Неверный муж

Гаврила был неверным мужем,
Гаврила женам изменял.
     Ляпис Трубецкой “Гаврилиада”

Елена Петровна представляла из себя самую что ни на есть типичную домохозяйку. Домашний халатик, передничек и бигуди на голове были ее постоянными атрибутами, и пробовать представить Елену Петровну без них так же нелепо, как пытаться изобразить Сталина во фраке и цилиндре.
Со своим жилищем Елена Петровна срослась настолько, что сама того не заметив стала неотъемлемым его атрибутом. Идеальная чистота и уют были предметом нескрываемой гордости хозяйки, и для поддержания такого блестящего состояния квартиры трудолюбивая хозяйка тратила столько сил и времени, сколько молодой матросик тратит на выдраивание палубы родного корабля. Кроме поддержания в жилище образцового блеска у Лены было еще много разнообразных веселых дел - стирка и ремонт одежды, приготовление всевозможной пищи, занятия с сыном - двоечником, всего даже и не перечесть. Плодом столь усердных трудов стало твердое чувство стабильности, ощущение своей семьи этаким Ноевым ковчегом, плывущим по волнам окружающего хаоса. Казалось, что разбить этот корабль могут только особенно жестокие внешние события, вроде войны или там революции.
В тот злополучный день Елена Петровна по своему обыкновению очередной раз проводила приборку в квартире, больше похожей на уютное розовенькое гнездышко. Сперва она тщательно отмыла пол в первой комнате, потом - во второй, в коридоре, в прихожей, на кухне, затем снова взялась за первую комнату и начала весь круг с самого начала. Вскоре процесс превратился для нее в самоцель, в своеобразный медитативный прием, и Леночка наверняка протерла бы пол до соседей внизу, только ей сильно мешали железобетонные перекрытия. Короче, опомнилась она только тогда, когда протерла на новенькой тряпке здоровенную дыру (тряпки она делала из купленных в магазине матерчатых лоскутков, никогда не используя для этих целей старые сношенные вещи). Опомнившаяся Петровна взглянула на часы и чуть было не потеряла сознание - было половина второго ночи, а ее ненаглядный супруг до сих пор отсутствовал! А ведь явка домой строго после окончания рабочего дня была в их доме чем-то вроде неписаного закона!
Елена Петровна приняла валерьянки и обессиленная откинулась в мягкое кресло. “- Надо в больницы звонить, в морги”, - пронеслась в ее голове фраза, засаженная туда, по всей видимости, каким-то советским фильмом. Однако она была уверена, что стоит ей позвонить в первую попавшуюся больницу - и ей наверняка ответят, что ее муж лежит в реанимации с проломленным черепом, ну а в морг - и того хуже. Нет, лучше еще подождать...
Не успела она закончить эту мысль, как в дверях лязгнул замок и появился ее муж, легок на помине. Аккуратный, благоухающий одеколоном, с очень довольным лицом, на котором читалось что-то вроде посвященности в какую-то непонятную тайну.
- Ты где был? - удивленно пробормотала Лена, раздавленная видом супруга.
- На работе задержался, - бодро отчеканил он.
Разумеется, Елена Петровна не могла поверить в подобную несуразицу, но кто-то, сидящий внутри ее, отчетливо произнес: “Поверь, а то как бы хуже не было”. Она поверила, накормила благоверного обедом, который тот почему-то поглощал давясь и подобно удаву с трудом запихивая в себя куски.
Утром Елена Петровна начисто забыла свое вчерашнее удивление и снова взялась за тряпку. Блеск только вчера вымытых полов ее уже не удовлетворял, хотелось чего-то большего. Впрочем, вскоре она перешла на вытирание пыли со стоящих в книжном шкафу фолиантов, и сама не заметила как зачиталась. Оторвали ее от толстенных томов только знакомые шаги в коридоре, и едва различимый запах чужой женщины.
Неся на себе этот аромат муж вошел в комнату и уставился на Лену.
- О-о-от, - замялась Петровна, не зная что говорить, и едва слышно пробормотала, - От тебя пахнет женщиной...
- Ха - ха -ха! - громко засмеялся тот и чуть не сел на пол, - Если у меня половина сотрудников - женщины, то кем по-твоему от меня должно пахнуть? Или мне в шофера переквалифицироваться, буду пахнуть безобидно, бензином, а хочешь - в золотари, там уж совсем вне всяких подозрений!
- М-м-м, - нерешительно протянула жена и приняла видимость полного спокойствия. Однако в ее пухлом домашнем нутре что-то стало клокотать и потихоньку закипать.
Внешне жизнь осталась прежней - стирка - глажка - уборка - готовка, однако мысли Елены Петровны начали течь в совсем непонятном направлении. Особую выраженность этому направлению придало обнаружение непомерно длинного русого волоса на пиджаке мужа - брюнета, носящего коротенькую стрижку. Разумеется, разбирательств с супругом она боялась, как не привыкший воевать голландец боится выстрела из детского пугача, и поэтому все ее мысли стали уходить на конструирование образа невидимой соперницы. В окружающем Леночкину голову флюидном облачке оформилась стройная девушка с белоснежными волосами (противоречию собственной находке Леночка в данном случае не придала абсолютно никакого значения). Иногда за ее спиной сами собой вырисовывались крылышки, а тело становилось прозрачным. В такие моменты Елену Петровну охватывала неописуемая ярость и неимоверным усилием воли она прикрепляла к ее нежному лобику злобные козлиные рога, а к месту схождения румяненьких ягодиц цепляла отвратительный хвостище. Однако эти известные атрибуты никак не вязались с воздушной женщиной, и несмотря на все старания Лены оставались фальшивой накладкой. Даже изуродованная озлобленным воображением обманутой супруги прекрасная незнакомка продолжала издеваться над Еленой Петровной, создавая контраст между ей, неземным созданием, и завернутой в старенький халатик толстенной земной женщиной с грязной тряпкой и утюгом в руках.      
В такие моменты на Лену находило подлинное бешенство. Она свирепо терзала тряпку, или била сковородкой по столу, или жгла утюгом свой палец - в зависимости от того, что было у нее под рукой. “Зверь, изверг!” - рычала она в сторону отсутствующего мужа, но к его приходу принимала самое что ни на есть благообразное выражение.
С тех пор не произошло ни одного события, которое хоть как-нибудь подтвердило бы постыдную неверность Аленкиного мужа. Разве что он стал менее активным при исполнении надлежащих мужу обязанностей, так и сама Елена Петровна, пробегавшая весь день то с тряпкой, то с горой стиранного белья, этих обязанностей не очень-то и желала. Другое дело, что взгляд у муженька стал каким-то особенным, скользящим за предметы, для которого полная и плотная Елена Петровна перестала быть какой-либо преградой. Еще непонятная забывчивость у супруга появилась, которой никогда раньше не было - то грязные носки под подушку сунет, то вместо чая постного масла напьется, и ничего при этом не скажет, то в платяной шкаф вместо унитаза написает, то вместо телефонной трубки горячий утюг к уху поднесет. И хоть бы что сказал, хотя бы удивился после Елениного замечания - так никогда, как будто так и надо, пробормочет что-то вроде “М-да” и пойдет дальше. Временами Лене стало казаться, что по дому бродит только потерявшая управление оболочка мужа, сам же он преспокойненько развлекается где-то совсем в другом месте. Елена Петровна тщетно припоминала книжные и жизненные истории супружеских измен - тщетно, ничего подобного ее случаю еще никогда и ни с кем не случалось, хотя даже в советское время “любовный треугольник” присутствовал в каждой второй “ячейке общества”, а уж теперь-то речь и вообще идет не о “треугольниках”, а в лучшем случае - “гексагонах”, а то и “полигонах”. Окончательно она удивилась, когда весь отпуск супруг просидел в своем любимом кресле и в буквальном смысле проплевал в потолок.
“Нет, наверное так, пожалуй, не изменяют, наверное он просто заболел”, - решила Леночка и повела свою “половину” к психиатру. Доктор в вежливой и сдержанной манере выпроводил парочку к невропатологу, а тот в свою очередь - к терапевту, который с сильно ученым видом прописал Елене Петровне и ее муженьку комплекс витаминов. На этом общение с медициной и закончилось.
“К колдунам надо идти”, - наконец решила Лена, но приличных колдунов в их городке не нашлось, ибо у самого знаменитого местного колдуна то машину угонят, то квартиру обчистят, сглаз одним словом, а он самого себя от него избавить не может! Шарлатан, одним словом.
“В Москву надо ехать”, - решила Елена Петровна, но в этот же момент ее муж поведал, что завтра отправляется в срочную командировку как раз в Москву. Леночка тут же решила невидимой следовать за своим благоверным, неожиданно объявиться уже в Москве и затащить его к самому известному московскому колдуну - уж тот то наверняка свое дело знает.
Супруг азартно паковал чемодан, укладывая в него стандартный набор белья и рубашек, бритвы, зубные щетки и все прочие необходимые атрибуты дальней поездки. Когда процесс подготовки был завершен, они, как водится, посидели на дорожку и, чмокнув жену в щеку, он вышел на улицу. Через пять минут Елена Петровна снялась с места и неслышной тенью заскользила вслед своему благоверному. По дороге она отметила, что тот направляется вовсе не в сторону вокзала, а движется в центр их города. Наконец синяя куртка мужа скрылась за дверями подъезда неказистого серенького домика. Елена Петровна скользнула за дверь, и по глухим шагам мужа определила, что поднялся он на третий этаж, после чего раздался лязг невидимого снизу дверного замка.
“Все-таки изменяет, собака!” - вознегодовала обманутая супруга, “А дома он нарочно придуривается, чтобы подозрения от себя отвести, просто он огромнейший оригинал, вот и придурь у него такая же, оригинальная”. Ее воображение быстро нарисовало супруга в объятиях эфемерной незнакомки, по сравнению с которой она - всего лишь жалкая карикатура на женщину.
Но тут же у Петровны возникло вполне закономерное неистовое желание все увидеть своими глазами, обретя таким образом веру в происходящее, придать этому событию законченные плотные формы. Однако, как это сделать? Третий этаж, в окно не заглянуть, разве что залезть по дереву или водосточной трубе? Но она ведь не мальчишка, а почтенная толстая матрона, для которой даже упоминание о самой возможности подобных действий выглядит верхом абсурда. Да, близок локоть, но не укусишь...
“Да что же это я, ведь Надька живет в соседнем доме, да как раз на третьем этаже!” - неожиданно вспомнила Елена Петровна. Даже не поверить в подобное совпадение, прямо как будто специально все подстроено!
Скорым шагом Петровна достигла соседнего дома и поднялась на третий этаж.
- Кто там? - пропищал за дверью голосок Верочки, Надиной дочки, которую Елена Петровна знала с пеленок.
- Открой, это тетя Лена, ты меня помнишь, - быстро сказала Елена Петровна.
- Мамы нет дома, - с порога сказала Верочка.
- А когда придет?
- Часа через три, не раньше.
- Разреши мне ее у вас подождать, - попросила Елена Петровна.
Верочка в лучших традициях гостеприимства провела Елену Петровну в комнату и принесла чай с бутербродами. Когда дверь комнаты закрылась за девочкой, Петровна выглянула в окно. О, чудо, оно выходило как раз напротив окна квартиры, за дверями которой исчез ее муж. На улице смеркалось и все происходящее за хорошо освещенным окном было прекрасно видно.
В окне она увидела своего мужа. У него был отрешенный, совершенно неземной вид. Дело, которым он занимался в этот момент было не менее странным - он ходил по комнате кругами! Без всякой цели и смысла! И это человек, занимающийся руководящей работой, пользующийся огромным уважением в своем коллективе! Немыслимо!
Но где же женщина? Как без нее? Если не появится она, то все происходящее потеряет даже слабые отблески какого-либо смысла...
Вот она! Неизвестно откуда в центре круга, по которому ходил муж, появилось женоподобное существо. Страшная как смерть, сгорбленная, похожая на сотканный Еленой Петровной образ так же, как сама Елена Петровна похожа на скелет. Самым же странным в уродине было ее лицо, точнее - полное отсутствие оного. Да-да, вместо лица у нее просто-напросто зияла огромная черная дыра, ведущая неизвестно куда. Впрочем, часть этой дыры закрывали грязные, засаленные, слипшиеся в колтун волосы, хранящие еще на себе что-то вроде русого цвета.
И тут Елена Петровна поняла, что сексом в данном случае и не пахнет. Даже любовью, в том понимании, в котором о ней рассказывали классические и не очень классические писатели и поэты. Одним словом, случай этот непонятный, выходящий за все писанные и неписаные, ощущаемые и неощущаемые рамки...
От избытка непонятности сознание Лены отказалось работать, и она упала в глубокий обморок. Такой ее и застала вернувшаяся от любовника (ей можно, она - разведенная) Надя.
Внешне в жизни ничего не изменилось. Елена Петровна продолжила упорное устроительство в своем доме розового гнездышка, делая уборку по три раза в день и ожидая прихода мужа. Никаких посторонних вопросов она ему не задает, к чудачествам благоверного относится более чем лояльно.
 Однако в ее душе прочно поселилось присутствие чего-то иного, что живет вместе с ними, внутри их теплого гнездышка, не имея для себя никакого определения. Елена Петровна даже не может сказать, нравится ли ей присутствие этого непонятного или не нравится, подходит ли оно их жизни или не подходит, да и вообще, нужно оно для них или не нужно. В одном только Елена Петровна и ее муж уверены абсолютно твердо - в том, что Оно есть.

ТОВАРИЩ ХАЛЬГЕН
2004 год