Говорили рыбы из белого серебра 7

Добрался я действительно быстро. Ночью таксёры выжимают из своих «кэбов» всё, и потому обычно, даже не успеваешь как следует разглядеть, кто тебя везёт и какой дорогой. Конкретной остаётся только оплата – стандартная сотка, от вокзала до любой окраины города.
Подъезд и лифт встретили меня на удивление тепло, радушно демонстрируя стены, украшенные чудными рисунками и странными словами. Я даже порадовался этому, особенно когда рассмотрел в полумраке лестничной площадки совсем уже знакомого «писающего человечка». Это художество несколько лет красовалось на стене, поражая всех своей непосредственной реалистичностью. Почему? Кто его знает: может автор наделён был от природы художественным талантом, или нажрался попросту в момент «творения». Во всяком случае, получился шедевр: утрированный до нескольких овалов человечек стоял к зрителям анфас, при этом мочился куда-то вбок внушительной струищей и одновременно дымно курил толстенную сигаретину. Вот! И ко всему этому, у «писуна» были глаза, совсем простенькие – овал да чёрная точка, но сколько в них смысла таилось, сколько отношения к жизни и  ко всему на свете…. Нарисованный человек стоял, курил, и мочился…,  НА ВЕСЬ МИР! И всё ему было по хую…


Нажав на кнопку звонка в пятый раз, я понял, что никто не откроет дверь. Неприятное открытие…, прожил всего один день…, без неё, и уже почти задохнулся.  Стою, перед дверью, пытаюсь заполнить лёгкие пыльной атмосферой обшарпанного подъезда…, и не получается. Да. Человек, которого любишь…, он как воздух. Если рядом – то всё как обычно, просто вдыхаешь и живёшь дальше, а если исчезнет неожиданно… Да где же она? Неужели сорвалась куда-то…, в ночной клуб или к сестре?
Расстегнув молнию, с неохотой ворошу в кармане рукой и нащупываю связку ключей. Замки меня давно знают, потому отворяются легко. Теперь нужно плавно толкнуть дверь, чтобы не скрипнула случайно, вдруг она всё-таки спит, там, в глубине квартиры, трогательно свернувшись на мягких подушках округлого дивана.
Темнота. Внутри моего дома темнота…  И НИКОГО НЕТ!
Щёлкнув выключателем, я тотчас зажмурился от тёплого, но слишком яркого света. Электрического. 
Вокруг всё было знакомым и обычным, точно я вышел всего лишь на полчасика. В магазин за свежим хлебушком… И вернулся! Неужели это правда? Похоже, что так, я вернулся, несмотря на череду событий…, странных  и пугающих…, попросту невозможных.
Скинув обувь, рюкзак и жилет-разгрузку, я машинально отправился в ванную и включил воду. Нужно принять душ, лучше совсем горячий, а потом пронзительно ледяной. Важно прийти в себя…, понять, почему все случилось именно так…
К несчастью, истязания огнём и холодом нисколько не прояснили мой разум, напротив, очутившись на любимом диване, я почувствовал свинцовую тяжесть, предательски сковавшую  руки, ноги, потом всё тело.  Незаметно сомкнулись веки… Сон. - Каким он будет? – подумал я, и провалился в тёмную пелену забытья.    


Очнулся я оттого, что нахальный солнечный луч прорвался сквозь ресницы, и принялся усердно согревать веки. Сначала мне даже понравилось, но с десятой ложки и мёд поперёк горла встаёт. Не открывая глаза, я отвернулся от окна и по уши  закопался в подушку. Напрасно. Всего через несколько минут я понял, что больше не усну. По крайней мере этим утром.
Натянув на плечи одеяло, сидел я на диване и тщетно пытался протереть глаза, которые не желали открываться. Это и понятно. Голова моя, по ощущениям напоминала  изрядно помятую картонную коробку из-под телевизора. Внутри что-то вроде и болталось, но не целиком, а фрагментами. Тысячи мелких обломков, стекляшек и болтиков шуршали, звенели и брякали в моей черепной коробке. Даже при малейшем движении.
Абзац!
Превозмогая боль, рвущую затылок обжигающими ударами, я побрёл в ванную, чтобы засунуть голову под леденящие струи чистой воды. С похмелья это всегда помогало, все-таки холодное водоснабжение в доме питалось от артезианского источника.
На этот раз тоже полегчало, хотя вспомнить, где меня так угораздило накануне я так и не смог. Мысли разбегались по сторонам, словно глупые овцы по заливному лугу. Следовало поймать хотя бы одну – остальные подтянулись бы, обязательно, из праздного любопытства.  Да где там. Этим утром я был явно не в форме.   
Высушив волосы полотенцем, я поглядел в зеркало и увидел потешно опухшую физиономию. Под глазами темнели круги, на щеках засохли тёмными чёрточками  царапины. Странно…
- Видуха - вырви глазик с ухом, - пошутил я сам над собой и отправился на кухню, дабы куснуть чего-нибудь. Позавтракать.
Уже на подходе к холодильнику пришло понимание, что с продуктами в доме худо. Белые дверки двухкамерного «небоскрёба» были открыты. Беспощадно открыты.
Понятное дело, внутри ничего не было, всем известно: двери держат открытыми, если холодильник отключен. По-другому просто не бывает.    
Удостоверившись, что в недрах двухкомпрессорного фризера действительно поселилась пустота, я в растерянности почесал затылок и открыл настенный шкафчик кухонного гарнитура.
Пачка цейлонского чая была на месте.
- Вода есть – значит, жить будем, - довольно изрёк я и поставил чайник на плитку.
Две порции терпкого, почти чёрного в кружке чая, потом ещё одна. Сердце заметно оживилось, забило в бодром ритме, застучало в венах, точно древний там-там, гулкий, неутомимый и невидимый глазу на пологих просторах пастельно-жёлтой Африки.
Жизнь. Всё-таки она продолжается, хотя бы и странно как-то, но всё же… Дома, я у себя дома и пришло время включаться в повседневную рутину.   
Собравшись, я решил, что сначала позвоню неожиданно исчезнувшей подруге, и всё узнаю.  Номер был в записной книжке мобильника, который, вероятно, располагался в одном из карманов походного жилета. Так и есть, целый и невредимый телефон, только выключенный, но это и не беда.
Нажав на нужную кнопку, я приготовился услышать привычное жужжание вибразвонка. Стандартное приветствие сотового телефона… Только не в этот раз. Вибрации не было, как собственно и признаков жизни на дисплейчике.
- Вот балда, включать разучился, - пробубнил я и нажал ещё раз, и подержал кнопочку подольше.
Снова ничего.
- Разрядился,  - констатировал я с сожалением и пошёл к бару, в ящике которого хранился сетевой адаптер.
Процесс зарядки требует времени, потому я умылся, запрыгнул в спортивный костюм и побрёл в магазин. За съестным.


Выбрав всё, что мне приглянулось на длинных прилавках универсама-супермаркета, я расплатился, как обычно, и сбросал продукты в красивый фирменный пакет. Платить за него не пришлось – дежурно улыбчивая кассирша выдала в подарок. Я и взял, а про себя подумал: «Полезно, иногда, скупать добрую половину ассортимента. Особенно, если в холодильнике последний таракан с голодухи помер».
Теперь можно и домой, надо ведь чего-нибудь приготовить, потом съесть, а уж после на работу топать. Точно! Мне ведь сегодня на работу – шеф-бугор обещал презабавную запарку. Прямо с утра. Гадство… А сколько же сейчас времени?               
 - Доброе утро! Если не трудно, подскажите, который час? – спросил я девицу, вальяжно млеющую на скамейке, в небольшом скверике  возле магазина. На пухлом запястье ярко болтались розовые, абсолютно китайские часики-одноразки, формой напоминающие сердечко.  Приторно безвкусная мулька.    
 - Ща напомню, мне, типа, сегодня не в лом, - нарочито вульгарно изрекла барышня и сплюнула мне под ноги отжёванный бабл-гам. Потом глянула на циферблат режущий глаза обилием пластмассовых «брюлей».
- Неслабо ты вчера вмазался, коли сейчас утро, - ехидно заметила девица и «раздела» меня оценивающим взглядом. И улыбнулась, противными металлическими брэккетами на жёлтых от курева зубах.
- С кем не бывает, - согласился я и вспомнил собственное отражение. Утром в зеркале.
- Так что там на клоках?
- Двадцать минут третьего, - радостно ответила девушка, улыбнувшись пуще прежнего, наверное, в предвкушении моего смущения, или ещё какой реакции.
- Клёво, - довольно выдохнул я: - Благодарность моя не знает границ! Разрешите откланяться…
Самодовольная ухмылка слиняла с прыщавого лика нахальной барышни. Сбросив со скамейки оголённые до самой юбки ноги, она неожиданно встала, и упёрлась в меня ошарашенным взглядом ярко-зелёных глазищ.
- Линзы, - подумал я про себя: - На кукольные зрачки многие покупаются, но меня этим не укатать. Вот если бы цвет был разный…
- Ты чего, правда, время спрашивал? – обиженно вопросила девица с зелёными глазами.
- Ну да…, разве мой интерес заключался не в этом?
- Ой, парниша, да ты с утра что ли обсаженный? Подходишь, знакомишься, туды-сюды, а потом линять? И причём тут интерес? Фигня какая-то… Неужели я настолько страшная?
Смутившись от переполненной эмоциями тирады, я даже и не знал что ответить – просто стоял, стараясь спрятать глаза от ярко-зелёных взглядов. Привязалась…
- Ладно, я действительно хотел просто узнать время, поскольку часов у меня нет. Возможно, получилось что-то не так, может нескладно, но уж точно не специально… Просто, башка после вчерашнего никак включиться не может. Соображаю из рук вон плохо. Посему – извини, ежели чем обидел.
С этими словами, я поудобнее перехватил ручки пакета с продуктами и хотел было двигать домой.
- Эй, да подожди ты немного… Вообще-то, особо ты меня ничем не напряг…, скучно просто, компании нет и заняться нечем, вот я и сижу тут.
- Бывает и такое, - философски заметил я и опять попытался пойти домой. 
Деваха, однако, не растерялась, деловито пристроилась рядом и тоже пошла.
- Интересно, куда это она? – подумал я про себя и поморщился, вспомнив металлический узор на жёлтых зубах.
- Слушай, я гляжу, чувак ты не вредный, да только ломает тебя не в шутку, - деловито затараторила зеленоглазая и улыбнулась изо всех сил.
- Ещё пара таких смайлов, и блевану. Точно, - констатировал я про себя и ускорил шаг.
- Ну, так вот, - продолжала девушка: - Прикинь, у меня дома заначка есть – пара улётных ханок. Я так-то не ширяюсь на каждый день - ты не подумай, но для такого случая, вот как сегодня, держу немного. Ну, ты понимаешь?
- Не-а, - ответил я честно.
- Блин, да ты что как из детского сада? Надо же, как тебя плющит, бедняжка, - раздосадовано воскликнула зеленоглазая и взяла меня под руку: - Слышь сюда: поплыли сейчас ко мне, заварим по быстрому, ужалимся…, ну, и балдеть будем. У меня сегодня дома пустыня: перепихнуться можно, или ещё чего-нибудь приятное исполнить. Ну?
От перспективы подобного «отдыха» у меня буквально потемнело в глазах. Мгновенно представилась разгорячённая зеленоглазая барышня с проволокой на жёлтых зубах. Лезет ко мне откуда-то снизу, похожая на ненасытную парагвайскую анаконду, трогает чего-то, к лицу тянется и говорит: - Можно я тебя поцелую?
«Тошнота»… Нобелевский роман Сартра называется именно так.
- Снова искренне извиняюсь, но составить тебе компанию никак не смогу. В данный момент мне срочно необходимо поговорить с унитазом – тошнит очень! – как можно более вежливо произнёс я и высвободил руку из жадных объятий девицы: - К тому же, головка…, та, что поменьше, совершенно беспомощна после вчерашнего, ну просто не годится не на что. Да…, поэтому я и не вправе обременять тебя своим обществом. Бля, да где же унитаз?
Взглянув на барышню с ярко зелёными глазами, я чудом не засмеялся, поскольку стояла она с отвисшей челюстью, и выражение прыщавого лика было исполнено искреннего сострадания.
- Ну ладно, пойду я уже, а может даже и побегу, - произнёс я умиротворённо: - Спасибо тебе за участие. Не скучай…
- Попробую, - огорчённо выдохнула девушка, и быстро чмокнув меня в щёку, добавила: - Ты тоже, и поправляйся скорей. Я тут всё время болтаюсь – подтягивайся, замутим чего-нибудь.
- Как-нибудь, - выдавил я через силу и направился к подъезду самым быстрым на свете шагом. Почти бежал, думая про себя: - Разве я сказал, что можно…
             

Готовить что-либо выдающееся? Времени и желания не было, потому я просто нарезал помидоры с рассольной брынзой, добавил немного маслин и заправил яблочным уксусом. Понятное дело, сухим базиликом и солью крупного помола я посыпал только сверху, непосредственно в тарелке.
Такой салат мне нравился, особенно утром. К нему я всегда предпочитал немного выдержанной салями, или пару ломтиков сырокопчёной пастромы. Сегодня отломилась всего лишь баварская сарделька, правда, нашпигованная Чили-перчиком. Вкусная, и очень горячая.
Управившись с трапезой, я налил себе второй бокал прохладного Пино-Фран, и побрёл в комнату. Вино оказалось на редкость сухим, что доставляло мне сиюминутное, утоляющее жажду удовольствие. С каждым глотком.
Ещё раз вдохнув гармонию сдержанного букета Пино,  я поставил округлый бокал на журнальный столик и с облегчением погрузился в удобные объятья любимого дивана. Сотовый телефон скромно пискнул, всего три раза, предупредив меня, что «зарядка батарей завершена». 
- Ну и славно, - подумал я про себя и освободил «маленького вибрирующего друга» от пуповины сетевого адаптера: - Сейчас, вот, буду всем звонить. Точно. Всем!


Первый звонок.

- Набранный вами номер заблокирован оператором. Наберите правильный номер, или обратитесь в справочную службу компании…

- Что за херня в стиле Микки Мауса? – в недоумении пробормотал я и залез в меню повторного набора: - Это её номер, ошибки быть не может… Почему заблокирован то? Буквально на днях новую карточку  активировал, сам циферки вводил, следуя указаниям оператора…, подруга моя, с рождения не любила это делать, может, даже и не умела…
- Один раз, ещё не …, - подумал я и нажал «набрать номер».

- Набранный вами номер…


Второй.

- Добрый день, вас приветствует секретарь компании…
- Здравствуй, Настя! Чудесно сегодня вещаешь, соедини, пожалуйста, с шефом. 
- … это ты? Это, правда, ты?
- Ну…, утром точно я был, сейчас – кто его знает. А вообще, если это необходимо, могу сходить к зеркалу и удостовериться. Подождёшь?
- Кретин… Появился чёрт знает откуда и несёт полную околесицу. Бухаешь что ли?   
- Хм, да не сказать, чтобы конкретно. Второй бокал сухарика приговариваю. Настюха, а ты уже на расстоянии видишь, кто что делает? Видишь, я знаю..., скажи, я сейчас одет…, или не совсем?
- Каким ты был, таким ты и остался, - пропела она в трубку печальным голосом. 
- Да кто бы спорил с этим. Только шефа включи поскорей, ты же меня знаешь, как облупленного знаешь.
- Даже больше…, а вот ты бы знал…, как я переживала, когда ты пропал, будто в воду, с концами. Скучала даже, да только… Ладно. Завязали с эмоциями. Что тебе сейчас нужно от меня и от компании?
- Удивляешь ты меня. Ничего особенного, просто в третий раз прошу: соедини с Андреем. Сегодня встреча важная, а времени в обрез.   
- Третий раз? Ты что совсем с катушек съехал: никто с тобой говорить не собирается! Тебя уволили, из пайщиков тоже выпихнули – компенсация переведена на твой банковский счёт. Там же расчёт со всеми удержаниями и начислениями.
- Вот же как…, а я и не знал…
- Больше пропадай, ещё и не то узнаешь.
- Да уж.
- Уж в лесу ползает, - попыталась пошутить она: - В банк хотя бы иногда ходить надо, тогда и знать всё будешь…  Да не расстраивайся, там всё путём – тебя не обидели. Денег нормально отвалили, зла ведь на тебя никто не держал, просто…, бизнес есть бизнес.
- Знаю, на всех заборах эта истина маячит.               
- Ну, вот видишь, что я тебе объясняю… Ты ведь сам всё знаешь, светлая голова. Всегда удивлялась тому, как ты вперёд смотришь, словно в воду, и всё видишь.
- Не всегда, далеко не всегда.
- Почему?
- Вода становится тёмной…
- Блин, опять ты…, вообще-то, если хочешь поговорить - звони на мобилу в конце дня. После работы я свободна, можно где-нибудь посидеть.
- Может быть…
- Значит, позвонишь?
- У меня кончаются батарейки…
- О чём ты?
- Прощай, Настя…

Дальше говорить не хотелось. Заблокировав на телефоне все номера касающиеся работы, вернее компании, которая киданула меня, я медленно выпил всё, что было в бокале и снова откинулся на спинку дивана. Закрыл глаза. И молчал.
- Вылететь с работы за опоздание всего на несколько часов? – подумал я про себя: - Да, люди постепенно превращаются в собак. А каждой собаке нужен кусок мяса, и пожирнее…
Эта мысль, обратившись в непонятную, одутловатую тень, незаметно взяла меня за руку и медленно, очень медленно повела в сумрак, наполненный сновидениями и странными существами.

Там были они,  живущие в наших снах. Они видели  нашу реальность, ведь из неё сотканы их сновидения.


Третий.   

Проспал я, наверное, часов десять. Очнулся легко, но на дворе снова была ночь – тёплая, июньская темень, расцвеченная сверху мириадами равнодушных глаз.
- Звёзды, сегодня вас прекрасно видно, - сказал я в темноту, облокотившись на перила застеклённой лоджии. Ещё днём я раскрыл несколько створок, и теперь воздух свободно поступал в комнату, наполняя окружающие меня предметы ореолом тягучего умиротворения. От этого ничего не хотелось делать. Из-за этого ни о чём невозможно было думать. Даже поесть, и то было лень.
 - Это апатия что ли? – подумал я про себя: - Наверно, я превратился в безвольную жертву психологического стресса. Подружка куда-то пропала, с работы почему-то уволили. И вообще, всё вокруг как-то не так. Всего-то полтора дня минуло, а мир…, как будто я не могу его узнать. Он вообще, весь какой-то не такой.

Странный мир.
 
Негромко зазвонил телефон.

- Слушаю, - равнодушно спросил я.
- Ёбтыть медь! Привет! Ты откуда просрался? – услышал я знакомый голос.
- С рыбной ловли, вестимо…
- Ничего себе, да где же ты столько рыбу удил? Случаем, не на Колыме – речке?
- Не-а, дотуда не добрёл, на водоохране притулился, - как мог, отшутился я.
- Да уж, ну ты вообще… Первый раз встречаю человека, который на рыбалку срывается, аж на целый год… Хватит уже туфту вгружать, колись, где был…, тебя потеряли уже все, кто мог. Думали, совсем сгинул…, в розыск даже подавали.   
- Ну и как, нашли?
- Ага, двадцать раз. Вот, знаю тебя, чёрти сколько, и всё привыкнуть не могу к твоему юмору. Гунявый он у тебя какой-то! Исполнил хрен пойми что, а теперь ещё и глумится над лучшим другом – верным товарищем.
- Это кто сказал?
- Я!
- Ну и напрасно. Не стараюсь я над тобой издеваться, просто понять не могу, какого лешего ты сейчас плетёшь, и какой в этом смысл. Не врубаюсь я в это!
- Да ты что?
- Дед-пыхто! Скажи лучше, ты не в курсе, куда она уехала? Телефон не отвечает, а дома не записки…, и вообще никаких объяснений. Только пустой холодильник.
- Блин, ты серьёзно это?
- Более чем. Если знаешь что – скажи!
- Ну ладно, я так-то в курсе: после того как ты пропал, она две недели одна жила у тебя на квартире, а потом не выдержала. Сплющило её, бояться чего-то стала, потом собралась и к родителям уехала. Меня попросила помочь с переездом.
- И что?
- Помог, отвёз на машине вместе с вещами…, она, правда, и не взяла почти ничего. Только сумку с какими-то тряпками.
- Понятно… Серёга, ты его знаешь?
- Кого?
- Козла, к которому она слиняла.
- Ага! Ну и балбес же ты, говорю ещё раз: к родакам она перекочевала, к маме дорогой под тёплое крылышко. Непонятно что ли?
- Теперь понятно…, только нафиг так резко? Можно было и поговорить, если что не так.
- Ёб твою мать, ну и баклан же ты! С кем она говорить должна была? Ты утром уехал и всё! Пропал! Тебя ровно год не было!
- Да? Это фантастика…
- Ну, так пойди, и подавись сыром Hohland!
- Размечтался. Сам иди, коли голоден.
- Неплохо было бы. Я как раз ещё не ужинал!
- Ну и дурень, теперь уж завтракать придётся.
- Возможно…, слушай, у тебя дома есть что-нибудь съедобное?
- Навалом. Можно есть всё, что к стенам не приколочено.
- Зашибись! Я подъеду что ли, подпитаюсь малёк, а заодно и обсудим всё.
- Гони. Пойду тогда, чай поставлю.
- Давай. Завари только, с какой-нибудь травиной, как ты умеешь, минут за сорок я до тебя доберусь, пробок сейчас уже нет.
- Замётано. А ты бутылку по дороге не покупай, у меня есть запасы, нам хватит.
- Ладно!
В трубке послышались гудки.

Ну вот, один человек, которому есть до меня дело, всё-таки нашёлся. Сейчас он приедет, и всё встанет на свои места. Это хорошо.
Поставив чайник греться, я вернулся в комнату и решил осмотреться повнимательней. Если всё так, как говорит мой друг, значит должны исчезнуть некоторые из её вещей. Сразу я этого не заметил, но сейчас меня разбирал интерес. Если вся ахинея, которую он нёс – розыгрыш? В этом случае всё будет на своих местах, и она, скорее всего, приедет вместе с ним. Вот тут то я их и дойму! Мучить буду до последнего, до полного морального истощения, чтобы плакали и пощады просили. Стервецы.
Быстро осмотрев квартиру, я понял, что большинство её вещей на месте, за исключением, разве что, некоторых предметов гардероба. Ну, только нескольких: а книги, обувь, и даже зубная щётка – всё на месте.
- Разводят, злодеи, на пустой мякине провести надумали, - радостно подумал я и включил плоский, широкоэкранный телевизор.
Понажимав немного кнопки я понял, что интересные фильмы сегодня не показывают и переключился на круглосуточный музыкальный канал. Моложавый ведущий лет, этак, под сорок с достоинством озвучивал новостную ленту. Выглядеть он старался архи круто и современно, но некая неестественность всё равно сдавала. С этаким менталитетом впору московские улицы на «мерине» чертить, а он перед тинами распинается. Фигня выходит! Правда, за деньги…
Уютно устроившись на диване, я уронил голову на бархатную подушку и с интересом наблюдал, как новости сменяются рекламным блоком. Несколько минут дешёвого бабл-гама, посыпанного сверху стиральным порошком, и смоченного всего одной каплей средства для мытья посуды. Вместо приправы – жизнеопасные кубики со вкусом эксгумированной курицы.
Сладко потянувшись, я перевернулся на спину и замер в предвкушении просмотра нового клипа, представляемого в рубрике Exclusive.
Первые аккорды композиции поразили меня, словно разряд беспощадно свербящего тока. Не то, чтобы они были замечательны своей гармоничностью, или необычны новизной. Просто индустриальный рок в исполнении достаточно раскрученной группы с арийскими корнями. Обычная музыка для настоящих мужчин, но....

In ihren Lungen wohnt ein Aal
auf meiner Stirn ein Muttermal
entferne es mit Messers Kuss
auch wenn ich verbluten muss


В ее легких живет угорь,
У меня на лбу родинка.
Убираю ее поцелуем ножа,
Хотя от этого должен я кровью истечь...

(перевод в пояснения)
               
Неподвижно застыв, я лежал, взмокший от холодного пота и смотрел на угловато-мужественного человека, который плыл куда-то на лодке по туманной глади озера и пел, источая чёрные слёзы…. 

Ближе к концу, внизу экрана всплыла полупрозрачная вкладка с названием композиции, альбома, и даты выхода творения в свет. Прочитать сразу я не смог. Глаза отказывались фокусироваться, облачая всё вокруг в расплывчатые ореолы.  Стараясь преодолеть это, я щурился и изо всех сил тёр веки, пытаясь смахнуть невидимые слёзы. Почему-то у меня не получалось, но, в конце концов, я всё же смог прочитать:

 
Rammstein   «Mutter»

(Mutter 2001)
 

 
 
 Да. Сегодня 6 июня 2000 г, шесть часов пятнадцать минут, и я уже еду в сторону железнодорожного вокзала на самом первом автобусе.  Немного зябко….