Суметь простить

После ссоры я очень быстро отхожу, остываю. Проходит совсем немного времени, и как будто ничего и не было и кто старое помянет... Но это, если меня не обидели, а если задели за живое или что-то там с гордостью, то буду долго помнить. Всегда. Я знаю – это плохо, когда прощать не умеешь. Мне может к психологу? У меня что-то там с детства тянется. Мне бы узнать и понять, откуда у меня это неумение прощать и тогда я бы может, стал более терпимым и друзей вернул бы, которых подрастерял по всем углам жизни.

  Лена, Леночка. Боже, как я скучаю по тебе. Когда мы с тобой долго вместе, мне кажется, я могу спокойно обойтись и без тебя, мне даже хочется побыть одному, но стоит полдня не общаться с тобой и тут же вокруг меня пустота, которую я ничем не могу заполнить.

  Я всё никак не решаюсь снять трубку телефона и позвонить ей.

  Мне надо сказать «привет» и не обсуждать нашу последнюю встречу или искать виноватого. И не только потому, что виноватым могу оказаться я. Нет. Нам нельзя ссориться. То есть, мне нельзя с ней ссориться, потому, как без неё я долго не протяну. Только Лене я этого говорить не стану.
Но сначала надо снять трубку.

  Я долго смотрю на стоящий передо мной телефон, представляя, как набираю номер...

  Когда, наконец, ложная гордость сражена, раздался звонок телефона. С этим звонком тут же улетучилась вся моя решительность. Я снимаю трубку.
«Здравствуй...»- слышу я знакомый, ставший мне родным голос. Лена. Она опять опередила меня.

  Я могу признаться, что ещё минуту назад собирался ей позвонить, но это будет выглядеть, как если бы я оправдывался. Поэтому я отвечаю «здравствуй» и молчу.
«Рон...»- слышу я своё имя. Это она проверяет, продолжаю ли я слушать и я угукаю в ответ. «Рон, мы должны сегодня встретиться»- говорит она и мне хочется сказать, что да, именно должны, что мы не можем быть порознь, что я не хочу ложиться спать один, что... Мне так много хочется ей сказать, но я не решаюсь выбрать с чего начать и продолжаю молчать. Мне вовсе не хочется выставлять её в роли просящей. Это хорошо, что она нашла в себе силы сделать этот первый шаг. Правда, я тоже не из робкого десятка, я сам хотел проделать то же самое, просто меня опередили. Как всегда.

  «Рон»,- снова я слышу в трубке голос Лены и понимаю, что всё это время молчал,- «...только прошу, не удивляйся. Тебе это может показаться немного странным, но мне надо сегодня вечером пойти на кладбище и я не хотела идти туда одна».
«На какое кладбище?»- вырывается у меня. Её просьбу не удивляться я оставляю незамеченной.
«На то, что при въезде в город. Оно у нас одно»,- я слышу, её уставший голос и у меня отпадает всякое желание шутить.

  Ясно, на кладбище не ходят прогуляться. Что-то произошло и я, как всегда забыл. Может дата, какая... Если спрошу, скажет, что я невнимательный и что мне можно хоть тысячу раз долбить одно и то же – я всё равно ничего не запоминаю потому как мне на всё и на всех начхать. Я, конечно же, захочу ответить и неизвестно, чем всё закончится. Уж лучше промолчать и делать, как тебе говорят. И я молчу. Оказалось - это хорошая тактика.
«Лена»,- говорю я, и хочу спросить, простила ли она меня. Но тогда получится, что я во всём виноват. Лучше промолчать и продолжать, как будто ничего не случилось. Я перехожу прямо к делу: «В котором часу?»
«В восемь»,- слышу я и, не попрощавшись, она кладёт трубку.

  В восемь. Сейчас семь и на улице после того, как все хором перевели часы на час назад, стало уже темно. Нет, восемь вечера это еще совсем не поздно, если пойти посидеть в бар или в гости, но на кладбище... Я должен был спросить, по какому поводу и почему в самую темень. Хотя, кто сказал, что по кладбищам нужно ходить только когда светло? А что, надо говорить? А может, мне стоило спросить, почему и может даже не соглашаться, а убедить перенести визит на более подходящее время. Ведь там могут и подождать... Даже если какая дата, то простят.

  Плохо, что встреча, которую я так желал, состоится на кладбище, но с другой стороны, мысли будут заняты другим и нам не придётся разбирать нашу последнюю размолвку, доискиваться правды и не доводить разговор до новой ссоры.

  Тут я замечаю, что до восьми осталось десять минут, а мне ехать не меньше четверти часа. Я хватаю сумку с документами, ключи от машины и бегом на улицу.

  Почему меня всегда должны ждать?! Кстати, последний раз мы и поссорились из-за моего опоздания. Или нет, я уж точно не помню, как всё случилось, может потому, что старался не вспоминать о случившемся и детали сами собой стёрлись, как отягощающие  и угнетающие совесть события.

  Что называется «на автопилоте» я подъезжаю к городскому кладбищу. К моему удивлению, стоянка не пустая. Оставив машину, я подхожу к центральному входу.
Никого.

  Смотрю на часы – восемь десять. У меня был целый час, но я сумел опоздать!
Лена, конечно же, пришла во время. Она решила меня не ждать, и пошла сама. А я, как всегда, опоздал.

  Что делать? Я могу постоять здесь ещё минут пять и вернуться домой. Но я ведь знаю, что она не опаздывает, я ведь знаю, что она уже пришла, что она уже там. Значит, мне не следует продолжать ждать её, а пойти туда... вовнутрь и отыскать её. Хотя, можно будет сказать, что не думал, что она решится одна пойти по аллейке, среди могил и что я был уверен, что она опоздала, и потому остался стоять тут у входа. Вот. А она? Сколько ещё времени она пробудет там? Пять, десять минут?

  Но я то сам себя обмануть не смогу. Никогда.
И, глубоко вздохнув, я направляюсь по боковой аллее в глубь этого тёмного, негостеприимного места.

  Я иду, стараясь не прислушиваться. Вдруг позади я услышу чьи-то шаги?! Иду и смотрю себе под ноги. Во мне нет страха, но есть ощущение, которое можно описать одним словом – жуть. Жуть охватывает меня не только при мысли оглянуться по сторонам, она меня охватывает при попытке вообще о чём-то думать, что-то там анализировать. Вдруг, я отдаю себе отчёт, что не знаю, куда иду, но уверенность в том, что я продвигаюсь по правильной аллейке, не покидает меня.

  Я подхожу к последней в этом ряду свежей могиле. Рядом уже вырыты две ямы для новеньких. Я один. Вокруг никого. Куда идти? Может, я ошибся в своих расчетах, и она  тоже опоздала и сейчас стоит там у входа? Я здесь и она об этом не знает. Ещё несколько минут и она уйдёт и никогда не поверит, что не я, а она опоздала на этот раз.
На этот раз?!

  Ну, да! Конечно же, тогда опоздал я. И вдруг я всё вспомнил.

  Мы договорились встретиться в кафе, купить мороженое и поехать на пляж. Я опоздал. Только сегодня я опоздал на четверть часа, а тогда на полчаса. Она ждала меня там в кафе. В том самом кафе, где за пять минут до моего приезда раздался взрыв. Ещё не успела приехать полиция, ещё не успел рассеяться дым после очередного теракта очередной смертницы, а я как сумасшедший носился среди дымящихся обломков, стараясь не всматриваться в расчленённые части тела, пытаясь отыскать её живой и невредимой. Я знал, что она пришла вовремя. Может, она просто потеряла сознание? Может, она ранена? Но я нигде её не находил.

  Я всё вспомнил. Я вспомнил, что и сюда прихожу уже не в первый раз.

  Я опустился на колени и в темноте, сквозь пелену слёз и боли сумел прочесть её имя «Лена» и ниже 1980-2004.