Черный и Красный

Утро было обычное, такое, как всегда. Завтракали мы в большой зале, и сестры шептались о чем-то и звонко смеялись, а папа рассказывал истории из давным-давно минувшего. Мы любили их, эти истории о временах, когда – сложно представить – ни меня с сестрами, ни нашего Замка и окрестных Земель, ни даже папы с мамой еще не было, а были какие-то другие Земли и другие Лорды.
Потом папа замолчал и прикрыл глаза, и я понял, что историй больше не будет – скорей всего, даже до конца завтрака. Так бывало с папой, и это значит, что папа сейчас не только здесь, а где-то еще, может быть, во многих местах сразу, и может, очень далеко отсюда. И мама, и даже болтушки сестры смотрели на него в такие моменты с особым благоговением.
Но в этот раз папа открыл глаза как-то особенно скоро. И мы увидели, что они, глаза, блестят странным блеском.
– Вот дьявол! – сказал он, скрежетнув зубами. – Ни на кого нельзя положиться.
– Что такое? – спросила мама.
– Да этот дурак, Огненный Лорд, идет с северо-востока.
Сестры умолкли, и в зале стало тихо, а мама спросила – еще тише самой тишины:
– Как давно?
– Со вчерашнего рассвета. Две трети пути прошел.
Мама поднялась, ухватившись рукой за край стола, а потом снова села.
– Да ты не тревожься, – усмехнулся отец. – Это же щенок. Он слишком самоуверен, чтобы понять, что против меня он – никто. Нет, ну сам факт! Целые сутки идет через мои Земли, и никто не доложил. Начиная с дозорных.
– Ты же знаешь, – сказала мама, – что когда Лорд идет, от него не спастись никому. Разве что случайно. Если он не заметит. Нет, это ты виноват. Разленился, не следишь за границами.
– Помолчи! – отец сдвинул брови. – Я знаю, что делаю. Против меня идти некому. Разве что глупцам вроде Огненного. Он не понимает, что пока он на моей Земле, он слабеет с каждой минутой.
– Ну, положим. Положим, ты его победишь. Но все равно ты потерял много людей.
– Люди – не проблема, людей всегда сделать можно.
Он быстрыми шагами направился в свои покои, потом вернулся и прошел через залу, на ходу надевая плащ.
– А потом, – добавил он, – людей погибло не так уж и много. Ведь он же быстро идет. Времени у него в обрез, это-то он знает. И потому не позволяет себе отклониться ни на шаг в сторону.
Папа был прав. Лорды редко выходят из своих Замков, а уж тем более за пределы владений. Войны они ведут чаще всего мелкие, и эти войны ничего не решают. Зато уж если Лорд идет на чужую Землю, то он идет. Идет один. Потому что с Лордом может сражаться только Лорд. Но это большой риск. До соседнего Замка несколько дней пути, и за это время может случиться всякое. Вплоть до того, что придет третий Лорд и заберет твой Замок. Который защищать теперь некому. А главное, на Землях врага твой враг сильнее тебя.
– В молодости я тоже был рисковым, – сказал папа, словно угадывая мои мысли. – Но риск бывает разный. Красное Чудовище нарвался. Он обречен.
Папа стоял в передней, большой, неподвижный, – верно, оглядывал себя со всех сторон. Он сейчас стал как будто значительно выше ростом. Черная кожа, белые как снег волосы – белые не от старости, разумеется. И сейчас он действительно был весь – Черный Демон, не только внутри, но и снаружи. В обыденной жизни как-то забывалось, что он не совсем человек, вернее – не только человек. А сейчас он пугал. Пугал, но и красив был. Страшно красив.
– Ночью он спал, – сказал папа. – Но недолго. Он лежал на земле, на обугленной земле, громадный, как гора, а вокруг него – только трупы и обгоревшие стволы деревьев. Так что он не выспался. Он устал, и мне недолго с ним бороться.
Мама молча прижалась к папиному плечу. Выбежали Первая и Вторая сестры, успевшие одеться по-походному, и наперебой заголосили:
– Папа, папа, мы пойдем с тобой!
Обе были уже невесты и Воительницы. Первая – из рода Воскрешающих Воительниц. Вторая – из Обращающих-в-Бегство. И обе они были красивы – густые черные волосы, пленительные голоса. Вот только болтливы уж очень.
– Никуда вы не пойдете, – строго сказал отец. – Против Лорда обычные воины бессильны.
– Это мы-то обычные? – хором возмутились сестры.
– А ну, тихо! – отец повысил голос. – И прочь в свою половину.
Сестры притихли. На самом-то деле они и не надеялись, что пойдут. Да и как бы они пошли, не представляли наверняка. Было ясно, что они боятся. Не на шутку.
– И ты тоже, – отец повернулся ко мне. – Сиди у себя и не высовывайся.
– Почему?
Я обиделся. Мои окна выходят на юг и на запад, и оттуда сражения, конечно, видно не будет.
– А тебе и не нужно смотреть, – сказал отец. – Ты еще слишком мал для такого зрелища.
Сестры захихикали. Третья и Четвертая тоже.
Я совсем расстроился и убежал к себе в комнаты.
– Все равно вы дуры и женщины, – бросил я сестрам.
Сколько ни сражаться Воительнице, она никогда не станет хотя бы вполовину такой же сильной, как Лорд. Так что сестрам остается одно – выйти замуж. А Черных Лордов на сотни… на десятки сотен миль вокруг нас немного. Двух сестер отдадим – и то хорошо. Зато я, когда придет время, стану Лордом. И у меня будет свой собственный Замок. Потому что двух Лордов в Замке быть не может. Но два Черных Замка рядом – это хорошо. Еще лучше, когда эти Черные – отец и сын. Они усиливают друг друга.
Вот так я думал, мало-помалу успокаиваясь, а про отца почти забыл. И даже не видел, как он ушел. Потом вспомнил и побежал было к лестнице, но наткнулся на невидимую стену. Отец, значит, всерьез решил не выпустить меня из моих комнат…
Было скучно. О чем говорят мама с сестрами, не слышно. Я выглянул в окно. Под окнами Замка были хозяйственные строения, а потом до самого горизонта вдаль уходили поля. Черные букашки – крестьяне собрались в кучку, оставив работу, и о чем-то возбужденно толковали. Смотреть на них было неинтересно.
Я отвернулся.
Играть не хотелось. Даже в свою любимую игру. Посреди комнаты, на огромном столе, стояли игрушечные Замки, в них жили игрушечные Лорды с семьями и вели друг с другом войны. Но сейчас мне до них дела нет. Какие игрушки, если там, снаружи, скоро будет настоящее сражение.
Интересно, когда папа встретится с Красным Лордом? Идти до Красного от силы полдня, а они идут оба, поэтому встретятся часа через четыре. Очень скоро.
Или очень нескоро, когда так долго тянется время.
В Замке было что-то совсем тихо. И из окна – ни звука. Даже скрип телеги или собачий лай, и тот бы меня сейчас обрадовал… Словно все, кто там есть, повымерли. Или это мне только так кажется?
Солнце поднимается все выше и выше. Я лежу на кровати и думаю – сколько времени уже прошло?
Может быть, отец с Красным уже сражаются. Про Красного мама с папой говорили, что он не человек. Что в нем нет ничего человеческого. Так что я представил себе его в виде огненного шквала, идущего по земле и пожирающего людей, дома, деревья. Или огненного вихря, мчащегося над землей. Да, скорее именно так – вихрь. И папа стоит перед этим вихрем, с виду маленький и слабый. Но вот он растет, он уже великан – в двадцать, в сто человеческих ростов. А вихрь налетает на него, и папа хватает его, скручивает, завязывает узлом. Но вихрь вырывается и ускользает, и налетает опять. И с каждой новой схваткой слабеет, истончается, превращаясь в горящую, извивающуюся ниточку между небом и землей…
Солнце поднялось почти в зенит, скоро опускаться начнет. Пришлось задернуть занавески – таким надоедливым стало это солнце. Оно утомило меня, и я заснул.
А проснулся, когда уже вечерело. Я вскочил. В доме по-прежнему стояла тишина. Что-то недоброе было в этой тишине. Неестественное.
Я подбежал к окну. Ни души – ни под окнами, ни дальше, в поле. Впрочем, нет. Вот черная точка, она куда-то бежит. Тоскливое солнце висит низко над горизонтом. Красное солнце. Красное…
Я медленно повернулся и сел на кровать. Со стороны лестницы донеслись гулкие шаги. Они звучали так громко, что показалось странным, как это я раньше их не слышал. Теперь они уже совсем близко.
А потом в комнату вошел и, окинув ее глазами, остановил на мне пронзительный взгляд Лорд Огненное Чудовище.
Я сразу понял, что это он, хотя и думал, что Огненный не человек и вообще не похож. Но ЭТОТ, вошедший, не мог быть никем, кроме него: это как-то чувствовалось. Во всем. Чужое, не наше, нездешнее.
И еще я понял, что Огненный убил моего отца. Иначе бы он здесь не появился.
Но страха я не ощущал. Вообще никаких чувств, только отупение.
Быстро, как в кошмарном сне, Огненный подошел ко мне, а я не мог пошевелиться.
– Не бойся, мальчик, – сказал он, обнажив острые зубы. – Я тебе дурного не сделаю.
И мне подумалось, что он красив. Хотя и страшной, чуждой красотой. Стройный, с благородной осанкой. Было в нем что-то от изворотливости ящерицы и в то же время от неподвижности статуи. Кожа, естественно, красная, и одежда красная. И властные, в душу лезущие глаза.
Против воли подумалось, плохо подумалось. Неправильно.
А Огненный взял мою голову в руки и сжал с боков. Несильно сжал, но от его ладоней исходил жар. И я вдруг почувствовал резкую боль. В висках ломило, и я, кажется, на секунду потерял сознание. А когда очнулся, боли уже не было, но Огненный все так же сжимал мне голову и смотрел на меня пронзительными глазами.
И я понял, что люблю его. Люблю Красного Лорда как бога, как отца.
Огненный улыбался.
– Вспоминай, – сказал он. – Это есть в тебе, это заложено, только вспоминай.
И я вспомнил.
Мы жили – живем – в Красном Замке, прекрасном, как закат или рассвет, вместе с мамой, чудесной бронзовокожей мамой, Воительницей Алой Зари. Нежный голос, ласковые руки. И две золотоволосые сестры со светло-розовой кожей. Первая играет на лютне и поет мелодичным голосом, а Вторая скачет на коне и стреляет из лука. И хотя обе еще маленькие, но ясно, что Первая будет Воительница-Музыкант, а Вторая – Воительница-Молния. Замок большой, в нем множество комнат, и когда в гости приезжает дядя – Огненный Лорд с сыном и дочерьми, то до утра царит веселье. А главное, у меня замечательный отец. Красивый и сильный отец, с горящими, как огонь, глазами, гроза врагов, лучший отец в мире.
Но сейчас я не в Красном Замке.
– Посмотри вокруг, – сказал папа.
Я посмотрел. Стало страшно. Черные стены были неживыми, и казалось, что они покрыты плесенью и по ним бегут струйки гнилой воды. Все, что было прежде, – сон, от которого давно пора проснуться. Это мертвый Замок, захвативший меня в свой плен, и этот плен длился годы, может быть, всю жизнь.
В большом зале глухо завыли сестры. Которые никогда на самом деле не были моими сестрами. Они пели свою песню-плач, плач об отце и матери и проклятие врагу, который все уничтожил. Может быть, их песня и была искренней. Даже наверное искренней. Но я все равно знал: они мертвецы. Нежить, которая притворяется людьми. Мертвая раса Черных Лордов. И все же мне было их жаль. Жаль, как сестер. До боли жаль.
Огненный папа поморщился.
– Работать мешают, – пробормотал он. – Я думал сперва с тобой разобраться, но теперь вижу, что приходится еще и с девчонками. Ты посиди, ладно? Я скоро вернусь.
Как же он оставит меня одного, подумал я. Здесь, в черной комнате. Я же теперь враг этому Замку. Враг всей этой Земле. Она ненавидит меня.
Но я по-прежнему не мог пошевелиться. Просто был не в силах.
На пороге папа замедлил шаг и обернулся.
– Ничего не бойся, – сказал он. – Все будет в порядке. Все хорошо.
Бояться, и правда, нечего. Раз папа победил, то главное уже позади.
И он ушел, а я остался сидеть на кровати и принялся разглядывать свои руки. Оказалось, что они розовые. Розовые с бронзовым оттенком. А ведь раньше были бледно-голубоватые. Ничего странного. Я слышал про такое, но не знал, что можно обратить и детей Лордов.
Тихие шаги. Я повернул голову.
В дверном проеме появилась мама. Моя прежняя, Черная мама.
Темные волосы разметались по плечам. Она была совсем прозрачная, будто сотканная из воздуха.
Я вдруг понял, что раз называю ее мамой, значит, все-таки считаю ее своей. Нежность волной хлынула на меня. Голова опять начала раскалываться.
– Господи, – слабо сказала мама, не двигаясь с места, – что он с тобой сделал…
– Где ты была… мама?
– Он почти убил меня. Когда вошел в Замок, – медленно, с трудом проговорила мама. – Я смогла только вернуться в Ядро. И там я ожила. Не до конца, правда. Ты видишь: я еще похожа на призрак.
– Скажи, мама… неужели я теперь Огненный?
Мама не ответила. Новая тень присоединилась к ней, тихо скользнула в комнату.
– Папа!
Он был жив. Все еще жив, пусть и прозрачный, как мама. И я назвал его папой, сам не желая того.
Черная кожа, белые волосы. Так знакомо – и в то же время так по-чужому. Будто сотню лет спустя.
– Папа… я и вправду стал Огненным?
– Ты похож на него, – сказал отец.
– Ты мне про это ничего не рассказывал.
Отец молчал.
– Почему ты мне ничего не говорил? Почему?
Шаги на лестнице. Сестры снова завыли внизу. В четыре голоса. Значит, Огненный папа их не тронул. Не успел – так, как меня.
В этот раз шаги были медленными, нечеткими. Огненный появился на пороге, замер в проеме. Оперся спиной о косяк, отдыхая. По его лбу катились крупные капли пота.
– Ты здесь, – сказал он Черному Лорду. – А я думал, что с тобой разделался.
– Ты силен, – признал Черный. – Но ты все равно щенок. Ты пропустил меня, и я ушел в Ядро. Там я набрал силу. Достаточно, чтобы идти. Я ждал тебя. Смотрел, что ты будешь делать. Я знал, что у тебя сейчас не хватит силы обратить Ядро. А ты решил обратить моих детей. Попробовать сначала на них, ну и добыть себе источник энергии на этих Землях. Но зря. Мой сын, пока он маленький, энергии много не излучает. Зато ты много силы потерял, пока обращал его. И обратил не до конца. Где-то внутри он мой по-прежнему. Да и вообще пребывание в чужом Замке на тебе сказалось. Что, не так?
Огненный тяжело дышал.
– Мы сейчас не можем сражаться, – произнес он. – У меня уже мало силы, а у тебя еще мало. В тебе мало плоти. А во мне слишком много, больше, чем надо бы.
– Да, – согласился Черный. – Это была бы некрасивая битва. Очень некрасивая.
– Тогда остается один выход: я возвращаюсь к себе, набираюсь опять силы. А ты набираешься здесь. Потом мы встречаемся на границе Владений. Учти: в другой раз я тебя не упущу. Теперь я ученый, – Красный усмехнулся.
– Решено. Но сын остается моим. Если ты победишь – другое дело…
– А вот на это я разрешения не давал, – возразил Огненный. – Пусть остается тем, кем он есть сейчас: наполовину моим. До битвы. И живет у тебя в Замке, что тут поделаешь.
– Зачем он тебе?
Красный опять улыбнулся, взглянул на меня.
– Ты ведь любишь меня, да, мальчик?
Потом он посерьезнел:
– Это ведь еще неизвестно, кому он достанется. Может, и мне. А обращать его потом снова… в который раз это уже было бы – в третий?.. ну, так это чем дальше, тем тяжелей для здоровья обходится.
– А что легче – быть обоими сразу? Неделю, две недели? – возразил Черный.
– Все равно, – сказал Красный. – Я разрешения не давал. Учти, я могу и остаться. Ты ведь знаешь, у меня есть еще сила, несмотря ни на что. Сражаться я могу.
Черный помолчал.
– Ладно. Пойдем.
Сейчас он был уже не такой прозрачный, как прежде. Он наливался плотью с каждой минутой. Снова становился собой.
Они вышли из комнаты, и издали глухо донеслись их голоса:
– Что ты за него хочешь?
– Хочу? – Огненный рассмеялся. – Если я проиграю, мне ничего не нужно будет… а если ты, то все твое и так будет моим.
Молчание.
– А как насчет Ядра? Я отдаю тебе часть Ядра. Она твоя. Она поможет восстановить тебе силы до битвы.
– Годится. Вот это, я понимаю, справедливый обмен. Только одно условие: ты должен проводить меня до границ Внутренних Земель. Я устал, ты меня поддержишь. На рассвете вернешься и тогда можешь обращать его сколько угодно.
Мама улыбнулась. Слабо, вымученно. Она сидела на стуле рядом с кроватью и грустно на меня смотрела.
А мне было плохо. Я лежал на кровати и разглядывал свои светло-бронзовые руки. Голова раскалывалась, но я не мог не думать. Кто же я такой? Сколько помню себя, я всегда жил в Черном Замке, но кем я родился? Ни в чем нельзя быть уверенным. Допустим, меня обратили, а я не помню. Может, я из Черных, а может, из Огненных, а может, из кого-то еще, Белых или Оранжевых. Был ли он вообще когда-нибудь, настоящий я?
– Я приду на рассвете, – сказал Черный, вернувшись в комнату.
– До свидания, мальчик, – сказал Красный.
Все-таки у меня хватило сил, чтобы перейти на ту сторону Замка и увидеть в окно, как они уходят навстречу сумеркам, поддерживая друг друга. Два моих папы. Лорд Черный Демон и Лорд Огненное Чудовище. Я люблю их обоих одинаково. И пусть Черный папа думает, что завтра он сможет вернуть меня прежнего, но он не вернет. Я знаю, что по-прежнему буду любить и Красного папу тоже. Я это чувствую.
И еще я знал, что этой ночью за них обоих опасаться нечего. И завтра. И послезавтра. И всю неделю или две недели. Лорды бывают буйными. Непредсказуемыми. От них можно ожидать чего угодно. Если они идут на войну, то они идут. Но если Лорд дал Лорду слово – он это слово сдержит.
А потом пройдет неделя или две недели, и один из них погибнет. И тогда у меня останется только половина папы. Не знаю, которая.
А которая для меня важнее?
Я слишком устал, чтобы во всем этом разбираться. И даже не пойму, разберусь ли когда-нибудь вообще. Я хочу только одного – спать. Может, хоть во сне мне станет легче. Очень надеюсь.