Случайно найденный отрывок неизвестно чего...

...и теперь вряд ли можно было что-то изменить.
Вышел Серый Волк на поляну, смачно сплюнул на желтеющую траву, затянулся „Мемфисом“, открыл банку „Швехатера“, тоскливо посмотрел на заходящее и от того особенно нежное и теплое, солнце, присел, почесал за ухом, слегка подвыл, прекратил это глупое занятие, снова почесал за ухом, снова хлебнул из банки и задумался.
В самом деле, - размышлял Волк, - который уже год проходит в бестолковой суете. Красная шапка вместе со своей маразмирующей бабулей совершенно от рук отбились. Мало того, что по взаимному соглашению сторон, я уже давно никого не лопал, что обидно, но и бравые охотники, спасибо им огромное, больше не вспарывали мне „на бис“ брюхо. Хотя жизнь есть жизнь... Все время кто-нибудь кого-нибудь ест. Это в сторону. Да, о чем же это я. Вот, вспомнил. Это „зеленые“, чтоб им пусто было! Нельзя, мол, сказку иллюстрировать сценами насилия. Да что они понимают!? Их-то, „зеленых“, еще и на белом свете не было в те славные времена, когда мы начинали это шоу. Да, Бог с ними, убогие люди. Но вот Бабка, Бабка-то! Со мной, не посоветовавшись, тихонько так, словно украла, взяла и зарегистрировала компанию Red bonnet Ltd. Какое к черту Ltd!!! В учредителях она, конечно внучка, а самое обидное, эти непотребные  раздолбаи охотники. А я? Хоть мой персонаж и отрицательный, зато никак уж не второстепенный. Несправедливость, кругом несправедливость. Вот и приходится подрабатывать на стороне. То царевичей и всяких других героев-любовников на хребте за тридевять земель, прям как такси; то старого алкоголика Зайца по лужайке гонять. Кстати, вы знаете, почему „косой“? Правильно - косит. Но почему? Да все очень просто. За последние три с половиной тысячи лет нашего знакомства, длинноухий ни разу, я вам клянусь, ни разу не пришел на работу трезвым. А чего, судите сами, стоит одна только фляга  в виде морковки. Ага, тоже не знали. Так вот, он этих морковок в течение дня „загрызает“ штук по пять-шесть. Ну а к вечеру, само собой горланит на весь лес „А нам – все равно...“.
Вот такие невеселые дела, ребята.
В целом, и пообщаться теперь не с кем.
Кощей так устал от бессмертия, что чаще молчит и размеренно головой кивает, все слушает, полу закрыв глаза. А раньше, помню, был интереснейший собеседник. А что вы хотите?  Женщины! Когда в очередной раз досталась ему не то Василиса, не то еще кто-то, точно уж теперь не припомню, стал он значит Ивана-дурака поджидать. Все чин чином. И утку согласно традиции нафаршировал, и всякие там смешные испытания понапридумывал. Только вот Иван-дурак, совсем не дурак оказался. Взял, да и продал права на Василису какому-то не то Принцу, не то Царевичу. Теперь лежит Иван на печке, девиденты с вложенного капитала жнет. А Царевич – лопух.  Вместо того чтоб за Василисой сразу рвануть, он с дружками на охоту подался. И угораздило ж его несчастного подранить огромную такую жабищу. Чуть-чуть только шкурку поцарапал. А она ему, женись мол, растуды тебя так, а то по судам затаскаю. Что ему было делать? Правда, сказывают, поначалу ему даже нравилось. Ночью  - роскошная блондинка и все такое прочее, днем – в коробченку и в болото, где комаров и мошек побольше. И, кстати, шкуры лягушачьей или жабьей, Царевич не палил. И не помышлял про такое вовсе. Он хоть и лопух, но не дурак. Да вот только когда весною на следующий год в пруду появились какие-то странного вида головастики, закручинился болезный, стал все чаще к бражке припадать, да про права на вызволение Василисы подумывать. Но крепко видать держала его амфибия в своих маленьких перепончатых лапках.
А Кощеюшка, друг мой древний, за это время совсем извелся. Год прошел, другой. Никакая, прошу прощения, сволочь, не едет вызволять Василису. А баба она оказалась взбалмошная, визгливая и капризная. «Мол, - говорит, - если я тут живу, так уж подай мне то, се, пятое, десятое. И замок мрачный, и сам ты старый и худющий. А я барышня светская, люблю ухаживания, чтоб непременно с пряниками». Вот такие пироги.
Потом утка издохла. Василиса в замке ремонт устроила. Все там теперь в цветочках и бантиках мерзкого розового цвета.
Прослышал Кощей, что есть где-то в параллельном фольклоре какие-то не то Малькальды, не то Маклауды, в далеких горах живут. И все бессмертные, как и он сам. Прихватил тогда иголочку свою заветную, ну, знамо, меч верный двуручный, да и подался к ним. Мне наказывал хозяйство его блюсти, да за Василисой поглядывать.
Словом вернулся он где-то через год. Одежда какая-то странная, на голове грива конская, в косу заплетенная. Меч весь в зазубринах и кровушке вражьей. И уж как рад был я видеть приятеля старого, да вот только сделалось что-то в вояже с Кощеем. Замолчал. И молчит по сей день.
А Василиса удумала новое развлечение. Сошлась с кикиморой болотной и устроила стриптиз-шоу для проезжающих богатырей. В зазывалы подрядила Соловья-Разбойника, чтобы значит, без дела не скучал, а Кикиморе поручила подбор персонала из проверенных русалок и наяд. Бандершей при них Баба-Яга пристроилась. Потому что, какой же стриптиз без... продолжения. А главное, весь этот, извиняюсь, бордель, Василиса разместила в замке Кощея. Он даже ничего не сказал, ну потому как молчит.  Снова собрался и отправился невесть куда. И только он за порог, тут в чешуе как жар горя – тридцать три богатыря со своим паханом. Ну, словом, два дня и три ночи из замка доносились визги вперемешку с крепким мужским словцом, дикий регот, звон посуды и пьяные голоса. День я терпел это безобразие, другой. Потом у них, видать, бражка кончилась, потому что Яга с какой-то зеленоволосой ведьмочкой погрузились в ступу и, прихватив четыре транспортные метлы, исчезли в неизвестном направлении. Вернулись к вечеру с двумя бочками сами понимаете чего и с совершенно пьяным Баяном. Баян занудно гундосил какую-то бесконечную былину, невпопад подыгрывая себе на вконец расстроенных гуслях. Я этого не выдержал и сбежал в Дремучий лес, что б в одиночестве помедитировать при луне. А когда вернулся, увидел, что дружина уже собирается. Правда, выглядело это воинство душераздирающе. Кто-то еще допивал из шлема, кто-то тщетно пытался вставить меч в ножны, кто-то не мог понять, как все-таки надевать кольчугу. Пахана вообще несли на носилках, а Баба-Яга семенила рядом, прикладывая ему пиявок и обрызгивая уксусом. Ну, думаю, теперь надолго угомоняться. Ан нет. Гляжу, утром подъезжает к замку одинокий всадник. Здоровый такой мужик, да и лошадь ему подстать. Встрепенулся Соловей-Разбойник, только рот открыл, чтоб рекламный спич просвистеть, да где уж там. Мужик хвать булаву, да как огреет Соловья по башке, тот аж с дерева свалился. Тут только разглядел я, что мужик-то Ильей Муромцем оказался. Ну, думаю, сейчас два других собутыльника появятся. Как в воду глядел. Через час Добрыня подвалил, А за ним и Алеша Попович. Ну и вместо „здрасьте“, понаддавали бедному Соловью, да так, что он еле ноги унес. Это у них традиция такая. А между тем Василиса уже стол накрыла, и пошло все дальше по вновь утвержденному плану.
Эх, думаю, пошло оно к...
Нету боле житья честной нечисти в Тридевятом.
Тут на мое счастье Кощей вернулся. Подходит ко мне и говорит...