Приключения корсара на суше и на море

Глава 1

На берегу Средиземного моря располагался небольшой городок под названием Сен-Марино. Будучи основан поселенцами лет за триста до описываемых событий, он заслужил репутацию места, где можно было встретить людей самых сомнительных призваний. И речь тут идет не о ворах и проститутках, их хватает и в других местах. В Сен-Марино съезжались опальные дворяне, моты, прокутившие отцовское состояние, искатели приключений (авантюристы); частенько гостили здесь контрабандисты и квартировали пираты. Здесь же шла бойкая - разумеется, негласная - торговля "живым товаром", поэтому на улицах всегда можно было встретить сарацина, вооруженного кривой саблей (ятаганом) либо толстым кошельком. Естественно, что при таком укладе жизни городу необходимо было иметь множество гостиниц и таверн, кои встречались повсеместно, завлекая потенциальных посетителей яркими и подчас не слишком пристойными вывесками.

Постоянных жителей в Сен-Марино было сравнительно немного, не считая хозяев постоялых домов, и все жилища располагались в центре городка, вокруг дворца губернатора. Последний, вероятно, имел помимо казенных какие-то доходы со всего этого вертепа, так как не предпринимал абсолютно никаких мер по устранению творящихся в городке безобразий.

Так вот, прекрасным ранним утром по одной из улочек Сен-Марино легким пружинящим шагом шел молодой человек. С виду он был совсем еще юн, что-то около шестнадцати лет, так как лицо его не успело огрубеть под бритвой цирюльника, на щеках отсутствовал какой-либо заметный пушок, предшествовавший появлению настоящей бороды. Волосы юнца были коротко острижены по последней моде, а изящный камзол и шпага на перевязи говорили о благородном происхождении. Типичный младший отпрыск дворянской семьи, в поисках приключений покинувший отчий дом.

Итак, молодой человек направлялся к ближайшей гостинице, на вывеске которой значилось "Раковая шейка". Там он надеялся подкрепиться и, кроме того, было одно дело, из-за которого он отправился в вояж.

Усевшись за столик и жестом подозвав гарсона, юный дворянин бегло оглядел полутемный зальчик. Со своего места юноша прекрасно видел стойку и остальных посетителей, в том числе и входящих; сам он при этом оставался в тени.

Тем временем за соседним столиком продолжался разговор:

- И все же, Алессандро, сдается мне, что мы сильно продешевили, поспешив продать груз. - Эту фразу вполголоса произнес скуластый плотный мужчина, одетый в черный камзол с испанским воротником и черную же широкополую шляпу, которая наполовину скрывала лицо незнакомца.

- Да нет же, брат, - отвечал другой, чьи длинные волнистые волосы покрывал пестрый платок, - мы не так уж и плохо толкнули товар этим сарацинам. Помедли мы недельку-другую, и на хвосте у нас висел бы весь гарнизон этого паршивого городишки. Согласись, альгласилы - не лучшие помощники в нашем деле.

- Ты прав, но все же...

Юноша невольно прислушался к диалогу. Постепенно в глазах его разгорались искорки заинтересованности. Очевидно было, что речь за соседним столиком идет о контабанде, а на этом можно было разбогатеть...

У входа в гостиницу внезапно раздались шум и громкие голоса. Все посетители "Раковой шейки" дружно умолкли и обернулись к распахнувшимся дверям, потому что там образовались стажи порядка.

- Именем губернатора, разыскивается Алессандро де Фантони! - возвестил один из них, вероятно, капитан.

В тот же миг или чуть раньше те двое, к чьему разговору так прислушивался наш юный путешественник, вскочили со своих мест и, выхватив шпаги, приготовились дать отпор.

- Вот он! Сюда, взять его живым!

Пятеро или шестеро солдат бросились выполнять приказ. Однако, в планы тех двоих явно не входило быть схвачеными. Завязалась драчка, в которой поспешили принять участие почти все посетители "Раковой шейки", явно не питавшие особой любви к губернатору.

Наш юный друг взирал на все это с нескрываемым интересом, но и не думал вмешиваться, пока черенок шпаги в руках Алессандро не преломился, и тот вынужден был использовать в качестве оружия мебель заведения.

Быстрым и плавным, явно привычным, движением руки юноша выхватил свою шпагу и рукоятью вперед бросил обороняющемуся Алессандро. Тот, даже не взглянув в сторону своего спасителя, ловко подхватил оружие и, отражая удары противников табуреткой, принялся наносить удары налево и направо со страшной скоростью.

В то же время его брат в другом конце зальчика сражался не менее успешно. Все это успел отметить для себя молодой человек. Оставшись по своей воле без оружия, он на всякий случай достал из-за голенища кинжал и теперь поигрывал им, как ребенок. Заметил он и еще кое-что: один из нападавших тихо выскользнул за порог. Это могло означать только то, что скоро сюда прибудет подкрепление.

Недолго думая, молодой человек одним рывком вскочил на пустующий столик у окна и ударом ноги распахнул ставни. Один из солдат заметил это раньше остальных, за что и получил по голове окованным железом каблуком.

Алессандро тоже увидел маневр юнца и быстро оценил ситуацию.

- Клаудио, окно! - крикнул он брату, перепрыгивая со стойки на стол в нужном направлении.

Клаудио не стал заставлять себя долго ждать. К тому времени, как он показался в окне, тот, кого звали Алессандро, вместе с расторопным юношей уже находились возле навеса с лошадьми.

- У меня небольшая проблема, сеньор. Я потерял лошадь.

- Тогда выбирай любую, да поживей! - Алессандро вскочил в седло. - Нам с братом надо побыстрее убраться отсюда, да и тебе не помешает...

Юноша, коротко кивнув, последовал его примеру.

Тем временем Алессандро прямо с седла отвязал еще одну лошадь. Как только Клаудио оказался верхом, троица дала шпоры и исчезла из виду.

***

Всадники перешли на иноходь лишь тогда, когда оказались вне городских строений. Юноша не спрашивал новоиспеченных знакомцев о конечной точке их маршрута. Судя по всему, этой точкой являлось побережье, но отнюдь не гавань.

- Я приказал Пьетро отвести "Золотую рыбу" за мыс, - сообщил Алессандро, остановив лошадь. - Там есть удобная для нас бухта, которая не порсматривается с берега и маяка."Пилигрим" и "Мрачная шутка" присоединятся к нам позже.

- А как мы доберемся до нее? Ты ведь знаешь, пловец я никудышный. К тому же, нам придется забрать с собой и его,- Клаудио с сомнением мотнул головой в сторону юноши.

- Сеньоры, если вы мне не доверяете, мы можем сейчас же выяснить отношения.

Клаудио схватился за эфес своей шпаги:

- Сударь, это оскорбление!

- Оставь его, - велел Алессандро, и Клаудио послушался брата. - А вы, молодой человек, назовите свое имя.

- Феррандо де Сантонель к вашим услугам, сеньоры. - Юноша махнул плюмажем.

- О, так вы - француз?

- Отец мой и впрямь был французским дворянином, - отвечал Феррандо, - а матушка - каталонка.

- Ну, Каталонь - не Испания, - заметил Алессандро. - Так или иначе, мой юный друг, вам придется теперь присоединиться к нашей братии. Вам знакома фамилия Мендоза?

- Не имею чести...

- Напротив, друг мой, имеете, ибо только бесчестные люди вхожи в это милое семейство. Мендоза богат и влиятелен, и горе тому, кто встает на его пути. От рук этого убийцы погиб наш отец и Бог знает, сколько еще и чьих жизней на совести негодяя. Сын его, Анхело, считался нашим другом. Прикрываясь дружбой, он шпионил в пользу отца.

- Мендоза обставил смерть отца так, - вмешался Клаудио, - что подозрения пали на Алессандро. Даже я поверил в его причастность.

- Мне пришлось бежать. Мендоза наложил лапу на все фамильное состояние, чуть не прикончив при этом Клаудио. До сих пор Мендоза был уверен, что Клаудио мертв; потому он охотился лишь за моей головой. Но теперь ему сообщат, и с тайной будет покончено. И вы, юноша, с этой минуты не в меньшей опасности, чем мы.

Было видно, что Феррандо задумался.

- Насколько я понял, сеньоры, вы занимаетесь контрабандой?

- Да, юноша, - Алессандро смотрел теперь в его глаза, - этим и еще кое-чем.

- Надеюсь, я не позволил себе лишнего?..

- Наоборот, вы выразились точно, как говорят англичане, корректно.

- Вы знаете язык англичан?

- Нет, но я знаю самих англичан... Кстати, не страдаете ли вы от морской болезни? Вас не укачивает?

- Надеюсь,что нет... - В голосе юноши не было уверенности. Клаудио усмехнулся.

- Это мы еще увидим, - буркнул он очень тихо.

- Речь ведь идет о морском... как-бы выразиться... путешествии?

- Именно.

- Тогда должен признаться, что плаваю я отвратительно. Хотя в даной ситуации меня это не сильно беспокоит.

Эти слова рассмешили Алессандро.

- Слушай, Клаудио, и учись хладнокровию у ребенка, - бросил он насмешливо.

- Дети не осознают опасности, - огрызнулся тот.

"С этим сеньором будет непросто поладить, если он уже на берегу задирается, - подумал Феррандо. - Брат его как-будто расположен ко мне, а там видно будет".

- Имеете ли вы хоть какое-то представление о морском деле? - продолжал тем временем Алессандро.

- Я знаю не так много, синьор, как мне бы хотелось, но я легко обучусь всему, чему потребуется. - Феррандо старался не смотреть в сторону Клаудио, дабы не читать раздражения у того на лице. - Мои учителя говорили, что я способный...

- Не стоит хвалить себя раньше времени, - Алессандро улыбнулся. Эту улыбку можно было назвать ласковой, если бы не акулий взгляд черных глаз. - Мне нравится этот юный задор, - продолжал он, обращаясь к брату. - Решено: ты отправишься с нами на "Золотой рыбе". Твою долю добычи обговорим позднее, когда ты станешь полноправным членом нашего братства. Итак, в путь!

- Позвольте, сеньор...

- Что еще?

- Не соблаговолите ли вы вернуть мне мою шпагу? Она дорога мне, как память об отце.

- Конечно, и благодарю за помощь.- С этими словами Алессандро вернул клинок юноше. - Надеюсь когда-нибудь отплатить тебе за помощь.

"Надеюсь, что не придется",- мелькнуло в голове де Сантонеля, когда он правил коня в сторону моря.

Глава 2

С того времени, как произошли события, описанные в предыдущей главе, прошло около недели. Феррандо не ошибся, хотя и не предполагал этого вслух, в своих выводах насчет рода занятий де Фантони. Оба брата являлись предводителями корсаров; иначе говоря, промышляли разбоем на море. Капитаном флотилии, состоящей из "Золотой рыбы" и еще двух кораблей, был Алессандро. Клаудио выполнял роль писаря и казначея.

Захватывая торговые суда, везущие китайские шелка из Византии, восточные пряности или бордосские вина, Черная Смерть, как именовался Алессандро, отличался особым равнодушием по отношению к пассажиркам, если таковые имелись, но всегда был подчеркнуто вежлив и высаживал на берег в ближайшем порту, в то время как за мужчин всегда требовался выкуп. В то время, как почти вся команда сходила на берег, чтобы предаваться увеселениям, Черная Смерть без крайней нужды не покидал борта флагманского корабля. Вряд ли он опасался за свою голову, иначе не стал бы тем, кем являлся.

Так думал Феррандо о своем капитане. Юноше поручили обязанности впередсморящего.Кроме того, после очередного сражения он помогал корабельному врачу перевязывать раны, так как вид развороченного пушечным ядром мяса и раздробленных костей его не смущал, к явному неудовольствию Клаудио. Как и брат, Клаудио отличался отвагой, но не был столь хладнокровным по отношению к женскому полу. Ему не по нраву пришлось, что шестнадцатилетний мальчишка, вопреки его предсказаниям, не стал обузой для команды, неплохо справляется со своими обязанностями, не слабак выпить наравне с остальными мужчинами, но при этом не задерживается в тавернах на берегу. Сперва Клаудио пытался не обращать внимания на юношу; это длилось первые три дня с момента вступления Феррандо в "братство". Затем де Фантони-младший почувствовал, что тот постепенно становится всеобщим любимцем благодаря почти детской непосредственности и задорному нраву. Феррандо, к тому же, довольно сносно играл на испанской гитаре, доставшейся ему на четвертый день плавания вместе с долей добычи. Кроме того, не нравилось Клаудио, что молодой дворянин, казалось, избегает прямого боя с противником и использует в схватке не столько силу, сколько изворотливость.

Одним словом, Клаудио де Фантони уже с неделю пребывал в слегка раздраженом состоянии, и это было весьма заметно. В отличие от брата, он не умел скрывать свои чувства. Надо отдать ему должное, Клаудио был не из тех, кто начинает придираться по пустякам. Феррандо был ему за это крайне блегодарен.

Итак, прошло три дня, считая с того, как Феррандо де Сантонель впервые участвовал в морском сражении. Груз захваченного судна удалось быстро сбыть с рук в Неаполе, деньги - прокутить, и "морские братья" снова вышли под парусами в поисках приключений и фортуны.

Было время послеобеденного отдыха. Свободные от вахты моряки расположились на палубе, пили и пели песни. Феррандо на сей раз не мог им аккомпанировать, так как сидел на салинге и наблюдал за горизонтом.

- Вижу по курсу две галеры! - крикнул он капитану. - Они идут под турецкими флагами!

- Скорее всего, - нагнулся Алессандро с капитанского мостика к проходившему мимо боцману, - это те корабли из Стамбула, которые мы очень ждем.

- И идут они по направлению к Сен-Марино, - добавил боцман, - да только не судьба им туда доплыть... Я уже слышу, - засмеялся он, - топот стада крыс, спешащих с их корыт!

На галерах тоже заметили пиратскую флотилию во главе с "Золотой рыбой", чья обшивка, подобно рыбьей чешуе, переливалась и сверкала в лучах средиземноморского солнца.

Турки засуетились. Было ясно, что они не собираются бежать; более того, они решили первыми атаковать "неверных", несмотря на неравенство сил.

Смуглые матросы в фесках и шальварах засновали по палубе и вантам. Вскоре на марсовых площадках турецких галер негде было сесть чайке. Груз ценного дерева, который и составлял фрахт обоих кораблей, принадлежал не кому-нибудь, а капудан-паше Али-Гуссейну. Поэтому для перевозки в Сен-Марино были выбраны два лучших военных корабля турецкой флотилии, "Хазли-Аллах" и "Арслан", по чьей нижней палубе бегали сейчас надсмотрщики, вправляя гребцам-невольникам мозги плетками.

Две галеры и два фрегата собрались свалиться бок о бок. Командиру "Мрачной шутки" Черная Смерть велел пока не вступать в абордажный бой, и его матросы глухо роптали, завидуя тем, кому предстояла схватка. Феррандо де Сантонель взглянул на своего капитана. С мушкетом в одной руке и шпагой во второй, тот стоял без камзола, в белой рубашке, и улыбался.

- На абордаж! - вдруг резко выкрикнул он.

Почти в ту же секунду турецкий офицер выкрикнул на своем наречии такой же приказ, и на палубы фрегатов посыпались вооруженные сарацины. Но чуть раньше через фальшборта галер перебрались "морские братья", размахивая тесаками и интрепелями.

Марсовые площадки покрылись пороховыми дымками.

Внимание сражающегося на своей палубе Феррандо привлек необычный противник. Одним из первых очутился он на борту "Золотой рыбы" и теперь яростно сражался. Его закатанные до колен шальвары раздувались на ветру, стройный торс был туго обхвачен широким турецким поясом, а на голове красовалась темно-вишневая, под цвет облегающего жилета, феска. Несмотря на национальную турецкую одежду и сильный загар, это был явно европеец.

Европеец приметил Феррандо, орудующего тесаком и небольшим трофейным щитом, и теперь расчищал к нему себе дорогу.

Феррандо был отвлечен противником, толстым турком, когда с верхней палубы раздался предостерегающий крик. Одним прыжком Клаудио де Фантони очутился рядом. Шпагой он отразил удар, предназначавшийся юноше, и теперь сражался с европейцем.

Феррандо, успевший к тому моменту завалить своего турка, кубарем откатился назад, сбив при этом кое-кого из сражающихся, и тут же ввязался в новую схватку. Он ничего не заметил. Уступаю противнику в силе и опыте абордажного боя, он был силен в увертливости и скорости реакции.

Силы Клаудио и европейца были примерно равными. Роскошная шляпа первого и феска второго давно уже покинули своих хозяев, и теперь их волосы, мокрые от пота и крови, трепал ветер. Противники забыли об окружающем мире и были заняты только друг другом, нанося и отражая удары.

Де Фантони сделал удачный выпад и пронзил бедро противника. Тот слегка покачнулся и тут же был оглушен мощным ударом сзади.

Не обращая больше ровно никакого внимания на поверженного врага, Клаудио высвободил шпагу и отправился дальше вдоль фальшборта. В это время оставшиеся в живых турки, подчиняясь приказу своих командиров, поспешили обратно на галеры. "Морские братья" бросились за ними, и Феррандо тоже.

Впервые очутившись на борту галеры, юноша бросил взгляд на нижнюю палубу. Он уже слышал о рабах-невольниках, используемых в качестве гребцов, но сам лицезрел впервые.

Между скамьями, где сидели гребцы, сновали взад и вперед надсмотрщики-турки, щелкая бичами по спинам нерадивых, чтобы те гребли прочь от фрегатов, в то время как наверху турецкие воины снимали с фальшбортов последние абордажные крючья. Невольники лишь стонали под аккомпанемент барабанных палочек одного из надсмотрщиков, который сидел за большим барабаном и задавал ритм и темп гребле. Феррандо вгляделся повнимательнее, позабыв об осторожности, и с отвращением сплюнул. В рот каждому гребцу, увидел он, был вставлен деревянный кляп.

Не долго думая, де Сантонель ступил на палубу с гребцами и, заколов парочку ближайших к нему турок, принялся рыться у них в широких поясах. Добыв ключи, он сунул обе найденные связки в чьи-то руки, бросившие свое весло, и рванулся дальше, не дожидаясь, пока освобожденные собьют его с ног и втопчут в палубу.

Турецкие офицеры, наконец, решили сдаваться. Это решение не спасло их жизней: вскорости все они очутились за бортом.

Вернувшись на палубу "Золотой рыбы", Феррандо вспомнил о европейце, храбро сражавшемся на стороне противника, и решил разыскать его, если того еще не скормили акулам. Вскоре он нашел, кого искал. Как раз в этот момент над тем склонилисьт корабельный лекарь и Черная Смерть.

- Он жив, - услыхал Феррандо слова лекаря, - но оглушен. Раны его не смертельны... Уверен, что он выживет.

- За борт! - хладнокровно велел Алессандро. Лекарь посмотрел на него явно неодобрительно. И тут Феррандо решил рискнуть расположением своего капитана.

- Капитан, - вступил он в разговор, глядя в глаза Черной Смерти, - прошу вас, перемените решение!

- Я никогда не меняю своих решений, - перебил его Алессандро. - Но почему ты просишь за этого человека? Он тебе родственник? Друг?

- Наоборот, совершенно незнакомый мне человек, - правдиво отвечал Феррандо, - и я никогда его прежде не встречал. Меня заинтриговало, что европеец находился на турецком флоте не в качестве раба. Возможно, он мог бы кое-что порассказать нам, когда очнется, и быть полезным.

- Ты делаешь успехи, мой юный друг, - Алессандро в задумчивости смотрел на того, чью судьбу сейчас держал в своих руках. - Поручаю тебе присмотреть за ним в свое время, когда он очнется. Пусть лекарь покажет свое искусство!

И, вернув своему лицу равнодушно-спокойное выражение, капитан отошел.

Феррандо помог лекарю перенести тело незнакомца в каюту, служившую госпиталем для тяжелораненых. Матросов, получивших легкие ранения, уложили на палубе, так как лекарь считал, что свежий морской воздух творит чудеса.

С помощью юноши лекарь быстро и умело обмыл рану и сделал перевязку. На голове у раненого, как ни странно, повреждений не оказалось, что слегка расстроило эскулапа.

- Теперь ему необходимо отлежаться, - сообщил он на прощание Феррандо и удалился.

От скуки Феррандо принялся насвистывать какой-то мотивчик. Постепенно эта мелодия трансформировалась вот в какую песенку:

Что нужно морскому бродяге?
Конечно, три фута под килем,
Попутного ветра в парус,
Поменьше волну за кормой.
И, если ты полон отваги,
Забудь про берег унылый,
Не может быть, чтобы мечталось
Тебе поскорее домой.

На кой черт тебе тихая пристань?
Уютом тебя не приманишь.
Чем штиль да спокойная старость,
Пусть лучше беснуется шторм.
В бою кулевринный выстрел
Ты ловким маневром обманешь,
И пусть роковая усталость
Идет барракудам на корм.

Как чайке, кружащей над морем,
Тебе по душе свобода.
Сам черт тебе брат, и отныне
Всем бедам тебя не догнать.
А коль закатится вскоре
Звезда твоя с небосвода,
Лишь в дальнем порту о сыне
Заплачет старушка-мать.

Что нужно морскому волку?
А нужно ему не так много.
Нужны лишь безбрежные дали,
И чтобы он смог потом
Смочить пересохшую глотку
Кружкой горячего грога,
И чтобы девчонки ждали
Матроса в порту любом.

Феррандо пел все громче и громче, и не замечал, что пленник чуть приоткрыл один глаз и теперь тайком рассматривает своего стража. При этом он ловко сохранял безмятежное выражение на лице, будто все еще находился без сознания.

Неизвестно, во что бы это все вылилось, но тут дверь каюты распахнулась, и один из матросов позвал Феррандо на палубу для участия в дележе.

Груз турецких галер состоял, как мы уже говорили, из ценного дерева. Но не только дерево и трофейное оружие удалось добыть в том бою. На одном из кораблей в капитанской каюте нашли огромный сундук, на две трети наполненный золотыми испанскими талерами и на треть - серебром. Были там и кубки, и серебряные большие кресты, и много чего еще. Все это распределили между командой. Капитану флотилии полагалось пять обычных долей, командирам отдельных кораблей - три, юнги и лица, впервые участвующие в "экспедиции", получали половину обычной доли. Корабельным плотникам, чинящим корабли, приносящие победы одну за одной, полагалось по сто испанских талеров, лекарю - около двухсот. Кое-кто получил лично от Черной Смерти компенсацию за тяжелые раны, полученные в том бою.

Забрав причитающуюся ему долю, де Сантонель спустился в кубрик, где запер деньги в новый кованный сундучок, затем поднялся наверх и принялся беспечно прогуливаться по палубе между праздновавшими победу свободными от вахты матросами. Мысли о пленнике совершенно покинули его.

Глава 3

Как только за Феррандо захлопнулась дверь каюты-лазарета, пленник открыл глаза и хорошенько огляделся. Он увидел небольшую каморку, еще одну деревянную койку, прибитую к полу, и низкую скамейку, на которой стояла плошка с водой.

Ощупав пояс, пленник обнаружил исчезновение ножа и одновременно почувствовал резкую боль в ноге. Бедро было перебинтовано умелыми руками лекаря чистыми тряпицами, еще не успевшими насквозь пропитаться кровью.

Бегство было невозможно. Даже если представить, что ему удалось бы с такой раной добраться до талей и спустить шлюпку на воду незаметно от команды, он не справится с управлением даже такого суденышка.

Воспользовавшись одиночеством, он решил проверить, в силах ли пользоваться раненой ногой. Рана сквозная, но кость вроде бы цела, подумалось ему.

Пленник свесил ноги со своей койки и осторожно попробовал встать. Это ему удалось. Превозмогая боль, он доковылял до двери каюты.

- Черт возьми, заперто!

Оставалось вернуться обратно на койку и всерьез задуматься о своем положении.

"Интересно, почему я до сих пор еще жив?.." - Невеселые размышления пленника прервал скрежет в замочной скважине, и в каюту вошли двое матросов и Клаудио де Фантони.

- Вы говорите по-испански? - разглядывая пленника в упор, спросил Клаудио.

- По-испански, по-французски, по-турецки, как вам угодно, - отвечал тот совершенно свободно на чистейшем испанском.

- Прошу вас. С вами желает поговорить капитан. Следуйте за мной.

И Клаудио направился к выходу. Пленник, скрипнув зубами от боли, последовал за ним в сопровождении дюжих матросов.

Клаудио вместе с пленником вошли в капитанскую каюту на верхней палубе.


Черная Смерть в это время сидел за огромным столом из мореного дуба, на котором были разложены украшенные розами ветров и диковинными рыбами и парусниками портуланы - морские карты. В одной руке у капитана был секстан, в другой - гусиное перо, которым он записывал рассчеты, мимолетно поглядывая то на компас, то в иллюминатор. Он был так занят, что даже не обратил внимания на скрипнувшую дверь.

- Капитан, - официально обратился Клаудио к брату, - наш гость прибыл.

"Гость? Это вселяет надежду на то, что я проживу еще какое-то время." - Пленник сел на предложенный ему Черной Смертью табурет. Клаудио дипломатично вышел, но остался за дверью.

- Я вижу, - начал Алессандро, глядя уже в глаза собеседнику, - что путь к моей каюте дался вам нелегко. Взгляните, повязка вся в крови. Позже я позову лекаря, и он выполнит свою работу.

- Благодарю вас, сеньор капитан.

Черная Смерть отложил перо в сторону.

- Сперва позвольте узнать: кто вы? Как ваше имя? Мое вы уже знаете.

- Я не знаю, в какой стране родился и какой нации принадлежу, - правдиво отвечал пленник. - Помню только, что корабль, на котором плыли мои родители вместе со мной, захватили турки. Экипаж был перебит, пассажиры попали в рабство, мой отец убит, моя мать была вынуждена броситься за борт. Сам я прятался за бухтой каната, когда меня заметил турецкий офицер. У него не было детей, и он усыновил меня. Так я попал к сарацинам. Мне было что-то около десяти лет от роду, и я свободно говорю на нескольких европейских языках, так что не знаю, какой из них мой родной. Турки дали мне новое имя; так я лишился и настоящего имени. До вчерашнего дня я служил верой и правдой капудан-паше, чтобы выжить, но меня не покидала уверенность, что, рано или поздно, я узнаю, кто я.

- Говоришь, не помнишь своего христианского имени? Тогда мы покрестим тебя вторично. Эй, позовите капеллана!

Через полчаса за столом капитана сидел Диего де Альварес и рассказывал все, что зал о Турции. Алессандро, никогда там не бывавшего, интересовало буквально все, и рассказчику не раз пришлось освежать силы глотком отличного бордо, любезно предложенного ему капитаном.

- Что ж, - произнес Алессандро, когда рассказчик явно утомился, - насколько я понял, к сарацинам вы не вернетесь... В бою погиб один из моих командиров, ядро, знаете ли... Предлагаю вам занять его место на "Пилигриме"; вы, кажется, говорили, что были офицером у турков?

- Да, но команда "Пилигрима" может и не согласиться с вашим решением...

- Мальчик мой! Все уже обговорено, - перебил его Черная Смерть, - вам никто не сможет ничего сказать, потому что весь офицерский состав "Пилигрима", к сожалению, навсегда вышел из строя, как и большая часть команды. "Морское братство" понесло немалые потери за последние пару недель, и вам придется набрать команду. Думаю, вы найдете людей из числа бывших гребцов турецких галер. Надеюсь, вы не обращались с ними чересчур жестоко?

- Сеньор, я вовсе не спускался на нижнюю палубу.

- Вот и отлично. О том, что вы были на турецкой стороне, знаем только мы с братом, лекарь и еще один человек, которому я могу доверять. Вам немедленно выдадут все необходимое, отправляйтесь на борт "Пилигрима". Спросите Феррандо де Сантонеля, он уже ждет вас. Добро пожаловать в "братство"! Так вот, де Сантонель поступает под ваше начало. Парень слишком импульсивен и неопытен, вы будете его ограничивать, оттачивая необходимые качества. И вернитесь сперва в каюту, откуда прибыли, лекарь, надеюсь, уже будет там.

Поняв, что разговор окончен, Диего встал, коротко поклонился и вышел. В каюту тут же заглянул Клаудио.

- Он согласен?

- Как видишь. Позаботься о том, чтобы он нашел лекаря. И еще: мне нужен Феррандо. И ты тоже.

- Хорошо. - Клаудио скрылся за дверью. Слышно было, как он подозвал юнгу Марио и распорядился насчет лекаря для Диего д'Альвареса, а также велел найти де Сантонеля. Затем Клаудио вернулся в капитанскую каюту.

Вскоре туда вошел запыхавшийся Феррандо.

- Вы меня звали, капитан? - невинным голосом поинтересовался он.

- Да, мой мальчик. С сегодняшнего дня вы поступаете под начало нового командира "Пилигрима" Диего д'Альвареса. - Алессандро выдержал паузу, ожидая вопроса, коего не последовало, и пояснил:

- Д'Альварес - наш бывший противник, решившийся встать на стезю "братства".

- Следует ли мне сделать вывод - Феррандо внимательно посмотрел в глаза капитану, - что вы поручаете мне приглядывать за ним?

- Черт возьми! - Клаудио вскочил с табурета и принялся нервно измерять шагами каюту. - Алессандро, ты не нашел ничего лучшего, как приставить младенца к матерому волку!

"Младенец" почти не среагировал на эти слова, только плотнее сжал зубы.

- Поэтому он будет вне подозрений и сможет подметить то, что останется незаметным для более умудренных жизнью, - возразил Черная Смерть.

- Ты дьявольски хитер, Алессандро! Вместе, они будут прекрасно дополнять друг друга.

- Итак, решено. На "Пилигриме" ты получишь отдельную каюту на верхней палубе, а также деньги на новый камзол.

***

... Когда Феррандо де Сантонель вступил на борт "Пилигрима", команда уже была набрана из тех матросов, что оказались среди гребцов турецких галер. Прочих было решено ссадить на берег в ближайшем удобном месте, а корабли турков - использовать для доставки груза и затем продать или потопить.

Феррандо нашел Диего д'Альвареса на мостике; тот что-то обдумывал. В новом роскошном платье, с убранными под черный платок волосами, Диего выглядел как заправский корсар-европеец. Из-под камзола торчали ножны, а за поясом скрывались два мушкета.

Заметив юношу, Диего кивком подозвал его к себе, заметив, как и при первой встрече, что парень еще слишком юн, чтобы участвовать в деле наравне со взрослыми. В абордажном бою такого надо было бы проучить, но теперь ситуация изменилась. С этим приходилось мириться.

- Феррандо де Сантонель, сударь, - юноша приблизился и, сняв шляпу, приветственно помахал ею перед своим командиром. Однако, снова на место сей предмет не попал, а был небрежно засунут подмышку.

- Очень хорошо. Вы займете каюту рядом с капитанской... Да, надеюсь, у меня с вами не возникнет проблем? ведь вы еще так молоды!

Феррандо, собравшийся было уйти, бросил в сторону д'Альвареса нехороший взгляд.

- Синьор, если вы имеете что-либо против меня, то лучше сразу сказать об этом капитану.

- Я не имел в виду обидеть вас, я видел вас в битве. Но на море все бывает. Могу ли я рассчитывать на вашу руку?

- Разумеется, синьор.

- Отлично, де Сантонель. Зайдите вечером в мою каюту, и мы побеседуем за трапезой.

Диего д'Альварес отвернулся, тем самым дав понять, что разговор закончен. Феррандо, пробормотав что-то себе под нос, отправился к себе в каюту, где уже находились перенесенные матросами его личные вещи.

Все имущество де Сантонеля состояло из двух сундуков. В одном, том, что побольше, хранилась одежда, и запирался он на один замок. Содержимое другого, маленького, и принялся, заперевшись изнутри, изучать наш юный друг.

Отложив в сторону пару кошельков, в которых заманчиво позвякивало золото, Феррандо достал со дна сундучка связку бумаг. Развязав тесьму, он принялся бегло просматривать один документ за другим, пока не нашел то, что искал, и задумчиво на него уставился.

В бумаге говорилось, что синьор-гранд дон Хозе-Луис Мондего поручает в случае безвременной кончины своему другу, губернатору Сен-Марино синьору Валенсио Распоне, попечительство над дочерью Изабеллой. Также там были кое-какие распоряжения насчет имущества вышеупомянутого гранда, принадлежащего теперь его дочери.

Феррандо должен был доставить этот документ лично губернатору, но его планам помешали обстоятельства, о которых мы уже упомянули. Возвращение в Сен-Марино было теперь для него рискованным предприятием.

"Ничего, как-нибудь выпутаюсь, - утешил себя юноша. - А пока завещание пусть хранится по-прежнему здесь".

С такой мыслью де Сантонель убрал бумаги и запер сундучок.

Ближе к закату Феррандо постучал в дверь каюты Диего д'Альвареса.

- Войдите, де Сантонель!

За столом, стоявшим посредине помещения и освещенным подвешенной на крюк к потолку мерно покачивающейся лампой, сидел новоиспеченный командир "Пилигрима"; перед ним стояли бутылка канарского и бокалы. Последовав пригласительному жесту, Феррандо сел напротив него

- Налейте себе, вино просто отличное.

- Благодарю вас, но я не пью белого.

- Хм, быть может, вы предпочитаете кларет? Красное?

Феррандо вспыхнул.

- Кларет - напиток для женщин. Что касается меня, то я пью обыкновенно ром. Или коньяк.

- Сожалею, что не запасся ни тем, ни другим.

- Тогда позвольте мне угостить вас отменным напитком.

Выглянув на палубу и кликнув матроса, Феррандо велел доставить три бутылки ямайского рома, хранившегося, как он знал, в трюме "Пилигрима". Посланник исчез и вскоре вернулся с тем, за чем был послан.

- Восхитительно! - воскликнул Диего, сделав хороший глоток. - Вижу, вы действительно разбираетесь в напитках. А я мало что в этом смыслю, ведь большую часть своей жизни я провел, повинуясь мусульманским законам... А как насчет того напитка, в котором плещется сейчас "Пилигрим"?

- Признаюсь, в этом деле я пока что новичок.

- Значит, мы квиты. Но не преумаляйте свои заслуги! Я заметил вас во время абордажа и, признаюсь, был поражен ловкостью, с которой вы уходили от прямых атак. Что касается мореплавания, это штука нехитрая. Я берусь обучить вас обращению с приборами, и к тому времени, как наша флотилия приблизится к испанским берегам, вы уже поднаберетесь опыта настоящего морского волка.

- Так мы направляемся к Испании? - вырвалось у Феррандо.

- Да, и пришвартуемя в бухте за Голубиным мысом. У Черной Смерти есть кое-какие соображения насчет этого городишки... как его там?

- Сен-Марино, - выдохнул Феррандо, сгорая от нетерпения узнать, что затевается.

- Да, Сен-Марино, - повторил Диего, потягивая ром. - По этому поводу завтра утром, когда корабли уже войдут в бухту, Черная Смерть ждет нас в своих аппартаментах на "Золотой Рыбе".

До чего, бывает, интересно складываются обстоятельства, думал Феррандо, возвращаясь в свою каюту.

Глава 4

Губернатор Сен-Марино с утра пребывал в раздумьях. На днях он получил депешу, где сообщалось, что дон Рамиро Мендоза намеревается посетить Сен-Марино и рассчитывает на радушный прием у губернатора. Дочь губернатора, Роксана, услыхав эту новость от отца, тут же принялась хлопотать о комнатах для столь высокопоставленного гостя, о провианте и прочих мелочах. Немного тщеславная, как и почти все девушки пятнадцати лет, Роксана воображала, что об этом событии можно будет долго упоминать в кругу подруг и знакомых кавалеров. Мать Роксаны умерла при родах, и отец, синьор Распоне, позаботился о том, чтобы дочь его ни в чем не нуждалась и не скучала в одиночестве. В его роскошном особняке часто гостили семьи известных испанских фамилий, и дочери было с кем весело проводить время. Она любила гостей и с раннего возраста сама заботилась об их устройстве.

Дона Валенсио Распоне, в отличие от дочери, отнюдь не радовала предстоящая встреча. Он боялся, что дон Мендоза каким-либо образом узнает о не слишком благовидных делишках губернатора Сен-Марино и доложит королю. Однако, отказать в гостеприимстве он не мог.

Синьор Мендоза прибыл в два часа пополудни. Когда гость был устроен и накормлен с дороги, губернатор пригласил его к себе в кабинет. Там-то, попивая бургундское, дон Рамиро Мендоза и поведал истинную цель своего визита в городок гостеприимному хозяину.

- До меня доходили слухи, - медленно произнес Мендоза, откинувшись в кресле и наслаждаясь темным вином, - что в Сен-Марино не все гладко с контрабандой, в особенности - с товаром, сбываемым пиратами местным купцам. Но я готов закрыть на это глаза, если вы, дон Валенсио, окажете мне помощь в одном деле. - Мендоза выжидающе замолчал.

- Позвольте узнать, о чем идет речь, - хриплым от волнения голосом спросил Распоне.

- Извольте. На портовые города европейского побережья владений нашего высокочтимого монарха вот уже несколько лет наводит ужас некое "Морское братство" под предводительством отпетого негодяя, скрывающегося от правосудия под кличкой...

- Черная Смерть! - вырвалось из уст губернатора.

- Именно так. Безобразия, творимые ими на море, ущерб, причиняемый испанской казне, не поддаются описанию. - Мендоза вновь сделал паузу затем, чтобы отпить из бокала. Дон Распоне засуетился и долил бокал гостя вином доверху.

- Так вот, ходят слухи, будто Черная Смерть готовится плыть к Новой Индии, а именно к Эспаньоле, чтобы продолжать свое разбойное ремесло на новом месте. Но перед отплытием он заглянет в Сен-Марино, дабы пополнить арсенал и запастись водой и провиантом, а также сбыть кое-какой груз. От вас, милейший Распоне, мне нужны лишь люди. Гарнизона Сен-Марино вполне хватило бы. Что касается сведений, мне доставляют их надежные шпионы, и в ваших услугах здесь я не нуждаюсь.

- Всегда к вашим услугам, дон Мендоза, - у губернатора отлегло от сердца, и он не расслышал последнюю реплику Мендозы. Синьор Валенсио не ожидал, что так легко отделается.

Уходя на ночь в отведенную ему опочивальню, Мендоза был весьма доволен. Добиться от этого олуха помощи гарнизона было совсем просто, и теперь Черная Смерть уж точно окажется в руках его, Рамиро Мендозы!

"Черная Смерть! Благодаря связям, мне удалось выяснить, кто скрывается под этим прозвищем, и теперь берегись, потомок рода де Фантони!" - Это была последняя, приятная, мысль дона Мендозы перед тем, как сон сморил его.

...Следующим утром в капитанской каюте на борту "Золотой Рыбы" собралось человек десять. Всех их пригласил Алессандро де Фантони для того, чтобы обсудить план вылазки в Сен-Марино.

- Всем вам известно, ибо я никогда не делал секрета из причины моего вступления в "братство", что дон Рамиро Мендоза, мой заклятый враг ("И мой тоже", - пробурчал Клаудио), желает заполучить мою голову. Мы же с братом, - тут Черная Смерть бросил на Клаудио взгляд, почти нежный, - поклялись отомстить ему и его сыну, негодяям, подло убившим нашего отца. Нам стало известно от верного мне человека, вхожего в дом губернатора Сен-Марино, что вчера Мендоза прибыл в дом синьора Распоне. Мне нужен доброволец, который смог бы попасть в этот дом, войти в доверие к губернатору и сообщать мне обо всех передвижениях Мендозы.

Алессандро умолк.

- Черная Смерть, - взял слово один из корсаров, - не мы ли, вступая в "Морское братство", клялись всегда стоять, вопреки морским законам, друг за друга?

- Мы согласны.

- Есть ли у вас план, капитан? - зашумели остальные, кто кивая головой, кто - хватаясь за эфес сабли или шпаги.

- Мне нужен один из вас, чтобы проникнуть в губернаторский особняк, и второй, через которого мы будем поддерживать связь. Клаудио я послать не могу, так как Мендоза узнает его в лицо.

"Вот тут-то я и убью одним выстрелом двух оленей", - подумал Феррандо.

- Позвольте мне, капитан, заняться первым поручением, - произнес он вслух.

- Вам, мой юный друг?

За столом раздались не очень-то вежливые смешки и кое-какие обидные для юноши словечки. Феррандо почувствовал, что его щеки и уши начали пылать. Так всегда бывало с ним перед приливом красноречия.

- Здесь кто-то назвал меня мальчишкой, - юноша встал, с шумом отодвинув табурет, и обвел собравшихся гневным взглядом. - Именно поэтому у меня больше шансов втереться в доверие к губернатору. Это во-первых. Во-вторых, если бы я был слишком юн для затеи, то не сидел бы сейчас среди присутствующих. А в-третьих, у меня есть план, как осуществить задуманное капитаном.

Все с нескрываемым интересом посмотрели на Феррандо, лицо которого по мере того, как он говорил, приобретало свой естественный цвет.

- И что же предлагает вчерашний юнга? Мы хотим послушать! - с иронией, если не сказать "с издевкой", спросил Клаудио.

Феррандо открыл было рот, но тут Черная Смерть, знаком остановив его, обратился к собравшимся:

- Господа, чтобы не подвергать всех, кто уйдет отсюда с тем же, с чем и пришел, лишней опасности, позвольте не посвящать вас всех в подробности плана относительно данного мероприятия. Пусть останутся Феррандо, Клаудио и еще один. Кто именно - решит жребий.

Корсары зашумели. Все хотели участвовать в деле. В конце концов, решили бросать кости.

- Девять!

- Три...

- Восемь...

Двенадцать очков выпало дважды: у одного из французов и у Диего д'Альвареса. Им было предложено бросать кости по второму кругу.

- Черт побери! Всего четыре...

Диего был страшно разочарован. Ведь почти всю свою сознательную жизнь он провел в Турции, и теперь ему хотелось побывать на европейском берегу.

Довольный француз подобрал кости и небрежно бросил их на край стола. Но в это время Клаудио, стоявший у него за спиной, неловко толкнул его, ничего не заметившего в пылу азарта, под локоть.

Одна костяшка сразу же замерла "двушкой" вверх, а другая скатилась со столешницы на пол.

Чтобы не было обмана, все встали и отошли подальше от стола. Клаудио, с согласия остальных, снял с крюка в потолке светильник и наклонился посмотреть, сколько очков выпало.

- Одно, - произнес он в наступившей тишине.

- Не может быть! - вскричал француз.

- Тогда взгляните сами, синьор.

- Итак, - молвил Черная Смерть, - судьбе было угодно распорядиться, чтобы вы, д'Альварес, остались здесь. Остальные, как я уже сказал, должны покинуть нас. Не обижайтесь, господа, - добавил он, видя проступившее на лицах друзей горькое разочарование. - На все воля Бога.

"Или дьявола," - тихо, но вполне миролюбиво, проворчал француз, уходя.

Как только за последним из них закрылась дверь, и Алессандро, убедившись, что никто их не подслушивает, запер ее, трое уселись вновь за стол и вопросительно уставились на Феррандо.

- И в чем же состоит ваш план? - нетерпеливо спросил Клаудио, дергая себя за аккуратную бородку.

- Кхм, - Феррандо откашлялся, - мой план относительно предприятия состоит в том, что, волею обстоятельств, в мои руки попал некий документ, адресованный лично губернатору. С помощью этой бумаги я легко попаду в его дом. Этот документ дает владельцу право сделать это безо всяких подозрений...

- Но не задержаться там, - мрачно заметил Клаудио.

- Позвольте, господа, я доскажу. - Де Сантонель бросил на Клаудио мимолетный взгляд. - В документе говорится, что синьор Валенсио Распоне отныне является попечителем некой синьориты Мондего, дочери его старинного приятеля.

- Тогда эта бумага ничем не сможет нам помочь. - Клаудио помрачнел еще сильнее. - Среди нас нет женщины, которую мы смогли бы выдать за эту девицу, и ни одна портовая шлюха не сыграет знатную девушку.

Феррандо выдержал паузу.

- Вы кое-чего не поняли, синьор. У нас будет Изабелла де Мондего. И эту роль я беру на себя.

Трое застыли в изумленом молчании.

- Да, - продолжал Феррандо, упиваясь их реакцией, - благодаря своему юному возрасту, я вполне сойду за девицу Мондего. Возражений нет?

Возражений не последовало. Все были ошарашены, убиты, раздавлены, но не могли не признать, что это - блестящая возможность осуществить задуманное. Оставалось раздобыть платье для Феррандо и остальные детали маскарада, а также продумать некоторые мелкие детали, дабы избежать крупных ошибок.

...До полудня оставался всего лишь час, когда Диего с Феррандо отправились на "Пилигрим". Клаудио, проводив их за дверь, повернулся к брату:

- Ну как, все было разыграно неплохо?

- О чем ты? - Черная Смерть сидел за своим столом, задумчиво подперев подбородок рукойю

- Ты же все понял... Д'Альвареса никто не знает не только в Сен-Марино, но и вообще в Европе!

- Да, неплохая идея, - вяло ответил Алессандро, явно размышляя о чем-то своем. - Однако, наш юный приятель предложил интересный план... Так что придется тебе, братец, временно взять на себя командование над этой посудиной, "Пилигримом".

- Уже отправляюсь.

Черная Смерть улыбнулся. По редкости проявления эту улыбку можно было смело сравнить с солнечным лучом, в пасмурную погоду невзначай пробившимся сквозь пелену туч.

Глава 5

На следующий день, когда дон Мендоза едва отполдничав, отправился по своим делам в город, ко дворцу губернатора подъехал экипаж. Кучер, остановив лошадей, спрыгнул с козел и, подбежав к воротам особняка, принялся колотить по ним дверным молотком, исторгая премерзкие звуки.

Из привратницкой выбежал человек.

- В чем дело? - недовольно прохрипел он.

- Синьорита Изабелла Мондего! - ответил кучер и шепотом добавил:

- Такую красотку не каждый день подвозишь.

- А, понятно...

Привратник отпер ворота, и экипаж въехал в парк.

...Через некоторое время Изабелла де Мондего уже сидела в кабинете дона Валенсио. Феррандо блестяще справлялся с ролью.

- Весьма сожалею, что только сегодня познакомился с дочерью моего друга, Хозе-Луиса, да еще при таких печальных обстоятельствах, - разглагольствовал дон Распоне, смахивая слезу. - Вы, конечно же, останетесь у нас, дитя мое, пока мы уладим все формальности с завещанием. Такие вопросы, как с завещанием, должен решать мужчина.

"Только бы не спросил, почему я до сих пор не замужем", - подумал Феррандо. Но синьор Распоне не пришла в голову эта мысль, он был чересчур расстроен.

- Моя дочь, Роксана, - продолжал он тем временем, - позаботится о вас, равно как и я. Вы с ней быстро подружитесь, моя милая...Должен вас сразу предупредить, что в моем доме гостит один важный синьор, и я на первых порах не смогу уделять вам все должное внимание...

- Ничего, синьор Валенсио, - высоким голоском отвечала Изабелла (так мы и станем называть Феррандо, пока он в юбке, в определенные моменты), - вы и так сделали много, взявшись помочь с завещанием.

- Не называй меня "синьор", зови просто дядей. - Тут Валенсио Распоне пустил еще одну старческую слезу и, позвонив в колокольчик, велел слуге позвать к нему в кабинет синьориту Роксану.

- Познакомься, дочь моя, - сказал он вошедшей девушке, - Изабелла Мондего. Я частенько рассказывал тебе о моем лучшем друге, и теперь мы должны позаботиться о его дочери.

Роксана с любопытством разглядывала Феррандо-Изабеллу. Ничего такого не заподозрив, она мило улыбнулась.

- Пойдем, я покажу тебе замок.

- Ступайте, дитя мое, - с облегчением посоветовал дон Распоне.

- Еще раз благодарю вас за все, что вы для меня сделали и собираетесь сделать.

Изабелла поднялась и, склонившись в почтительном реверансе, девушки удалились.

"Удивительно все же - подумалось престарелому синьору, - как иногда дети походят на отцов".

Если бы эту мысль услыхали на борту "Золотой Рыбы", то раскачали бы посудину своим хохотом.

... Феррандо, с непривычки слегка путаясь в длинных юбках, покорно следовал за своим гидом. Роксана, выросшая в этих стенах, знала замок досконально.

- Все спальни в нашем доме находятся на втором этаже. Внизу - комнаты прислуги, но это не интересно, неправда ли, Изабелль?

- Конечно, - подтвердил Феррандо, заметив про себя, что девчонка глуповата, но это и к лучшему.

- Как ты, наверное, заметила, из кабинета отца ведет еще одна дверь, в библиотеку. Туда можно попасть также из галереи, по которой мы идем, но мы туда не пойдем: вид старых фолиантов наводит на меня скуку. Уж лучше бы отец развесил там часть своих охотничьих трофеев и оружие, которым он их добыл... А это бильярдная (туда мы тоже не пойдем), отделена от библиотеки узким коридорчиком. Не понимаю, зачем он нужен...

Феррандо даже не пытался вставить в этот монолог хоть словечко ради вежливости. Во-первых, он подозревал, что его все равно не услышат. Во-вторых, для этого не представлялось приличной паузы. В-третьих, он рассчитывал получить как можно больше информации.

- А здесь у нас оранжерея, - гордо заявила Роксана, распахивая дверь в следующую комнату. На Феррандо дохнуло ароматом роз, гиацинтов и... скотного двора, как ему показалось.

- Дверь на террасу была приоткрыта, поэтому получился сквозняк, когда мы вошли, - объяснила Роксана, поплотнее закрывая дверь за собой. - Надеюсь, Синьор не простудится, как это вышло на прошлой неделе. Взгляни на нашего питомца, Изабелль: как он мил, направда ли?

Феррандо посмотрел в ту сторону, куда показывала девушка. Взгляд его упал на большую круглую клетку, однако вместо ожидаемой экзотической птички за прутьями возилась огромная рыжевато-бурая волосатая масса.

- Синьор, соблаговолите взглянуть, кто к вам пожаловал, - произнесла с милой улыбкой Роксана.

Рыжий "ком" развернулся. На девушек, держась за деревянные прутья клетки, смотрел настоящий орангутан. Внезапно, словно оценив ситуацию, он просунул сквозь прутья свою волосатую ладонь, как бы прося подаяния.

- Не вздумай его кормить, Изабелль. Синьору предписана строжайшая диета из той пищи, которой питаются эти звери на воле. Так мне объяснил один крупнейший специалист, нанятый отцом.

Юноша вспомнил голову носорога, украшающую одну из стен кабинета дона Валенсио, и вздрогнул от отвращения. Ему не по нутру были головы, отделенные от туловищ.

- С террасы в розовый сад спускается лестница, но снаружи розы цветут только летом, тогда как здесь мы можем любоваться на них круглый год, - прощебетала Роксана. - Специально для Синьора, рядом с его клеткой я велела высадить несколько пальм, чтобы он чувствовал себя как дома.

"В любом случае, это лучше, чем висеть на стене", - Феррандо направился было к дверям, но девушка схватив его за локоть, заговорщицки зашептала:

- Изабелла, ты умеешь хранить тайну?

- Конечно, - поспешил с ответом Феррандо.

- Иди за мной...

С этими словами Роксана подошла к одной из кадок с пальмами в дальнем углу оранжереи и сдвинула ее с места. Кадка на удивление легко подалась влево, а в стене за ней открылся потайной проход. Феррандо разглядел несколько ступенек лестницы, уходящей вниз.

- Не правда ли, у тебя захватило дух, моя дорогая Изабелль? Я обнаружила этот проход еще в детстве. Он ведет в гостиную. Если ты сейчас возмешь подсвечник, то внутри справа от входа заметишь крохотный такой рычажок. Стоит его повернуть, и кадка вновь встанет на свое место. На другом конце тоже есть подобный рычажок. А чтобы попасть сюда из гостиной, следует повернуть канделябр, что стоит в левом углу от входа...Но довольно торчать здесь, пройдем в бальный зал.

С этими словами Роксана подхватила Изабеллу под локоть и потащила к дверям.

За бальным залом следовал концертный, за ним - кухня с черным ходом для прислуги в виде винтовой лестницы, столовая, гостиная и, наконец, холл, граничащий с кабинетом. У Феррандо от этого калейдоскопа слегка кружилась голова, но он сообразил, что галерея закручивается вокруг парадной лестницы, а спальни расположены этажом выше.

Поднявшись наверх, чтобы показать Изабелле ее комнату, Роксана проболталась, что спальня дона Рамиро Мендозы граничит с комнатой ее отца. Изабелла получила комнату рядом со спальней самой Роксаны; девичьи спальни располагались по другую сторону от лестницы.

- Возможно, Изабелль, ты устала с дороги и хочешь отдохнуть? - слегка запоздало предложила Роксана. - Твоя комната приготовлена, а обед будет подан через час. Твой дорожный сундук уже стоит в спальне, и, если хочешь, я помогу тебе разобрать вещи...

- Нет-нет, не стоит, - быстро ответила Изабелла, - к тому же я не слишком утомилась дорогой. Было бы неплохо прогуляться в вашем чудесном парке, если ты составишь мне компанию.

- О, конечно, я покажу тебе парк! - с энтузиазмом воскликнула девушка.

Прогуливаясь вокруг особняка с неумолкающей спутницей, Феррандо старательно примечал все, что могло бы ему пригодиться. Как бы невзначай, он задавал вопросы относительно распорядка дня в доме синьора Валенсио Распоне, расспрашивал о слугах, хвалил садовника, мимо домика которого они пару раз проходили, и даже сумел заставить Роксану проложить маршрут мимо привратницкой. Идя вдоль высокой стены, окружающей особняк, делая вид, что любуется посаженными рядом с ней кустами жимолости, де Сантонель разглядел небольшой лаз. Возможно, каменная кладка начала по каким-то причинам разрушаться, а может, к замку дона Валенсио пригляделись грабители, но лаз был достаточно широк для стройного юноши.

Девушки вернулись в дом к обеду. К немалому огорчению Феррандо, дон Мендоза из города еще не вернулся.

- А где наш гость, уважаемый синьор Рамиро, отец? - спросила Роксана, к тайной радости Феррандо.

- К сожалению, моя дорогая, дон Мендоза не сможет явиться раньше ужина, - отвечал дон Валенсио. - Его задержали важные госудаоственные дела, и он прислал слугу с просьбой не ждать его к обеду.

- Вероятно, - мило улыбаясь старику, молвила Изабелла, - дон Мендоза состоит на службе его величества?

- Ты совершенно права, моя дорогая. Кроме того, у него имеются свои интересы в Сен-Марино. - Тут дон Валенсио отправил в рот очередной кусок дичи, а Феррандо понял, в кого пошла синьорита Роксана своим простодушием и длинным языком.

- Не слишком ли нескромным будет с моей стороны просить вас, синьор Валенсио, чтобы вы поговорили с доном Мендозой о моем деле?

- О, разумеется, моя дорогая. Мы с твоим отцом были как братья, и поэтому я, считая тебя племянницей и почти дочерью, сделаю все, что в силах Божьих, для твоего блага!

- Значит, я могу называть Изабелль кузиной? - восторженно воскликнула Роксана. - Конечно, если она не против!

- Наоборот, я буду просто счастлива иметь дядюшку и кузину... Но я опасаюсь, дон Валенсио, что благородный дон Мендоза может оказаться слишком занятым государственными делами, чтобы снизойти до частной просьбы.

- Милая Изабелла, юная девушка не должна рассуждать о таких вещах.

- Я слышала, - встряла Роксана, чтобы разрядить ситуацию, - что у дона Мендозы есть сын. Интересно, не собирается ли и он прибыть в наш замок?

- Весьма возможно, что и навестит. Анхело Мендоза частенько помогает отцу улаживать его дела.

За столь премилой беседой обед завершился незаметно. Феррандо был доволен своим успехом в этом доме. О лучшем он и мечтать не смел.

- Как ты думаешь, Изабелль, - поинтересовалась Роксана, когда девушки поднялись к себе, - этот Анхело хорош собой?

- Должен, если хочет соответствовать имени, - отшутился Феррандо. - Надеюсь, ты не думаешь, что я составлю тебе серьезную конкуренцию? - И он звонко, по-девичьи, рассмеялся. Роксана тоже улыбнулась, хотя во взгляде ее мелькнуло сомнение.

Феррандо испытал настоящее облегчение, когда наконец-то остался один в отведенной ему комнате. Для юноши непросто было полдня проходить в парике, корсете, юбках и прочей женской ерунде.

Глава 6

После обеда, когда дон Валенсио отдыхал в библиотеке, дворецкий доложил о прибытии Анхело Мендозы. Не успел он закончить фразу, как был отстранен тяжелой рукой молодого человека, который с улыбкой уверенного в себе синьора ступил на порог.

- Приветствую вас, достопочтенный синьор Распоне! - произнес Анхело, раскланиваясь.

- А, мой юный друг! - Дон Валенсио поднялся из кресла, которое занимал, и, распахнув приветливо объятия, сделал три шага по направлению к молодому человеку. - Как раз за обедом мы говорил о возможности вашего прибытия...

- Весьма польщен, дон Распоне, весьма. Что слышно о моем отце?

- Синьор Рамиро обещал быть к ужину... Но вы устали и проголодались с дороги! Я немедля отдам распоряжения насчет вас...

- Благодарю сердечно, но я не голоден, и хотел бы прогуляться по вашему чудесному парку. Один, - добавил Анхело, предупреждая излишнюю со стороны хозяина вежливость. - Мне предстоит кое-что обдумать, - ответил он на незаданный вопрос.

- Ну, разумеется, разумеется...

Анхело вышел, а губернатор вернулся в свое кресло. Через минуту он уже дремал, а вошедший по звонку слуга кутал его ноги в теплую медвежью шкуру.

...Феррандо не удалось отдохнуть столько, на сколько он рассчитывал. Роксана, вот уже с неделю сидевшая в одиночестве в особняке своего отца, была рада появлению нового человека, и потому она вновь потянула Изабеллу на прогулку.

То изящно жестикулируя, то таща за собой "в один чудесный уголок" несчастного Феррандо, Роксана щебетала почти без передышки.

- Ах, совсем забыла! Ты еще не видела пруд. Я просто обязана показать его тебе в первый же день твоего пребывания в этом доме! Сейчас мы свернем по этой тропинке направо и выйдем к...

Внезапно девушка умолкла. Феррандо бросил недоуменный взгляд в ту сторону, куда смотрела Роксана.

С мраморной скамьи, стоявшей на берегу заросшего лилиями и рдестом небольшого пруда, приподнялся молодой незнакомец. Это был Анхело Мендоза.

- Добрый день, синьорины, - склонился он в галантном поклоне, отставив лежать на мраморе свою шляпу с роскошным плюмажем. - Разрешите представиться: Анхело Мендоза, сын синьора Рамиро. Вы, - добавил он, видя смущение девушек, - как я догадываюсь, синьорита Роксана и...

- Моя кузина, Изабелль, - опомнилась Роксана первой. - Мы с отцом ожидали вашего приезда, синьор Анхело.

- Я рад, что обстоятельства вынудили меня оказаться здесь, под кровом высокочтимого дона Валенсио, и хоть малое время насладиться обществом столь прекрасных синьорит.

Роксана от удовольствия зарделась; Феррандо пришлось потупить взор за компанию.

- И как вы находите наш особняк?

- К сожалению, у меня не было времени как следует все рассмотреть... Надеюсь, вы позволите мне сопровождать вас, синьорины?

- Вы столь галантны, синьор, - вступил в разговор Феррандо, - что я не нахожу слов. Однако, наше появление, кажется, прервало ваши размышления, не так ли?

"Она не только красива, но, вдобавок, еще и проницательна, - отметил про себя Анхело. - Редкое сочетание качеств для женщины".

- Ничуть, синьорита, - произнес он вслух. - Но, боюсь, это я показался вам слишком навязчивым?

- Наоборот, синьор, - улыбнулась Роксана, - мы будем рады, если вы составите нам компанию.

С этой фразой Роксана взяла молодого человека под локоть. Изабелла, чуть помедля, проделала то же самое со своей стороны.

Анхело Мендоза всегда считал, что в променаде, как и в танце, ведет кавалер. Но на этой прогулке направление задавала Роксана, словно желая поразить гостя разнообразием парка. Изабелла, наоборот, держалась весьма скромно, позволяя вести себя. Ее рука в перчатке, покоящаяся на сгибе локтя Анхело, казалась ему почти невесомой.

Молодой человек поймал себя на том, что думает об Изабелле больше, чем хотел бы. Исподтишка, он бросил на нее взгляд. Девушка была непохожа на всех тех, которых ему довелось встретить за неполных двадцать лет. За внешней скромностью Анхело разглядел сильную натуру. "Родись такая мужчиной, - размышлял он, - он либо сделал бы себе блестящую карьеру, не преклоняясь пред сильными мира сего, как это сделал мой отец, либо стал бы великим авантюристом. Но женщине предстоит выйти замуж и быть покорной своему супругу... Хотя эта, если захочет, сможет взять бразды правления в свои нежные ручки и вкусить власти".

Под ставшее привычным щебетание Роксаны, не требующей, чтобы ей отвечали, Феррандо тоже погрузился в размышления. Одновременно любуясь парковыми красотами, он гадал о том, какие дела могли бы призвать Анхело в дом, где остановился его отец.

Де Сантонель обладал поистине женской интуицией. Он почувствовал внимание к "Изабелле" со стороны Анхело Мендозы. С одной стороны, Феррандо был польщен, с другой же насторожился. Ему не хотелось вызывать к себе излишнее внимание.

Незаметно для всех, подоспело время ужина.

В столовой зале при свете тысячи свечей был накрыт великолепный стол на пятерых. Дон Мендоза вернулся к ужину, как и обещал, и был в хорошем расположении духа. Проявив все формальности по отношению к представленной ему Изабелле и галантно проводив ее к столу, синьор Рамиро кликнул дворецкого и велел подать привезенное им из столицы бургундское.

- Это лучшее вино из королевских погребов, - пояснил он синьору Валенсио Распоне.

- По какому же поводу мы удостоились чести отведать лучшего во всей Испании напитка? - изумился дон Валенсио.

- Сегодня, - дон Мендоза отхлебнул из своего бокала и с удовлетворением откинулся на спинку стула, - моим людям удалось обнаружить тайное убежище пиратов, столько времени наводящих ужас на все средиземноморское побережье и наносящих страшный урон королевской казне. На днях, - он повернулся к сыну, сидящему рядом с Изабеллой, - мы возьмем их в плен. Вот почему, мой возлюбленный сын, я вынужден был просить вас бросить дела и срочно приехать в Сен-Марино.

- Великолепно, - в глазах Анхело блеснул дьявольский огонь и тут же погас.

- От всей души поздравляю вас, дон Мендоза! - воскликнул губернатор.

Роксана и Изабелла промолчали, хотя одной из них хотелось в этот миг проткнуть отца и сына насквозь... да хотя бы и вертелом из камина!

"Надо поскорее сообщить Алессандро", - свербило у Феррандо в голове. Но он не стал спешить, помня, что с Диего они должны встретиться этой ночью в заранее условленном месте.

После трапезы дон Мендоза и синьор Валенсио отправились в кабинет хозяина, прихватив изрядное количество спиртного. Феррандо думал, что Анхело пойдет с ними; однако, у того были свои планы.

- Я бы хотел еще немного побродить по парку, - произнес он, обращаясь к Роксане, - если вы составите мне компанию, милые синьориты. - Анхело смотрел теперь на Изабеллу. Феррандо смутил его взгляд.

Роксана с легкостью, весьма для нее характерной, согласилась. Феррандо уже решил было сослаться на несуществующую головную боль, чтоб подняться к себе, но передумал.

- С удовольствием, синьор, - мило улыбаясь, отвечал он.

Молодые люди уже спускались по мраморным ступеням парадной лестницы, как вдруг дверь кабинета синьора Валенсио распахнулась, и на пороге показался дворецкий:

- Синьор Анхело, ваш батюшка просит вас пройти в кабинет.

- Весьма сожалею, что вынужден покинуть вас, синьориты. - Расшаркавшись с дамами, Анхело направился к дверям. Но перед тем, как сделать хотя бы шаг и исчезнуть за ними, он, незаметно для Роксаны, сжал руку Феррандо в своей ладони.

На короткий миг Феррандо остолбенел, но быстро опомнился. "Положение дел становится забавным, - подумал юноша. - Кажется, синьор имеет на меня виды. Как-бы он не принялся докучать мне по ночам серенадами, это поставило бы под угрозу осуществление всех планов...Хотя, если уж на то пошло, я могу воспользоваться сложившейся ситуацией, чтобы узнавать от сына секреты отца. Скрыться я всегда успею благодаря болтливости Роксаны: глупая девочка открыла мне секрет тайного хода. Интересно, нет ли в этом замке еще какого-либо лаза, ведущего, желательно, в кабинет ее батюшки?.." - Эту мысль Феррандо обдумывал уже у себя в спальне, так как Роксане внезапно расхотелось идти на прогулку.

Убедившись, что Роксана вошла в свою комнату, юноша почти бесшумно, стараясь не шелестеть юбками, в кои волею судьбы он оказался облачен, спустился этажом ниже. Из узкой галереи, разделявшей кабинет и холл, невозможно было услышать ни звука из кабинета. Обследовав сам холл на наличие тайных ходов, Феррандо, миновав гостиную, очутился в столовой. Ничего не обнаружив и там, он уже собрался проскочить мимо кухни, как вдруг из нее вышел дворецкий, оставшийся в кабинете, и со словами "вечно их надо искать" направился в столовую.

Не пытаясь разобраться, что же нужно было прислуге, Феррандо молниеносно заскочил за дверь и принялся за поиски. Потайной ход юноша обнаружил за фальшивым поудным шкафом, на котором стоял одинокий подсвечник с еще не засохшей оплывшей свечой.

Зажечь свечу было делом одной минуты. Чиркнув кремнем о кресало (то и другое, по-видимому, оставил дворецкий), Феррандо высек искру и, держа в руке подсвечник, ступил на уходящую вниз крутую лестницу. Оглядевшись, он нашел механизм, с помощью которого смог закрыть проход на случай возвращения дворецкого. Без света в проходе делать было нечего, и юноша не опасался, что тот сунется вслед за ним.

Спустившись еще на несколько ступенек, Феррандо попал в узкий длинный коридор, и затем очутился у нижней ступени еще одной лестницы. Как он и ожидал, эта лестница поднималась к кабинету синьора Валенсио.

- ...и теперь мы уверены, что поймаем этих негодяев, - услыхал Феррандо из-за тонкой перегородки. - Они укроются в бухте у небольшого мыса, известного среди моряков как Голубиный. Заодно, - дон Мендоза скрипнул стулом, наклоняясь к камину, - я велю своим людям подстрелить на обед дюжину голубей, их там, действительно, великое множество.

- Значит, синьор, вы собираетесь поохотиться на то и на другое одновременно?

В ответ раздался смех.

- Да, мой милый Распоне, и я думаю, охота выйдет весьма удачная.

- Но, я слышал, неразумно гнаться за двумя зайцами сразу.

- Я и не стану этого делать. Я прикончу обоих "зайцев" по-очереди. Операция назначена на шесть утра, и к обеду у нас будет знатная дичь.

Далее разговор перешел на дела, творящиеся в городке, и Феррандо поспешил ретироваться к себе в спальню. Но он опоздал.

Роксана, заполучившая стольких гостей сразу, не смогла уснуть и решила навестить свою "кузину". Никого не найдя в комнате Изабеллы, она в растерянности сидела на кровати Феррандо. В эту минуту дверь осторожно приоткрылась, и на пороге очутился Феррандо де Сантонель собственой персоной и в мужском обличье.

- Где ты была Изабель? - Роксана, вскочив с кровати, сделала шаг по направлению к дверям. - Бог мой, Изабель, что сталось с твоими волосами!!!

Феррандо машинально поднял руку, чтобы поправить роскошные локоны Изабеллы, и понял, что фальшивые волосы надо лучше крепить к настоящим. Локоны болтались лишь на одной шпильке, и из-под них торчали короткие космы.

Роксана открыла рот, чтобы завизжать или позвать на помощь, но де Сантонель вовремя успел запечатать его своей ладонью, заключив при этом девушку в объятия.

- Тихо, иначе ты погубишь меня, - прошептал он. Это было последнее, что слышала Роксана перед тем, как хлопнуться в обморок.

"Гм, вероятно, я слишком сильно сдавил бедняжку, - думал Феррандо безо всякого раскаяния, лихорадочно переодеваясь в мужское и складывая тряпки в свой сундук. - Так или иначе, мне придется исчезнуть. Больше здесь делать нечего."

С кровати послышался вздох, и юноша обернулся.

- Кто вы, синьор? - слабым от волнения голосом спросила Роксана, приподнимаясь.

- Я несчастный кузен Изабеллы, - не моргнув глазом, соврал де Сантонель. - Я был вынужден бежать и скрываться, и Изабелла снабдила меня бумагами. Умоляю вас не выдавать меня!

При этих словах Феррандо бросился к ногам ошеломленной девушки.

- Ну, раз вы являетесь родственником Изабель, то я вас не выдам. Но, - личико Роксаны стало почти суровым, - вы должны немедленно покинуть наш дом.

- Именно это я и собираюсь сделать. - Де Сантонель подавил вздох облегчения. - А чтобы объяснить исчезновение "Изабеллы", мы воспользуемся сведениями о пиратах, так любезно предоставленными доном Мендозой.

Говоря это, Феррандо вскочил с колен и принялся выкидывать из сундука женское платье.

- Помоги мне, - бросил он Роксане. - Необходимо придать комнате вид, как-будто в ней побывали разбойники.

Роксана, сама не зная почему, бросилась разбрасывать вещи "Изабеллы". Де Сантонель решил, что "похищение" должно было произойти тихо, и ограничился одним перевернутым табуретом. Одно из платьев и парик он должен был забрать с собой.

- В парке есть садовая лестница? - обратился он к Роксане.

- Да, но она стоит у сторожки, а наш привратник страдает бессонницей. Я слышала, как он говорил об этом с дворецким.

- Тогда придется воспользоваться черным ходом.

- Он заперт, но я знаю, где ключ.

- Тогда идем, и побыстрее...

Де Сантонель вслед за Роксаной выскользнул из комнаты, стараясь не громыхнуть сундучком, который забрал с собой. Никем не замеченные, они пробрались в кухню. Там Роксана взяла ключи и отперла дверь входа для прислуги.

- Но как же вы выберетесь за пределы стен, синьор? - Роксана озадаченно уставилась на юношу.

- Не беспокойтесь на этот счет. И в стенах есть лазейки, советую напомнить об этом вашему достопочтимому батюшке. - В сиянии лунного света юноша выглядел неотразимым, и Роксана невольно загляделась на него.

- Куда же вы теперь? - спросила она. Феррандо счел своим долгом хотя бы улыбнуться ей.

- Благодаря синьору Мендозе я узнал о тайном прибежище пиратов. Боюсь, у меня нет иного выбора, кроме как пробраться на один из их кораблей и сообщить о планах дона Мендозы. После этого мне остается лишь покинуть родные берега и скитаться в компании таких же бродяг, как и я... Всего наилучшего, синьорита, и не запирайте за собой дверь, чтобы объяснить, как пиратам удалось проникнуть в дом.

Де Сантонель собрался уж было повернуться и уйти, но Роксана, повинуясь внезапному порыву, быстро обняла юношу и чмокнула в щеку.

- Берегите себя, кузен, - прошептала она и скрылась в дверном проеме.

Феррандо тряхнул головой, пожал плечами и направился к лазейке, ведущей за стены особняка синьора Валенсио Распоне.

Де Сантонель должен был встретиться с Диего в трактире "Ночная бочка", никогда не закрывающемся на ночь. Он появился там раньше условленного часа и в нетерпении жадно потягивал пиво из большой дубовой кружки, напоминавшей пивной бочонок. Завсегдатаи трактира не проявляли к юноше никакого интереса, но он все-таки держался настороже.

Наконец, отверившаяся в очередной раз дверь впустила слегка запыхавшегося Диего.

- Что произошло? - спросил он, с ходу оценив обстановку и указывая взглядом на сундук.

- Плохие вести. - Феррандо подвинул к нему вторую, точно такую же, кружку, только пока еще полную. - Наше убежище обнаружено. Нам придется бежать, не дожидаясь утреннего отлива.

- Мы были к этому готовы, - Диего залпом осушил полкружки, - поэтому команда вся в сборе. Ожидают лишь нас.

Чтобы не повторяться еще раз на борту, Феррандо не стал вдаваться в подробности своего бегства из дома губернатора. Об изобличении "Изабеллы" он решил вовсе умолчать.

Быстро перелив содержимое кружек в желудки и на ходу рассчитавшись с трактирщиком, парочка покинула питейное заведение, чтобы раствориться в ночи.

Глава 7

Спасаясь от преследователей, Черная Смерть вел свои корабли к берегам Западных Индий. Среди "морских братьев" давно велись разговоры о том, что там выгодней перехватывать торговые суда, и теперь все ожидали большой прибыли от перемены промысловых мест.

По пути на запад пиратская флотилия не упускала случая поживиться. Но в один прекрасный день случилась осечка: почти у берегов Эспаньолы "морских братьев" подстерег военный фрегат, замаскированный под купеческий корабль. Если бы не численное превосходство - три к одному - все могло бы окончиться для Феррандо раз и навсегда на дне морском.

В схватке, завязавшейся, когда "Золотая Рыба" и "Пилигрим" с двух сторон свалились с "французом", Диего д'Альварес впервые обратил внимание на то, как дерется Феррандо, с которым они ближе сошлись за последние дни. Юноша, казалось, относился к сражению как к игре. Худощавый, он избегал прямой схватки, увертываясь от противника, часто превосходившего в силе, и наносил удары в самые неожиданные места.

Но во время этой схватки у Диего не было времени на наблюдение за другом; приходилось сражаться и самому. Потому, когда битва закончилась потоплением вражеского фрегата, д'Альварес был удивлен и встревожен, не найдя Феррандо на палубе "Пилигрима".

Не обращая внимания на ликующую команду, Диего направился к каютам.

Дверь в каюту де Сантонеля оказалась распахнутой; сам же он сидел на полу, пытаясь оборвать остатки левого рукава измятой и заляпанной чужой и своей кровью рубахи.

- Ты ранен? - Диего бросился к другу, чтобы помочь. Юноша вспыхнул.

- Я давно вырос из пеленок, и няньки мне не нужны, - яростно заявил он и здоровой рукой рванул за рукав. Тот, наконец, оборвался, но это стоило юноше больших усилий, ибо он сильно побледнел. Глазам Диего предстала довольно-таки глубокая рана, зиявшая на плече де Сантонеля.

- Тебе нужен лекарь, друг мой...

- Мне нужна посудина с водой и какое-нибудь тряпье, - перебил раненый, - да поживее.

Диего огляделся. В углу на табурете стояла вода для умывания.

Получив воду, де Сантонель отер кровь с руки оторванным рукавом, затем отбросил его в сторону и, двумя пальцами второй руки осторожно оттянув края раны в разные стороны, внимательно осмотрел ее. Диего почти стало дурно от этих манипуляций.

- Кость не задета, и как-будто все чисто, - пробубнил Феррандо себе под нос. - Надо остановить кровь и перевязать рану. Я знаю, что делать, но делать это придется тебе.

- Не волнуйся, - соврал Диего, - мне приходилось делать это на службе паше.

Перебинтовав рану вторым рукавом рубашки де Сантонеля, Диего зачерпнул в горсть воды и провел по своему лицу и волосам.

- Тебе не помешало бы утолить боль и жажду, - обратился он к Феррандо. - Где тут ром?

- В ящике под койкой. Глотни, сколько пожелаешь, а мне не стоит.

Пожав плечами, Диего сделал большой глоток и убрал бутыль.

- Рана глубокая, но не слишком опасная, - молвил де Сантонель. - Завтра я буду на ногах. Распорядись, чтобы еду и воду мне подали как можно скорее.

С этими словами он поднялся с пола, где сидел до сих пор, и, сделав несколько шагов, тяжело опустился на койку.

- Давай, я помогу тебе.

- Ты поможешь мне больше, если поплотнее закроешь дверь. С той стороны, - отрезал Феррандо, морщась, стаскивая сапог. Д'Альварес пожал плечами и вышел. "Как-будто он обиделся, - подумал Феррандо. - Хотя это к лучшему: в моем случае недопустимо иметь близких друзей".

В полудреме дождавшись ужина, съеденного в полном одиночестве, де Сантонель доковылял до двери и накрепко заперся изнутри. Только после этого он позволил себе уснуть.

***

Проснулся Феррандо оттого, что дверь в его каюту затрещала под чьим-то мощным натиском.

- Именем испанского короля, откройте!

- Изабелла, вы здесь? Откройте, это Анхело, Анхело Мендоза. Я здесь, чтобы спасти вас!

Сообразив спросоня, что находится не в доме губернатора Сен-Марино, а на борту "Пилигрима", Феррандо бросился к сундуку со скарбом. На его счастье, там еще валялось то платье, в котором была "похищена" лжеИзабелла. Быстро натянув его на себя, не утруждаясь расшнуровкой корсета, юноша распустил отросшие за время плавания волосы, собранные по пиратской моде в хвост, а также сунул за корсаж кое-какие бумаги из сундука. Не откликаясь на непрерывный стук и вопли, он вытащил из-под койки обломок зеркала и попытался кое-как привести себя в надлежащий даме вид.

За дверью каюты на несколько минут воцарилась тишина; затем послышалось: "Ломайте", сопровождаемое мощным ударом тарана.

Дверь соскочила с петель, и взгляду де Сантонеля предстала группа испанских солдат под предводительством Анхело Мендозы.

- Слава Богу, - воскликнул он, врываясь в каюту, - Изабелла, вы живы! Но что я вижу? - Он обратил взор на плечо Феррандо. - Вы ранены!

"Черт бы тебя побрал!" - мысленно выругался Феррандо. От резких движений кровь проступила сквозь повязку на его плече и окрасила рукав.

- Это пустяки, царапина, - пропищал он вслух как можно нежнее.

- Пустяки?! Мой врач осмотрит вас, как только мы ступим на борт моего корвета... Позвольте вашу руку, синьорита?

Стараясь подавить брезгливое выражение на лице, Феррандо, опираясь на локоть своего врага, вышел на палубу "Пилигрима".

То, что он увидал там, лишило юношу всякой надежды. Кругом лежали вповалку тела испанских солдат и "морских братьев", причем последних было намного больше...

Вероятно, дало знать о себе ранение, так как Феррандо замутило, и он покачнулся. Эта минутная слабость была тут же использована Мендозой, дав ему повод подхватить Изабеллу на руки. Солдаты расчищали им дорогу, а Феррандо все пытался разглядеть, нет ли среди убитых Диего. Не найдя его, юноша успокоился и даже воспрял духом.

На корвете для Изабеллы уже была приготовлена лучшая каюта, рядом с каютой Анхело.

- Мой долг - немедленно пригласить доктора, - пытался увещевать он девушку.

- Я немного разбираюсь в медицине и знаю, что моя царапина не представляет опасности, - выкручивался Феррандо де Сантонель. - Если вы будете упорствовать, синьор, то, клянусь пречистой Девой Марией, я запрусь в каюте и ни с кем не стану разговаривать вплоть до прибытия на берег.

- Ну, не будьте так суровы к своему спасителю... - промямлил Анхело, подчиняясь властному тону Феррандо и отметив про себя, что девушка, разбирающаяся в ранениях - большая редкость для своего времени.

- Только если он будет достаточно послушен, - кокетливо отвечал Феррандо. Эта фраза решила все в пользу "Изабеллы".

В каюту постучали.

- Что там еще? - недовольно воскликнул Анхело.

- Синьор Мендоза, - послышался голос, в котором явно сквозило смущение и раболепствие, - что прикажете делать с пленниками?

- Связать и поместить их в трюм!.. Простите меня, Изабелла, но я должен лично проследить за этим. На берегу преступник предстанет перед судом и, обещаю вам, будет казнен не позднее завтрашнего утра.

Он поднялся с края кровати, где на подушках возлежал Феррандо, но "девушка" остановила его, тронув за рукав:

- Надеюсь, в ваши руки попал главарь этой банды?

Анхело смутил этот вопрос, но он ответил со всей прямолинейностью, на которую был способен:

- К величайшему моему сожалению, нам удалось захватить лишь один корабль. По счастью, вы находились именно на нем, и теперь вы в полной безопасности... К вашим услугам, синьорита.

Слегка поклонившись, Анхело вышел прочь.

"Какой берег он имел в виду, черт бы его побрал?!" - лихорадочно думал де Сантонель. - Надо все толком разузнать и послать весточку на "Золотую Рыбу". Черная смерть никогда не бросал своих людей на произвол судьбы".

Феррандо не стал ждать милостей от судьбы и томиться неизвестностью. С решимостью во взоре, он соскочил с постели и беспрепятственно покинул каюту.

Обогнув палубу и не встретив на пути никого, кто бы обратил внимание на разгуливающую пассажирку, де Сантонель увидел следующее.

Перед спуском в носовой трюм с гордым видом стоял Диего д'Альварес; лицо его было залито кровью. Двое солдат скрутили ему руки, а еще один вязал их корабельным канатом. Перед ним, лицом к лицу, не менее гордо усмехался Анхело Мендоза.

- Все твои люди погибли, - заявил он, буравя Диего глазами, - а тебя будет судить наместник Маракаибо. Завтра на рассвете тебя казнят.

- Черная Смерть отомстит за меня и моих людей, - услышал он в ответ хриплый шепот. В пылу битвы Диего сорвал голос, отдавая приказы.

Мендоза хотел ударить пленника и уже было замахнулся, но передумал:

- Я не стану марать о тебя руки, грязная свинья... Сбросьте его в трюм!

Приказ командира был незамедлительно выполнен. Де Сантонель услыхал глухой удар, короткий вскрик и последовавшую за этим ругань по-турецки. Один из солдат задвинул крышку трюма.

Анхело, отдавая какие-то команды своим подчиненным, обернулся и заметил де Сантонеля. На его красивом лице отразилась тревога.

- Почему вы покинули каюту, синьорита? - он подошел к Феррандо. - Вам незачем было видеть...

- На пиратском корабле, - успешно выдавив милую невинную улыбку, отвечал Феррандо, - мне пришлось запереться изнутри, и я не имела возможности дышать свежим воздухом.

- Разрешите же мне сопровождать вас в вашей прогулке по палубе!

- Благодарю, синьор Мендоза.

- Умоляю, зовите меня просто Анхело.

Феррандо кокетливо склонил голову и улыбнулся.

- Вы говорили о пленниках, - как-бы поддерживая разговор, произнес он, - но я видела лишь одного.

- Не думайте больше об этом, право, люди такого сорта не стоят того, чтобы об их судьбах размышляли прекрасные синьориты.

"Изабелла" улыбнулась, но затем лицо ее приняло встревоженное выражение.

- Вы до сих пор не рассказали мне, что произошло в доме синьора Распоне после моего похищения. Что дон Валенсио, Роксана?

- Синьор Распоне сильно переживал ваше исчезновение. Кроме того, его сместили с поста и назначили наместником острова Маракаибо, куда мы и направляемся, так что скоро вы вновь увидитесь со старинным другом своего отца. Что же касается Роксаны, то вплоть до отъезда я ее почти не видел. Я... мы все так волновались за вашу судьбу, Изабелла! Дон Валенсио сразу же начал собирать выкуп, надеясь любой ценой спасти вас, а ваш покорный слуга, - Анхело склонился в полупоклоне, - снарядил корвет и немедля пустился в погоню. Нам крупно повезло: мы узнали, куда направляется шайка пиратов, захватившая вас, и дали им сражение. Я потерял многих своих людей в этом бою, но ваше благополучие для меня превыше всех потерь.

"Лучше бы ты потерял себя, якорь тебе в задницу", - подумалось де Сантонелю.

Глава 8

Одинокая девушка сидела у окна самого высокого особняка города Маракаибо и, вглядываясь в морскую даль, тихо пела, аккомпанирую себе на испанской гитаре:


В предзакатной тиши я на море взгляну...
Ты с добычей домой возвращался не раз.
Острым носом своим рассекая волну,
Твой фрегат "Пилигрим", где он бродит сейчас?

Пусть грозится король твой корабль затопить,
Ты всегда презирал всех владельцев корон.
Ведь грозу океана непросто сгубить:
"Пилигрим" - твой оплот, абордаж - твой закон.

В горизонт я вгляжусь, не спущу с него глаз.
Парус в море мелькнет - и разлуке конец.
Твой фрегат "Пилигрим" встанет в бухте у нас,
И невесту свою поведешь под венец.

Сквозь преграды судьбы ты вернешься, корсар,
Ты же верен себе: незнаком тебе страх.
И меня унесет быстроходный красавец
С полусотней орудий, о восьми парусах...

Так мечтала синьорита, невзирая на некоторый политический аспект слов песни.

Едва девушка успела допеть последние слова, как в дверь без стука вбежала запыхавшаяся служанка.

- Что случилось, Марта? - недовольство сквозило в каждом слове певицы.

- Синьорита Роксана, - перевела, наконец, дыхание бедняжка, - приехал дон Анхело Мендоза, и с ним синьорита Изабелла!

- Как?! Не может быть! - И, уронив свой инструмент, Роксана бросилась вслед за Мартой прочь из комнаты.

У широкой мраморной лестницы, ведущей вниз, девушка застыла в нерешительности. Там, внизу, синьор Валенсио Распоне - ныне наместник Маракаибо - обнимал и расцеловывал красную от смущения "Изабеллу"; рядом стоял Анхело.

- Роксана, - воскликнул дон Валенсио, заслышав наверху шелест юбок, - спускайся к нам и обними Изабеллу!

Роксана быстренько сбежала вниз и очутилась перед Феррандо, к тому времени аккуратно освободившимся от отеческих объятий. На несколько мгновений ей показалось, что она близка к обмороку, но сия опаснось миновала. Надо было подыграть Феррандо. Поэтому девушка обняла его обеими руками за шею и чмокнула в щеку, поразившись гладкости его кожи. "Он совсем еще ребенок, нет даже намека на бороду" - мелькнуло в хорошенькой головке.

Хорошо, что лицо Феррандо уже приобрело ярко-пунцовую окраску, иначе ему пришлось бы выкручиваться, объясняя стоявшим рядом мужчинам свое смущение.

***

Вечером в доме синьора наместника собралась местная знать. Дон Валенсио решил таким образом отпраздновать свой новый государственный пост, а заодно познакомиться с местными аристократами. Синьор желал также начать поиски подходящей партии для своей дочери. Что же касается Изабеллы, то вопрос, как ему казалось, был решен. Дону Распоне очень льстила мысль о том, что, являясь опекуном Изабеллы Мондего, он станет желанным гостем и другом Анхело Мендозы и, что еще важнее, его отца, синьора Рамиро.

Феррандо отказался от услуг портнихи, сославшись на то, что ненавидит процедуру снятия мерок, и что у них с Роксаной примерно одинаковые рост и фигура. Когда мастерица по кройке и шитью убралась восвояси, юноша без сил упал в кресло.

Только теперь Роксана заметила бурое пятно на левом рукаве его платья.

- Это - запекшаяся кровь, - пояснил де Сантонель, ожидая обморока, которого, впрочем, не последовало. - Мне нужна перевязка.

- Я помогу. Посиди тут, я сейчас...

Роксана скрылась за дверью, но вскоре вернулась, неся с собой чистые тряпочки и тазик с водой. - Меня никто не заметил, - успокоила она Феррандо, запирая за собой дверь.

Перевязка прошла успешно, рана больше не кровоточила. Впереди де Сантонеля ждало очередное испытание в виде бала, где он обязан был появиться в роли Изабеллы.

***

Анхело, бывавший в Маракаибо ранее, представлял хозяину гостей.

- Это, - шептал он синьору Распоне на ухо, пока гости поднимались по лестнице, - дон Кристобаль де Уруэнья с супругой и дочерьми. А вот... это, действительно, важная персона.

- Как?! Эта женщина?

- Это самая богатая и влиятельная синьора в наших коллониях. На Маракаибо у нее роскошный дворец, и такие же имеются во всех сколь-нибудь значимых городах Новых Индий.

Синьора Диана де Монтальван, вдова губернатора Санто-Доминго, женщина, на которую указывал Анхело, была все еще хороша собой для своих лет; мягкие черты лица и улыбка обаяли всех без исключения. Длинные волосы цвета воронового крыла (как бы пошло ни звучало это клише!) были аккуратно уложены в замысловатую прическу, карие глаза отливали зеленью. Дама казалась слегка полноватой, но этот недостаток для других женщин придавал ее фигуре особый шарм.

- Весьма рада, - произнесла синьора де Монтальван приглушенным контральто. - Надеюсь, вам понравится на Маракаибо.

- Весьма польщен, что вы согласились посетить нас, синьора, - любезно отвечал дон Валенсио, предлагая жестом опереться на его руку.

- Вы слышали, - тем же тоном продолжала синьора Диана, - будто-бы доблестным солдатам нашего короля удалось схватить шайку пиратов под предводительством человека по прозвищу Черная Смерть, что означает "чума", и что это случилось во многом благодаря синьору Мендозе (она не стала уточнять, какому именно) и вашей родственнице, синьорите Изабелле. Верны ли слухи?

- Дочь моего покойного друга Изабеллу пытались похитить эти бандиты! - гневно произнес дон Валенсио, на миг забыв, что разговаривает с дамой. - Не знаю, что бы я делал, - он слегка успокоился и теперь говорил тише, - если бы не доблестный синьор Анхело. Он вырвал бедную девочку из хищных когтей Черной Руки... то есть Черной Смерти. Мне кажется, - теперь дон Валенсио перешел на интимный шепот, - что он без ума от Изабеллы, а она явно благосклонна к юноше.

Диана отыскала взглядом Изабеллу Мондего. К ней как раз подошел Анхело и принялся что-то говорить. Опытная синьора де Монтальван сразу сделала для себя кое-какие выводы.

- Не думаю, - бросила она в сторону, но осеклась, боясь обидеть хозяина дома. По счастью, тот не расслышал ее реплику.

- Позвольте, я представлю вам своих дочерей. Роксана, Изабелла, перед вами - синьора де Монтальван.

Роксана с восторгом разглядывала прекрасную гостью, в то время как Феррандо тоже поглядывал на нее изподтишка, чувствуя, что на острове эта синьора имеет реальную власть. Улучив время, юноша очутился рядом с Роксаной и увлек ее в сторону от остальных:

- Мне снова нужнатвоя помощь, - прошептал он. - Прикинься любопытной и попроси ее, - он взглядом указал на Диану, - выяснить у Анхело, где он держит пленника с "Пилигрима". Этот пленник - мой друг.

- Хорошо. Но скажи, как тебе удалось спастись?

На лице Феррандо мелькнуло раздражение, но мгновенно угасло.

- По счастью, у меня оставалось кое-что из тряпок... из женских платьев, и я успел переодеться. Надо торопиться, на рассвете моего друга казнят.

Сделав вид, что мило беседовали, Феррандо и Роксана догнали синьору Диану.

- Синьора, - произнесла Роксана, невинно улыбаясь, - не могли бы вы попросить синьора Анхело рассказать нам о своем подвиге?

- Для столь прекрасных синьор и синьорит - с удовольствием, - произнес польщенный Анхело, бросая на "Изабеллу" нежные взгляды. - "Пилигрим" стоит в доке, а его бывший капитан сейчас находится в подвале этого самого особняка. Утром состоится суд, и приговор приведут в исполнение.

- Вам, наверное, было очень страшно, Изабелла? - обратилась Диана к Феррандо. Тот не ответил. Он строил планы спасения друга. "Что-то тут не так, - подумалось синьоре де Монтальван. - Похоже, девочка переживает за пленника. Неужто она в него влюблена? Как романтично!".

Мужчины, весьма довольные собой, как всегда ничего не заметили.

По натуре добрая, рано потеряв любимого мужа, синьора Диана всегда стремилась покровительствовать влюбленным молодым людям, благодаря чему приобрела огромную популярность в их среде. Поэтому она повторила маневр Феррандо, легко ухватив "Изабеллу" под локоть, тем самым заставив ее отстать от собеседников.

- Дитя мое, - проворковала де Монтальван, - в чем причина вашего бледного вида? Вам жаль, что ваш похититель простится с жизнью?

Феррандо заглянул через глаза синьоры Дианы прямо в ее душу. Он понял, что должен действовать.

- Синьора, - прошептал он, - умоляю вас о помощи...

- Тс-с... Встретимся позже, вас проведет ко мне преданный человек. А сейчас надо догнать дона Валенсио, да не забывайте изображать радость, Изабелла.

***

Поздно ночью, когда особняк синьора Валенсио де Распоне полностью погрузился в сон, через высокую крепостную стену черными тенями перемахнули слуги синьоры де Монтальван. Они знали, что бояться им нечего. Перед сном Феррандо угостил привратников и ночных сторожей токайским, переданным ему находчивой Дианой; в этот напиток было, разумеется, добавлено некое усыпляющее средство.

- Прошу вас, выпейте за мое спасение доблестным синьором Анхело, - так просил их Феррандо, мило улыбаясь.

Этот поступок был одобрен теми, кого угощали. Кроме того, из соображений карьеры нельзя было отказаться выпить за здоровье сына синьора Мендозы.

Выйдя за дверь, Феррандо незаметно прокрался под распахнутые створки окна сторожки.

- За прелестную синьориту Изабеллу!

- За дона Мендозу! За Анхело! - раздались возгласы. Постепенно они стихли.

Убедившись через окно, что эта часть плана выполнена, юноша встретился с Роксаной в условленном месте.

- Все получилось, - зашептал ей Феррандо. - Ты раздобыла у отца ключи от подвала?

- Да, вот они. - Роксана протянула ему связку. - Нам нужен вот этот ключ, с глубокой бороздкой.

- Нам? - Феррандо присвистнул от удивления. - Нет, милая Роксана, ты должна отправиться в свою спальню на тот случай, если кому-либо из домашних придет в голову навестить нас в столь позднее время. Скажешь, что Изабелла спит и просила ее не тревожить. Ты все поняла?

Роксана, коротко кивнув, убежала.

- Вот растяпа, - засомневался де Сантонель, - и даже не спросила, как я намерен вернуть ключи ее отцу.

***

Встретившись у дверей, ведущих в подвал, со слугами синьоры Дианы, Феррандо без труда отпер замок. Впустив их внутрь, юноша остался ждать снаружи, боясь испачкать юбки.

Наконец, сонный и потому плохо соображающий Диего д'Альварес, поддерживаемый с двух сторон, появился в дверях.

- Не знаю, кто вы, и как благодарить вас, синьорита... - произнес он, тщетно пытаясь разглядеть в темноте лицо своей спасительницы.

- Не стоит благодарностей, - оборвал его речь Феррандо и, обернувшись к слугам, добавил:

- Вы знаете, что делать. Доставьте его в целости и сохранности.

Преданные слуги молча кивнули. В свое время Диана выкупила их из плена, где бедняги лишились языков.

- Феррандо, ты?! - Судя по голосу, Диего был чрезвычайно рад.

- Поговорим об этом позднее. В настоящее время ты отправляешься в надежное место. До встречи!

Махнув рукой на прощание, де Сантонель отправился к дому. Заслышав за оградой цоканье копыт, он удовлетворенно улыбнулся и шагнул за порог.

Глава 9

Следующее утро стало утром великого переполоха в доме синьора Распоне. Когда обнаружилось, что преступник бежал, Анхело впал в состояние холодной ярости.

- Ничего не понимаю, - в растерянности твердил дон Валенсио, машинально перебирая ключи на связке, найденной им на полу перед дверями кабинета. - Я всегда ношу их за поясом...

- Полагаю, что на ночь вы ложились спать с ключами за поясом? - весьма нелюбезно спросил Анхело. Дон Распоне смущено что-то пробормотал и покраснел. - К вашему счастью, я не в силах вообразить, что вы состоите в заговоре с преступниками!

"Узнав" о событии, происшедшем ночью, Роксана и "Изабелла" дружно заахали. План, придуманный синьорой де Монтальван, блестяще удался, и Диего теперь пребывал в безопасности.

***

Проснувшись поутру, Диего попытался вспомнить дорогу, по которой двое сопровождающих доставили его в убежище. О том, что это был богатый особняк, Диего догадался по роскоши и убранству комнаты, в которой провел остатки ночи.

Так ничего не определив, д'Альварес возблагодарил судьбу, подарившую ему такого друга, как Феррандо, и успокоился. Это означает, что он принялся бродить по комнате, разглядывая все и заглядывая во все подряд интересные места.

Взгляд его упал на шкатулку красного дерева и с золотым вензелем. Отметив про себя, что на всех остальных предметах, включая спинки кровати и расшитые занавеси, вензель несколько иной, Диего откинул крышку со шкатулки и без зазрения совести принялся изучать ее содержимое.

Первым, на что упал его взгляд, был золотой медальон овальной формы с тем же вензелем, что и на шкатулке. Повертев его в руках так и сяк, Диего заглянул внутрь.

Он увидел два миниатюрных портрета мужчины и женщины. Они улыбались художнику, писавшему эти миниатюры, и теперь их счастливые улыбки предназначались всякому, кто открывал медальон.

Какие-то смутные мысли, сродни воспоминаниям, зароились в голове молодого человека. Он наморщил лоб, пытаясь понять, где же он видел эти лица.

В эту минуту дверь в комнату распахнулась. От неожиданности д'Альварес выронил медальон.

- Прошу меня извинить, сударыня, - сказал он, неумело шаркнув ногой. - Мне стало любопытно, куда я попал.

- Вы находитесь в доме синьоры де Монтальван, сударь, - жестко произнесла Диана, - и перед вами - его хозяйка.

Говоря это, синьора Диана взяла из рук Диего поднятый им медальон и уже собиралась закрыть его и водворить обратно в шкатулку, но почему-то помедлила. Выражение растерянности проступило на ее лице.

- Как ваше имя, синьор? - обернулась она к юноше.

- Диего д'Альварес, синьора, - ответил тот и, подумав, добавил: - Дворянин, к вашим услугам.

- Пока что, в вашем положении, именно вам предстоит пользоваться услугами этого дома, - медленно, с расстановкой произнесла Диана. - К завтраку вас позовут. Не опаздывайте.

Сказав так, она быстро удалилась, забрав шкатулку и оставив остолбеневшего Диего.

***

Что же так поразило синьору де Монтальван, что подумала она, глядя на портреты в медальоне?

- О, Мадонна! - воскликнула она, влетев в свои аппартаменты. Это было весьма необычно с ее стороны, ведь синьора отличалась завидной сдержанностью.

В двери тут же, едва постучав, заглянула служанка.

- Что угодно, синьора?

- Ступай прочь, Лусия.

Девушка тут же прикрыла дверь, не забыв приникнуть ухом к замочной скважине.

Подбежав к туалетному столику, Диана вытащила из ящичка перо и лист бумаги и принялась что-то быстро строчить, изредка макая перо в чернильницу. Синьора грешила сочинительством.

Записав свои мысли и кое-что подправив на ходу, Диана перечитала написанное:

Наконец, я одна. Только что же со мною такое?
О, Пречистая Дева, мне участь, молю, облегчи.
Мне ответь, почему нету сердцу, как прежде, покоя,
И душевную рану мою поскорей залечи.

О, Пречистая Дева, тебе лишь одной доверяю.
Мне сомнение в сердце вошло, как клинок.
О, Мадонна, в молитве я имя твое повторяю,
Ты поможешь, я верю, пока еще есть в мире Бог.

О, Пречистая Дева, о, дай мне, святая, опору,
Пусть хоть маленький лучик надежды сверкнет.
Я молю, не считая такое моленье позором.
Уповаю к тебе, твое сердце моленье поймет.

На коленях стою, и в молитве сложила я руки,
В безучастьи не смея тебя упрекнуть.
О, Мадонна, за что эти муки?
О, надежда, дай сил мне продолжить свой путь!

- О, как он смеет быть похож на моего покойного отца! Диего? Моего брата тоже звали Диего... Испанская кровь в нем течет, это видно с первого взгляда. Но почему - д'Альварес, а не Костильего? В чем причина?

Диана упала на стул, уронив обе полные ручки на столешницу и положила поверх них голову.

***

Во время завтрака синьора де Монтальван осторожно расспрашивала Диего о его родителях, а тот вдохновенно лгал ей:

- Мой отец, Цезарио д'Альварес, состоял при дворе, но был подло оклеветан и казнен. Моя мать ненадолго задержалась после этого на белом свете... Все имущество д'Альваресов перешло в королевскую казну, а единственному отпрыску некогда знатного семейства и вашему покорному слуге пришлось искать счастья по белу свету...

- Цезарио д'Альварес? Уж не тот ли это д'Альварес, которого обвинили в сговоре с турецким султаном?

- Именно он, мой бедный отец. Вы знали его? - Диего старался не показать встревоженность.

- Нет, но какие-то слухи дошли и до нас. Как помнится, у него была еще дочь? Что стало с ней?

- Да, моя несчастная сестра... - Диего решил вести игру до конца. - Она тоже погибла.

- Как?!

- Наложила на себя руки, когда узнала, что ее брат стал корсаром.

- Какой ужас! Умереть такой юной...

- Да, так и не узнав всех радостей жизни. Будь у нее супруг, он позаботился бы о ней. Но отец не успел...

- Супруг? - притворно изумилась Диана. - Но ведь ей было всего семь лет!

Диего понял, что сморозил глупость.

- Именно поэтому она и повесилась, - нашелся он. - Будь она старше лет на десять...

За столом воцарилось молчание. Диего делал вид, что полностью поглощен трапезой; синьора де Монтальван, мило улыбаясь и прекратив есть, обдумывала сложившуюся ситуацию.

- Синьор, - наконец, решилась она, - мне кажется, вы были со мной не вполне откровенны.

- Но, синьора...

- Думаю, что, в награду за участие в вашем спасении, я заслуживаю знать всю правду о вас.

- Но...

- Я никогда не слыхала ни о синьоре Цезарио д'Альваресе, ни о его детях. Вы попались на приманку, так что извольте быть честным.

- Как вам будет угодно, синьора, - выдавил из себя Диего после минутного раздумья, - я постараюсь оправдать ваши ожидния, насколько это возможно.

И он изложил Диане свою нехитрую историю, почти дословно повторив то, что когда-то поведал Черной Смерти.

- Вы не помните, синьор, как назывался тот корабль, на котором вы были с родителями? - взводнованно спросила его Диана.

Диего задумался. Прикрыв глаза, он как будто вновь увидел палубу, злые лица сарацин... Вот он, маленький мальчик, ищет укрытие и находит его за скрученным в толстый моток канатом. Рядом стоит бочонок-анкерок, на нем - название судна...

- "Глория"! - воскликнул он вдруг. - Корабль назывался "Глория"!

- Вы абсолютно уверены, - переспросила Диана, дрожа от волнения, - именно "Глория"?

- Так было написано на корабельной снасти. Но почему вы спрашиваете меня об этом?

- На фрегате "Глория", - теперь в глазах Дианы явно сверкали слезы, - плыли мои родители и брат, которому едва исполнилось десять лет. Его звали, как и вас, Диего.

- Насколько мне помнится, на "Глории" не было других детей, кроме меня, хотя я могу и ошибаться.

- Ошибки быть не должно, вы - мой брат!

Синьора де Монтальван, вскочив, обогнула стол и заключила ошарашенного юношу в свои объятия.

- Позвольте, синьора, я вовсе не уверен, что являюсь вашим братом, и не хотел бы вводить вас в заблуждение.

- Сомнений нет: внешне вы - копия моего покойного отца!

- Так тот мужчина в медальоне?..

- Наш отец, Винченцо де Костильего.

***

Так безродный Диего д'Альварес обрел свою родину - Испанию, свое настоящее имя и сестру в придачу.

Глава 10

К обеду синьор Валенсио Распоне получил письмо от Дианы де Монтальван, в котором она выражала надежду на то, что он и его домочадцы возвратят ей вчерашний визит не далее, как сегодня вечером. Прекрасно понимая, что приглашением столь влиятельной на острове синьоры нельзя пренебречь, дон Валенсио отослал слугу Дианы назад с обещанием быть всенепременно.

Феррандо, узнав о приглашении, не на шутку встревожился. "Что за авантюру затеяла эта женщина? Неужто она выдаст Диего?" - такие мысли бродили в его голове. Однако, надо было играть роль Изабеллы, с чем юноша весьма успешно справлялся до сих пор. Даже докучливый Анхело Мендоза уже не так его волновал.

Анхело слегка поостыл, получив возможность весь день любоваться синьоритой своей мечты. Глядя на это, синьор Распоне тоже успокоился. Он частенько задумывался в последние дни, предвкушая удачный брак своей подопечной с отпрыском одной из самых влиятельных семей в Испании.

***

Поглядев из окна кареты, дон Валенсио Распоне был сражен роскошью, открывшейся его взору. Высокие стены из белого камня, скрывавшие за собой дворец де Монтальван, украшали барельефы в виде обнаженных по пояс коренных жителей Нового Света; пара таких фигур поддерживала арку, через которую проезжали экипажи. Само здание располагалось за великолепным парком, и путь к нему лежал по дороге, посыпанной красным песком. Между деревьями и под ними пестрели невиданные для европейца цветы, над которыми тут и там порхали огромные бабочки.

Карета подкатила к парадному подъезду и остановилась.

- Как здесь чудесно! - воскликнула Роксана, выходя из экипажа.

- Как мило, просто прелестно, - вторил ей отец, - в Европе такого не представить. Велю и у себя сделать что-либо похожее.

- А вы что скажете, синьорита Изабелла? - обратился Анхело к Феррандо, помогая ему выйти из кареты. - Вам нравится, как мы обустраиваемся в Новых Индиях?

"Изабелла" кокетливо улыбнулась.

- По-моему, здесь просто великолепно. Возможно, я хотела бы остаться тут навсегда.

- У меня есть возможность устроиться на Эспаньоле, там ничуть не хуже.

Взгляд Феррандо задержался на богатой вышивке с драгоценными камнями, украшавшей его камзол. "А он вполне ничего, - мелькнула озорная мысль, - к тому же богат и влиятелен..."

Гостей синьоры Дианы проводили в огромный зал, где уже был сервирован роскошный стол. Навстречу им вышла сама хозяйка в сопровождении молодого дворянина.

- Добрый вечер, синьоры и синьориты, - произнесла Диана, счастливо улыбаясь. - Разрешите представить вам моего брата, Диего де Костильего, прибывшего сегодня из... Лондона. - Далее последовали обычные формальности по этикету. Когда очередь дошла до Анхело, Мендоза-младший сдержанно поклонился и, поджав губы, отошел. Он не признал в великолепном синьоре своего бывшего пленника, но отметил его как возможного конкурента.

Феррандо с трудом удалось скрыть замешательство. Такого поворота событий он никак не ожидал.

- Рад знакомству с вами, синьорита, - молвил Диего, целуя Феррандо ручку. При этом в глазах его плескались озорные чертики. С теми же словами он приник и к руке синьориты Роксаны.

***

После трапезы синьора Диана, взяв под руку дона Валенсио, предложила всем прогуляться по саду.

Стоял роскошный теплый вечер; вдоль парковых дорожек на высоких мраморных подставках горели фонари. Феррандо шел рука об руку с Анхело, ловко опередившем де Костильего. Последнему пришлось наслаждаться обществом синьориты Распоне.

Сделав вид, что заинтересован каким-то особенным цветком, Анхело пропустил остальных вперед, удержав Феррандо под локоть:

- Вам нравятся эти цветы? - Он указал на растение, бледные цветки которого напоминали метелки.

- Право, не знаю, синьор, я никогда таких раньше не видела.

- В Испании табак не растет... Но, по-видимому, вас это не интересует?

- Что? - рассеянно спросил Феррандо. Его взгляд еще какое-то время продолжал преследовать синьору Диану и остальных до тех пор, пока они не скрылись за густой высокой порослью за поворотом тропинки. Он не мог понять, что заставило синьору представить Диего как своего брата.

- Вам скучно в моем обществе? - Анхело вдруг развернулся и загородил дорожку, почти прижав Феррандо к мраморной колонне. - Возможно, вы хотите, чтобы на моем месте был этот... Костильего?! - прошипел он.

"Да он ревнует!" - озарило Феррандо. Тем временем он чувствовал кожей лица некий жар, исходивший от Анхело, поэтому щеки его заполыхали ярко-алым цветом.

С трудом не поддаваясь панике, де Сантонель заставил себя внимательно посмотреть прямо в глаза собеседника.

- Вы забываетесь, синьор, - ледяным тоном произнес он. И сделал ошибку.

Анхело резко шагнул к "Изабелле" и, не дав ей времени на отпор, обхватил за плечи и принялся яростно целовать ее щеки, виски, губы... На короткий миг Феррандо растерялся, барахтаясь в объятиях своего врага.

- Прекратите немедленно, синьор! - в свою очередь зашипел он, лягнув Анхело в лодыжку. Какая жалость, что он не догадался запастись для обороны лучшим женским средством - шпилькой для волос!

Пинок, по-видимому, привел Анхело в себя. Он выпустил "Изабеллу" из своих объятий, и Феррандо отметил, что взгляд его потускнел. Не стоило портить отношения именно сейчас, поэтому "Изабелла" решила немного уступить.

- Синьор, - стараясь говорить чарующе, произнес де Сантонель, - ваши подозрения абсолютно беспочвенны, и я не одобряю подобного поведения. Поэтому вам придется постараться, чтобы вновь завоевать мое расположение.

Феррандо умолк. Однако, Анхело не спешил покаяться. Воцарилось неловкое молчание. Сердце де Сантонеля бешенно стучалось в груди; он отвел взгляд.

- Не пора ли нам присоединиться к остальным, как вы считаете, синьорита? - ледяным тоном произнес, наконец, Анхело. "Изабелла", благосклонно улыбнувшись, кивнула в ответ.

***

Они снова шли рука об руку, только теперь оба молчали всю дорогу. Никто не обратил внимания на временное отсутствие этой парочки. Никто, кроме Диего.

Улучив момент, он встретился взглядом с Феррандо, но не смог ничего прочесть в его глазах.

Де Сантонель еле-еле дождался завершения визита. Семья Распоне, Анхело и Феррандо сердечно распрощались с гостеприимной синьорой и ее братом, уселись в свой экипаж и тронулись в обратный путь. Всю дорогу отец и дочь обсуждали поместье де Монтальван, не замечая мрачного молчания Анхело и задумчивости "Изабеллы", отвечавшей невпопад на их реплики.

Сославшись на "страшную головную боль", Феррандо сразу отправился в свою комнату. Там, без помощи служанки сбросив платье, корсет которого ужасно ему надоел, Феррандо де Сантонель ничком упал на кровать. Закинув руки за голову, он размышлял. Мысли его текли не в том направлении, которое соответствовало бы ситуации.

- Черт знает, что! - громко выругался юноша. - "Этот мир, решительно, был создан Господом не для женщин. Столько проблем..." - добавил он уже не вслух.

В конце концов, де Сантонель нарядился в дамскую (за неимением других) ночную кружевную сорочку. Рана не давала о себе знать, и он рискнул снять повязку.

***

Сквозь полудрему Феррандо услышал, как открылась дверь его спальни. С трудом разлепив глаза, он уставился на возникшего на пороге Анхело. Лицо последнего выражало холодное бешенство.

- Синьорита, - тоном, не терпящим возражений, процедил Анхело, - как вас понимать?!

- О чем вы, синьор? - изумился Феррандо, натягивая на себя одеяло.

- Не так давно мой слуга сообщил мне - и вам повезло, что это был мой человек! - как, проходя мимо вашей спальни, он явно услыхал мужской голос! Скрывать у себя ночью мужчину недостойно юной синьориты! Немедленно укажите мне, где вы прячете этого мерзавца, и я ничего не сообщу вашему опекуну.

Говоря это, Анхело прошелся по комнате, рыская глазами по различным предметам мебели в поисках возможного укрытия.

Феррандо решился на отчаянный шаг.

- Здесь нет никакого мужчины, синьор, - произнес он, грациозно выскальзывая из постели, - кроме, разумеется, вас. И, дабы вы сами в этом убедились, я позволю вам обыскать мою спальню.

Метнув в "Изабеллу" яростный взгляд, Анхело принялся распахивать дверцы: шкаф, туалетная комната... Феррандо в это время благоразумно прикрыл наружую дверь.

В тот момент, когда синьор Анхело Мендоза, стоя на коленях, заглядывал под кровать, за дверью раздались шаги.

- Дитя мое, - послышался встревоженный голос дона Валенсио, - ты не спишь? Дозволь мне убедиться, что с тобой все в порядке, я вижу, что дверь незаперта!

Анхело моментально очутился на ногах. Ядовито улыбнувшись ему, Феррандо распахнул створку двери шкафа и жестом пригласил молодого человека укрыться внутри. Анхело без промедления залез вовнутрь.

Открыв дверь спальни, Феррандо увидел бледное лицо синьора Распоне, освещенное пламенем канделябра в его руке.

- Я не напугал тебя, Изабелль? Мне послышался шум, и я решил проверить... - Синьор Распоне потихоньку успокаивался. - Я плохо сплю после твоего похищения в Сен-Марино, а тут еще этот побег...

- Не стоит волноваться, синьор, со мной все в порядке.

- Твой ласковый голос утешил меня. Спокойной ночи, дочь...

Поцеловав Феррандо в лоб, синьор Валенсио удалился. Дождавшись, покуда в коридоре стихнут его старческие шаги, де Сантонель закрыл дверь. Затем он, сложив руки на груди, выжидающе уставился на шкаф.

- Можете выходить, синьор.

Анхело вылез наружу. Де Сантонель, весь в рюшках и кружевах, смотрел на него с коварной улыбкой.

- Итак? - поинтересовался он.

Не проронив ни слова, Анхело покинул спальню Изабеллы.

На сей раз Феррандо улегся спать, только предварительно заперев дверь в свою комнату.

Глава 11

Тем временем Диего и синьора Диана провели почти всю ночь в уютном кабинете, ранее принадлежавшем покойному синьору де Монтальван, рассказывая друг другу о пережитом.

- Надо помочь Феррандо, - предложила Диана, слегка уязвленная тем, что не разгадала юношу. - Долго он не сможет притворяться; обман неминуемо раскроется, и его повесят.

- Я должен разыскать Черную Смерть. Уверен, он придумает, как вытащить де Сантонеля.

***

Алессандро действительно беспокоился о судьбе своего командира и о юноше, которого слепой случай вовлек в "братство". Удержав в своих руках "Золотую Рыбу" и "Мрачную Шутку", повелитель корсаров бежал к французским берегам острова Тортуги. Там залатывались дыры в корпусах и в запасах провианта; там бравые ребята всегда находили себе временное пристанище.

Трое суток спустя после сражения с испанцами Клаудио де Фантони, зайдя в комнаты, где квартировался Черная Смерть, застал брата в глубоком раздумье.

- Ты что, Алессандро, все еще думаешь, что хоть один из этих двоих выжил? Глупо даже предполагать такое.

- Не могу забыть мальчишку...

- Ого! Вспомни-ка кодекс: каждый за себя. К тому же...

- К дьяволу кодекс! Здесь я - закон, ТЫ ЗАБЫЛ?!

Клаудио дернулся, словно от пули. Спустя всего миг лицо его приобрело каменное выражение.

- Наши ребята мечтают отомстить за "Пилигрим". Среду буканьеров ходят слухи, что фрегат видели в маракаибском порту, и он уже как новенький. Осталось найти способ заполучить его обратно.

- Он был мне как сын... Прости, брат, но я успел привязаться к мальчишке.

- Я понимаю, о чем ты. - В уголках светлых глаз Клаудио блеснули и тут же исчезли серебряные искорки. - Иногда я вспоминаю, как хорошо жилось нам много лет назад под отцовской крышей. И тогда меня терзает неодолимое желание бросить все, осесть где-нибудь в колониях. Золота хватит на две жизни плюс исполнение всех желаний. Но будет ли счастье?

- Мы дали клятву, - твердо произнес Алессандро, - отомстить убийцам отца. И мы ее сдержим.

- И каков твой план действий? - сразу же оживился Клаудио.

- Сейчас, пока Анхело Мендоза один на Маракаибо, мы затаимся. Я хочу дождаться прибытия дона Рамиро и сыграть с ними старую шутку.

- Убить Анхело? - Брови Клаудио де Фантони поползли вверх и почти слились с прядью волнистых волос. - И только?

- Пусть проклятый Мендоза страдает так, как он уготовил нам. Пусть он сперва пресытится страданием, и вот тогда...

Черная Смерть замолчал. Гнев и ярость переполняли сосуд его души. Он разразился бранью.

- Пошли лазутчиков на Маракаибо, - велел он брату, когда слегка поостыл. - Команду временно распустить. Пусть ждут.

***

Наутро город-порт Маракаибо уже встречал повседневным шумом и суетой одинокого незнакомца. Был он одет в поношенный камзол, в руках имел толстую дешевого вида трость с набалдашником. Никто, кроме хозяина, не знал, что трость была полая и имела начинку в виде клинка.

Этот человек, с виду сразу не определить, к какому сословию принадлежащий, прошел мимо трех постоялых дворов и завернул в четвертый, на вывеске которого значилось "Золотой Сид" (очевидно, в честь Родриго де Бивара, прославившегося многочисленными победами над мусульманами в Северной Испании). Этот трактир и являлся конечной целью его путешествия.

Хорошо известный местным жителям, днем "Золотой Сид" выглядел вполне безупречно, настолько, насколько мог быть таковым трактир и постоялый двор. Но немногие посвященные знали, что стоит на остров спуститься темной южной ночи, как гостеприимный вход запирался, а сквозь щели неприметной боковой двери изнутри шел неяркий свет. Если огонь не зажигали, это означало тревогу, так как по ночам "Золотой Сид" служил притоном для пиратов и контрабандистов. Здесь сбывали товар и, пропивая вырученные за него деньги, планировали новые набеги.

Несмотря на то, что светало, огонь еще горел, и Клаудио смело толкнулся вовнутрь. Там не оказалось почти никого, кроме хозяина заведения, старого голландца Михеля, и одного посетителя. Завидев де Фантони, Михель кивнул ему и вышел в подсобное помещение.

- Что слышно? - задал вопрос Клаудио, подсев к незнакомцу. Тот придвинул к нему одну из кружек, стоявших на столе и благоухающих грогом. Клаудио не замедлил воспользоваться угощением.

- Де Сантонель обитает в семье Распоне как в собственной под видом девицы Изабеллы. Д'Альварес был захвачен в плен Мендозой-младшим, но кто-то очень влиятельный помог ему бежать.

- Кто?

- О, - собеседник Клаудио неприятно усмехнулся, - это отдельная информация...

- За которую ты получишь отдельную плату, - резко перебил его Клаудио, - не тяни, говори, что знаешь. - С этими словами он достал из-за пазухи кошелек и бросил его на столешницу. В один миг кошель изчез со стола.

- Не далее как вчера синьора де Монтальван, вдова бывшего, ныне покойного, губернатора Маракаибо, представила новому губернатору своего брата, якобы прибывшего из Испании. Я знаю это наверняка, потому как провел ночь с хорошенькой служанкой синьоры.

- Как выглядит этот человек?

- Лично я его не видел, но по рассказам Бьянки выходит, что он молод, образован, хотя немногословен. Светло-карие глаза, не брюнет, как большинство испанцев...

- Это он... Ты заработал эти деньги. Сможешь ли передать ему весточку от старых друзей?

- Разумеется, с помощью Бьянки. Но это...

- Да, да, разумеется, за отдельную плату. Держи...

Наблюдая, как запечатанное сургучом письмо и второй кошель исчезают за пазухой шпиона, Клаудио де Фантони встал из-за стола. Он спешил покинуть заведение; ему не терпелось как можно скорее попасть на "Золотую Рыбу" и сообщить брату хорошие вести.

***

Диего де Костильего был уже на ногах и собирался покинуть свою спальню, когда кто-то робко постучал в его дверь.

- Да! - рявкнул он, полностью погруженный в невеселые мысли.

- Синьор, - перед ним предстала растрепанная девушка, служанка Дианы, - у меня для вас письмо...

- Так давай же его, чего стоишь!

Бьянка, покраснев, выхватила из-за корсажа бумагу, поранив при этом нежную кожу сургучом, сунула в руки де Костильего и убежала. Почувствовав вину за ее царапину, Диего поморщился и, вернувшись в комнату, поспешил к окну, на ходу ломая печать и разрывая конверт.

***

Феррандо в обличьи Изабеллы завтракал в кругу семьи Распоне. Анхело за столом так и не появился.

После трапезы дон Валенсио удалился по долгу службы в кабинет, Роксана заперлась в своей спальне, сославшись на мигрень, и Феррандо почувствовал себя брошенным и одиноким. Давненько, еще с тех самых пор, как он научился отвечать обидчикам, острякам и краснобаям, де Сантонель не испытывал такой горечи. Путаясь в мыслях, он направился в сад.

Там, сквозь прутья своей клетки, его приветствовал старый знакомый, орангутанг Синьор. Здешний климат позволял ему наслаждаться свежим воздухом.

- Вот и я здесь, как в клетке, - вздохнул Феррандо, обращаясь к обезьяне. - Неужто от судьбы не убежишь?..

- О чем вы, милая Изабель? - Феррандо вздрогнул, когда над ухом его раздался этот голос. Синьор отпрянул к дальней стенке клетки.

- Уж не ревнуете ли вы меня к обезьяне? - насмешливо поинтересовался Феррандо, оборачиваясь.

Перед ним стоял Анхело; лицо его было белее мела, в черных глазах - боль, которую нельзя передать словами. Боль от предательства, боль от потери, боль от сознания того, что ты еще жив, узнав страшную новость.

- Мне стало доподлинно известно, - казалось, каждое слово с рудом выдавливалось молодым мужчиной, - что вы - не тот, за кого себя выдаете. Воспользовавшись чужими бумагами, вы обвели бы вокруг пальца всех нас, если бы не случай...

- Это Роксана наболтала вам всякую чушь, синьор? - спокойно и с достоинством отвечал Феррандо. "Возможно, поэтому у нее разболелась голова", - докончил он не вслух.

- Роксана? Так, значит, девочка была в курсе. Вы угрожали ей... или сумели и ее очаровать?

Рука Анхело легла на эфес шпаги.

- Не понимаю, о чем вы?

Лицо Анхело Мендозы искривила болезненная гримаса; вероятнее всего, он пытался улыбнуться. Не убирая руки с эфеса, свободной рукой он вытащид из-за обшлага правого рукава камзола скомканный лист бумаги и протянул Феррандо:

- Прочтите. Читайте вслух.

- "Дружище де Сантонель, только что я получил весточку с "Золотой Рыбы". Наши друзья счастливы, что оба мы живы, и ожидают твоего возвращения. Черная Смерть уверен, что дольше оставаться здесь тебе небезопасно. Поэтому отдай швартовы и уходи вместе с человеком, доставившим тебе это письмо. Д."... Оригинально, даже весьма. Значит, я должна уйти с человеком, доставившим мне сей опус, то есть с вами, синьор? - пошутил Феррандо, пытаясь выкрутиться.

- Гонец мертв. Мои люди перехватили его в тот момент, когда он пытался пробраться во владения дона Распоне. - Анхело был слегка смущен поведением "преступника и пирата".

- Бедняга... Однако, письмо мне доставил не он, а вы... Оп, шутка не удалась! - заключил Феррандо, когда острие шпаги Анхело уперлось ему в горло. - Что же вы медлите, сударь? Убейте меня, и сразу начните продумывать объяснение своего поступка для дона Распоне, потому что я являюсь именно той,за кого себя выдаю.

- Очередная ложь!!! - вскричал Анхело. - Вы еще раскаетесь, де Сантонель, или как-вас-там, во всем, но более всего в том, что пытались меня соблазнить!

Глядя в резко побуревшее лицо собеседника, Феррандо лишь мило рассмеялся.

- Не я вас, а наоборот, вы пытались соблазнить меня, синьор. - Тут же он почувствовал укол, но остановиться уже не мог: его понесло. - Это что, новый способ ухаживания за девушкой? Стань моей, или я насажу тебя на шпагу, как бабочку на бу...

Что-то новое появилось в глазах-омутах Анхело. Неожиданно он резко опустил оружие, одним движением взрезав корсаж платья Изабеллы. Тонко вскрикнув, будто раненая птица, Феррандо рванул обе половинки корсажа обратно. Зажав их в одном кулаке, он подскочил к ошарашенному Анхело и свободной рукой изо всех сил залепил ему по физиономии.

Не сбавляя скорости, Феррандо развернулся и опрометью бросился к дому. Анхело остался стоять столбом посреди парковой дорожки. "С чего я взял, что письмо предназначалось именно ей? Возможно, посланник этого Д. ошибся... Болван! какой же я болван! Надо немедленно исправить положение, загладить вину... И заняться Д., это я кому-нибудь поручу.".

Честно говоря, играя с судьбой, бросившей ему очередной вызов, Феррандо надеялся именно на такой исход дела. Единственное, о чем он не подумал, ворвавшись к себе в спальню, - это то, что Анхело имеет зацепку в виде отправителя письма. Казалось, это очевидно, но юноше было не до того. Его первоочередной задачей стало спасение собственной шкуры.

Глава 12

Несмотря на страстное желание поручить кому-нибудь поиски таинственного автора письма, а самому заняться Изабеллой, Анхело Мендозе пришлось сильно изменить свои планы. Синьор Мендоза, его папаша, вероятно, не вполне доверял сынку, так как приставил к нему парочку соглядатаев в качестве лакеев. От них он и получил сообщение, что его отпрыск, так сказать, несколько увлекся не совсем тем, чем нужно. Старому лису ничего не оставалось, как послать сыну четкие указания касательно того, чем стоит заняться в первую очередь. А именно – выяснить, откуда взялся брат синьоры де Монтальван, о котором совершенно ничего не слыхали в Старом Свете.

Поэтому Анхело, едва получив письмо от отца – это произошло практически сразу же после инцидента в саду – поспешил договориться с Диего о том, чтобы нанести визит ему и собственно госпоже де Монтальван.

Феррандо тоже даром времени не терял. Дождавшись, когда Роксана пройдет мимо двери в спальню Изабеллы, он завлек девушку в комнату и как мог вкратце обрисовал то дурацкое положение, в которое попал. Справившись на сей раз с предобморочным состоянием, Роксана пообещала что-нибудь выяснить и упорхнула. Вскоре она вернулась с новостями.

Новости слегка успокоили Феррандо, который посчитал, что без бригады кирасиров Анхело не сунется с арестом к кому бы то ни было. Увы! юноша был слишком плохо знаком с представителями семейства Мендоза, иначе бы он знал, что все мужчины этого рода слывут не только жестокими людьми, но и весьма искушенными интриганами. Благодаря именно этому своему качеству – умению расставлять сети – они и достигли высокого положения при испанском дворе.

В последний раз закрыв двери спальни за Роксаной и убедившись, что плотно запер их, Феррандо подошел к зеркалу огромного трюмо. Поморщившись на свое отражение, он аккуратно расшнуровал новый корсаж, надетый взамен безнадежно испорченного прежнего. Оставшись выше пояса в одной камизе, юноша снова сморщил лицо, на этот раз от боли. Рана, полученная в бою, все еще причиняла ему боль. Однако, необходимо было осмотреть, насколько удачно срослись ее края…

Юноша осторожно отвернул рукав камизы. Осмотрев рану с помощью зеркала и удовлетворенно присвистнув, он в третий раз скривил лицо, бросив взгляд на дюйм выше рубца.

Там багровым цветом горело клеймо – клеймо вора.

С сожалением (искренним ли?) Феррандо вздохнул и одернул рукав.

***

Как мы уже упоминали прежде, Анхело Мендоза получил приглашение в особняк де Монтальван. И он явился туда к обеду вечером того же дня.

Во время непринужденной беседы Анхело то и дело успешно ловил Диего на мелких несоответствиях в биографии последнего… Внезапно его осенила догадка.

- Любезный синьор Диего, не могли бы мы пройти в кабинет? Я только что вспомнил, что должен срочно отписать отцу, как обстоят дела испанской короны здесь, на Маракаибо. Вы позволите?

- С удовольствием, сочту за честь, - как и положено по этикету, ответил Диего.

Оба синьора прошли в кабинет, ранее принадлежавший мужу синьоры де Монтальван.

- А! вот бумага и чернила… - Анхело быстро набросал несколько ничего не значащих строк. – Окажите мне любезность, выведите своей рукой название особняка вашей сестры, где я имею честь в данный момент находиться…

С этими словами он протянул перо, и ничего не заподозривший Диего, привыкший, прожив полжизни среди турков, к коварству совсем другого рода, выполнил просьбу Анхело.

- Благодарю вас, - произнес Анхело, залив письмо сургучом и запечатав, - теперь, с вашего позволения, я сам вручу письмо курьеру, своему слуге, дабы он немедля отправился в дальний путь.

Произнеся эту фразу, Анхело выпорхнул за дверь. Очутившись в холле, он выхватил из-за отворота манжеты утреннюю записку, предназначавшуюся Феррандо, и, взломав сургуч, поднес листки друг к другу.

Почерк, разумеется, был идентичен и принадлежал Диего.

- А, вот ты и попался! - торжествующе засмеялся Анхело.

Тем временем Диана де Монтальван, сидя в своем будуаре, тоже читала записку, только что полученную ею от Изабеллы.

"Диего в опасности, - говорилось в ней, - его корреспонденцию перехватили слуги Анхело Мендозы, гонец мертв. Будьте начеку."

Дочитав, Диана схватилась одной рукой за сердце а второй - за колокольчик.

Диего все еще находился один в кабинете, когда туда вбежала растрепанная Лусия:

- Госпожа просила, чтобы вы срочно поднялись к ней, синьор! - закричала она с порога.

Ничего не понимающий Диего кинулся наверх к сестре:

- Что произошло?! - воскликнул он, едва переступив порог будуара.

- О, мой брат! Твое письмо в руках Мендозы, и он идет по твоему следу...

Тут де Костильего понял, какую оплошность только что допустил.

- Черт побери! Несколько минут назад я предоставил ему образец своего почерка!..

Диана кинулась к туалетному столику, отперла верхний ящик и достала кисет:

- Беги, не медля! Лошадь уже под седлом, денег здесь на какое-то время хватит... Я не хочу еще раз тебя потерять!

В последний раз заглянув в заплаканные глаза сестры, Диего распахнул ставни и, воспользовавшись гардиной как канатом, выпрыгнул в окно.

Анхело услышал шум, но когда он осознал, что произошло, птичка уже упорхнула.

- Я сообщу о вашей измене! - в бешенстве бросил он напоследок в лицо синьоре де Монтальван; однако, та была слишком занята своим горем и не услышала его.

Конечно, не следует думать, что молодой Мендоза не предпринял погони. Однако, драгоценное время было упущено, и посланные вслед за беглецом солдаты вернулись ни с чем.

***

Феррандо весь остаток дня почти не покидал своей комнаты. Верная Роксана сообщила ему новость о побеге брата синьоры де Монтальван, которой Анхело не преминул поделиться с доном Валенсио Распоне.

Ликованию Феррандо не было границ, но он понимал, что его собственное положение достаточно шаткое, и что дальнейшее пребывание в доме губернатора должно завершиться как можно быстрее. К его великому огорчению, Анхело не отослал кирасиров в казармы, а велел им тщательно охранять дом губернатора. Он, конечно же, опасался вторичного похищения Изабеллы. Теперь побег стал абсолютно невозможен.

Полночи Феррандо промаялся, размышляя над ситуацией, пока сон не сморил его, а утро принесло с собой свежую идею.

"Если мы с Роксаной отправимся в город за покупками, никто ничего не заподозрит... Анхело непременно увяжется с нами, прихватив добрую половину своего отряда, - размышлял Феррандо. - Значит, надо будет от них отделаться... Куда в городе могут смело заглянуть две благородные девушки без сопровождения? Конечно, в бельевую лавку!"

Когда он выложил свой план Роксане, девушка сперва сильно испугалась, но затем заметила, что все может получиться, и пообещала помочь. Феррандо, в принципе, было все равно, что она там насочиняет, так как больше в своей жизни ходить в женских тряпках он не намеревался.

Почти всю дорогу в экипаже от особняка синьора Распоне до торговых рядов Анхело мрачно молчал, лишь иногда отрывисто и не всегда вежливо отвечая на вопросы Роксаны. Большей частью он косился в сторону Изабеллы, но и она не отличалась в тот день разговорчивостью, казалась слегка рассеяной.

Договорившись с Анхело, что он будет ждать их снаружи, Феррандо и Роксана вошли в лавку. К счастью для юноши, им не пришлось долго ждать, пока в лавке не окажется других посетителей; в этот момент Роксана ловко отвлекла внимание хозяйки, а Феррандо, сбросив заранее не до конца зашнурованное платье и натянув прихваченную шляпу лакея синьора Валенсио по самый нос, преобразился в ничем не примечательного простолюдина и спокойно прошел мимо солдат. Завернув за ближайший угол, он ускорил шаг.

Молодой человек не знал, куда идти, но предполагал найти ответ на данный вопрос в порту. Именно туда он и поспешил.

***

Диего д'Альварес, как мы снова его назовем, в отличие от Феррандо имел четкие инструкции; поэтому неудивительно, что он быстро добрался до "Золотого Сида", где в тайной комнате ждал Клаудио. Там Диего поведал ему о своих злоключениях.

- Надеюсь, Феррандо вскоре присоединится к нам, - добавил он в конце своего повествования.

- Я бы не был так уверен, - Клаудио насупил брови. - Наш юный друг не знает об условленном месте, а соваться в порт было бы весьма неосмотрительно...

- И все же я попытаюсь.

- Да понимаете ли вы, - Клаудио вскочил, нервно пнув ногой стул, от чего тот полетел к противоположному концу комнаты, - что своим легкомыслием вы ставите под угрозу весь наш план по возврату "Пилигрима"?! Клянусь: либо вы немедля отправитесь на "Золотую Рыбу", либо не выйдете из этой комнаты!

- Правильно ли я вас понял, - процедил д'Альварес сквозь зубы, - что Черная Смерть приказал скормить де Сантонеля береговым акулам?

В серых глазах Клаудио загорелись опасные огоньки.

- Не вам обсуждать приказы командира. - отчеканил он. - Черная Смерть еще никогда и никого не предавал. И, если вы все еще желаете занять свое место на капитанской палубе "Пилигрима", вам придется действовать согласно его приказам. О юноше позабочусь я...

- Вот как? Помнится, вы всегда его недолюбливали... Ревновали к брату?

Теперь и Диего вскочил; оба молниеносными движениями обнажили клинки.

- Клянусь, я вобью вам ваши слова обратно в глотку! - проревел Клаудио.

Тут в дверь комнаты просунулась встревоженная голова Михеля, трактирщика-голландца.

- Прошу прощения, синьоры, - произнес он, переводя привыкший ко всякому взгляд с одного забияки на другого, - только что заявился молодчик и сказал тайное слово "братства". Могу я проводить его сюда?

- Это он!

- Де Сантонель!

- Разумеется, - Клаудио убрал оружие в ножны, - и принеси нам еще вина. Вот деньги...

Через какаую-то пару минут Феррандо уже крепко обнимался со своими друзьями.

- Что с "Пилигримом"? - таков был первый вопрос, заданный юношей.

- Все еще в лапах Мендозы. Но у "братьев" есть план по его возврату...

Глава 13

В самое сонное время рассвета, едва на горизонте заалел восход, в гавань Маракаибо вошли три рыбацких шлюпа.

- Эй, кто там? - лениво окликнул часовой, напряженно вглядываясь в туман и подавляя зевок.

- Рыбаки, - последовал ответ на чистейшем испанском, - да ты что, не признал? это ж я, Гомес!

- А, Гомес... Ну, тогда проходи... - Глаза часового снова закрылись; и им не суждено было вновь увидеть рассвет. Тот, кто назвался Гомесом, на самом деле был ни кем иным, как Алехандро по прозвищу Черная Смерть, предводителем "морских братьев". Проплывая пост, один из "рыбаков" перерезал соне глотку.

Лодки не спеша приблизились к стоящему в отдалении от остальных фрегату.

По команде, поданной Алессандро криком дельфина, с обеих сторон на фальшборт "Пилигрима" были заброшены кошки с привязанными к ним канатами. По ним корсары бесшумно перебрались на палубу корабля.

- Подозрительно пусто, - прошептал Алессандро на ухо оказавшемуся рядом де Сантонеля, - что-то здесь не так... Рассредоточиться и обыскать корабль! - приказал он. - Десять человек берут арсенал, пятеро - со мной.

С поистине кошачьей осторожностью Алессандро, Феррандо и еще четверо прокрались к капитанской каюте. По знаку командира один из корсаров легонько попробовал дверь; та распахнулась, и шестеро ступили за порог.

- Добро пожаловать, - услышали они елейный голос, и в лица морских бродяг ударил свет десятка масляных фонарей. - Не стреляйте, - предупредил Анхело, кому, собственно, и принадлежал тот голос, - у нас заложница.

Солдаты раздвинулись, и взору "морских братьев" предстала Роксана. Руки ее были связаны шпагатом, в рот в качестве кляпа - всунут батистовый носовой платок.

Алессандро, Феррандо и остальные опустили стволы ставших ненужными в тесной каюте пистолетов, дабы еще больше не пугать даму, и без того находящуюся на грани обморока.

- Эта синьорита, - продолжил Анхело, чей ненавидящий взгляд остановился на Феррандо, - подслушала наш план, который в данный момент успешно осуществляется - вам хорошо слышны звуки боя с палубы? это ваши люди попались в приготовленную западню - и поспешила выдать его жалкой кучке негодяев. На удачу, среди вас находится мой человек; именно ему посчастливилось перехватить милую синьориту, и таким образом вы оказались в моих руках!

- Кто этот негодяй и предатель? - Черная Смерть приподнял бровь.

Из-за спин солдат, ухмыляясь, выглянул тот самый француз, что бросал жребий на право быть связным между де Сантонелем и "братством" в Сен-Марино.

- А, Леруа... - презрительно протянул Алессандро, перекрывая ропот своих людей. - И сколько же вам заплатили за предательство? Тридцать серебреников? Или больше?

- Вполне достаточно, - скривился Леруа, - чтобы покрыть все мои долги и зажить по-королевски на берегу...

- И один из этих долгов ты уплатишь немедленно! - С этим восклицанием один из "братьев" метнул нож. Тот вонзился точнехонько французу меж глаз. Раздался сдавленный всхлип, и Роксана опустилась на пол вслед за бездыханным телом Леруа, но никто, кроме Феррандо, этого уже не замечал.

- Взять их! Живыми! - скомандовал Анхело и, обнажив клинок, бросился на Черную Смерть.

Рубя в тесноте каюты направо и налево, Феррандо старался пробраться поближе к девушке, чей самоотверженный поступок тронул его сердце, дабы убедиться, что она невредима. Это ему почти удалось, но тут юноша получил сильный удар по голове снятой кем-то кирасой и кулем упал на пол. К его горлу немедленно были приставлены острия не менее чем трех шпаг.

- Сдавайтесь, де Фантони, или я велю перерезать вашему мальчишке глотку! - вскричал Анхело, не забывая между делом парировать выпады своего противника.

- Опустить оружие, - велел Черная Смерть. - Мы сдаемся.

Трое послушались его приказания и очутились тут же связаны по рукам и ногам; тот же корсар, что метнул нож в предателя Леруа, продолжил сражаться и был заколот.

- Я отомщу за тебя, - тихо пообещал ему Черная Смерть, - и скоро...

Пленников, за исключением девушки, которую оставили в каюте на полу, выволокли на палубу. Вслед за ними вынесли трупы, но лишь затем, чтобы перебросить через фальшборт.

- Черная Смерть в наших руках, - стараясь перекричать шум битвы, выкрикнул Анхело, - и я предлагаю вам сложить оружие и отдаться на милость правосудия! У всех вас есть выбор: галеры или смерть!

На самом деле, плавание в качестве галерных гребцов представляло собой нечто сродни медленной смерти, но всегда был шанс изменить такое положение вещей. Поэтому Мендоза не удивился тому, что бой вскоре утих. К тому же, "братья" понимали, что, в случае их неповиновения, их командир поплатится головой прежде, чем... впрочем, об этом еще не время.

Вскоре оставшиеся в живых корсары присоединились к связанному Алессандро де Фантони.

- Итак, что мы имеем? - насмешливо протянул Анхело, подходя к Черной Смерти в окружении не менее чем шестерых вооруженных солдат и с бокалом в руке. Он, не торопясь, отхлебнул вина и усмехнулся. - Мертвый отец, плоть которого давно поели черви, - при этих словах пленник чуть дрогнул, - один из сыновей вот-вот будет вздернут на рее, а второй... Кстати, а где же наш Клаудио? Неужто он погиб в схватке? Ай-яй-яй, в самом расцвете лет, право, жаль... Я-то планировал обеспечить вам совместное путешествие в ад.

В это время лежащий на полу связанный де Сантонель слегка пришел в сознание и застонал.

- А, наш юный друг, наконец-то очнулся... Что ж, за его "подвиги" мы дадим ему возможность вдоволь напиться напоследок...

По знаку Анхело Мендозы двое из его свиты схватили Феррандо и крепко-накрепко привязали его к якорному канату.

- Постойте, - произнес вдруг де Сантонель, окончательно пришедший в себя и осознавший свое невеселое положение, - у меня есть известие для губернатора. Оно касается местоположения подлинной Изабеллы Мондего.

- Где она? Отвечай немедленно, ты, грязное отродье!

- Во Франции, в монастыре де Шато.

- Ты, - обратился Анхело к одному из солдат, - немедленно сойди на берег и доложи об услышанному губернатору; о том, что его дочь находится здесь, пока не слова.

Тот, к кому обратился Мендоза, повиновался и с несколькими товарищами поспешил к шлюпкам.

- За борт! - бросив последний ненавидящий взгляд на юношу, Анхело отвернулся и залпом осушил бокал.

Отчаянно сопротивляющегося Феррандо солдаты подтащили к краю фальшборта и, как куль перекинув через него, принялись неторопливо разматывать канат. Поняв, что на сей раз ему в буквальном смысле не выкрутиться, де Сантонель набрал в легкие побольше воздуха...

В это время на рее грот-мачты крепили линь.

- Это для вас, мой дорогой враг, - любезно сообщил Анхело, склонившись в шутовском поклоне в сторону Алессандро. - Надеюсь, в положении "вниз головой" вы сможете достаточно долго наслаждаться нашей маленькой забавой. - Он кивком головы указал на своих людей, неспешно наматывающих якорный канат на брашпиль.

Алессандро не успел ничего ответить, так как один из участников "забавы" внезапно упал с перерезанным горлом. Мгновением позже за ним последовал второй, и над фальшбортом показалась голова Клаудио.

В тот же миг, как Клаудио де Фантони очутился на палубе "Пилигрима", о борт корабля звякнули крючья десятка "кошек".

Да, план Черной Смерти был таков, что "морские братья" разделились: небольшая часть их подплыла к вожделенному фрегату с моря, другая же - неспешно подобралась с береговой стороны.

Над морской гладью вновь послышался звон стали.

- Как Феррандо? - обратился Алессандро к развязывающему его брату.

- Жив и почти здоров, и присоединился бы к нам, но д'Альварес забыл его развязать... для его же блага.

- Как же, забыл... Вон он, дерется на полуюте. - Почувствовав себя свободным, Алессандро бросился в гущу сражения.

Тем временем Клаудио уже расчищал себе дорогу к отчаянно сражавшемуся Анхело, а Диего, вновь почувствовав себя капитаном "Пилигрима", отдавал приказания свободным от участия в заварушке матросам, и вскоре отвоеванный фрегат очутился в пределах видимости, но вне досягаемости молчащих до сей поры фортовых пушек. Если не считать разгромленной капитанской каюты, отбитого куска штурвального колеса да пары-тройки других мелочей, корабль пребывал в отличном состоянии.

Когда бой завершился, и оставшимся по нелепой случайности в живых солдатам было недвусмысленно предложено отправляться до берега вплавь, командиры подсчитали потери среди "морских братьев". Выяснилось, что они составили примерно четверть от того количества людей, что участвовали в захвате фрегата.

- Придется, подобрав остальные наши корабли, зайти на Тортугу, - констатировал Клаудио, вытирая со лба свой пот и чью-то кровь.

Братья направились к стоящему неподалеку связанному Анхело. По пути к ним присоединился де Сантонель. Поменявшись местами со своими недавними пленниками, Анхело мрачно теперь смотрел на них; лицо его было бледно, пока еще свободные руки лихорадочно теребили край перевязи.

- Что ж, - изрек Алессандро, чье имя теперь было Черная Смерть, - настала пора подвести окончательные итоги. Но, в отличие от вас, мы не казним дворянина без суда.

Свободные от вахты матросы "Пилигрима", а также бывшие здесь члены команды "Золотой Рыбы" и "Мрачной Шутки", укрытых до поры в надежном месте, внимательно вслушивались в каждое слово их командира.

- Анхело Мендоза! - Вперед выступил Клаудио де Фантони. - Я обвиняю вас в том, что семь лет тому назад не без вашего участия был убит наш отец. Также вы дважды виноваты в гибели наших товарищей на борту этого корабля... Кто хочет сказать что-либо в защиту обвиняемого или против него?

- Я, - раздался позади толпы слабый голос. "Морские братья" расступились, и вперед вышла Роксана. Вероятно, девушка нашла способ выплюнуть кляп; руки ее все еще были связаны, и один из матросов по знаку Диего развязал ее. - Я хочу заявить, что этот человек - ничтожество и подлец, не гнушающийся никакими средствами. Доказательством тому служит мое удержание на этом самом корабле!

Толпа "братьев", раздираемая противоречивыми чувствами (ведь и им неоднократно приходилось брать заложников!), зашумела. Роксана в поисках поддержки бросила отчаянный взгляд на Феррандо. Прочитав в его глазах одобрение, девушка воспряла духом.

- Я объявляю этого человека в двуличии и лицемерии. Он поступил со мной тем же образом, за что преследовал вас.

Матросы согласно закивали.

- Итак, Анхело Мендоза, что вы сами можете сказать в свое оправдание? - Клаудио повернул свое суровое лицо к "подсудимому".

Анхело, смолчав, отвел взгляд.

- Смерть ему!

- Зарезать, как свинью!

- Пустить по доске!

Когда воцарилась относительная тишина, Черная Смерть, что раньше носил имя Алессандро де Фантони, обвел всех присутствующих взором и произнес:

- Да будет так.

В считанные минуты доска была перекинута через фальшборт, и, связанного и упирающегося, Анхело, последнего отпрыска дома Мендоза, двое дюжих молодцов уже волокли к ней.

Когда до исполнения приговора оставался всего шаг, и конвоиры, отпустив пленника, приготовились "помочь" тому ступить на своеобразный морской эшафот, случилось неожиданное. Вероятно, Мендоза-младший использовал какой-то дьявольски хитрый трюк; хотя вполне возможно, что сам дьявол помог ему освободить руки. Воспользовавшись замешательством врагов, Анхело выхватил у стоявшего ближе всех - это оказался де Сантонель - шпагу и, пятясь, ступил на доску.

- Думали, так просто со мной расправиться? - криво усмехнувшись, произнес он, отступая еще на один шаг.

Поняв, что враг в любую секунду может броситься за борт и уйти, Феррандо ступил на доску за ним следом, по пути перехватив чей-то клинок.

- Не стрелять! - крикнул Алессандро, заметив, как кое-кто заряжает мушкет. Слишком велика была вероятность попасть в друга вместо врага.

- А, - с издевкой протянул Анхело, - наша "Изабелла", наша милая девочка, решила последовать за нами? Женская юбка тебе к лицу, недомерок!

Кровь прилила к лицу де Сантонеля и, забыв обо всем, не слыша более ничего, кроме этих ядовитых слов, он набросился на оскорбителя и поразил того острием клинка в правое предплечье.

На искаженном гневом, некогда прекрасном лице Анхело отразилось легкое недоумение; он выронил шпагу... Но тут доска сильно покачнулась, и оба поединщика рухнули в морские соленые волны.

Последним, что успел заметить Феррандо, было мелькнувшее среди прочих там, наверху, лицо Роксаны. Затем он очутился в воде и почувствовал, как Анхело схватил его за ноги и камнем потянул ко дну, лишая всякой надежды на спасение...

ЭПИЛОГ

... Она проснулась, все еще пытаясь сбросить с себя запутавшее ноги одеяло.

"И приснится же такое, прямо хоть роман пиши... Куда же я забросила свои джинсы?"

Она быстро оделась и позавтракала. В этот день - воскресенье - они с друзьями встречались на последней предыгровой "стрелке" на Крестовском.

Раздался звонок в дверь.

- Привет, ты еще не готова? - недовольным голосом протянул... она была готова поклясться чем угодно, что на пороге стоит не кто иной, как Анхело Мендоза.

- Фиг-с-два, осталось только пиджак накинуть, - ответила она с присущим ей тактом, натягивая кроссовки.

- Тогда идем. Кстати, N. сегодня на "стрелке" появится?

- Нет, он еще из Москвы не вернулся. - Она живо представила себе дона Валенсио Распоне, занятого каким-нибудь важным делом в своем кабинете.

***

Прибыв в назначенное время в назначенное место, она дружески улыбнулась уже находившемуся там "Диего", радостно поприветствовала "синьору де Монтальван" и, чмокнув в щечку "Роксану", подошла к группе друзей-ролевиков, в кругу которой что-то бурно обсуждалось.

- И все же сдается мне, - эту фразу вполголоса произнес скуластый плотный парень, - что мы поспешили застолбить полигон.

- Да нет же, - отвечал другой, чьи длинные черные волосы обхватывала бандана, - мы не так уж и плохо выбрали место...

"Где-то я уже это слышала", - подумалось ей. Особо не интересуясь мастерскими проблемами, ибо своих хватало, она отошла.

Новые игроки подтягивались к месту дислокации, приветствовали друг друга, и никто не догадывался, какую роль невольно сыграл каждый из них в "Приключениях корсара"...