Записки рыболова-любителя Гл. 580-582

580

19 июня 1993 г.
+19°. С Митей, Мишей и Иваном на футболе "Балтика" - "Текстильщик" 1:0 (Макеев).

20 июня 1993 г.
+19°. С Митей на стадионе "Пионер" (что у озера на кольце трамваев "двойки" и "шестерки", где купались в моем детстве когда-то, мостки тогда даже имелись). Смотрели вторую лигу: "Вест" - "Машиностроитель" (Псков), 2:0 (Домрачёв, Клименко).

21 июня 1993 г.
+19°. Дома английским занимался (под аккомпанемент Би-Би-Си; слышно хорошо, но понятно плохо, слишком быстро говорят), потом ж/д билеты закупал до Питера-Мурманска на начало августа, Сашуля не хочет здесь 50-летие отмечать. В гараже с фонарём правого поворота боролся - не зажигается, контакта где-то нет.

22 июня 1993 г.
Талоны на бензин в райисполкоме выкупил, потом канистру с бензином на горбу (на велосипеде) в гараж оттащил, с бензином проблема, но полно бензовозов, торгующих безо всяких талонов. На футболе "Балтика" - "Динамо" (Вологда) 2:2 (Силин, Никифоров). Бирюков пенальти не забил при 0:1, а Никифоров сравнял счет на 98-й (!) минуте (низовым ударом с линии штрафной примерно). Митя предпочитает на футбол с одноклассниками бывшими ходить (Женя Богданов, Зиновьев, Рябов и К°).

23 июня 1993 г.
+20°. С Митей и Мишей на заставе, много мелкой крошки янтарной, а с дизеля прямо на "Пионер" отправились, хоть и голодные. "Вест" - "Зенит-2" 0:2.
Вратарь "Зенита" истошно матерился, и я крикнул:
- Судья, карточку вратарю! И судья меня послушался: показал вратарю желтую карточку.
Михаил к футболу не равнодушен.

24 июня 1993 г.
+21°. Иринку в больницу отправили на обследование, остались 5 мужиков в квартире. Алексей полностью на Иване, а нам с Митей Михаил достался. Впрочем, он вполне самостоятельный уже, по утрам за детским питанием ходит на набережную за Московский проспект. Диму видели по телевизору, кого-то интервьюировал в передаче о местной культурной жизни.

26 июня 1993 г.
+17°. Митя с Мишей целый день в "Полководец" играли. Михаил к Мите иногда пристает до затрещин, потом пищит - мне без тебя скучно!

29 июня 1993 г.
+20°. Так и не сумел мотоцикл к техосмотру завести, даже с толчка с помощью Клименко и Бессараба. У Вани трагедия - палочку потерял, поперечину от сидения Алексеевой коляски. Бегал по окрестностям, искал, не нашел. Вот ужо ему Ирина задаст! С горя он съел две котлеты зараз при норме по одной на человека.

7 апреля 1996 г. Мурманск
30 июня 1993 г.
+20°. Сашуля приехала из Владимира - хозяйка в доме объявилась, мужикам облегчение.
Во Владимире отец ей совсем не понравился, ругалась с ним, что только и знает сидеть поддатым на диване с выпученными глазами, да на телевизор всякой демагогией реагировать (а жить ему 4 месяца осталось).

1 июля 1993 г.
+22°. Сашуля с Митей в Зеленоградске, я дома и в гараже, Митя в футбол вечером до одури гонял на площадке во дворе своей 41-й школы.

2 июля 1993 г.
+22°. Не могу искру найти у левого цилиндра, Митя опять футболил.

3 июля 1993 г.
+24°. С 6 утра в гараже искал искру, но на техосмотр так и не поехал. Михалыч заходил.

4 июля 1993 г.
+18°. На базаре грибы появились.

5 июля 1993 г.
+20°. С Митей, Мишей, Ваней на футболе. Кубок России. "Балтика" - ЦСКА 0:1 (Дудин, 35). Сашуля в кирхе задачу ставила (наш вариант модели на Калининградской РС АТ-486). Я на барахоловке катушку зажигания (б/у) купил, полагая, что дело в ней, а через день...

7 июля 1993 г.
+13°+15°. ...нашел искру: обрыв у молоточка.
У деда огород разгромили.
Ваня 16 белых притащил из Ульяновки и 5 подберезовиков.

8 июля 1993 г.
+18°. Ездили с Митей и Мишей на заставу. Шторм. Несут малину, но мы не видали, как и грибов. И янтаря, разумеется.

9 июля 1993 г.
+24°. С Митей и Мишей на футболе "Балтика" - "Терек" 4:1 (Когай, Роткевич, Макеев - 2).

10 июля 1993 г.
+28°. Прошел, наконец, техосмотр. Без главной печати на медсправке - заключительной, которую в регистратуре поликлиники ставят. Впрочем, как оказалось, мне вообще можно было в этом году медосмотр не проходить. Так считали гаишники на Озёрной вопреки объявлению в райотделе ГАИ на Клинической. Тем не менее, я печать поставил, после чего и узнал, что моя старая справка еще действует.
Вечером у Шагимуратова на дне рождения.

11 июля 1993 г.
+28°. В Зеленоградске с Митей и Мишей с утра, вода около 15°-17°.

12 июля 1993 г.
+20°. С Митей, Мишей, Ваней на футболе. "Балтика" - "Автодор - Олаф" 3:1 (Никифоров 71, 89, Когай - 90). Два победных года на двух последних минутах матча!

13 июля 1993 г.
+15°. Ездил во Владимирово. Одни свинухи, сыроежки, моховички, лисички. Иван из Ульяновки привез три белых, несколько моховичков, маслят и подберезовиков. Лося встретил в лесу.

17 июля 1993 г.
+24°. Купили пылесос Иринке. Саенко, говорят, объявился на "Жигулях". Процветает, якобы, в Москве.

18 июля 1993 г.
+22°. "Итоги" Евг. Киселева: Таджикистан (12-я застава), Абхазия, Эстония, Севастопольский бред. Что кругом творится! С ума посходили все, прямо наваждение массовое на постсоветском пространстве.

19 июля 1993 г.
+24°. В Зеленоградске, вода около 16°. Вечером янтарь сверлил, новые бусы начал Сашуле делать к юбилею, помельче.

20 июля 1993 г.
+26°. Сбежали из Зеленоградска, до пляжа не дойдя, от туч. Но потом-то погода разгулялась.

21 июля 1993 г.
+24°. Сашуля с Мишей в Зеленоградске, Митя - дома с ногой, ободранной на футболе, я янтарь точил.

23 июля 1993 г.
+20°. Покупали Мите сапоги.

25 июля 1993 г.
+24°. Избавление от старых денег. В магазинах их ещё берут, да там покупать-то особенно нечего, а уличные торговцы старые не принимают.
Вечером в Зеленоградске интересные волны на море: длинные мощные буруны довольно далеко от берега. Перед электричкой загорали (с Митей и Мишей) в траве за перронами Северного вокзала.

26 июля 1993 г.
+21°. Мите - 18 лет! Я ему 20$ подарил. С утра с ним и Мишей в Зеленоградске мёрзли, вечером в гостях у нас дед с Т.С., Лебле, Нина Коренькова.

27 июля 1993 г.
+19°. Отвезли с Иваном телевизор на мотоцикле в кирху на починку к Саможанову.

28 июля 1993 г.
+19°. Ездили с Митей во Владимирово на мотоцикле. 10 подберезовиков, 1 подосиновик, 1 червивый белый, лисички, сыроежки.

29 июля 1993 г.
+20°. Ездили на мотоцикле с Митей и Сережей Лебле на канал в Берёзовку. Мы с Митей поймали удочками с трубы на перекате 23 густерки и плотвицы и 2 щуки на выползка на балберы (1 кг и 700 г), одна балберу уволокла несмотря на тяжелые грузила к берегу в кувшинки, вытаскивали с трепетом, сопротивлялись обе щуки отчаянно. Дома у одной в желудке рак оказался!

30 июля 1993 г.
+25°. В Зеленоградске с Сашулей, Митей, Мишей и с фотоаппаратом. Вечером телевизор привезли, ночью печатали с Иринкой и Иваном.

31 июля 1993 г.
+29°. В Зеленоградске, вечером на кладбище (перед грозой).

Август 1993 г.
1 августа 1993 г.
+29°. Сашуля с Митей и Мишей в Светлогорске. Ваня с браташей в Междуречье ездили на целый день, Ваня ведра три привез грибов, в основном подберезовиков и польских, есть и белые, правда, помял он их изрядно в рюкзаке, и умордовались они в переходах по полям и дебрям.

2 августа 1993 г.
+24°. В Зеленоградске.

3 августа 1993 г.
Вот и кончилась калининградская часть отпуска, уезжаем через Петербург в Мурманск на грибо-ягодо-заготовки, да и компьютеры нас заждались, хотя в основном-то результаты для ЕИСКАТ-воркшопа уже готовы, но для Сороса проект надо сочинить, авось, выгорит чего-нибудь.


4-5 августа 1993 г.
В Сестрорецке с Митей в зеленом Разливе купались с ядовито-голубыми разводьями, стараясь их обплывать. Дядя Вова Ельцина расстрелять готов, так ему всё на нервы действует. "Сплошная спекуляция!" И докажи ему, что спекуляция - это соображаловка, хотя бы по происхождению слова, и слушать ничего не хочет.

581
7 августа 1993 г.
+9°+14°. Прибыли утром в Мурманск. Не жарко. Пасмурно. Морось.

14 апреля 1996 г. Мурманск
8 августа 1993 г.
Сашуле 50 лет! Дожили.
+9°+13°. Пасмурно.
В 13.30 вышли втроём из дома и вернулись в 18.00, ходили за Ленинградку по-над нашей лыжной трассой, справа от нее, слева от Долины пенсионеров. Набрали 18 подосиновиков, 18 подберезовиков, 2 моховика и 30 сыроежек. Все грибы молоденькие, только пошли.
Вечером дома, перебрав и почистив грибы, отпраздновали юбилей итальянским шампанским, закупленным мною накануне. Я Сашуле новое ожерелье янтарное самодельное подарил, с которым в Калининграде возился.

9 августа 1993 г.
Сходил в ПГИ, с Пивоваровым пообщался. Тот как бы между прочим поведал мне, что его в Академию инженерных наук по экологии записали ("провели" как он выразился), когда он будучи в Петербурге туда зашел разузнать, что это такое.
Я ему не стал напоминать о прошлом его согласии с моей оценкой всех этих новых академий, о том как мы вместе с ним ехидничали по поводу вступления Успенского в эту Академию. Тот же Успенский его, судя по всему, и переубедил: какой же ты, мол, директор, если никакой не академик, хоть и инженерных наук.

10 августа 1993 г.
+14°+18°, переменно. Ходили с Сашулей и Митей и по той же трассе, что и 8-го, но подальше, с 14 до 20 часов. Грибов побольше стало, растут. Набрали 47 подосиновиков, 43 подберезовика, 9 моховиков, сыроежки, волнушки, горькушки.

12 августа 1993 г.
+10°+22°, ясно. Сашуля с Митей ездили с народом на 52-53-й км Серебрянского шоссе, привезли 137 молодых подосиновиков, 2 подберезовика, 4 моховика, несколько сыроежек, и полведра морошки. Сухо.

13-15 августа 1993 г.
+10°+20°, переменно. С Митей и Пивоваровыми в Туманном.
Отправились туда на "Волге" директорской. Гена Золин за рулем, Пивоваров рядом с ним впереди, сзади мы с Митей и Натальей Борисовной. До Туманного от Мурманска километров 100 с небольшим лишком по Серебрянскому шоссе, ведущему прямо на восток, из них лишь 35 - асфальт.
Перед Туманным у северного края Серебрянского водохранилища, образованного каскадом плотин на реке Вороньей, дорога поворачивает на север и километров через 20 у водопада Большой Падун трансформируется в совсем уж проселочную, виляя дальше к морю, к Дальним Зеленцам, до которых ещё километров 20 остается.
Наше же место базирования - полигон установки частичных отражений, хозяйство Власкова, в 18 км от Туманного, недалеко от Б. Падуна.
Приехали туда уже к вечеру. Разместились в деревянном обсерваторском доме и тут же отправились на разведку окрестностей, невзирая на моросящий мелкий дождь. Далеко от дома, однако, отодвинуться не удалось, поскольку тут же под столбами огромной антенной решетки, раскинутой между дорогой и каньоном Вороньей, торчали подосиновики, и мы менее чем за час набрали первую корзину.
А потом мы эти грибы чистили и резали, раскладывали на металлическую сетку и насаживали на проволоку в кунге, оборудованном под грибосушилку и похожем на сауну, только что без душа и бассейна, где мы занимались переработкой грибов полуголые, обливаясь потом, что само по себе уже доставляло удовольствие после часового ползания по мокрой траве под дождем.

18 апреля 1996 г. Мурманск
Всю первую половину следующего дня посвятили морошке, за которой отъехали от полигона несколько километров на север, и собирали ее на кочках в двух местах рядом с дорогой. Мы с Митей набрали почти корзину на двоих, но куда меньше,  чем Пивоваровы и Гена из-за отсутствия надлежащей сноровки. В первый раз, однако, собирали ее эдак целенаправленно.
Обедали на полигоне грибным супом и картошкой с жареными грибами из вчерашнего урожая, Наталья Борисовна готовила.
А после обеда мы с Митей отправились с корзинами (точнее с корзиной и ведром) осматривать окрестности полигона в сторону Б. Падуна и, конечно, были потрясены красотами каньона, скалами, порогами, слазили на вершину горы, где обнаружили памятники погибшим в этих местах туристам, спустились к бурунам бешеной Вороньей. По ходу, конечно, собирали грибы, да и на морошку напали. Вечером опять переработкой грибов занимались.
В последний день с другой стороны полигон обходили, обнаруживая новые красоты: озера, на дне как бы глубоких гигантских воронок, на берегу одного из них сауна была да сгорела, лазили на горы, что напротив полигона с другой стороны дороги, в общем, добавили еще и ландшафтных впечатлений и грибов. Эту последнюю их партию уже не обрабатывали, сырьем домой повезли.
Поездкой мы очень довольны остались, надо же какие места красивые, и грибов до чёрта - спасибо Пивоварову.
А через неделю Пивоваровы опять нас с Митей с собой взяли на выходные, опять на "Волге" ездили, но в этот раз в Верхне-Туломский, где в былые времена на финской турбазе Мизун Всесоюзные совещания по полярной ионосфере проводил.
Останавливались в квартирах одного из пэгэёвских жилых двухэтажных деревянных домов, что на берегу Туломы, рядом с радиофизическим и оптическим полигоном, ранее опекавшимся Власковым, а теперь больше Боголюбовым, где проводят свои наблюдения Боголюбов, Косолапенко, Черемных, Байдалов, Турянский.
Грибов в окрестностях Верхне-Туломского было меньше значительно, чем в Туманном, привезли 3,5 литра отваренными и ведро сырых, да ведро черники набрали. Собирали её под дождем, Митя, бедный, промок весь до нитки, но держался молодцом, обсушились перед отъездом у костра.
А главное впечатление этой поездки - сауна, гордость Байдалова, из которой прямо на мостки выходишь и в Тулому ныряешь, во кайф! Митя в сауне впервые грелся и очень ему понравилось, ну а про меня чего уж говорить. Три дня подряд саунились, с пятницы начиная. Митя потому только, наверное, и не простудился после черничного похода, что прогрелся потом хорошо.

19 апреля 1996 г. Мурманск
В промежутках между походами Митя пристрастился к компьютерам в ПГИ, особенно к бриджу, но не только: переводил на английский и набирал на компьютере текст проекта для Сороса, который я усердно сочинял все это время. Лазерный принтер от Мальцева мы с ним освоили, поставили его пока у меня в комнате наверху при моей "икстишке", замечательное качество печати, конечно.
Перед уходом из ПГИ домой обязательно играли в настольный теннис.
Заявилась как-то в ПГИ делегация студентов из Эссена, я им неожиданно для себя целую лекцию про полярные сияния прочитал, судя по вопросам - поняли они мой английский.
Федя Бессараб приехал в Мурманск запустить расчёты с теоретической термосферой под Соровский проект. Из всех калининградцев он один только и согласился приехать поработать, как я ни уговаривал остальных: и ведь не за бесплатно же! Деньги у меня для них по Арктике были, пусть сами себе зарплату назначают, поселю при институте в Шаршавинской гостинице наверху, - не захотели.
Иван, понятно, не мог - дитё малое, остальные же на огороды сослались и подобные семейные проблемы (Коренькову к маме в Новосибирск надо и т.п.).
И ещё в Калининграде я нечаянно подслушал как Кореньков Фёдора инструктировал: работать только с крупной сеткой, т.е. с калининградским, а не нашим мурманским вариантом программы.
Фёдор, правда, почти три недели отсидел с Олегом и Сашулей и небесполезно, но без особого энтузиазма. Задерживаться здесь не захотел: я, мол, человек семейный, отвык уже от холостяцкой жизни.
Видимо, ребята не шибко верили в соровские гранты и особого смысла надрываться, или даже просто напрягаться не видели. Да и годы-то уже какие у большинства: Суроткину за 50, Коренькову с Клименко далеко за 40, Фёдор только и может еще молодым считаться.

582

Письмо Антонины Дмитриевны от 14.08.93 г.

Здравствуйте, наши дорогие дети, Шурочка и Саша и внучек Митенька.
Как вы сейчас поживаете? Последние тёплые денечки. Опять приближается осень, слякоть, а там и снег не за горами.
У нас в полном разгаре уборка. Урожай плохой. То помёрзло в цвету, то начались дожди и прохлада. Огурцы и помидоры не завязывались. Зародыши желтели и отпадали. Вот только последняя неделя, вернее, первые дни августа благоприятная погода, зародились огурцы и помидоры, но уже поздно. Снова наступили холода. Ночью 9°-12°. Это уже прохладно. Посолила 7 банок огурцов, и сняла 4 ведра помидор. Картошка вся посохла. Приходится раньше времени выкапывать: очень мелкая. Накопала всего 8 ведер. В общем, плохо с урожаем. Остались в огороде свёкла и морковь.
Вчера звонила Вове. Так как папа заболел, нет стула. Живот вздулся. 12-го вызвала скорую и отвезла в госпиталь. Промыли кишечник. Таблетки принимает. Сегодня чувствует себя лучше. Но на выздоровление надежды, наверное, нет. Принял на лечение молодой врач. Просмотрел карту прошлой операции. Вызвал меня в кабинет. И спрашивает:
- Вы знаете, что у Вашего мужа?
- Нет.
- Разве Вам не сказали?
- Вырезали полипы.
- Нет, у него удалена раковая опухоль. Сейчас его положим, обследуем.
Мне, конечно, очень тяжело. Хотя я это предполагала. Папа похудел. Надо было давно идти в госпиталь. А он всё тянул до тех пор, пока уже сделалось невмоготу. Думаю, что поддержат его здоровье. Но сам он о своем здоровье не беспокоится.
Вова при разговоре сказал, что им выделили квартиру в новом доме двухкомнатную. Кухня 8 м2, прихожая большая, на третьем этаже. Но вот отделочные работы делать самим. Придётся нанимать. Ведь Вова с Тамарой эту работу выполнить не смогут. Говорит, что для пола купили линолеум.
Доченька, пиши о своих делах. Как здоровье у вас всех? Наверное, пользуетесь дарами природы: грибы, ягоды? Когда приедет Митя? Пока, мои дорогие, до свидания. Крепко вас целуем. Всего вам доброго. Мама, папа. Бабуля, деда.

Плохие вести. По телефону узнали, что предстоит новая операция. Её сделали 25 августа. Прогноз: скорая смерть. Сашуля тут же собралась во Владимир и 24-го августа я проводил по очереди сначала Митю, а через час Сашулю, не сумевшую добыть билет на Митин поезд.
30 августа пришло письмо из Владимира.

Письмо Антонины Дмитриевны от 25.08.93 г.

Здравствуйте, мои дорогие дети, Шурочка и Саша.
Получили ли вы мое письмо, которое я писала 12 августа, в день помещения папы в госпиталь? Жду ваших весточек. Как ваше здоровье? Ходите ли за грибами и ягодами? Ведь сейчас грибная пора.
Наша жизнь нерадостная. Сегодня папе сделали операцию. Я ходила. Но он ещё не проснулся. Операция длилась 7 часов. Но утешительного нет. Опухоль, говорит врач, который делал операцию, с детскую голову. Метастазы пронизали все органы: кишки, почки, пронизали позвоночник, обвили аорту. Выход кала сделали в бок.
Когда я была, папа еще не проснулся. Ждать нам нужно конца, готовиться к нему, крепиться. Мне одной сейчас тяжело. Не с кем горе разделить. Правда, поддерживает Анна Ильинична. А тут еще огород. Надо тоже урожай собирать, хотя и небольшой. С Вовой разговариваем часто, а в эти дни особенно. Вот сейчас только интересовался состоянием папы.
Пока, мои дорогие, до свидания. Доброго вам здоровья, благополучия. Крепко целуем. С сердечным приветом мама, папа. Митя, дорогой, я забыла, что ты, наверное, в это время ещё будешь в Мурманске. Ждём тебя во Владимире.

Накануне отъезда Сашули и Мити сходили втроем за Ленинградку, принесли три четверти корзины грибов (моховики, сыроежки, горькушки, подберёзовики, 5 подосиновиков) и полведра черники.
А 4-го сентября я ходил уже один, последний раз в этом сезоне. Набрал немного черники и 2/3 короба сыроежек и горькушек, плюс 15 моховичков и 7 подберёзовиков.

20 апреля 1996 г. Мурманск
12 сентября Сашуля вернулась. Отцу стало получше (перед операцией он переживал вроде бы только из-за необходимости испражняться через трубку в боку) и можно было надеяться, что сколько-то времени (недель? месяцев?) он ещё протянет. Промучается. Сам он надеялся даже на поправку. Но из больницы он уже не вышел.
8 сентября в ПГИ появилась бригада околонаучных вояк (полководцев): Ошманец, Щорс - курировавший геофизику в СПП (секция прикладных проблем при Президиуме АН) и сам генерал Егоров - председатель этой пресловутой секции, распределявшей заказы-задания от ВПК и деньги на их выполнение (во времена когда они были) по академическим институтам.
Сюда они явились по инициативе Пивоварова открыть отделение СПП в Мурманске, ему это понадобилось, чтобы быть поближе к деньгам и их делящим, а у вояк возникли проблемы с Украиной, где они имели отделение в Киеве, которое теперь (в лице некоего Цомая) и предполагалось перебазировать в Мурманск, благо город вполне военный.
Если Ошманца и Щорса я знал давно: нормальные, в общем-то, мужики, пьющие, конечно, по-черному, но умело, и без идеологических комплексов, то Егоров же произвёл (при внешней респектабельности) впечатление дремучего антисемита, фашиста просто-напросто. Я таких живьём еще не видел. Слава Богу, Пивоваров избавил меня от необходимости пить с ними, обхаживал их лично сам.

Письмо Мити от 9.09.93 г.

Здравствуй, папа!
Уже полторы недели я нахожусь в Москве, и можно в целом описать здешнюю обстановку. Прежде всего надо описать, как складывается моя "общаговская" жизнь, поскольку здесь произошли серьёзные изменения.
Прежде всего, я оказался одни в 421 комнате. Как выяснилось, в июне произошла очередная перетасовка списков проживания по комнатам, чему причиной было урезание числа комнат (один этаж хотели отдать под гостиницу); в каждой комнате должно жить 3 человека. В результате этого Шевченко оказался в 417 комнате (списки составлялись без учета желания студентов), а я - в 421 с двумя неизвестными соседями.
Студенты, естественно, возмутились и, в основном, остались жить как жили, поэтому соседей мне и не нашлось (хотя Шевченко остался в 417 и быстро там обустроился). На сегодняшний день ситуация такова: вроде бы добились возврата отобранного этажа студентам и расселения по 2 человека. Сосед у меня будет, но кто именно, пока неясно. Здесь есть несколько вариантов и какой-либо определенный я ещё не выбрал.
Переселение должно быть в конце месяца. А пока необходимо налаживать быт, а то очень уж неуютно выглядит комната. Особенно плохо было с посудой, но теперь положение немного улучшилось после поездки во Владимир. Тем не менее, ещё много необходимо сделать. С едой также стало более-менее, сейчас питаюсь привезенной из Владимира картошкой, а также кашами.
Обед в столовой стоит от трехсот до четырехсот рублей (а в день тратится около тысячи в среднем, но это не окончательная цифра). Кстати, о деньгах, за июнь мне выдали 10$ и 1000 рублей (изначально 12900 руб.). За июль - август - вроде бы 9000 руб., за сентябрь ещё неизвестно (дадут 14 числа).
О расписании. У нас очень напряженные понедельник и вторник и незагруженные среда и четверг.
По органической химии у меня очень грозный преподаватель (со слов старшекурсников) - Владимир Леонидович Фосс. Вероятно, придется много её учить, а материала здесь навалом - что за учебник ни возьми - два здоровенных тома. По другим предметам ситуация еще не ясна и пока серьёзных занятий (кроме орг. химии) у нас ещё не было.
Свободное время провожу за чтением (пока в основном газет, но пора начинать и учебники читать), игрой в бридж. Английским пока серьёзно не занимаюсь, поскольку: а) Time подорожал в 10 раз - до 1000 руб., б) нет словаря. С отъездом Коли не стало и магнитофона, а у плейера нет наушников, радио тоже пока нет, так что в моей комнате бывает весьма скучно.
Телевизора пока тоже нет (в общежитии), так что футбол смотреть негде (когда я пишу это письмо, идет матч Венгрия - Россия), кроме как на стадионе. В прошлый четверг я ходил на матч "Динамо" - "Спартак", но большого удовольствия не получил - и игра не очень яркая, особенно у "Динамо", да и дождь небольшой пошёл во втором тайме. Теперь собираюсь сходить на "Динамо" - "Айнтрахт", посмотреть на Йебоа с Окочей.
В "Спорт-экспрессе" узнал про "Балтику": после побед дома над "Спартаком" (Анапа) и "Кубанью" (4:1, 3:0) она упустила за три минуты до конца матча (пенальти)  победу в Нальчике - 1:1. "Балтика" достаточно прочно обосновалась на 3-ем месте, но может побороться и за второе с "Автодор-ОЛАФ".
Сегодня совершил большую покупку - купил кожаный (черно-белый в клетку) футбольный мяч в "Олимпе" за 5700 (стоимость поделили пополам с Михеичем - соседом Шульцаса из 313 группы (вычислители)). Сегодня же его и опробовали, поиграв на спортплощадке у главного здания с несколькими однокурсниками.
О связи. Телефон общежития 147-147-9. Наиболее удобно звонить в среду в 17.00.

14-15 сентября я провел в Апатитах (в Кировске), где проходила Международная конференция по оптическим исследованиям верхней атмосферы. Ночевал у Ройзена, талантливого инженера и физика, хозяина и энтузиаста Мончегорского нагревного стенда, закрытого теперь из-за отсутствия средств на содержание. Теперь Ройзен при Иванове исполнял обязанности его помощника по АХЧ, попутно пытаясь заниматься коммерческой деятельностью на ниве внедрения (продажи) достижений инженерной мысли, но без особых успехов.
На обратном пути из Апатит в Мурманск Пивоваров завез меня в пансионат "Имандра" на встречу с какими-то финскими государственными экологами и Барабановым - представителем областной администрации. Пивоваров им такую лапшу на уши вешал про ПГИ как экологический центр, что я не знал куда глаза отводить.
Понятно, конечно, что совсем без лапши обойтись практически невозможно, да и специалист Пивоваров ещё тот, но такого беззастенчивого вранья я даже от него не ожидал. Или он не соображал, что несёт. Мощный ИВЦ, базы данных, линии связи, датчики повсюду - всё уже есть. Ну, Хлестаков!
Финны слушали очень серьёзно, все записывали, обещали приехать в ПГИ, но так там и не появились. Видать, Калабин отговорил, главный Пивоваровский конкурент на экологическом поприще. Или Барабанов постеснялся их в ПГИ везти.
16 сентября я закончил возиться с Соровским проектом и отправил его в МНФ. В качестве пяти возможных рецензентов, которых требовалось указать самому, я назвал исключительно иностранцев: Брекке (Норвегия), Фуллер-Рауэлл (Англия), Роббл (США), Келли (США) и ещё кого-то из американцев. Или Штуббе? Не помню.
Хотя допускалось, чтобы двое были из бывшего СССР. Но мне хотелось пройти именно зарубежную экспертизу. Какая-никакая, а всё же реклама будет, хотя бы среди рецензентов. А, может, отзывы напишут, интересно же знать, что настоящие учёные о нашей деятельности думают.

Письмо Мити от 18.09.93 г.

Здравствуйте, дорогие мои мама и папа!
С начала учебного года прошло уже больше половины месяца и, можно сказать, наступили "трудовые будни". Правда, характер моей учебы не оправдывает пока такого названия. Из всех наук серьезно приходится заниматься только химией, здесь объём изучаемого материала весьма велик, да и преподаватель такой, что спуску не дает. Но химией приходится заниматься только два дня в неделю (на факультете), а в остальные дни практически никакой нагрузки нет.
Наш преподаватель по квантовой механике пока ещё ничего серьёзного не проводил (ни в смысле нагрузки материалом, ни в смысле контрольных), так что за эту науку я еще и не брался.
По политэкономии мы сейчас изучаем основные характеристики рыночной экономики, понятие собственности, etc. К сожалению, литературу по экономике достать почти невозможно. Наиболее подходящие книги - двухтомник Макконнена и Брю "Экономикс" и "Экономика" Самуэльсона стоят 6,5 тыс. (Мак.) и ~6 тыс.
На военной кафедре нам читает лекции по оружию массового поражения майор Левин - достаточно молодой человек (~35 лет), любитель всяких армейских баек, достаточно прохладно относящийся к тому, что он преподаёт.
На английском весьма скучно. Мама интересовалась, можно ли заниматься со спецгруппами, и я выяснил, что в спецгруппах английским языком уже не занимаются, а учат второй язык (немецкий или французский). Так что остаётся сдавать английский на "отлично" и идти в реферативную группу.
В прошлое воскресенье я побывал в Библиотеке Иностранной литературы, которая несколько изменилась за лето. Прежде всего, зал ВВС расширился, появились небольшие видеообучающие приборы (записывающие то, что говорит обучаемый, а он потом может прослушать им сказанное). В американском зале большое количество самой свежей прессы (National Geographic и масса других журналов), около пяти сотен различных книг (экономика, история, энциклопедии, искусство, художественная литература (немного)) и (в другом зале) огромное количество обучающей литературы, а также аудио и видеокассет, и все это бесплатно, занимайся, сколько хочешь.
Еще одна вещь касательно английского: я сделал весьма крупное (в денежном смысле) приобретение - купил Longman dictionary of contemporary English в 2-х томах (56 000 терминов) за 3,5 тыс. Я считаю, что он стоит уплаченных за него денег.
О финансах: 14.09 выплатили 10.500 за лето, стипендия (~10-13) ~25 числа. В первую половину месяца было потрачено весьма много - 30.000, но при этом ~13.000 составили крупные покупки (Longman, калькулятор, мяч, тазик). На еду в столовой тратится по-прежнему около 400 руб. (меньше).
Дома питаюсь по утрам бутербродами с сыром, кашей (в последнее время редко), по вечерам варю картошку (бабулину пока) или макароны и разогреваю тушёнку (осталась одна банка). Бабулины помидоры и огурцы кончились и я подкупил ещё, так что салат ем каждый вечер. В прошлое воскресенье ездил к Киевскому вокзалу и купил там персиков по 500 руб/кг и груш по 300 руб/кг. Человек, бравший мою кастрюлю летом и потерявший ее, купил мне такую же кастрюлю, так что с посудой проблем нет.
Разумеется, нельзя оставить без внимания футбольную тему. В общем, я остался доволен как матчем "Динамо" - "Айнтрахт", так и выступлением российских клубов (точнее СНГовских) в целом (за исключением "Динамо", конечно). "Айнтрахт" сыграл отлично - давно я не видел таких слаженных, быстрых и мощных действий атаки и полузащиты.
Когда шла атака "Айнтрахта", динамовские защитники выглядели просто беспомощно. Тем не менее, как бы хорошо "Айнтрахт" не играл, "Динамо" не должно было пропускать столько. Наши попробовали потягаться с немцами силами и получили по заслугам быстро. Шансы были только при насыщенной оборонительной игре, но "Динамо" на это не пошло.
Зато выдержал натиск "Боруссии" "Спартак" /Вл./, хотя шансы на выход у него ~40-50 %. Остальные результаты вполне закономерны, за исключением, конечно киевского "Динамо". Киевляне меня приятно удивили, я предполагал там такой же результат, как и у московского "Динамо". А "Барселона", если не пройдет киевлян, совсем позорной командой окажется.
Из Калининграда неплохие вести. "Балтика", взяв на Кавказе "нормативные" два очка ("Спартак" Нч 1:1 (нам забили с пенальти на 87-й минуте, Эрзу (в Грозный поехали !!!) 1:1 (нам забили на 83-й минуте)), одержала победы над "Металлургом" 2:0 (Куцеро, Пимушин) и "Факелом" 4:2.
Жаль, конечно, что попасть в высшую лигу может только одна команда ("Гекрис" уже не догнать - разрыв 8 очков), а за второе место с "Автодором" "Балтика" вполне может побороться, остальные команды весьма отстали. "Зенит", кстати, делит 1-2 места с "Ладой".
Я также пытаюсь играть в футбол при малейшей возможности. В прошлую субботу играли на резине у физкультурного комплекса МГУ (с нашего курса 7 человек), а сегодня играли в зале и на улице (я играл 4 часа). В следующую пятницу начнется первенство МГУ по мини-футболу и мне надо организовывать сборную химфака. Вряд ли мы выступим сильно, но постараемся показать всё, на что способны.
И о погоде. Уже больше половины сентября прошло, а "бабьим летом" и не пахнет. Погода скорее октябрьская, практически такая же, как последняя неделя августа в Мурманске - дожди, температура 5°-11°. В комнате градусов 13-15, сплю в футболке, водолазке и теплых носках.
Ну, на сегодня все. Крепко целую. Митя. 18.09.93 г.

Тем временем, Ельцин разогнал-таки Верховный Совет (21 сентября), что я, в общем, приветствовал. Не парламент, а кабак какой-то. Ясно было, что или - или. Или Ельцин, или коммуняги. Вместе им не ужиться. А вот куда Хасбулатова с Руцким понесло? Мало власти оказалось? Вот ненасытные. И все о благе народа пекутся. Благодетели.
Ладно. А мне надо в Норвегию собираться. На ЕИСКАТовский воркшоп. Семинар по нашему. Результаты, правда, получены не с теоретической, как хотелось, и что должен был сделать Федор, а с эмпирической моделью термосферы (это ещё к лету было готово), но и сделанного на один-то доклад вполне хватало.

Письмо Мити от 29.09.93 г.

Здравствуйте, дорогие мои, мама и папа!
Еще не кончился сентябрь, а погода в Москве уже больше походит на погоду поздней осени - за окном мокрый снег идёт, кругом слякоть - короче, мерзостнее и не придумаешь. За весь сентябрь было 2-3 солнечных дня - не более, так что обошлись мы без бабьего лета.
За то время, что прошло с момента написания моего прошлого письма, произошло несколько важных событий и главное из них - обретение мною нового соседа - Строкина Михаила, жившего раньше вместе с Шульцасом и еще одним человеком в 415 комнате. Он учится в группе вычислителей и учится неплохо, кончал он ФМШ МГУ (химический класс), участвовал во Всесоюзных олимпиадах. Родом он из Новочебоксарска.
Михеич (как его обычно зовут) любит играть в футбол, да и вообще может заниматься с успехом многими видами спорта (с ростом 189 см и атлетическим телосложением), в частности, он имеет первый разряд по лыжам, занимается плаванием, а в университете - волейболом и гандболом.
С переездом Михеича продуктов в комнате стало в n раз больше, поскольку Михеич привозит из дома (и ему регулярно присылают) практически всё, что может дать большое дачное хозяйство, а кроме того, множество всяких круп и т.п. Так что, с едой проблем стало гораздо меньше (я пока не могу точно сказать насколько).
В учёбе никаких серьезных изменений нет. Основное внимание уделяется химии, другие предметы практически не отнимают времени. Беспокоит меня только квантовая механика - предмет весьма сложный и непонятный, требующий хорошего знания мат. анализа и методов матем. физики, чего мне основательно не достает.
Учитывая к тому же стиль преподавания нашего лектора и семинариста (его речь такая вялая и медленная, что практически невозможно вникнуть в суть того, что говорится), получение каких-либо серьёзных знаний по ОКМ выглядит весьма проблематичным, если не заставлять себя работать самостоятельно, на что не хватает силы воли.
Тем временем, начался процесс распределения на кафедры, и я решил попробовать устроиться на кафедре энзимологии (химии ферментов). Это одна из самых популярных и перспективных кафедр, поскольку она занимается работами в области биохимии - самой модной в современном мире науки. Эта кафедра имеет очень тесные контакты с Западом и её специалисты там весьма высоко ценятся (считается, что уровень подготовки здесь на уровне четырех лучших биохимич. вузов США). Кафедра оснащена самой современной техникой, что позволяет вести успешно экспериментаторскую работу.
 Конечно, работа здесь будет требовать серьезного знания биологии, так что читать придётся очень много. Здесь мое знание английского может оказаться очень необходимым. Я имел разговор с заведующим кафедрой - Сергеем Дмитриевичем Варфоломеевым, а также побывал в лабораториях биокинетики (изучающей фермент простогландинсинтетазу) и в лаборатории, занимающейся получением лекарственных веществ из природных соединений. Пока я только знакомлюсь с кафедрой и не сделал конкретного выбора.
В прошлое воскресенье начался чемпионат МГУ по мини-футболу (в гандбольном зале), и мы в нем участвовали. Мы - это студенты 3-го курса, любящие играть в футбол, в том числе и я.
Увы, первая же встреча (а турнир проводился по олимпийской системе) с почвоведами закончилась нашим поражением 0:4. Собственно, мы выглядели не командой, а пятёркой отдельных игроков с весьма невысокой техникой и не знающих, что нужно делать на поле. Мы и возможностей-то забить гол не имели, а наши ворота несколько раз вратарь спасал. Короче, не стоило и собираться.
А почвоведы потом проиграли сборной МГУ 0:12. Кроме сборной МГУ, тон в турнире задают команды МИИТ (инженеры транспорта), физического и журналистского факультетов. Финал турнира - 15 октября, а победитель получит - 360 тыс. (II - 240, III - 120).
О большом футболе - вчера смотрел у Бирюковых Еврокубки - понравилась только встреча "Айнтрахт" - "Динамо" - хоть показали динамовцы, что не совсем разучились в футбол играть. А "Балтика" опозорилась - проиграла дома "Смене-Сатурн" 1:3 - и прочно сидит на третьем месте.
23-го получил стипендию за сентябрь - 12800 рублей. На месяц у меня осталось ~36.000, чего хватит с лихвой. Так что с этой стороны проблем нет.
На этом и кончаю свое письмо. С нетерпением жду информации о папиной поездке, да и всяких новостей от вас. Крепко целую. Митя. 29.09.93 г.

Моё письмо Мите от 8-15 октября 1993 года
Начато 8 октября 1993 г.
Мурманск
Здравствуй, дорогой сынуля!
Никак не ног улучить минутку после возвращения из командировки в Норвегию, чтобы хотя бы начать писать тебе о ней. Вот пробую это делать сейчас, прямо на работе.

24 сентября около восьми утра к нам домой явился Слава Ляцкий, приехавший поездом из Апатит, чтобы присоединиться к мурманской части делегации ПГИ. Он вообще-то приехал в шесть утра, но постеснялся идти к нам так рано и околачивался на вокзале, хотя я ждал его дома.
Оказалось, что он не взял с собой никакой жратвы, даже хлеба.
- А водку-то хоть взял?
- Взял одну бутылку, как ты велел.
- Я велел две.
- А что с ней там делать? Я же не пью, ты знаешь, и реализовывать не умею. И еду зачем? Нас же там будут кормить.
- Там тебе выдадут кроны на кормежку и кормись. Завтраки, наверное, будут в гостинице оплачены - шведский стол, а днем и вечером - неизвестно. Жратва же у них очень дорогая, так что тратить валюту на нее просто глупо.
- Что же ты мне раньше не сказал?
- Я не мог предположить даже, что ты таких вещей не знаешь. Ты ведь уже в третий раз выезжаешь за то время, что я здесь, больше чем я.
- То-то и оно, что я в Кируну целый мешок консервов с собой возил и всё обратно привез, а водку Успенскому подарил. И в Оулу нас кормили.
В дискуссию вступила Сашуля.
- А он тут набирает целую сумку, непонятно зачем.
- Понятно зачем. Чтобы валюту вывести.
Пришлось мне Славу загрузить еще одной буханкой хлеба помимо того, что я взял, а остального (консервы, сыр, сгущенка, яйца, сахар, сухарики) я набрал с запасом, так что должно было хватить на двоих.
В 10 утра к нашему подъезду подъехала директорская "Волга" с Геной Золиным за рулем (который нас возил в Туманный и в Верхне-Туломский), и мы поехали сначала за Алей Осепян, которую ждали полчаса (она объяснила свою задержку тем, что её никто не провожает и ей надо проверить, все ли в квартире в порядке), а потом за Пивоваровым. В аэропорту нас ждал Успенский (его и Алю пригласили в дополнение к нам троим их зарубежные соавторы по докладам).
На таможне зацепили Алю:
- Где разрешение на вывоз научной информации?
Я похолодел. Накануне как раз я подумал о том, что надо бы каким-ни6удь разрешением запастись на материалы к докладу. Раньше это требовалось обязательно, нужна была спецбумага из Главлита, а что нужно теперь - никто точно не знал. У тех, кто ездил, ничего не спрашивали, а как я поехал, так - на тебе. Меня, правда, пропустили так, не глянув даже в бумаги, как и остальных, прицепились только к Але. Оказалось, нужно было просто разрешение от руководства института, то есть от Пивоварова, который тут же его и написал, вполне удовлетворив таможенников.
Но тут в дело встрял неугомонный Слава, который вступил с таможенником в дискуссию о правах человека, разъясняя, что все инструкции, которые нарушают права человека, не должны исполняться, имея в виду в данном случае право передавать информацию. Таможенник ему терпеливо разъяснял, что для него законом является должностная инструкция, по которой он вправе не пропустить служебные бумаги, вывозимые без разрешения.
Но Славу невозможно было остановить. Он как токующий глухарь пел свою песню до тех пор, пока я его силой за рукав не оттащил, боясь, что у таможенника терпение лопнет, и он за остальных возьмется с теми же претензиями.
У меня и без того были основания для переживаний: в моем загранпаспорте моя фамилия латинскими буквами была напечатана как NEMGALADZE, а русскими правильно (я обнаружил это только перед сдачей паспорта на получение выездной визы), в приглашении из Тромсе было NAMGALADZE, а в авиабилете MAMGALADZE.
Наши пограничники обратили на это внимание, подивились, но, слава Богу, не сочли это крупным нарушением. Норвежским же, разумеется, все такие детали до лампочки были. Виза есть в паспорте с фотографией и порядок.
На самолете АН-24 мы за 45 минут долетели до Киркенеса и приземлились за бугром. А через час новый взлет уже на шикарном лайнере габаритами с наш Tу-154, я его сфотографировал, спросил у Успенского, не Боинг ли это какой-нибудь, вроде похож, но тот ответил, что это европейский ероплан. Из-за массы впечатлений со всех сторон я не успел выяснить, что это за самолет.
В Киркенесе было дождливо, но тучи уже уходили на восток, а мы полетели на запад и минут через сорок пошли на посадку в Тромсе при ясной погоде и, соответственно, прекрасной видимости.
Красоты уже сверху ошеломляющие: горы (как на Южном берегу Крыма, но с заснеженными уже кое-где вершинами), фьорды, дороги, домики, остров, на котором расположен Тромсе, с мостами на материк и на следующий остров.
В аэропорту (на западном берегу острова) нас встречает Хансен - начальник Авроральной обсерватории Университета Тромсе с молодым своим сотрудником, и они отвозят нас на своих машинах в отель на другой, восточный берег острова, на склонах которого расположена большая часть города.
Это недалеко, остров-то небольшой, шириной километров 5-7, длиной не больше 15, проливы между ним, материком и ближайшим соседним (западным) островом километра по 1,5-2 шириной. До открытого моря между островами километров 40-50.
По дороге водитель нашей машины жалуется - слишком много машин в Тромсе, по 1,5 в среднем на семью.
Поселяемся в отеле WITH HOMЕ в самом центре, на самом берегу, до воды 10 метров. Рядом кораблики разнообразные, включая военные катера, яхты, но в основном мелочь, крупные суда держатся подальше (правее, к югу). Слева мост через пролив, напротив материковая (меньшая) часть Тромсе с выделяющейся протестантской церковью современной архитектуры - в форме остроконечного шалаша.
Всё сверкает в ярком солнечном свете, тут сейчас золотая осень, конец бабьего лета, тепло, хотя и севернее Мурманска. Домики-игрушки, гладь пролива, красивый мост, горы - всё восхищает, тут же начинаю фотографировать (я взял с собой ФЭД-5), ещё даже на зарегистрировавшись в отеле.
После регистрации получили от Хансена по 3000 крон на вeсь срок, до 4 октября. В одном долларе США 7,2-7,4 норвежских крон (сейчас 6,9), так что это около 400$, чуть больше (~430).
А первые цены, которые мы встретили в аэропорту в Киркенесе, были: мороженое - 10 крон, бутерброд - 15 крон, великолепное жареное мясо с гарниром - 150 крон. В отеле мы были обеспечены бесплатным завтраком, а днем и вечером должны были кормиться на выданные деньги или из собственных припасов.
Мы, разумеется, ориентировались на второй вариант и поэтому начали жить впроголодь, чтобы припасов хватило на весь срок. Но экономили мы только в первый день, потому что во второй выяснилось, что в отеле не только завтрак бесплатный (шведский стол), но и с 18 до 22 вечера почти то же самое, только без горячих блюд, а кроме того - кофе с горячими вафлями в любое время.
Поселили нас поодиночке, мне почему-то достался двухместный, точнее, с двухспальной кроватью номер. Телевизор - 15 программ, телефоны на столе, у кровати и около унитаза в туалете, туда же выведены динамики от телевизора. Всё опять же сверкает и полно удобств, например, костюмные брюки просто закладываешь в гладильное устройство и там хранишь, а потом надеваешь их отутюженными. Бар-холодильник забит всякими напитками и сладостями, но за них нужно платить отдельно при выезде. Небольшая библиотечка - штук 6-7 книг, включая Библию.
Из-за двухчасовой разницы в местном времени у нас день прилёта удлинился, мы в час дня по московскому вылетели из Мурманска, а в два часа по местному уже были в гостинице. Перекусили (экономно) со Славой у меня в номере и отправились гулять.
Три с половиной часа мы бродили по Тромсе. Сначала по мосту через пролив на материк, зашли в церковь, где множество народа, сидя, сосредоточенно слушало проповедника. Много молодежи, детей.
Затем вернулись на остров и пошли вверх, в гору, любуясь и удивляясь каждому дому, гаражу, изобилию цветов, газонам, фонарикам и т.д., и т.п., пока не добрались до Авроральной обсерватории, что в Университетском городке на самой макушке острова, оттуда вниз мимо кладбища в центр и вдоль витрин магазинов, в которых есть всё, к отелю.
Мощные норвежские девушки чесали на велосипедах вверх под любым углом к горизонту, вечером много бегунов обнаружилось. Велосипед, кстати, с широкими шинами, многоскоростной, стоит 10000 крон, телевизор приличный - 2000, кассетник - 1200 крон.
Нагулявшись рухнули без сил по постелям перед телевизорами. А какие пуховые одеяла!

На следующий день утром я обнаружил, что потерял фотоаппарат. Скорее всего, я оставил его в холле внизу при регистрации (на прогулку со Славой я его не брал). Я спустился к портье и впервые в жизни применил свой английский в житейской ситуации за границей, пролепетав:
- Sorry, I'm not quite sure but may be... It seems to me that I left my camera here yesterday...
Очаровательная мисс очаровательно улыбнулась:
- Is it yours? - и достала мой фотоаппарат.
- О, уеs! Тhаnk уоu vеrу mисh!
И я отправился гулять с фотоаппаратом чудесным субботним утром по пустынному Тромсе (было 8 утра по местному), контрастно освещенному боковым солнечным светом. Пленку я, кстати, уже проявил, получилась неплохо, жалею только, что взял одну катушку, 36 кадров. Глаза разбегаются, щелкал бы на каждом шагу во все стороны.
Вернулся в отель к полдесятого утра, к концу времени для завтрака, чтобы позавтракать попозже и чтобы хватило на подольше. Успенский заметил, что для этого важнее не приходить попозже, а съесть побольше.
Естественно, мы обжирались после вчерашнего недоедания и сегодняшних утренних прогулок. Подивились на сладкую икру и сладкую селедку, остальное всё как в Финляндии, где, впрочем, тоже сладкую селедку едят. Узнали, что по вечерам кофе и бутерброды тоже бесплатно, так что зря голодали.
После завтрака я порепетировал свой доклад, а потом опять гулял один (Слава готовился к своему докладу). Ослепительная погода. Полпленки уже отщёлкал, а впереди еще Анденес.
Возвращаясь в отель, встретил двух старых ленинградских знакомых - Свет Санну Зайцеву с нашей кафедры физики Земли и Олега Трошичева из Института Арктики и Антарктики, которые тоже направляются на ЕИСКАТовский Workshop в Анденес. Свет Санна с ходу принялась меня экзаменовать, обратившись по-английски с вопросом, что я тут ищу, на что я ответил, что уже нашёл всё, что мне нужно, а именно, свой отель.
В магазины я практически не заходил - неинтересно, всё есть, но покупать невыгодно: дорого. Костюмы спортивные самые дешевые 300 крон, типичные - 500-600 крон. Качество, конечно, отменное.
Вечером Слава делился со мной своими впечатлениями:
- Я возмущён, так нельзя, я в растерянности. Магазины же ломятся от всего. Нужно же меру знать. Чёрт знает, что такое!

Утром в воскресенье, 26 сентября, я час бегал по Тромсе в новых кроссовках, от отеля вдоль берега понизу на север, потом налево вверх на гору в университетский городок, оттуда вниз примерно на среднюю террасу и в центр и вниз к отелю. Отлично. Бежишь и пялишься во все стороны. Иногда встречаешь таких же ненормальных, которые тебя приветствуют улыбкой или взмахом руки.
А после завтрака, в 9.30 стартуем на "Тойоте" в Анденес. За рулем Эрик Малнес, молодой сотрудник Университета, участник Workshop'а. Машина взята напрокат. Пассажиров семеро - нас пятеро из ПГИ и Зайцева с Трошичевым.
По прямой (по воздуху) от Тромсе до Анденеса, расположенного на северной оконечности острова Андойя, всего километров 200 (меньше) к юго-западу от Тромсе, а по шоссе, огибая фьорды и переезжая по изящным высоким мостам с острова на остров, все 500. Эти 500 километров мы преодолели с несколькими остановками на отдых к 18-ти часам.
Красота потрясающая. Пейзажи напоминают то Крым, то Кавказ, то Байкал, то Телецкое, то озеро Рица с той только разницей, что следы современной человеческой цивилизации не портят природу, а украшают ее.
Вот только бедного Славу к концу пути совершенно укачало на серпантинах, специально останавливались, чтобы дать ему придти в себя. Во время одной из остановок мы обнаружили подосиновики на газонах. Оказалось, норвежцы грибы не собирают - чero, мол, гадость всякую есть, нормальной пищи что ли не хватает; говорят из-за того, что ядовитые попадаются.
В Анденесе нас, русских, поселили не в основной гостинице "Андрикес", где жило большинство участников воркшопа, а в 5 километрах от нее, на ракетном полигоне Andoya Rocket Range (ARR), прямо на берегу Норвежского моря. Окно моего номера выходило на противоположную от моря сторону и вид из него представлял собой двухступенчатую геофизическую ракету Nike, установленную в качестве монумента, на фоне отвесного склона горы, подступившей к морю.
Комфорт номеров на полигоне (в сущности, это гостиница для приезжающих на запуски) уступал WITH HOME отелю в Тромсе отсутствием бара и наличием телевизора только в холле, остальное всё сверкало не хуже. В Анденес мы ездили на той же "Тойоте", а когда возникали проблемы с водителем, нам предлагали ключи от неё или от любой другой свободной машины - езжайте, мол, сами. И иногда нас возил Успенский, иногда студенты, которые тоже жили на полигоне - из США, Японии, Англии, Дании, Франции.
Кстати, полное количество участников воркшопа - 96, в их числе - 17 из Норвегии, 16 из Финляндии, 12 из Швеции, по 11 из Франции и Великобритании, 9 из Германии, по 7 из России и США, по 2 из Дании и Японии и одному из Австрии и Канады.
Заседания проходили в Спорт-центре, недалеко от гостиницы "Андрикес", в ресторане которой мы завтракали (шведский стол) и ужинали (по ихнему меню из трех блюд) за счет ноpвежцев. Ланч же надо было оплачивать самим, и мы либо ехали на полигон кормиться из своих запасов, либо оставались в Анденесе, обходясь без обеда и частично компенсируя его бесплатными кофепитиями с выпечкой во время кофе - брейков (один до обеда и один после).
На заседаниях сидели просторно за удобными столами, бумаги таскали в бело-синих сумках с эмблемами EISCAT и ARR, врученных участникам при регистрации.
Докладчиков я понимал хорошо, а по близким мне направлениям исследований и вовсе без каких-либо затруднений, и уже в первый день осмеливался задавать вопросы по-английски. Весёлое впечатление производили французы своим английским, например, очень распространенные в геофизической лексике термины tеmрегature, density, velocity, measurements, results они произносили так: температюр, денсити, велосити, мезурементс, результс, ничуть не смущаясь. Без комплексов.

Вечером 27 сентября, по окончании первого рабочего дня воркшопа на полигоне, куда свезли на автобусах всех участников, состоялась вечеринка установления дружеских контактов - ice-breaking party. В бокалы разливали сухое вино (и доливали по мере выливания) и раздавали микроскопические, не знаю даже как назвать, бутербродики на палочках, в роде шашлычков из кусочков хлеба, сыра, ягодин винограда и еще чего-то непонятного. Тесновато, есть столики, но большинство общается стоя.
И вот стою я со своим бокалом и закуской чуть в сторонке, чтобы не толкали, а ко мне вдруг практически одновременно подходят с двух сторон два мужика, - пардон, джентльмена, - и я обалдеваю: это же классики - Ришбет, англичанин, ему за 70 уже, высокий, сухощавый, седой и криворукий, и Бэнкс, американец, похож, кстати, на итальянца или француза, - авторы известных монографий по геофизике, статьи которых я не пропускал ни одной с тex пор как ионосферным моделированием стал заниматься.
Ришбета я узнал, по внешности (накануне показали), а Бзнкса по лэйблу на груди. Чем я их привлёк - не знаю, наверное, тем, что из России, и тут я пошел шпарить аbout situаtiоn in Russia, что их очень интересовало, и о том, как я счастлив встретиться тут с людьми, которых считаю своими учителями, в общем рассердечнейший разговор с доброжелательнейшими собеседниками, и я, действительно, был счастлив.
Но мало того, неподалеку Штуббе стоял, из Германии, с усовершенствования модели которого я начал свою ионосферную деятельность с Костей Латышевым двадцать с лишним лет назад, и когда Бэнкса и Ришбета у меня перехватили, я подошел к огромному Штуббе (почему-то не ожидал, что он такой) в тот момент никем не занятому, представился, высказал массу своих тёплых чувств к нему и даже про модель нашу что-то рассказал, и на вопpосы его ответил, про граничные условия для потенциала, короче, пообщался вдоволь.
Затем с Шейлой Кирквуд из Кируны познакомился, по просьбе Власкова передал ей привет от него и спасибо за данные.
А потом не помню уж как вышел на Алана Фармера из Лондона (лет 40, в очках, симпатичный, по виду настоящий англичанин), который оказался самым нужным и интересным компаньоном для меня из всех участников.
Дело в том, что именно он представлял здесь лондонско-шеффильдскую глобальную модель термосферы и ионосферы, наиболее близкую к нашей по постановке задачи (точнее, одну из двух наиболее близких, еще есть американская похожая, но от них никого не было). Так вот эту английскую модель делал, главным образом, Тимоти Фуллер-Рауэлл, который, как я узнал от Фармера, переехал в Штаты по печальной, как Фармер выразился, причине - потерял преподавательскую работу. И теперь за эту модель отвечает Фармер, который пытается ее совершенствовать дальше. Но у него практически нет людей, и в этом его главная проблема.
- А у нас народу достаточно, а вот с компьютерами беда, - делился я с ним своими горестями.
- Так приезжайте к нам, у нас никаких проблем с компьютерами!
Тут к нам подошла девушка, распродававшая среди участников банкета свитера и футболки с ЕЙСКАТовской символикой, и Фармер взял, не глядя, что ему сунули, а когда мне стали предлагать, то я , разумеется, начал отнекиваться: я, мол, нищий профессор из России, мой скромный заработок не позволяет...
Фармер все это прекратил, купив ещё одну футболку и подарив ее мне, не взирая на мои "что Вы, что Вы, зачем, не надо" (...it is too expensive gift...).
Тут объявили, что пора в автобусы садиться и ехать на ужин в Анденес, я пошел к себе в номер футболку относить, встретился со Славой, стали делиться впечатлениями от знакомства, и автобусы уехали без нас. Впрочем, я уже и сыт был всем по горло в том смысле, что и есть не хотел, и общаться устал по-английски, но Слава уговорил меня пойти в Анденес пешком, прогуляемся, мол, по крайней мере.
Изредка нас обгоняли машины, и Слава предложил проголосовать. В результате, мы втиснулись в машину, в которой сидел тот самый Брекке, один из руководителей ЕИСКAT, норвежец, который, собственно, и пригласил нас сюда.
Мы поспели к ужину и я оказался за одним столом с французами - Алкайдом, Кофманом и мадам Летюлье. Конечно, заговорили о Russiаn situation, а потом перешли на науку, быстро обнаружили общие интересы, я выразил скепсис по части некоторых их выводов, касающихся термосферных ветров, пообещал проверить их на своей модели, они же рекомендовали мне познакомиться с мадам Фонтен, которая пока еще не приехала, но будет здесь, она вроде бы очень заинтересована в таких моделях как наша и кооперируется с американцами.
Вернувшись домой (то есть на полигон и в свой номер), я долго не мог заснуть, возбужденный впечатлениями от всех встреч и знакомств. Только теперь я по-настоящему ощутил себя членом мирового сообщества ученых. Ради одного этого только стоило переезжать в Мурманск.
Хотя заснул я поздно, проснулся утром, как обычно, в 5 по местному (организм продолжал жить по московскому, да еще и летнему) времени. В предыдущий день я бегал от полигона налево (если стоять спиной к морю) в сторону Анденеса, а теперь решил сбегать направо, посмотреть, куда шоссе ведет. Поначалу мне показалось, что оно тут где-то и кончается: справа горы обрываются прямо в море. Вот туда я и побежал.
Погода на Андойе, кстати, совсем не такая как в Тромсе, укрытом от моря гористыми островами. Там золотая осень, солнце, утром заморозки, а тут пасмурно, влажно и тепло даже по ночам. Напоминает Сочи в конце октября - начале ноября.
Обогнув мыс по шоссе, прижатому горами к самому морю, я увидел небольшую бухту, а за ней туннель, у входа в который на скале намалевано WELCOME ТО BLEIK, и я вспомнил, что здесь, действительно, где-то городок Блейк должен быть. Пробежав через туннель, я выбежал в новую бухту, очень 6ольшую, с белой полосой песчаного пляжа, на дальнем берегу которой лежал Блейк.
И я бегу и плачу:
- Где это я бегу? Снится это мне всё, что ли?
- А ничего, это Норвегия, это вот Норвежское море справа, а впереди город Блейк.

Весь день я сосредоточенно слушал все доклады подряд, тренируя слуховое восприятие английского, а в перерывах раздавал оттиски последней нашей статьи по модели, опубликованной в Journal of Atmospheric and Terrestrial Physics, всем, с кем познакомился накануне. И в последующие дни я не пропустил ни одного выступления, хотя отнюдь не все они были для меня интересными, стараясь выжать максимум из этой поездки в части языка.
Кстати, удивил меня Миша Успенский, который из-за границ годами не вылезает и имеет там массу знакомых. Его английский коряв, и словарь не слишком богат, а чувствует он себя вполне уверенно и весьма разговорчив, так что главное - не комплексовать, не стесняться разговаривать, не бояться ошибок.
Слава Ляцкий делал свой доклад 29 сентября. Он страшно волновался, ошибался в произношении, ударениях и грамматике, но доклад безусловно сделал хороший по научному содержанию и заинтересовал аудиторию, которая с пониманием отнеслась к его языковым проблемам.
К тому же Слава, говорил громко, раздельно, чувствовался его внутренний темперамент, увлечённость проблемой, а это всегда импонирует. И напротив, вялое тихое бормотание даже на безукоризненном английском только раздражает. А показатель интереса к докладу - вопросы. Их, кстати, отнюдь не каждому докладчику задавали.
Слава больше всего боялся, что он вопросов не поймет, и просил Успенского и меня помочь ему, если такое случится. Так оно и произошло. Славе задали пару вопросов, сопроводив их предварительными рассуждениями, которые любят изрекать вопрошающие, так что и при знании языка бывает трудно понять, чего хочет задающий вопрос, и в чем, собственно, вопрос состоит. Я не уверен, что Успенский правильно перевел Славе вопросы (сам я их не понял), но это дало возможность Славе еще немного повыступать и благополучно закруглиться.
Скинув груз доклада, Слава взялся за главную свою задачу: устанавливать связи, хотя он уже до этого договорился с норвежцами, что останется ещё на несколько дней по нагревным делам (эксперименты по искусственному радиоразогреву ионосферы ранее курировали в теоретическом плане немцы, и в частности - Штуббе, а год назад они прекратили работы в этом направлении, и Слава ринулся заполнять образовавшуюся дыру).
Но ему этого было мало, и во время кофе-брейков он слонялся с таким откровенно выискивающим видом - возьмите, мол, меня ещё куда-нибудь, я согласен на любое сотрудничество, что я не мог от смеха удержаться.
И когда я с Фармером разговаривал по поводу его стендового доклада, Слава, почуяв, что тут пахнет сотрудничеством, моментально попытался влезть. Я ему потом сказал беззлобно:
- Слава, ты как воробей прыгаешь вокруг стаи голубей, накинувшихся на корку хлеба, пустите, мол, и меня туда же. Несолидно. Ты же себя крупным ученым считаешь, пусть они за тобой гоняются.
Слава признался, что его мечта теперь - создать лабораторию из русских учёных где-нибудь тут на Западе.
- Ну, ну, - только я и нашел, что ему ответить на это.
А с Фармером я наговорился вдоволь. И его расспросил, и ему рассказал о наших результатах, и мы договорились провести сопоставление результатов расчётов на обоих моделях для одной и той же геофизической ситуации, согласовали, какие свои данные Фармер пришлёт нам, договорились поначалу держать связь через электронную почту (кстати, мы уже обменялись с ним E-mail посланиями, проверив канал Апатиты-Лондон).
Мой доклад состоялся 30 сентября в первую половину дня и, по словам Славы и Али, получился удачным, хотя Слава и заметил, что я однажды F2-regiоn произнес как "эф ДВА риджен". Пивоваров сказал, что я слишком много времени потратил на постановку задачи, и он боялся, что я просто не успею представить результаты. Я же вполне сознательно уделил больше внимания постановке, поскольку в такой аудитории было чрезвычайно важно услышать критику в первую очередь по постановке задачи.
Ну, а главный показатель успеха или неудачи выступления, на мой взгляд, - вопросы. Мне их задали четыре, и это максимум. А главное, я их понял и спокойно ответил, хотя двое из вопрошавших (Ришбет и Опгенорт из Швеции) не столько спрашивали, сколько сами выступали. Суть их высказываний сводилась к тому, что работу нельзя считать законченной, надо ещё то посмотреть, сё посмотреть, с чем я согласился безусловно, заявив, что мы как раз этим сейчас и занимаемся.
После обеда в этот день планировалось китобойное сафари (500 крон) , но почему-то его заменили тресковой рыбалкой (150 крон, больше всех Успенский поймал), но я не собирался ходить в моря, а запланировал пройтись с фотоаппаратом по беговому своему маршруту в сторону Блейка. Фотографии я уже отпечатал, и, хоть снимал в пасмурную погоду, получились они, считаю, хорошо, вполне отражая суровую красоту этих мест.
Шагая по дороге, я вдруг услышал странные крики справа от шоссе, у моря, и разглядел ковыляющую по камням к воде животину - по виду морской котик, а в воде бултыхался второй (друг или подруга), и они затеяли возню, а потом я потерял их из вида.
А на обратном пути я встретил на пустынном шоссе Свет Санну, и она сказала:
- Тесен мир!
Вечером был банкет с приглашённой певицей, которой аккомпанировал русский пианист Сергей Осадчук (если не ошибаюсь с фамилией), осевший не так давно в Тромсе. На банкете я узнал, что следующий ЕИСКАТовский воркшоп (они проходят раз в два года) будет во Франции, и, возможно, на Корсике.
Кстати, французы ко мне больше не подходили. Боюсь, что после моего доклада они почуяли во мне конкурента. Я же навязываться не захотел, тем более взяв уже некоторые обязательства перед Фармером. Решил, что войду с ними в контакт попозже, детальнее разобравшись в том, что они делают.
Последний рабочий день был 1 октября. Фармер подарил мне свой стендовый доклад с цветными картинками, а я ему бутылку водки ("Drink it with уоur colleagues and remember me"), которую он не стыдливо сунул в сумку, а победоносно понес в руке, весьма довольный.
На заключительной дискуссии очень много слов говорилось о важности математического моделирования, о соединении эксперимента с моделированием, желательно в реальном времени, о глобальных эффектах, и все эти слова для меня, конечно, были как бальзам на душу, вдохновляя на будущие подвиги.

Утром 2 октября в последний раз бегал в сторону Блейка. Как обычно, в рань несусветную. И в конце почти маршрута, у кладбища, расположенного километрах в двух от Блейка, увидел лося, стоящего на откосе слева от дороги, рядом совсем с ней. Стоит, голову повернул в мою сторону и смотрит. Они же видят плохо, а тут еще не вполне рассвело.
А сверху, с гор звуки какие-то трубные раздаются, как в сказке прямо, сородич его, наверное, орёт. И стадо овец (а какие там овцы толстенные, или шубы у них такие?) по крутому склону ползёт со звуками ботала у предводителя. Я замедлил бег, уступая дорогу лосю, и он спустился на шоссе и потрусил прямо по дороге в Блейк.
А я заглянул на кладбище. Часовня, небольшие каменные надгробья, без холмиков, и даты: 1886 - 1982 и т.п., в основном умирают в возрасте около 90 лет.
Последний раз позавтракали в "Андрикесе". Я обратил внимание на то, что меня тут зубы совершенно перестали беспокоить. Уж не от того ли, что я тут повадился соки натуральные по утрам пить? Сначала апельсиновый, а потом распознал, что ананасовый вкуснее, хоть и мутнее на вид.
После завтрака мы забросили в аэропорт (в крошечном Анденесе нормальный аэропорт) Свет Санну и Трошичева, которые улетали в Осло, а оттуда в Санкт-Петербург, а остальные пятеро русских и Эрик Малнес за рулем отправились в Тромсе тем же путем, каким и прибыли сюда. В этот раз на дорогу потратили меньше времени - шесть часов всего, и Слава выдержал до конца. Налюбовались напоследок Северной Норвегией вдоволь, и я на прощание подарил вторую свою бутылку водки Эрику.
В Тромсе мы вновь поселились в WITH HOME HOTEL, где нам предстояло просто дожидаться своего авиарейса Тромсе - Мурманск 4 октября. Пленку я уже всю отщёлкал и собирался заниматься английским с помощью ТV.
3 октября с утра (после бега и завтрака) я смотрел передачу CNN "Уикэнд с Хиллари" (очень она на меня хорошее впечатление произвела - я имею в виду Хиллари - и как женщина обаятельная, и умница, и английский у нее отчетливый), потом пошел прогуляться, а когда вернулся...
... CNN вело прямой репортаж из Москвы от Белого Дома, и я, естественно, как прилип к экрану, так и провел перед ним все оставшееся время, наблюдая в живом эфире и призывы Руцкого брать мэрию и Останкино, и всю последующую стрельбу.
На моих глазах репортеры CNN, ведущие передачу из Москвы, обрастали щетиной, у них появлялись черные круги под глазами, но дело свое они делали классно. Передача шла круглосуточно, с очень короткими перерывами.
Всё это, конечно, отравило мои впечатления, от сказочной Норвегии, испортило настроение под самый конец. Сбылись опасения, что мы вернёмся в другую страну. Уехали из скандальной, приехали в окровавленную. Я уж про Грузию не говорю.
Хорошо ещё, что армия не раскололась. И поразительно: танки палят, а зеваки глазеют. Правда, может, это и слава Богу, что глазеют, а не ввязываются...

Ну, ладно, сынуля. На этом остановлюсь. Пишу письмо уже шестой день, рукописных 25 страниц накатал, пойду сейчас на компьютере набирать, чтобы бумаги поменьше отправлять и себе копию для мемуаров оставить.
Окончательно ли ты определился с кафедрой? Как твои ссадины? Как ладите с соседом по комнате? А ты вносишь свой пай в питание? Не забывай бабуле во Владимир позвонить хоть изредка, ей там очень тяжело. Поддерживаешь ли связь с Ириной? Михаил уже второй раз тренировочную одежду потерял, разоритель семейный. Как там "Балтика" и "Зенит"?

Ждем твоих писем, целуем. Папа, мама.
Кончил набирать 15 октября.

Итак, я прилетел из Тромсе прямым рейсом в Мурманск 4 октября. В аэропорту узнал о сдаче защитников Белого Дома, в такси - об аресте Руцкого и Хасбулатова. Сашуля, слава Богу, оказалась дома. А Пивоваров в аэропорту Евдокию Гаер (малюсенькая такая, чукчеобразная) опознал и всем торжественно объявлял, что это она мать-Россия и есть.
- Ну и клоун он у Вас, - сказала мне женщина, про которую я потом только сообразил, что это жена Иванова. Тоже из Норвегии возвращалась.
(продолжение следует)