42. Петух Леон Троцкий Траут, абсурд

ПЕТУХ

 

Четверо сидели на колхозном дворе и играли в карты: Яков, Пров, Семён и Петух.
Петуху было хорошо. Под солнцем он распустил лоснящиеся перья, расправил крылья и хвост. Влажный красный хохолок на голове слегка качался из стороны в сторону. Петух держал карты и глазами следил, чтобы никто не мухлевал.

- Теперь я к Петуху хожу. – сказал Семён, доставая карту.
Петух не любил, когда его называли Петухом, и поэтому недовольно зашевелился, шурша крыльями.

- Отбивай! – поторопил Семён, с хитрецой взглянув поверх карточного веера.
Успокоившись, Петух посмотрел на свои карты, ища, чем побить, но не было уже той блаженной уверенности в себе и расслабления. Теперь он чутко ловил каждое слово и жест. От солнечного настроения не осталось и следа.

Но вот Петух заметил мухлёж! Тракторист Пров сидел напротив него и не имел права поддавать карты, но он тихонько под столом передал одну Якову, и через миг эта карта уже лежала перед Петухом, ожидая отбития.

Петух возмущенно забурчал, громко и сердито. Перья на спине вздулись, красный хохолок поднялся со лба.

- Петух, бей, заколебал уже!

- Чё ты кудахчешь?!

- Не задерживай!

Петух лапой отбросил карту обратно Прову, еще громче возмущаясь, чтобы его услышали.

- Ты чё, охренел, скотина? Бей! – Пров опять сунул карту Петуху. Все загалдели в поддержку Прова.

Петух зашумел, захлопал крыльями, разбрасывая перья, срываясь на «ку-ка-ре-ку». Он попытался опять отбросить карту, но Пров прижал ее рукой.

Через пять минут, видя, что Петуха не заставишь бить, Пров отвесил ему щелбан по хохолку и выбросил карту в отбой. Утихший было, Петух от щелчка всполошился, дерзостно закукарекав на Прова.

- Заткнись, мудила! –разозленный Пров еще раз щелкнул посильнее, и вновь оскорбленный Петух замолчал, нервно приглаживая перья.

Дальнейшая игра шла туго. Петух вёл себя напряжённо и настороженно. Перья на шее и на спине прилипли к телу, красный хохолок боязливо повис. Из глотки иногда самопроизвольно вырывались тревожные кудахтанья.

- Здоровэнько, хлопцы! У карты граитэ? –это подошел Гришка, лихой молодчик с хохляцким чубом. Он только что вернулся с уборки сена и теперь хотел расслабиться за картами. При виде него Петух и вовсе притих и сжался.

- Здорово, Пывэнь! –подав всем руку, Гришка отвесил Петуху затрещину, так что тот чуть не свалился со скамейки. Петух робко закудахтал, раздувая шею и нервно подёргивая хохолком.
Гришка влился в игру, но играл невнимательно. Он подобрал с земли камешек и метко запустил в Петуха. Тот продолжал кудахтать. Но стоило ему чуть-чуть примолкнуть, как второй камешек ударился в голову. Петух опять встрепенулся, распушил перья, зашевелил крыльями, не переставая кудахтать. Семён и Яков посмеивались, одобрительно глядя на Гришку. В это время в Петуха полетела горсть камней, так что тот упал на землю, выронив карты. Вскочив, Петух отчаянно замахал крыльями, отряхнулся и, вытянув шею, громко закукарекал.

- Что, Петух взбунтовался?! – пошутил Пров под дружный смех колхозников.
Гришка встал и, схватив Петуха, поволок его к сараю. Петух возмущенно бился и кукарекал, клевался и царапался когтями. Подтащив его к углу, Гришка покрепче сжал крылья и лапы Петуха, поднял хвост и, раздвинув перья, нащупал клоаку:

- Яка сладкэнька дирочка!

Петух пытался вырваться и обиженно кудахтал.

Встав лицом к сараю, Гришка спустил штаны и, загнув раком, стал пердолить Петуха, сжимая ему лапы. Петух отчаянно кукарекал, махал крыльями, тряс головой, переходя на карканье. Перья летели, как из подушки, облепив всего Гришку.

- Гарна дьивчина! Чёго трэпихаишься, нэ пийму.

Наконец, Петух вырвался и, упав на землю, вскочил и, тяжело дыша, побежал прочь, оставляя на дороге перья, пока не скрылся за поворотом



3700 зн.