Осколки. Легенда

   «Коля!» И всхлипы. Громкие всхлипы и шлепанье по лужам. Чертова женщина! Она уже, по крайней мере, минут пять шла за мной.

   Той ночью был ужасный дождь, темнота заволакивала скудно освещенные улицы, и вливалась какой-то терпкой печалью в душу запоздалого прохожего. Самое начало октября, пол первого ночи. Надо же мне было задержаться в гостях чуть дольше обыкновенного! К тому же я еще дома забыл взять с собой зонтик, и теперь ручейки воды, сбегая с кепки, попадали мне за шиворот, и я ежился, отчего неприятные ощущения не проходили, а только усиливались. Кроме того, в мои, повидавшие виды демисезонные башмаки успела набраться вода, и теперь она с каждым шагом хлюпала внутри, и я шевелил пальцами, пытаясь согреть замерзающие ступни. Было зябко и ужасно холодно. Брр!
   Я оставил позади Аптекарский остров и иглу телебашни, расцвеченную красными габаритными огнями, перешел Кантемировский мост, и быстро добрался до Большого Сампсониевского. Там, на площади, я и увидел, как чья-то тень отделилась от стены под аркой, и пошла вслед за мной.
Женщина пыталась догнать меня, но, приближаясь на какое-то определенное, известное только ей расстояние, замедляла ход, останавливалась, а потом раздавались всхлипы и это имя: «Коля! Коленька!» Женщина некоторое время стояла на месте, и снова пускалась вдогонку.
   «Господи! За чем она идет за мной? И какой Коля ей нужен? Или, может быть, она просто пьяная?» - в моей голове проносились разные неприятные мысли, а на душе было неспокойно. К тому же этот чертов дождь! Стараясь выбирать освещенные места, я почти дошел до своего дома на Харченко, как раз около виадука, и решил, что должен остановиться и поговорить с женщиной. Я замедлил шаг и остановился. Женщина тоже остановилась. Я обернулся и увидел, что она нервно теребит свою дамскую сумочку, видимо, в поисках какого-то предмета. Наконец, она нашла то, что искала, и бросилась ко мне, обливаясь слезами, и подвывая в голос. Сквозь всхлипывания прорывались какие-то причитания, и это: «Коля! Коленька! Мой милый! Мой, ты мой, Коленька! Ты же вернулся, правда?! Ты вернулся!» Женщина подбежала ко мне, и вдруг внезапно остановилась, рассмотрев мое лицо вблизи… «Ты не Коля», - ее голос задрожал, она упала на колени и зарыдала: «Коля! Коленька!» Из ее рук выпало обручальное кольцо, и сверкнув отраженным светом одинокого фонаря, запрыгало по лужам, пенившимся от ударов дождя. «Уходите. Вы не Коля», - сказала женщина сквозь слезы.
   Она была очень красивая и очень молодая, эта женщина.
Я повернулся и пошел прочь, думая о том, кто же такой этот Коля, и что он ей мог сделать.

   Я так и не узнал, что было с ней потом. По крайней мере, я не могу утверждать наверняка. Но, спустя неделю мы беседовали на работе, что называется, «за жизнь», и один мой сотрудник, живший где-то на Сампсониевском проспекте, рассказывал, что у них во дворе повесилась девушка. И будто бы бабки, которые вечно сидят у подъезда, и все всегда и про всех знают, говорили, что девушку эту звали Люба, и что повесилась она после того, как обрученный с ней человек ушел к другой женщине. И что предсмертная записка была прижата к столу обручальным кольцом.
   Но, конечно, бабкам не всегда надо верить. Как часто бывает, что они пересказывают друг другу нелепые слухи, со временем обрастающие дикими фантазиями и превращающиеся в городские легенды!
   Может быть и на этот раз это была именно легенда? И не было никакой девушки?