Путевая заметка

Путевая заметка Радужного Дракона.

К окончанию мотосезона 2004.

Траса Е95. Отрезок Питер – Москва. Сентябрь. Выезд в 5:15.

Дождь пошел через полчаса, после того, как двигатель подогрелся, вышел на рабочую мощность и потащил сорокасильный Урал-Вояж вдоль ночной набережной.
Питер не замирает ночью, как и всякий мегаполис. Он лишь становится чуть тише, на улицы с темнотой приходят другие законы, правила и скорости. Мотоцикл, сверкая хромом, рассек разряженную фонарями ночь. Стегнул синим светом фары понесся вперед. Тяжелый рок из наушников смешался с вибрацией двигателя.
Вибрация оппозитного круизера! Он не стартует колесом в прокрут, не поднимается свечкой. Он обманчиво плавно уходит вперед, подминая дорогу под себя каждым взрывом топлива. Ускоряется, превращая дробь в гул, взвывает, дойдя до 4000 оборотов, выходит на рабочий режим, крушит ночь. Уверенно проглатывает подвеской выбоины, чутко реагирует на управление, создавая обманчивое ощущение легкости. Иллюзию безопасности.
Триста с лишним килограммов стали, еще сотня – полезной нагрузки. Байк невесом лишь когда его держит мощь двигателя и воля водителя. Верхом на моторе – именно так я отправился в свое путешествие.
Почти как ведьма на помеле.

Вот так мы с моей стальной подругой попали в полосу дождя.
Сначала ты движешься по трасе  и ждешь рассвета, мечтаешь, чтоб улучшилась видимость. Дождь противно пробирается в каждую брешь кожаной защиты, бьет в лицо, стекает по очкам. Ты собран, осторожен, готов к неприятностям. Ты дублируешь  выполняемую подсознанием программу управления, держишь среднюю скорость 70 и не выделываешься, зная, что впереди без малого 900 километров пути. И дождь в начале броска тебя не остановит.
Наступает рассвет, водяная завеса над трассой редеет, можно прибавить почти до 90. Капли бьют в лицо, холодный ветер студит мокрые перчатки. Когда едешь далеко поневоле начинаешь чуять погоду. Никакой магии – хороший водитель видит, слышит, чувствует гораздо больше, чем воспринимает пешеход. Водитель живет дорогой, если уж таков его выбор. И потому размытые очертания облаков в десятке километров впереди однозначно сообщают об усилении дождя через несколько минут, а более яркие, четкие краски неба сквозь пелену воды – о счастливом преимуществе – улучшении погоды.
Колеса режут водяную пленку, рубашки воздушного охлаждения испаряют брызги. 300 км без дозаправки, короткая остановка, проверка уровня масла, внешний осмотр, заполнение бака топливом.  Кусок мяса для меня, кофе, еще что-то... Звонок по телефону. «Еду, я еду, еще далеко.» Время идет, дождь заливает дорогу. Стоит слезть с байка – начинает колотить от холода. Даром, что балахон, свитер и косуха вещи теплые. Это для пешехода они теплые – на байке осенью тепло не бывает.
Нехитрая мудрость – не выделывайся, будь собран, будь уверен. Короткий разговор в забегаловке заправки с водилой КАМАЗа, везущего овощи. Длиная фура припаркована на другой стороне дороги. Рассказ о том, как перевернулся его коллега километрах в 30 впереди. Для меня. И в тридцати позади – для него. Слова о том, что за Волховом, за Волдаем... до самой Твери – дождь. Сильнее, слабее, но без перерыва. Дождь залил трасу. Мокрая кожа рукавов оставляет следы на столике,  слушаю, пожирая теплую пищу. Вслушиваюсь в слова,  впитываю запах и вкус – словно последний раз в жизни. Так всегда бывает, если за окном автозаправки ждет байк.
Минуты лишней стоянки не будет. Нельзя торопиться, но нельзя и расслабляться – терять разбег. Если решил – делай. Пожелание удачи, ответное пожелание. В путь. Гул двигателя, желтая вспышка поворотника, разбег-взлет.
Профессионалы-водители всегда желают удачи. Для дальнобойщика это естественно. Как и для байкера. Они знают, что в дороге удача – половина успеха, а то и весь успех. И если ты живешь дорогой – естественно начать или скорее ПРОДОЛЖИТЬ разговор с незнакомцем, если вы оба – в пути.
Короткая остановка в Волочке, разговор, из которого я узнаю, что это оказывается Вышний Волочек. Забавное название. Вообще, что касается названий – их полезно читать на указателях и не забывать. Только кажется, что они забываются. Всякие Добывалово, Новоселово, Кулицкая это вехи и они грузятся в подсознание, превращая неизвестность в знакомый путь. В подсознании остается каждый поворот, даже выбоина.
Или колейный участок дороги, что может запросто убить тебя резким рывком руля, если не заметишь вовремя. Я влетел в такой, но удержался не чиркнув дугами и почти чудом выйдя из двойного заноса..
Знание пройденного пути лежит глубоко в постоянной памяти, пока вдруг не выпрыгнет в нужный момент вспышкой мудрости. Люди называют это опытом. Что - ж, пусть так.
В городе Клине сверяюсь с листом-инструкцией и начинаю искать поворот на «Петровскую» трассу. Поворот на Рузу. Найти удается не сразу. НИКОГДА не спрашивайте у пешехода как проехать! В крайнем случае - опросите несколько пешеходов. Например, на автобусной остановке. В этом случае есть надежда, что они отправят куда надо, а общаться с ними удобно – не надо с байка слезать. Лучше всего получать информацию у таксистов.  Можно и у ГАИшников, тогда они напрочь забывают проверить документы.
В Клине произошла первая крупная неприятность – решив спросить дорогу у ГАЙЦА, пытающегося поймать на радар хоть кого–то, я выехал на обочину и нажал тормоза. Зря я это. НИКОГДА не тормозите на мокрой обочине. Особенно – не трогайте ПЕРЕДНИЙ тормоз. Моя птица мгновенно превратилась в ощетинившийся дугами безопасности и плоскостями стальной ком, перед глазами полыхнула багровая баллистическая траектория – поздно. Байк потеряв управление валится на бок, роет дугой предательский грунт. Я группируюсь – спрыгивать на такой скорости без толку – все равно не выбросит – задавит железом. Не дергаясь зря, вжимаюсь в сталь. Аппарат замирает – я чувствую себя рыцарем, под которым пал конь. Ногой не пошевелить, боль, резкая, мерзкая, потому, что возможно ставит крест на дальнейшем.
Приехали, б...!
ГАИшник с интересом смотрит, как я вожусь в грязи на обочине придавленный, как червяк, пытаясь выползти, убрать голову и плечи с асфальта дороги. КАМАЗ сзади виляет, объезжая меня, остальные повторяют маневр. – Нормально, будем жить.
ГАИшник медленно, нехотя кладет радар, подходит. Идти ему недалеко – метров 7. Смотрит на меня. Боль заставляет сосредоточится, нажать сознанием, с губ срываются слова. Я знаю, что если нога сломана, что если он неправильно потащит байк вверх, мне будет ОЧЕНЬ больно. Пока что боль терпима, как она терпима для человека, который прижимал оружие к ладони сломанным пальцем, ездил с парой сломанных ребер, дрожал от холода, когда «шина» стягивала сломанную верхнюю челюсть. Задумчиво наблюдал в одном из неработающих плафонов софита, как хирург челюстно – лицевой штопает мягкие ткани, разорванные кастетом. Бывает. Это всего лишь плоть и тяжелых повреждений она не получила. Как и сталь байка, надеюсь.
Гаишник, получив ментальный пинок, пытается поднять – снять с меня байк. Боль в зажатой ноге заполняет сознание. Худшие опасения вырываются наружу шипением. Едва металл приподнимается – отползаю, чтоб хоть снова не уронили железо на больную ногу. Вообще то боли я боюсь, как любой нормальный человек и зубки свои, попорченные стальной проволокой шины, предпочитаю лечить с дорогими уколами импортного обезболивающего. Кто ж ее, боль, любит то?!
Шевелю ногой и радостно понимаю, что ничего не сломано. Помято, разбито в кровь, но цело. Косточки работают, суставы не вспыхивают болью. Через пару минут уж и наступать можно.
Гаишники задают идиотские вопросы, начиная с того «Ну, че, пьяный, Да???», «А ну давай документы и права!!!», а заканчивая «А что с ВАШИМИ номерами не так?». Приходится, гася боль использовать ментальное давление пополам с «Бардикс» - умением убалтывать - убеждать. В результате, всего за сотню оказывается, что они меня вообще не видели и документы мои им не нужны. Вообще то они были сами шокированы, что так дешево отпускают, но мне слишком больно и слишком жаль денег, чтоб валандаться с этим жадным быдлом. Матерый ГАИшник, что сидел в машине недовольно буркнул «Да ты че! На бутылку то так мало дал, мы ж тебе жизнь спасли!»
Пытаясь больной ногой завести байк я думал, что не они спасли что-то, а тот водила, что вильнул... А еще может то пожелание удачи, от чистого сердца – равному, что подарил мне незнакомый фуражир. Пусть и ему поможет мое. Когда время придет. Удачи ему.
Послушав напутствие, чтоб я не вздумал, если в больницу обращусь говорить, что навернулся с мотоцикла, а то права отнимут я скривился, завелся с десятой попытки и, почти ничего не соображая, отъехал за пару перекрестков. Слез с мотоцикла, сел на поребрик, успокоился, подавил боль и отдачу-тряску от давления... Успокоился, осмотрел байк. Дуга безопасности спасла голову цилиндра, но сама лопнула, угол наклона руля удалось восстановить несложным ремонтом – гаечные ключи лежат в бардачке ВСЕГДА. Жаль стало вывернутое зеркало, но зато уцелел поворотник – не зря опирается на гибкую ножку. Стоит своих денег, зараза. В общем, отделались синяками и испугом.
Пора дальше. Через час блужданий встал на трасу, ведущую к Рузе. Дождичек ослаб, но стал ощутимо холоднее. Близость континентальной Москвы сказывается. Все, кого я спрашивал, давали более или менее четкие указания. Направление на Рузу знал каждый. Люди старались отвечать понятно и полно, давали ненужные ориентиры. В России вообще любят дураков и сумасшедших, ну а байкеров, особенно дальнобоев – относят к числу последних. Я знаю, что не стоит ездить далеко в одиночку, что есть проблемы с которыми... Да, проще остаться дома, и сидя в кресле набирать строки.
Проще, конечно, но вот кому нужны они – эти строки? Как может написать о любви тот, кто не любил и не был с десятками женщин, как может написать о битве тот, кто не чуял вкус крови ноздрями и горлом?
На самом деле он может лишь слова связать. Как – то. Наверное может соврать-придумать, как уж получится... Во всяком случае КАЖДЫЙ из тех, кто пишет считает, что может писать.
Много мыслей приходит под дождем, когда позади 700 км, а впереди ночь, темнота и неизвестность. Но одно не приходит – СТРАХ. Потому, что нельзя ему в мысли – надо убивать его сразу. Страх и слабость в себе. Не убьешь это – сдохнешь в пузырящейся грязью канаве.
Неизвестность не слишком пугает. Населенные пункты по пути есть, ну а вписаться к кому на двор - вполне реально. Коли деньги есть – так и вовсе без проблем. Да и говорил я уже, что любят у нас дураков да сумасшедших.. Не было б денег – на халяву б смог найти кров. Главное помнить – ты не один, ты в населенном районе и говорят вокруг на твоем языке.
Но к счастью форсированный Ураловский движок  тянул бензин из непустеющего моими стараниями 24 литрового бака, обиженно втягивал воздухозаборником водяную взвесь, но исправно выдавал свои киловатты. Поврежденный, но недобитый реальностью аппарат продолжал мять километры колесами. В какой то момент пришлось сжав зубы подавить желание повернуть. Нелогичное, смертельно – глупое желание вернуться или хотя бы свернуться-спрятаться-погреться.
Начала одолевать мечта о том, как круто залезть в теплую ванну. Ванну с горячей водой. Можно прямо в насквозь промокшей косухе, в свитере, кожаных штанах. И отмокать там!
А тем временем начало темнеть. Плохой знак в незнакомой местности, особенно если не знаешь пути, а указания, распечатанные струйным принтером начинают расплываться под дождем. Пришлось выучить самое важное, чтоб реальность не смогла поглумится надо мной как следует.
Минскую трасу я форсировал уже в темноте. Именно форсировал, потому, что когда остановился на блокпосту, спросить дорогу до «Киевки» – оказалось, что мне на другую сторону шоссе. В дождь, через 4 полосы СПЛОШНОГО движения. Буквально сплошного без преувеличений. Узнав замечательную новость, я попросил гаишников «отвернуться», пока форсирую трасу, разворот то на ней не предусмотрен... В результате начался цирк. Я развернул байк, дал перегазовку, убрал подножку, приготовился и...
...В жизни мы не киборги – терминаторы, и ездить с визгом резины по мокрому асфальту поперек четырех плотных потоков мы не умеем. А если умеем, то один раз и насмерть. Гаишники отвлеклись от проверки документов, остановленные на блокпосту водилы временно прекратили суету... Я оценил обстановку, прикинул дистанции и заглушил двигатель. А потом включил аварийную сигнализацию (не так то просто заметить на черном от воды асфальте черный байк и фигуру человека в черной одежде, особенно сквозь дождь), так вот, я включил аварийку и начал толкать байк по пешеходному переходу, заботливо нарисованному поперек трасы.
Если кто не знает – пешеход на переходе имеет максимальный приоритет. Над ВСЕМ транспортом, а байк с выключенным двигателем – просто ручная кладь. Пешехода, хорошо видимого в частых вспышках ламп аварийки увидели ВСЕ. Встала ВСЯ траса. Все четыре ряда – потока движения, один за другим. И терпеливо стояли, пока я не перетащил байк. Не нарушая правил и в абсолютной безопасности. Если это не победа, то уж не знаю, что победой назвать. Аплодисментов не было, просто я перешел на следующий уровень в игре со Смертью и продолжил путь.
Коса Хель и правда свистнула возле плеча – на длинный, нереальный обгон пошла встречная фура, даром, что 90 ватт моего ближнего света не заметить – невозможно. Водитель не оценил расстояние. Уворачиваться было некуда, съезжать на грунтовую обочину бессмысленно – даже скорость не погасишь перед падением, так что пришлось сжать зубы и держаться у самого края – в сантиметрах от осклизлой песчанно - глиняной «пропасти», потому что эта обочина была равносильна пропасти с одной стороны и сверкающими, нереально-быстро надвигающимися прожекторами фар с другой... стороны. Свет затопил мир, свет и рев сигнала. Пришлось сжать руль, привычно дернуться, компенсируя удар ветра от встречного грузовика и проехать. По самому краю. И нечего говорить здесь. Об этом.
Уже в абсолютной темноте я встал на «Киевку» и открутил газ. Дождь кончился, видимость улучшилась и появилась уверенность, что я все же доеду. Уверенность это не знание. Одно дело – знать, что справишься и доедешь, а совсем другое – быть уверенным в этом. Уверенность – чувство человеческое, не имеющее отношения к мудрости. Призрак ВАННЫ, теплой ванны, как мираж оазиса в пустыне гнал меня вперед!
Добраться до Обнинска было сущей ерундой после 850 километров дождя. Следуя указаниям я въехал в город, спросив дорогу к нужному проспекту и дому, у таксиста – финишировал. Мне даже сказали, как подъехать.
Здесь питерские номера уже вызывали уважение у тех, кто разбирается в номерах машин и цифрах  регионов. Ванна была РЯДОМ!!! Как никогда желанна и близка!
Телефоном воспользоваться не удалось – роуминг, исправно переключавшийся во время всего пути почему-то дал сбой.
И вот я перед стальной дверью в подъезд. Около десяти часов вечера, пройдя сквозь сотни километров неизвестности и сотни минут холодного дождя. Сквозь сверкающие взмахи мудрой Хель, которая сыграла со мной и предупредила, наградив возможностью играть дальше. Сквозь страх неизвестного и собственную слабость, что живет в каждом из нас.
Пройдя через все это, я встал перед дверью с домофоном и нажал кнопку. Замкнулся контакт. Микропроцессор подал сигнал. Там, за дверью меня ждут. Это ведь так важно, чтоб тебя ждали.
Ответа не последовало. И стоя в своей тяжелой от воды, холодной кожаной броне, рядом со стальной подругой, что принесла меня, я вдруг понял, что если надо – проеду еще и еще столько, но ХОЧУ сейчас войти в эту дверь.

К парадной подошла пожилая женщина. Из поколения тех самых ГЕНЕТИЧЕСКИ ВЫРАЩЕННЫХ советских вахтерш, которым до всего есть дело. И доставая ключ-таблетку предупредила – «А вас я не пущу – и не надейтесь!»
До своего путешествия я бы просто вошел. Даже если б это был здоровый мужик – я бы вошел. Пройдя 868 километров, увернувшись от опасностей, я стоял перед дверью и за доли секунд принимал решения. Отвлеченно – четко, как совершенно-живая машина. Ведь есть техническая возможность надавить - войти... НО.
Но вместо этого я заговорил. Я сказал, что мне нужно войти, сказал, к кому я иду и в какую квартиру. Сказал вежливо, убрав привычное ментальное подавление. Сказал просто и спокойно. Ответил на глупые вопросы, не сорвался и не дернулся в агрессию. Как те профессионалы, что водят фуры в дальнобой. Решил словами. И мне открыли дверь. Женщина показала в чем хитрость замка,  нажала кнопки не так, как я привык нажимать, убедилась, что я связался с квартирой и ушла внутрь не закрывая двери. Мне ведь было важнее пообщаться, а не войти – не мог же я бросить на улице остывающую, забрызганную грязью по приборную панель подругу?!

А дальше меня взяли в оборот – была и ванна и вкусное мясо и вино. Была замечательная компания, тепло...
Ведь я приехал на новоселье. Приехал пожелать удачи. Просто пожелать удачи, это ведь так важно.

Лан. (12.10.2004) «Приключение радужного дракона.»


 
Для чего я написал все это – вот думаю собрать в полухудожественном приключении свой опыт. Пока что – просто кусочек приключения реального.

Радужный дракон - собирательный образ существа Хаоса, живущего в гармонии. С собой, с миром.