Казнить нельзя помиловать

                КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ
Промсезон на Колыме – это путина на море, косовица хлебов в поле, первая брачная ночь – как подготовишься, так и проведёшь. И, как и везде, есть свои правила, свои тонкости. За зиму надо добраться до песков, взрывая, разрыхляя и убирая многометровую толщу пустых пород – торфа, говоря профессионально. Недостараешься, оставишь много торфов – будешь тратить драгоценное летнее время, перегоняя их через промприборы, перестараешься, зацепишь пласт песков – золото уйдёт в отвал торфов. Если «галю» и «эфеля», так называются отвалы промытых песков, ещё можно перемыть при необходимости, то золото в отвалах торфов потеряно навсегда. Поэтому геологическая служба при подходе к пескам стократно усиливает контроль за вскрышей, пытаясь поймать нормативные десять сантиметров «рубашки» торфов, входящие в плановое разубоживание.
Вот и снуют по полигонам геологи с опробщиками, полощут лотки в лужах, копают ямки, определяя, где надо подвскрыть, а где – остановить вскрышу. Обставляют опробованные площади вешками, а горный мастер производит передислокацию техники.
Геолог первого карьера, Валентина Ивановна Курилова, невысокая, худощавая, необыкновенно энергичная и чрезвычайно ответственная, сама работала за двоих и опробщикам своим спуску не давала. От лужи к луже, от борта к борту, оставляя за собой только ей понятные вешки, Валентина Ивановна за несколько часов успевала исследовать полигон и мчалась за горным мастером, чтобы он переставил бульдозеры или экскаватор в нужные места.
Вот и сегодня, закончив опробование, она выпрямила затёкшую спину и осмотрелась, отыскивая взглядом горного мастера. Не нашла. Наверное, он на соседнем полигоне, там тоже вскрыша к концу подвигается. С трудом вытаскивая резиновые сапоги из липкой, вонючей грязи, поднялась на борт полигона… В невысоком, чахлом кустарнике, подмяв под себя несколько веток, отдыхал тот, кого она искала. Лучи нежаркого весеннего солнышка грели его утомлённое тело, он улыбался чему-то в сладком сне. Ни доносившийся снизу шум работающей техники, ни, тем более, шелест листьев, разговаривающих с лёгким, тёплым ветерком, не мешали человеку. Он спал сном младенца.
- Сволочь! – взвизгнула Валентина Ивановна, - опять за своё?! Да когда же, наконец, ты образумишься? Опять нажрался с утра! Всё, терпения моего больше нет, сегодня же пишу рапорт на имя директора прииска.
Горный мастер открыл глаза, потянулся всем телом:
- Ты что, сама не можешь машины переставить? Ладно, рассказывай, где чего, я сейчас сделаю.
Но геологиня уже летела к поджидавшей её машине, надо было ехать на следующий ручей, в другую бригаду. По дороге Валентина Ивановна заехала на карьер.
- Пётр Васильевич, там ваш мастер опять пьяный вышел на работу, спит в кустиках, вместо того, чтобы работать. Будете Вы принимать меры или нет?! Я уже измучилась с ним окончательно!
- Ладно, ладно, Валентина Ивановна, успокойтесь, на этот раз обязательно примем самые решительные меры. Присядьте, изложите всё в рапорте.
- Вот, - протянула она листок, густо усеянный восклицательными знаками с завершающим вопросительным, - если и на этот раз простите, я сама утоплю его в луже! Сил моих больше нет.
Директор прииска, изучив рапорт с резолюцией начальника карьера, начертал в левом верхнем углу: «Ходатайствовать перед приискомом профсоюза о разрешении на увольнение за неоднократное появление на работе в нетрезвом виде.»
На заседание приискома пришла и Валентина Ивановна. Рассказывая о случившемся, она снова разгорячилась, слёзы гнева и обиды звенели в её речи и она даже попыталась достать виновника маленьким, сухоньким кулачком. Тот увернулся и отодвинулся вместе со стулом в дальний угол. Ни просьб, ни возражений у него не нашлось.
- Ну что, товарищи, вы выслушали всё, относящееся к вопросу. – Председатель приискома обвёл взглядом кабинет, - какие будут предложения?
- Какие могут быть предложения?! Вы посмотрите, до чего он довёл геолога? Это же не может продолжаться. Дать администрации разрешение на увольнение и всё.
-  Правильно, хватит нянчиться. Надо, в конце концов, решать вопрос окончательно. Ставьте на голосование, тут всё ясно.
- Хорошо. Кто за то, чтобы дать администрации прииска разрешение на увольнение за неоднократное появление на работе в нетрезвом виде горного мастера…
- Стоп, стоп! – Валентина Ивановна вскочила со стула и встала между виновником и председателем, - как это уволить?! За что?!
- Как за что? – опешил председатель, - за всё, что Вы сами нам рассказали и о чём написали в своём рапорте.
- Да, написала. И меры требовала принять. Вот и принимайте. Ругайте, критикуйте, пишите выговор. Ишь чего – уволить! Да я вас по судам затаскаю. Давайте назад мой рапорт, - она скомкала свой листок и швырнула в урну, - там же не было написано уволить. Только меры принять, а вы?
- Но у него уже полный комплект выговоров, некуда писать.
- Захотите – найдёте. Пошли, Саша, домой. – Геолог первого карьера Валентина Ивановна Курилова взяла за руку горного мастера того же карьера, своего законного мужа, Александра Семёновича Курилова и они, объединённые общей опасностью перед жестоким профсоюзом, направились домой.
                10.04