Автопортрет

Пробираюсь сквозь лес. Высокие корабельные сосны устремились в непроглядное серое небо. Небо было настолько серым, что казалось, сейчас с грохотом оно начнёт стирать своей тяжестью всё видимое вокруг, от горизонта до горизонта… от края до края! Если такие, конечно, есть в этом лесу. Макушки сосен немного качнулись от лёгкого ветра… лёгкого и молодого. Хвоя посыпалась, посыпались и жёлтые листья с менее высоких, чем сосны, берёз. Мерно падая на меня (и сквозь меня), они словно шептали что-то о чём-то далёком и прошлом, о чём-то дорогом. Вот они уже прижались к серой сырой земле… к земле, на которой суждено стать сырым и серым.
Всё же настойчиво пробираюсь сквозь лес. Сосны немного отступают назад. Берёз вокруг всё больше. Зелёные в основной своей массе, но с большим количеством жёлтых пятен в своей кроне. Какие-то ветки начинают путаться под ногами. Трава ещё зеленоватая, но уже изрядно пожухлая. Я слышу шум воды, но он скрывается за шумом листвы, всё сильнее трепещущей под усиливающимся ветром. Ветер приобрёл чёткое направление: теперь он бьёт мне в лицо. Несмотря на это, я всё равно продвигаюсь вперёд. Что-то тянет покинуть этот лес... Я в нём так одинок!
Чёрный силуэт мелькнул на свинцовом небе. Чайка. Я двинулся дальше и оказался перед стеной ещё молодых деревьев, кустарников... Пробраться нелегко, но выход за ними. Я пробираюсь сквозь «стену». Мои глаза говорят мне о том, что лес кончился, что впереди море!
  Действительно, я  метрах в 20 от берега. Береговая полоса вся усеяна валунами, основательно вросшими в землю. Кое-где виднеются проблески травяного покрова. Камни, подобно волнорезам, поднимаются из воды. Море кажется более светлым, чем небо над ним. Быть может, это из-за барашков, коими завершается почти всякая кипящая волна чуть поодаль от берега. Ближе к берегу волны перестают захлёбываться – мешают камни. Немного дальше по берегу виднеются две фигуры. Я осторожно, перебираясь от камня к камню, приближаюсь к этим фигурам. И вот, в близи я вижу  их. Это мужчина и женщина. Но они не видят меня! Они неподвижны, они подобны восковым фигурам.
Мужчина сидит, забравшись с ногами на огромный гранитный камень. Он молод. Его голова лишена волос, за исключение бровей и ресниц, конечно. Кожа его совсем бледная. Она монотонна. На нём нет ничего кроме чёрных штанов, больше похожих на какие-то сгустки материи. Совершенно босой, он сидит опираясь локтём на камень. На его лице нечто вроде усталой улыбки. Это улыбка человека, который никого ни в чём не винит кроме себя, который счастлив немногому... Его взгляд устремлён куда-то в даль, туда, на тот горизонт, откуда небо начнёт стирать этот мир, откуда должно прийти то, что уподобит любого либо вдавленному в землю валуну, либо листьям, безвозвратно прижавшимся к сырой и серой земле. Хотя, постойте, быть может, он смотрит на неё...
А она по-своему красива. Ей около двадцати, хотя можно было бы сказать, что она много старше... Её стройная фигура возвышается на каменном уступе. Она чуть ближе его к краю камня. Она, как и мужчина, боса. Её руки расслаблены и опущены вниз. Ветер заставляет её длинные тёмные волосы виться, подобно чёрному пламени. Её длинное светлое платье вымокло от брызг волн и от довольно-таки влажного ветра. Она смотрит куда-то в ужасающую пропасть между морем и небом. Кажется, что она смотрит на этот грядущий ужас с усмешкой. Я вновь перевожу свой взгляд на горизонт и... Столбы света...
Мне это показалось...
Или нет?
Что за спиною лес.
О, Одиночество,
Я третий здесь...
«Я рядом с ней!»
«Я с ним сейчас!»
«Но кто ещё,
Помимо нас?»
Мне показалось...
Или нет?
Что за спиною лес...
Автопортрет.
Художник – третий здесь.