевязанный лентой. Она дёргает за него, и тот приятно звенит. За кадром: «This is my fluorescent lamp. It`s ringing».
    Подходит к серванту – за стеклом жутко много фотографий разных людей. За кадром: «These are my friends. They give me everything. An old friend is better than two new ones, but you…» Тут среди множества лиц она находит фото Кости. За кадром: «This is Kostya. You were quite wrong to suspect him».
    - И ты со всеми этими людьми был знаком? – оборачиваясь к нему. Он – в кресле, наблюдает за ней исподлобья.
    - Да, но теперь от них осталось только это…. Подожди.
    Она оборачивается. Кадр – её фото. Он достаёт его и ставит за стекло, возвращается в кресло.
    За кадром: «It`s me! Why? I am so happy…»
    Подходит к окну. Оно тёмное, и в небе – луна. За кадром: «This is my window. Tell me what you see? Your reflection in my mind…»
    Он, с кресла:
    - А ту стену видела (стена слева от него)?
    - Нет ещё…. Подожди-ка.
    Подходит к стене. Там вдоль и поперёк прямо на обоях – куча телефонов с именами и личными подписями. За кадром: «This is my wall. You can write your phone number to me…»
    - А это как понимать? Мне нужен твой комментарий.
    Он поднимается и подходит к ней.
    - Тебе так интересно?
    - Очень.
    - Это – номера моих друзей.
    - Я не удивляюсь, ведь многих здесь я знаю. И все они – твои друзья.
    - Они у меня были, и я их знал.
    - Исчерпывающий ответ. Ты говорил, что у тебя здесь никто не бывает….
    - Это теперь, потому что я здесь редко бываю.
    - Зачем же портить обои?
    - А ты свой номер не хочешь оставить?
    - Конечно. А есть чем?
    - Да. Держи (достаёт какой-то фломастер).
    Она пишет, он наблюдает.
    - Слушай, у тебя что, нет записной книжки, или ты хочешь выглядеть оригинальным?
    - И то, и другое.
    - Хочешь, я подарю?
    - Нет. У меня много дел и встреч, но у меня прекрасная память… такая же, как на лица. Я же тебя сразу узнал, но не захотел показаться нескромным…. Записные книжки у всех есть, но это слишком скучно. Так проще – посмотрел на стену, пошёл звонить. Впечатляет?
    - Да, спасибо, очень впечатляет. А что ты мне ещё расскажешь?
    - Я не очень-то люблю рассказывать что-то неопределённое.
    - А мне нравится. У тебя очень необычный голос, - просто.
    - А как тебе моё жилище?
    - Тебе, наверное, здесь очень уютно, да?
    - Ты не ошиблась. А хочешь увидеть всё в ином свете?
    - Так бывает?
    - Конечно.
    Она снова подходит к его столу.
    - Да, я думала, что у тебя – совершенно обычная квартира с бардаком и пылью.
    - Достаточно внимательно посмотреть вокруг, чтобы узнать, чем я занимаюсь, - с усмешкой.
    За кадром: «Это не рассказ о красивой жизни, это даже не реклама холдинг-центра. Это паяльник (последние слова – слегка хрипловато)». Она подходит туда же, убирает листы в ящик стола, достаёт длинную свечу.
    - Обожаю свечи, - она.
    - Некоторые считают: там, где свечи – там много романтики…. Не знаю.
    - А ты не можешь нарисовать меня здесь, при свечах?
    - Нет.
    - Почему?
    - Боюсь исказить твои небесные черты. К тому же, ты – эгоистка.
    - Это плохо?
    - Нет, это отлично.
    Она садится в кресло, он стоит у окна, аккуратно зажигает свечу, гасит светильник. Подходит с другой стороны стола, держа свечу у лица, рассматривая её. Она неподвижно сидит, смотря перед собой.
    - Ну, ладно, теперь ты мне скажешь, кто ты есть на самом деле? – она, равнодушно.
    - Попробуй понять, здесь, сейчас. Тебя что-то не устраивает? Ты в чём-то сомневаешься?
    - А может, я – только подопытный кролик? Может, у тебя тоже просто… просто появилось пустое место? Всё-таки ты…. Костя же говорил, что ты даже по улице ходить спокойно не можешь.
    - Да, у меня были проблемы. Значит, ты не ждёшь романтики?
    - Сначала я хочу просто поговорить…. Я уже встречала многие натуры…. Нет, я говорю совсем не то. Просто людей не бывает таких…. Хороших во всех отношениях. Я многих видела….
    - Я тоже. За красивыми глазами – очаровательно пустые души.
    - А что, моя душа, скажешь, не пустая?
    - В твоей душе – огонь, значит, мы поймём друг друга.
    - Послушай… значит, ты и в самом деле такой, каким кажешься? Это не камуфляж? Не подделка?
    - Хорошо, что ты вовремя это поняла.
    - Прости, но я не думала…. Я не знала, что ты – это ты…. Хотя я всё понимала, просто я хотела противоречий, конфликтов….
    Свеча горит на столе. Он смотрит на неё из- за полузакрытых глаз. За кадром: «You are my heaven…»
    - Да, кажется, мне придётся говорить… очень долго.
    Подходит к ней и садится на полу у кресла.
    - Сколько времени ты мне даёшь?
    - Пока свеча не догорит.
    - Отлично.
    За кадром: «Английский язык по новой методике. За семь дней под гипнозом вы научитесь говорить на иностранном языке. Только не просыпайтесь…»
    В окне звёзды. После паузы снова они.
    - Так ты скрывался от реальности здесь?
    - Нет. Я не скрывался. Я живу здесь тем миром, который там. Я – реальный человек, ничуть не мистик. Я никогда не врал, всегда был собой. А мой мир – это не только это, это – лишь часть. Мой мир – это весь мир.
    - У тебя есть так много….
    - Да. Это всё, что ты должна знать обо мне.
    - Это непросто было понять…. Расскажи что-нибудь.
    Камера – по его оригинальным картинам.
    - Знаешь, в далёком детстве у меня была подруга. Её звали Владилена, - он.
    - Красивое имя….
    - Конечно. Но, как это не парадоксально, образовано оно от «Владимир Ильич Ленин». Странно, да?
    - Не то слово. Но….
    - Да, какая-то странная гармония в этом есть. Красота и уродство порой прекрасно сочетаются.
    - Да…. И что она?
    - Она всегда говорила, что я добьюсь в жизни чего-то необыкновенного…. Кстати, учти, что мне тоже не обещали счастья.
    - Это что-то…. Но ты мне скажешь, что Костя имел в виду, когда говорил мне и тебе, что нужно поберечься?
    - Ах, это…. Наверное, он лучше знает.
    Она протягивает руку и слегка касается его волос.
    - Ты нарочно сел на полу, чтобы я могла взлохматить твои волосы?
    - Но я же не прошу тебя об этом…. Может, я боюсь, что они отклеятся? – сверхиронично, хитро глядя на неё. Обоюдный смех.
    - Если ты действительно такой, цены тебе нет!
    Голос за кадром: «А где-то в полутёмном ночном переулке…»
    Обычный снежный двор. Какая-то трансформаторная будка. Идёт Костя. Сзади крадётся какой-то тип с кирпичом под мышкой. Только тот заносит кирпич над его головой, как Костя оборачивается. Размениваются ударами. Где-то рядом в темноте Гаврила выскакивает из машины, сигналит и отправляется быстрым шагом на место драки.
    Снова комната. Всё то же. Он поднимает голову.
    - Кажется, кто-то сигналил….
    - Ну, и что же в этом странного?
    - Подожди…. Я сейчас.
    Он, не накидывая куртки, выходит из квартиры. Она, недоумевая, подходит к окну.
    Из переулка отъезжает машина Гаврилы. За кадром: «Это бандиты. Они теперь вряд ли будут убивать хороших людей…» На снегу в ряд лежат пять человек. На стене крупно написано: «Здесь был Костя». В кадре чуть ниже и мельче: «И Гаврила». Фредди подходит в этот переулок, глядит по сторонам на типов, потом на стенку. Из-за стены появляется ещё один. Фредди аккуратно опрокидывает его на снег (за кадром: «С точностью до миллиметра…»), подходит к стене и подписывает внизу: «И Фредди». Оглядывается.
    Открывает дверь своей комнаты, она у окна.
    - Где ты был так долго?
    - Не в этом дело. Просто сейчас мы срочно должны быть у Кости.
    - А в чём дело?
    - Ещё не знаю, но съездить надо.
    - Прямо сейчас? – затушив свечу.
    - Да, прямо сейчас. Ну, едем, - аккуратно выталкивает её за дверь.
    - Прости всё же – я сомневалась в тебе….
    - Потом. Идём.
    На кухне у Кости. Сам Костя, сверхмрачный, сидит у окна и курит. Перед ним стоит пепельница, доверху наполненная окурками. Голос за кадром: «Если вы выкурите миллион пачек сигарет «Boy», мотоцикл вам уже не понадобится…» С кухни слышно, как в замке поворачивается ключ, входят они двое. Недоумённые взгляды со всех трёх сторон.
    - А, Фредди, Наташа, - хрипло, низко, но с обычной обаятельной усмешкой.
    - Что там было? – Фредди.
    Костя долго и пристально на него смотрит, потом как-то тоном обречённого:
    - Ну, да, да, меня хотели убить…. Не смотри на меня так. Мы с Гаврилой с ними разобрались.
    - Я остался тогда, на том же самом месте, так что я обо всём знаю.
    Она отступает на шаг и странно смотрит на Фредди:
    - Так значит, тебя… могли убить, а я ничего не знала….
    Снова хлопает входная дверь. В прихожей слышны голоса – Рита конфликтует с Гаврилой.
    - Ну, подожди, не ходи пока туда….
    - А что случилось? Что, я не могу его видеть? А почему, ты можешь мне сказать, почему? – Рита.
    - Он устал, и потом ты ещё успеешь с ним поговорить.
    - Пусти.
    Она врывается на кухню, садится рядом с Костей, вырывает у него сигарету и кидает в пепельницу.
    - Костя, где ты был… так долго? Нет, не отвечай мне… я всё знаю. И это тоже знаю…. Нет, ты не говори ничего, я прекрасно тебя понимаю….
    Долго смотрит на него, потом бросается ему на шею. Фредди тихо говорит Наташе:
    - Пошли, выйдем.
    Они выходят в коридор, закрыв дверь на кухню. Дверь в комнату открыта – там Гаврила зашивает себе куртку.
    - Почему ты мне ничего не сказал? И ты мог в такое время беседовать со мной на отвлечённые темы? – она, тихо и возмущённо.
    - Я не хотел, чтобы ты знала, и навязывать тебе свои проблемы. Ты могла бы понять, что искали нас не только для того, чтобы засвидетельствовать мне своё почтение.
    - Но ты же мог, мог бы мне сказать?
    - Нет. Зачем?.. Поезжай домой.
    - А ты?
    - Я останусь здесь…. Да, в этой квартире я никогда не бываю лишним.
    - Но я не могу оставить его сейчас… и тебя. Я – его подруга, и, надеюсь, твоя тоже.
    - Сейчас твои услуги ему, да и мне не понадобятся. Уезжай, мы разберёмся сами, - мягко.
    - Скажи Косте, что я ему позвоню, - уходя.
    Он остаётся в коридоре, пожимает плечами и уходит в комнату к Гавриле. Садясь рядом, нажимает кнопку магнитофона – какая-то музыка.
    - Куда теперь-то? – он, тихо.
    - Пока буду здесь, - Гаврила, колдуя над курткой. – Вот, собаки, куртку порвали….
    - Тебя увольнять-то Костя не собирается?
    - Да…. Наверное, мы друзья всё-таки…. Недавно мне предлагали работу в офисе, в Штатах…. Смеёшься, да? И ничего смешного. Кошмар, да? Костюмчик, галстучек, бумажечки, кабинет….
    - Не смеши, Гаврила!
    - Кого?
    - Себя, - с усмешкой. – И как, принял это предложение?
    - Да ну…. Нет, конечно. А ты это как себе представляешь?
    - Никак.
    - Что же спрашиваешь?.. Понимаю. Переживаешь?
    - За Костю, - подходит к окну – там темно, но снег всё белеет.
    Она проходи под окном, он отворачивается от окна. Выходит в коридор – дверь кухни закрыта. Он подходит к двери и, не открывая её, говорит:
    - Костя, я остаюсь здесь.
    Голос за кадром: «Ну, сегодня, допустим, всё кончилось благополучно, а дальше, дальше что (пауза)?.. Прошло время (на фоне хода часов)».
    Из дома выходит Гаврила, садится в машину, сигналит, уезжает. За его машиной наблюдают те самые двое «левых» друзей.
    - Так что, говоришь, у тебя нового? – один.
    - Да, как всегда, разнообразие. Гуляю вот…. А у тебя?
    - Встретил своих левых вчера.
    - И что?
    - До рассвета орали «Мы вместе! Мы вместе!», народ дразнили. К портвейну верёвку привязали и из окна спустили. Кто-нибудь подойдёт, а мы снова – раз, и наверх!.. Потом разбили.
    - Распили?
    - Ну, сначала распили, разумеется. Те, кто ещё не спал, проводили меня до дома. Я до сих пор не выяснил, кто из них дошёл обратно.
    - А ты?
    - Не совсем. По крайней мере, не настолько, чтобы мне мерещились знакомые лица в машинах.
    - А так нет проблем?
    - Да. Всё о`кей…. Ты сейчас куда?
    - Гулять дальше.
    - А я – снова к левым. Гуляем! Ну, привет!
    - Привет.
    Пожав друг другу руки, расходятся в разные стороны.
    Костя и Фредди уходят из квартиры. Рита появляется из комнаты, как всегда, элегантна.
    - Вы опять уходили?
    - Да, - Костя, с улыбкой.
    - Надолго?
    - Да нет, скоро буду.
    - Мы на точку. Нас там ждут, - добавляет Фредди.
    - Ну, если ждут…. Идите. Я могла бы позже заехать к вам.
    - Нет, не стоит. Я приеду пораньше, - Костя, закрывая дверь.
    Рита уходит в комнату, садится перед зеркалом и опускает чёлку с одной стороны на глаза.
    Наташа сидит на кухне, за окном темнеет. Квартира пуста и темна. Говорит радио: «Дни зимой очень коротки, а длинных ночей в одиночестве она боялась. Слушать в тёмной квартире радио ей тоже не хотелось…» Она выключает радио. Сидит, уронив голову на локти на столе. Откуда-то из коридора приходит кот, садится у батареи. Она поднимает голову:
    - Всеволод, ты?.. Представляешь, я осталась совсем одна. Ты подумай, никто не звонит, никто не ищет, никого нет дома. Ещё никогда такого не было. А ночь в одиночестве – и в самом деле вещь малоприятная. Как будто бы ничего не осталось…. Пустил в свой мир, чтобы закрыть другой (усмехается). Как он может жить всем тем, что он видит вокруг? Правильно говорит Костя – это всё бессмысленно. Разнообразие – на пару дней. Ну, почему телефон не звонит? Почему? Ладно, Сева – придётся, вероятно, тоже носить красное. Пошли спать, - берёт кота и удаляется в коридор. На кухне гаснет свет.
    Голос за кадром: «Наступила… ночь. И тут из лесу страшные лесные разбойники…. Приснится же перед рассветом…»
    Её тёмная комната. Она валяется на диване прямо в одежде, телефон стоит на полу. Где-то далеко и тихо – тема «Пачки сигарет». Вдруг, неожиданно и резко – телефонный звонок. Она свешивается с дивана, снимает трубку:
    - Алло!
    - Ты ещё не спишь? – далёкий голос Фредди.
    - Нет, - радостно.
    - Извини, что не звонил. Просто не мог. Ты не думай, я не оправдываюсь….
    - Я не подумала. Я всегда мечтала поговорить с кем-нибудь ночью, когда больше никого нет дома.
    - Ты знаешь, я тоже. Почему-то я подумал, что тебе это понравится.
    - Я так рада, что ты позвонил….
    - Прости. Я тогда наверняка сказал что-то не то.
    - Нет. Ты сказал всё, как надо. Это я до конца своих дней не прощу себе….
    - Нет, не надо. Ты видишь – темно, вокруг – никого. Нормально?
    - Да, кажется, что ты – на другом конце света.
    - Зачем же так далеко?
    - И ты по-прежнему утверждаешь, что всё реально?
    - Конечно…. У тебя что-то случилось?
    - Нет.
    - Я слышу по голосу.
    - Может быть. Я уже сама не могу понять….
    - Я знаю, тебе требуются только нужные люди.
    - Нет, теперь все они куда-то подевались.
    - Но это будет недолго, я знаю.
    - Только не исчезай так быстро.
    - Обещаю.
    Она удобно устроилась на диване, её лица почти не видно в темноте, в окне какое-то тёмное небо, звёзды, яркий телефон, комната.
    - Ты знаешь, со мной целый день никто не говорил….
    - А это так непривычно? – он.
    - Не то слово…. А ты откуда звонишь?
    - Из дома.
    - Из той самой комнаты с красно-чёрной дверью?
    - Да.
    - Я всё ещё не могу придти в себя после вчерашнего…. Может, в этом всё дело. Почему ты мне не рассказал всего сразу?
    - Ты же знаешь, почему.
    - И со стороны казалось, что у тебя превосходное настроение.
    - И ты думала обо мне? Это прогресс….
    - Нет, я так не думаю…. Ладно, расскажи о том, что было сегодня.
    - Сегодня? Я целый день был с Костей на нашей точке. Всё было, как обычно – ну, ты знаешь наши испытанные нервы.
    - Этого мало. Что ещё было?
    - Не задавай трудных вопросов. Ты же знаешь нашу жизнь. Мы с Костей много говорили о жизни, но до высоких материй не добрались.
    - И о чём же вы говорили?
    - О планах на будущее, например. О тебе мы, кстати, говорили тоже.
    - Неужели?
    - Я знал, что это тебя обрадует.
    - И что говорили?
    - Ну, Костя рассказал, как вы познакомились, и дал тебе очень незаурядную характеристику.
    - Это не удивительно – мы с ним хорошие друзья.
    - Ладно, я меняю тему. Тебе наверняка это уже надоело.
    - Что именно?
    - Значит, не надоело. Тебе нравится ночь?
    - Да, очень. Особенно когда есть с кем поговорить.
    - Я к тебе зайду завтра, если ты не против.
    - Конечно, нет. Но ко мне обычно приходят, не спрашивая разрешения.
    - Это интересно. Когда я в своё время учреждал такие законы, ко мне редко кто заходил. Но ты была на моей старой квартире, которую я очень люблю.
    - Да, теперь я достаточно знаю о твоей квартире, но недостаточно знаю тебя. Говорят, что ты – честный, и говоришь всегда… почти всегда то, что думаешь.
    - Это тоже интересно.
    - Тогда скажи – не удивляйся, мне просто любопытно – что ты думаешь обо мне?
    Долгое молчание в тёмной комнате.
    Утро на её кухне. Он и она пьют чай.
    - А что за молчание, всё-таки, было?
    - Исходя из логики, ты не позволила мне говорить неправду. Но ты сказала – что ты думаешь? Вот я и думал.
    - И что?
    - Думаю до сих пор, - улыбаясь.
    Она усмехается. Хлопает дверь. Голос Насти из коридора:
    - Наташа, ты дома?
    - Да.
    Она заглядывает на кухню:
    - Тебе утром Костя звонил, просил передать, что…. А, Фредди….
    - Привет. Я уже всё ей передал сам, - он.
    - Ну, ладно.
    - Чай будешь пить? – Наташа.
    - Буду, - садится сбоку.
    - Так что всё-таки просил передать Костя?
    - Сказал, что вечером приедет, - Настя.
    - Значит, ты снова не одна. Даю гарантию, что через пару минут снова кто-нибудь позвонит, - он.
    - Мне знаешь что кажется?
    - Что?
    - Что мы всю жизнь только и делаем, что пьём чай и смотрим красно-чёрные фильмы.
    - Я это понял уже давно.
    Все дружно пьют чай.
    - Говорят, что зима – это плохо, - она, глядя в окно.
    - Красиво, но слишком холодно, - замечает Фредди.
    - Зато на этой неделе можно определять, что будет.
    - Тебе это интересно?
    - Не знаю. Может быть.
    - Хочешь, я тебе скажу?
    Она с интересом глядит на него, подняв голову. Он тихо снимается с места, подходит к ней, берёт её руку, поворачивая ладонью вверх, смотрит на свет:
    - Хм…. Одно хорошо – жить будешь долго. У нас с тобой – разные пути, но цель, кажется, одна.
    - Какая цель?
    - Высокая. Но на сегодня, кажется, путь у нас один, - отпускает её руку, поднимает голову и смотрит в окно, на солнце. Голос за кадром: «Проснувшись утром в коммунальной квартире, я взял последнюю тысячу и отнёс её в «Русско-банк»…»
    Гуляют в сквере у Финляндского. Подходят сзади к памятнику Ленина, останавливаются и хором произносят: «Дедушка умер, а дело живёт – лучше бы было наоборот!!!», веселятся и идут дальше.
    Едут в транспорте. Народу – средне. Стоят, не держась за поручни.
    - Знаешь, что говорят мои друзья-левые?
    - У тебя друзья – левые?
    - Тебя это удивляет?
    - Да нет, я был знаком и с правыми…. Ну, и что же они говорят?
    - Что левые не ездят там, где можно пройти.
    - У них, значит, денег нет даже на проездной.
    - Конечно, электричка стоит дороже. Зато быстрее.
    - А что, вполне может быть.
    Открывается дверь.
    - А куда это мы заехали?
    - Пошли. Выйдем – узнаешь.
    Выходят. Осматриваются по сторонам. Вдали – знаменитая станция метро (одна из многих).
    - Ну, и что это? – она.
    - Здесь я когда-то жил. Решил показать тебе продолжение моего мира.
    - В какой стороне? – с интересом.
    - Ещё светло…. Пошли пока, погуляем – нужно дождаться темноты, иначе пропадёт весь эффект.
    Панорама местности. С одной стороны проезжая часть, и с другой. Тротуары, дороги, машины, метро.
    Костя в тёмных очках и Рита в каком-то парке, на скамейке. Она смотрит на деревья, он что-то рассказывает.
    - Так вот, подхожу я к этой девушке, когда она от тебя отошла, помнишь?
    - Да, это было.
    - Вот, и говорю: «Ты знаешь, какая ты очаровательная, милая и т. д.»…. Ну, она тут же тает, сразу такая улыбка до ушей…. Смотрю, и в самом деле милая, но, видимо, я произвёл-таки впечатление.
    - Это всё твой имидж?
    - Да, но она меня спрашивает: «И что же «и т. д.»? А я ей так же отвечаю: «У тебя стрелка на чулке».
    - С ума сойти, - улыбнувшись. – Ну, какая была реакция?
    - Соответствующая – а ты как думаешь? Оказалась темпераментная: гонялась за мной  с сумкой, пока не сбилась со следа. А жаль, может быть, полезное знакомство сорвалось….
    - Перестань, - серьёзно глядит на него. – Только больше не уходи надолго. И вообще… не уходи никуда.
    - Не уйду. Конечно же, не уйду, - обаятельно улыбается.
    За кадром: «Для меня существует только один сорт мыла – «Люкс»…. Мыло красоты для звёзд экрана…»
    Белый снег, серебрится на солнце, которое уже заходит. Голос за кадром: «Ей было всего семнадцать лет, и ты знаешь, о чём я говорю…»
    Тот самый знаменитый район. Темно. Фонари в два ряда. Большая длинная-предлинная улица – два тротуара с ещё одной дорогой посередине. Они идут как раз по этой дороге, и больше там никто не идёт – всё движение происходит по обеим сторонам от дороги. И фонари такие далёкие и красивые. И темно. Он вдруг, тихо:
    - Наташа!
    - Что? – она оборачивается и смотрит на него.
    - Как тебе здесь, нравится?
    - Ну, просто слов нет! Я не знала, что в тёмном городе может быть так красиво.
    - Разумеется, ты знала, только редко на это обращала внимания. Так что мы – это не только кухни, песни и питьё чая, это ещё и город.
    - Ночной город?
    - В душе – да, ведь только ночью мы говорим красиво. А так – город всегда, во всём.
    - Теперь мне всё очень хорошо понятно.
    - А ты когда-нибудь пробовала смотреть на город с крыши в подзорную трубу?
    - Нет.
    - А что так?
    - Мне это не приходило в голову.
    - Это отлично. Стоишь на крыше, чувствуешь себя если не птицей, то чем-то похожим.
    - Ведь город у ног, да?
    - Заинтересовалась?
    - Да, я представила это себе.
    - Ну, и?
    - Стоит попробовать посмотреть. Но без тебя это будет не так интересно.
    - Что ж, позови меня. Я даже знаю одну такую крышу…. А вообще, я хотел узнать у тебя не это.
    - А что? – другим тоном.
    - Почему ты не хотела тогда меня видеть?
    - Это – твоё личное мнение. Кстати, я уже съела все ананасы. Экзотика, дальние страны….
    - И где же твоё обычное кокетство?
    - Я его оставила дома…. Понимаешь, я знала, что ты именно такой, но мне трудно было поверить.
    - В таком случае, мы можем вернуться назад, в мой мир.
    - А как же твой дом? Я так и не увижу, где ты жил.
    - Смотри вперёд, - останавливаясь, показывает вдаль. – Вон так – самый высокий дом. Я имел счастье там жить. Это – почти то же, если живёшь в небе, и внизу ходят маленькие люди.
    - Так высоко!
    Панорама – далеко виднеется дом.
    - Да, высоко. А что небо – оно не станет разбирать, да и не знает, кто правый, а кто… левый.
    - Ты так думаешь?
    - Я уверен. А ты нет?
    - Почему же, просто так высоко я ещё никогда не поднималась. Зачем же тогда тебе ещё и крыша?
    - Чтобы не забываться.
    Стоят посреди дороги, фонари уходят вдаль.
    Знакомый перекрёсток, магазин. Подъезжает машина, оттуда выходит Гаврила и исчезает в дверях, через минуту появляется с буханкой хлеба и бутылкой молока. Залезает в машину и уезжает. Снова всё спокойно. Устрашающий голос за кадром: «Если вы проголодались – гематоген! Предупреждает осложнения, сделан из отборной бычачьей крови. Спрашивайте в аптеках города – (орёт) – гематоген!!!»
    Стена, на которой все трое оставили свои автографы. Её моет какая-то женщина в ватнике – шваброй, оставляет швабру у стены и уходит. Надпись остаётся.
    Дверь Наташиной квартиры. Приходит один из её друзей, звонит в дверь раз, другой, ждёт – никто не открывает. Спускается по лестнице и сталкивается с другим, который направляется туда же.
    - Привет. Ты откуда?
    - Зря идёшь – её нет дома.
    - Точно?
    - Хочешь, проверь сам, но это ничего не изменит.
    - Жаль…. Ну, что нового?
    - Ничего существенного. Всё не ночуешь дома?
    - Не то, чтобы совсем…. Захотелось тепла, покоя….
    - Неужели? Ты знаешь, мне тоже.
    - Пошли, сходим куда-нибудь?
    - Давай на Невский – я там сто лет не был.
    - А что делать?
    - Что делать, что делать…. Всегда найдёшь, что делать – там ведь наш дом, кажется?
    - Да. Наш дом – это весь мир, верно?
    - Верно.
    Пожимают друг другу руки, ещё раз смотрят на дверь и спускаются вниз по лестнице. Голос за кадром: «Я перестала пользоваться мылом, потому что существует увлажняющая пенка для мытья лица «Oil of Ulay».
    Комната Фредди. Оба сидят на полу и пьют чай. Светильник освещает их лица, карту и стену с телефонами. Голос за кадром: «Привет! Я – твоя новая соседка. У тебя нет бутылочки «Пепси»?.. У меня сегодня свидание, и я хотел бы сделать что-нибудь особенное… «Old Spice» - одеколон для сильных духом мужчин». Их чашки стоят прямо на ковре. Ковёр – экзотический.
    - Ну, как? – он поднимает голову, глядит на неё.
    - Я – отлично, а ты?
    - У меня всё о`кей – всё-таки сбылась моя мечта. Вот, пью с тобой чай….
    - Как мало нужно человеку для счастья…. Мне надо скоро вернуться домой – сестра одна дома.
    - Подожди ещё немного….
    - Приедешь ко мне завтра?
    - Приеду.
    - Скажи, так будет всегда?
    - Как?
    - Как, как теперь?
    - А ты в чём-то сомневаешься?
    - Нет, что ты. Я просто радуюсь.
    - Конечно, иногда я буду уезжать, но только не надолго.
    - Иногда? Это может быть очень часто.
    - Нет, не очень и не может.
    - Не придирайся к словам…. Вот уж никогда не думала, что когда-нибудь буду с тобой чай пить.
    - Совсем никогда не думала?
    - Конечно…. А хорошо жить в твоём мире.
    - Надо думать – ведь всякий мир не имеет границ, не так ли?
    - Не имеет? А если поискать?
    - А зачем?
    - Привыкла искать конфликты, - улыбаясь. – Как же так – мир, и без конфликтов?
    - Любой конфликт – это война, а мы живём так, как хотим, поэтому нас это не касается.
    - Всё-таки, несмотря ни на что, ты никогда не будешь серьёзным…. Все оригинальничаешь?
    - А как же иначе? Ты подумай, что было бы иначе?
    - А вчера тоже было темно, но я только слышала тебя.
    - И что-то изменилось?
    - Да нет, почти ничего.
    - Надеюсь, тебе не надо объяснять, что темнота – это хорошо?
    - Конечно, нет.
    Где-то рядом звонит телефон. Он берёт трубку:
    - Да.
    - Привет, - Костин голос. – Вот уж никак не ожидал застать тебя дома. Думал, уехал уже.
    - Ещё нет, - с усмешкой.
    - А что делаешь?
    - Чай пью.
    - Не один, значит…. Как тебе не позвоню, всё чай пьёшь.
    - Что делать….
    - Я тебя больше не стану предупреждать, но всё-таки….
    - Хорошо. Буду контролировать каждый свой шаг.
    Она с интересом наблюдает за ним.
    - Костя звонит, да?
    Он продолжает говорить дальше.
    - Что ещё скажешь?
    - Наташа у тебя? Просто я должен был к ней заехать.
    - Заедешь завтра, я буду там же.
    - Но мне нужно с ней сейчас поговорить, ты не против?
    - Нет, конечно, нет…. Прошу, - передаёт ей трубку.
    - Алло! Костя, о чём ты хочешь со мной поговорить?
    - О многом. Как жизнь?
    - Знаешь, теперь, кажется, всё в норме.
    - Ну, вот, я же говорил…. Я вот что тебе ещё хочу сказать: нам в жизни встречаются люди, которым можно доверять, а также люди, которым доверять нельзя. Так вот, я это к чему говорю: ты мне, как другу, доверяешь?
    - Да. Даже очень.
    - В таком случае, Фредди ты можешь доверять так же, как и мне, ладно?
    - Конечно.
    - И ещё мне надо сказать тебе очень многое…. Но тогда я приеду к тебе завтра утром, договорились?
    - Да.
    - Ты точно будешь дома?
    - Да, да.
    - Тогда встретимся…. Теперь я закончу свой разговор с Фредди, ладно?
    - Тебя, - она передаёт ему трубку, он усмехается.
    - Ну, что, сказал?
    - Не всё, но всё равно завтра встретимся, так что чего уж там, - Костя, издалека.
    - Отлично. Только ты колбасу захвати, и масло – у нас не с чем бутерброды есть.
    - Замётано.
    - Ну, тогда до встречи.
    Кладёт трубку.
    - Ну, мне кажется, пора домой, - она, поднимаясь с пола и ставя чашку на стол.
    - Мне нравится твой шарм, но я от него не в восторге.
    - Ты тоже завтра утром приедешь?
    - Непременно. Ты права: вся жизнь – это питьё чая… и ещё ритм.
    - Что за ритм, объясни? Моя Настя тогда тоже что-то говорила, но я не поняла.
    - Понимаешь, у меня ко всякому ритму – сумасшедшая страсть, - он, поднимаясь, рассказывает по пути в коридор. – Не только в музыке, конечно, но и в жизни вообще…. Вот, яркий пример – слышу его где-то и прихожу в дикий восторг, пусть даже мысленно – всё равно как слышишь музыку с чётким рисунком.
    - Да, это уникально.
    - И я не только начинаю двигаться ему в такт, я начинаю понимать, дышать им и жить тоже. Примерно так, причём происхождение этого исследования неизвестно.
    Она останавливается в прихожей перед зеркалом:
    - Сегодня я и в самом деле какая-то не такая.
    - Я же говорил – люди сюда входят одними, а выходят хотя бы немного, но другими.
    Она улыбается своему отражению и исчезает из поля зрения зеркала.
    Утро. Настя носится по коридору, терроризируя кота и что-то напевая. На кухне дымится чайник, сидят четверо – она, Фредди, Рита и Костя. Перед ними – чашки с чаем и тарелки с бутербродами. У всех – блаженный вид.
    - Знаете, что, давайте организуем культурную поездку в Америку! – Костя, допивая свой чай.
    - А что, неплохо, - соглашается Фредди.
    - Всё берусь организовать я.
    - А мы с Ритой завтра в дансинг, - Наташа.
    - А потом можно и в Америку…. Так, на недельку, - Рита.
    - Значит, решили? – Костя, радостно.
    - Да, решили, - поддерживают его все.
    Звонит телефон. Все начинают веселиться и вздыхать.
    - Дай-ка я подниму трубку, - предлагает Костя. Так он и делает, своим обычным тоном:
    - Слушаю. Да, вы туда попали. Кто я? Разрешите представиться – меня зовут Костя. Позвать Наташу? А конкретно, какую? Ну, не хотите – как хотите. До свидания, - кладёт трубку на место, ухмыляется. Голос за кадром: «Нас знают все!»
    - Слушай, что там, интересно, подумали? – она, веселясь.
    - Хм. Подумали – оригинальный автоответчик. А что вы смеётесь – ничего тут такого нет. Сейчас люди вообще ужей в домах заводят, крокодилы в ванной плавают – что же, нельзя автоответчик поставить?
    Он берёт с холодильника газету.
    - Так, а что пишут на этот раз?
    - Неужели ты так любишь газеты? – она.
    - Нет, я их терпеть не могу, - с искренней обаятельной улыбкой. – Так, так….
    - Что, нашёл что-нибудь? – Фредди.
    - Да вот, про нас пишут… (читает). «Ведь мы-то всё те же? Есть ещё Родина, и есть ещё ясные добрые умы, есть земные поклоны и поднебесные наши ночные полёты – с кухонь да к звёздам…. Почему же всё так обидно и отчаянно? А поражение в прошлом у нас было одно: время невозвратимо. Но если в нём был Свет, то он, любимый и мучительный, пробьётся далеко-далеко – и к тем, кого мы никогда не узнаем. Он пробьётся через наши души, иного пути ему нет. Трудно человеку быть целым поколением. А потому не гни спину перед новым временем, не принимай от него подачек и не плачь. У нас ещё всё впереди. У нас ещё всё позади…»
    После все сидят за столом в комнате, разговаривают.
    - Ну, так что решили? – Костя.
    - Едем в Америку, - Рита.
    Звонок в дверь. Она встаёт и тихо прикрывает дверь за собой.
    Из комнаты голоса:
    - А денег-то хватит?
    - Если у тебя нет, я тебе одолжу.
    - Так я сразу сказал, что это – гениальная мысль.
    Она проходит по тёмному коридору, щёлкает замком. На пороге появляется тип мажорского вида.
    - Привет! А я, это….
    - О, привет! Проходи.
    - Слушай, я так давно тебя не видел!
    - Я тоже.
    - Да, я на несколько дней приехал, вот, зашёл к себе, и вообще….
    - Проходи на кухню, я тебя чаем напою.
    - Вот и хорошо – я замёрз совсем.
    Снимает пальто и проходит за ней на кухню.
    - Ты подожди, сейчас чай скипит…. Куда ты пропал?
    - Я не пропадал, просто я не приезжал, а теперь, вот….
    - Ну, как живёшь-то?
    - Грустно. Тоскливо. Друзей нет. Всего боюсь.
    - О, значит, ты отстал от жизни.
    - Нет, как раз наоборот. Просто сейчас, на данный момент, я ищу себе друзей.
    - И как успехи?
    - Вот, нашёл тебя.
    - Надо же!
    - У тебя ведь не бывает случайных людей…. Может, пойдём погуляем сегодня?
    - Я не знаю, может, меня не отпустят. Пойду и спрошу у людей…. А ты подожди, чай сейчас скипит, - уходит по коридору, он остаётся сидеть. На столе лежит какая-то книга с характерным названием, он берёт её, листает – из книги падает на пол фотография, где сняты она и Фредди. Тот рассматривает это фото, поднося то поближе, то подальше, затем медленно поднимается из-за стола и рысцой пробегает по коридору. Тихо подкрадывается к двери и приоткрывает её. Там все четверо, все за столом, она у окна. Весело.
    - Так мне идти или нет? – оборачиваясь к ним.
    - А ты хочешь? – Костя.
    - Честно говоря, не очень.
    - Значит, никуда не пойдёшь, - Фредди встаёт и подходит к ней.
    - А мы тут без тебя обсуждали особенности имени Маргарита.
    - Да, кстати – красивое имя, - Рита, пытаясь быть серьёзной.
    - Тогда я принимаю окончательное решение: звоню и заказываю билеты в Америку, - Костя, вскакивая. – Всё-таки иной раз невольно признаёшься самому себе – быть комедиантом не так уж и плохо….
    Тот тип за дверью в тихом ужасе наблюдает за ними, потом тихо закрывает дверь, пятится, быстро бежит по коридору (так, словно его жутко напугали, с круглыми глазами), вылетает из квартиры, а дальше – только едва ускоренные кадры – по лестнице, во двор, по улице, снова Невский, такие знакомые места…. За кадром – что-нибудь оптимистичное.
    Голос за кадром на фоне стоп-кадра (официальный дикторский тон): «Но, вероятно, мы ещё можем надеяться на светлое будущее, возводимое надёжными руками». Всё.

                1992-1993