Катя

Каждый год в середине осени Рон отправлялся за границу. И пусть расходы на поездку не всегда согласовывались с его доходами, но не поехать он уже не мог. Ему просто необходимо было проветриться, сменить обстановку. Рон мог поехать куда угодно, но отправлялся он туда всегда один. Так меньше ответственности и утром можно не бежать в музей, а днём не надо спешить в магазин, и вечером не обязательно отправляться на очередное представление. Вместо этого можно зайти в бар, поиграть в бильярд, попить пиво, почитать газету и никуда не торопиться. Можно познакомиться с хорошенькой девушкой и, если повезёт, она окажется интересной собеседницей.

Ну, а с любовью как? Влюбиться он был бы не против, но в последние годы Рон всё меньше и меньше верил, что способен на такое чувство – уж слишком хорошо он научился не подпускать никого близко. Такое поведение было лишь ответной реакцией на предательство, жертвой которого он стал в своё время и простить которое он так и не смог.

Подготовка к поездке всегда проводилась достаточно тщательно. Первым делом изучался предстоящий маршрут. С тех пор, как появился интернет, заказ билетов, бронь в гостиницах и вся попутная информация добывалась не выходя из дома, задолго до самой поездки. Но в этот раз Рон понял, что может нарушить сложившийся ритуал – он должен уехать.

Дождь с градом барабанил по стёклам окон. Обычно град свидетельствовал о скором приближении весны – к таким приметам  Рон уже привык. Жаль, что это не приносило той радости, которую испытываешь при первом снеге или когда выходишь в хороший погожий день и всё вокруг бело или когда пурга с характерным завыванием и губы мёрзнут и руки коченеют и ног не чувствуешь от холода.
А тут дождь...

И холодно и сыро, но на душе весна. Но не в разгаре, не в пике своём, а лишь в начале, когда ещё не всё ясно и понятно, когда зима может вернуться в любую минуту, безжалостно заморозив все молодые побеги. Он чувствовал душевный подъём пополам со страхом - как бы не ошибиться снова.

Почти два года Рон общался с Катей. Общался – взять в кавычки? И да и нет. Рон и не видел её и не слышал. Точнее видел, как на мониторе появлялись строчки обращённых к нему вопросов и ответов. Но так было не всегда. Чаще всего он заходил на сайт и не находил её. Но это было не важно – он оставлял ей сообщение и читал всё, что она написала ему. Рону с трудом верилось, что у него есть виртуальный друг, подруга, перед которой он даже не пытался ничего скрывать, которой бы не смог солгать, которую бы никогда не посмел обидеть.

Шум дождя, завывание ветра и кромешная тьма за окном. Всё это совсем не мешало Рону внимательно изучать на мониторе расписание вылетов самолётов из Тель-Авива в Амстердам.

Ещё вчера он думал, что полетит в Москву. Они уж обо всём договорились. Она, непременно, хотела встретить его в аэропорту, и рейс был выбран и время оговоренно, но он не решался нажать на клавишу «Enter» и заказать билеты.

Он не будет ждать осени и завтра же уедет. Вот только осталось решить куда.

Рон снова возвращается к её письмам, к своим обещаниям, к их общим размолвкам и примерениям. На мониторе вновь «Бюро путешествий» и поле с названием «выбрать город». И город выбран. Осталось лишь нажать на кнопку «Go!».

Рон слышит, как дежурная объявляет его рейс, который четверть часа назад совершил посадку. В аэропорту тепло, кто-то торопится сдать чемоданы, кто-то спешит их получить, а вот за ограждением те, кто встречают.

Пройдя таможенный досмотр, Рон в растерянности стоит перед толпой встречающих и только сейчас понимает, что у него нет таблички с надписью, кто он и как его зовут. Да и её он никогда не видел. Он должен был соорудить плакат «Я Рон. Катя, ты где?» Они были уверенны, что знают друг друга. Зачем им нужны фотографии или плакаты?! Достаточно знать номер рейса и час прибытия, а не узнать друг друга они не могут.

Рон смотрел в толпу, поверх толпы, но взгляд его ни на ком не останавливался.

Там впереди стеклянные двери. Всякий раз, когда они открывались, ему слышался запах снега, запах мороза. Он видел, что там за дверьми не шёл дождь, а падал снег. И тут он вспомнил, что у него нет шапки. Он даже не взял перчатки. Но всё это было не главным. Без шапки он мог обойтись. Ему не хотелось признать, что о нём забыли, что весь путь был проделан напрасно. Он так и не знал, чего искал, зачем приехал. И почему сейчас, почему зимой, а не летом, когда тепло, когда никто не прячется под шапками, платками, шарфами? В реале оказалось намного сложней, чем сидя в тепле за компьютером, где в любое время ты мог нажать на «escape».

Он не увидел, он почувствовал, что рядом кто-то стоит, и что этим кем-то была она. Он боялся повернуть голову, точно так же, как и тогда, когда ему надо было нажать на «Enter», чтобы выбрать Москву.

Рон почти сомкнул веки, чтобы не выдать своих переживаний, чтобы не выпустить наружу боль и отчаяние тех минут, часов, месяцев, которые он провёл в ожидании этой встречи. Ему не надо было стоять с плакатом «Рон» и ей не пришлось писать на картонке «Катя».

Совсем тонкие брови, как ниточки у висков, немного расширяющиеся к носу, большие серые глаза с густыми нетронутыми тушью ресницами, красиво очерченный рот с влажными  и оттого блестящими губами, волосы до плеч. Волосы. Рон в растерянности провёл рукой по своим, проверяя, не растрёпан ли.

Она не была худой, как он себе её представлял. Из-под расстегнутой дублёнки угадывалась круглая, мягкая и тёплая грудь к которой бы он с радостью прижался.

«Рон...»- скорее утверждая чем, спрашивая, проговорила она.

Рон протянул руку и попытался улыбнуться. Доселе робость перед женщинами была ему незнакома, а тут он стоял и не знал, что делать со своими руками и что сказать.

Она не обратила внимания на протянутую руку. Она сделала шаг вперёд и оказалась совсем близко к нему. И Рон, последовав её примеру, закрыл глаза. Сначала он едва коснулся губами её век и вспомнил обо всех признаниях, отправленных ей, потом притронулся к её ровному носику и перед глазами его пронеслись все клятвы верности, полученные от неё. Он как-будто ущипнул губами её подбородок. Ему хотелось прикоснуться к её шее, вдохнуть запах её волос, но она не позволила ему это сделать и взяла инициативу в свои руки. Катя решила не стесняться или просто на минуту забыла об этой способности и её алые, влажные губы накрыли губы Рона.

И тут раздаётся щелчок.

Так и не раскрыв глаз, по памяти, Рон указательным пальцем ударил по клавише «Enter», но только в окошке «выбор города» стоит не Москва, а Амстердам.

Рон отворачивается от монитора и закрывает обеими руками уши, чтобы не слышать более непрекращающийся монотонный стук дождя в окно.