Я никогда не спала с негром..

Весна....Два часа дня. Петроградка...
Я сижу на широком подоконнике  в  старой петербургской квартире, курю и пью апельсиновый сок с водкой.
Я скучаю и злюсь.
Мужчина, еще плохо знающий меня, роется в дисках, пытаясь подобрать что-нибудь, что не будет меня раздражать.  Так как табу на телевизор уже в силе, то в квартире давящая тишина...
- Может, ты хочешь Порги и Бесс? - Робко интересуется он.
Нет, Порги и Бесс я тоже не хочу... Я капризничаю, пользуясь тем, что это я пока для него важна, а не он для меня.
Он вздыхает, перебирает диски...Я опять закуриваю сигарету, кося глазом из под волос, как он косит глазом на мою грудь,   выпирающую из его рубашки.(Вот люблю больших мужчин - всегда  есть что  на себя накинуть в  незапланированной ситуации!).
Смотрю в окно...Голые ветви, слякоть, петербургская хмурая весна, никакого солнца, лужи серые...Гордо подергивая хвостом, пересекает двор  помойная кошка,  с омерзением  глядя на эти лужи. Кошки -зрелище всегда достойное, и  я слежу за ее  маршрутом с интересом, и еще  с радостью - видимо, у нас с кошкой одна логика - я бы тоже шла именно так и туда. Но она вскоре сворачивает за угол, дернув напоследок еще раз ободранным хвостом, и  снова ничего достойного созерцания.
Я уже  решаюсь переместиться с подоконника поближе к моему  аманту,  чтобы  разобраться наконец и с музыкой, и с его взглядами на меня, но тут во дворе появляются новые персонажи, и такие - весьма колоритные, особенно посреди слякотного петроградского двора.  Два негра,  совсем классические, как из американских фильмов, или американской жизни - один здоровый, высокий, с расслабленно-пружинящей походкой баскетболиста,  чуть в раскачку шагающий, черный-черный, как моя  беспросветная тоска.. Второй - пониже и пожиже, худой и нервный (почему-то сразу мысль о  кокаине мелькает в  голове), но с лицом интеллектуала-извращенца,  и какой-то  изысканно-арабский акцент в нем -нос с горбинкой, этак фигурно вырезанный, изящные ноздри, тонкие губы садиста... Второй этаж - мне их видно хорошо. Одеты они как-то небрежно-очаровательно,  совершенно невообразимо, как, впрочем, все негры, которых мне приходилось встречать в реальной жизни -  и очень...нарядно, вот именно - нарядно! - что-то издевательски пестрое, казалось бы, абсолютно не сочетаемое  между  собой и уж точно не сочетаемое ни с этим городом, ни с этой погодой, ни  со мной, такой злой на саму себя и скучающей....
Приятель мой - поставил на пробу какие-то блюзы - вопросительно глянул на меня...Я благосклонно кивнула - все же есть у него чутье - вот выбрал же именно то, что в тему. Я чуть подумала и решила улыбнуться ему благодарно-поощрительно. Он расцвел и даже рискнул меня  поцеловать. Бедный...Такой здоровый-взрослый-умный, а ведет себя как мальчик...И чего это я клевещу на него - тут  же себя оборвала сама - человек старается- для тебя же, между прочим, а ты сидишь букой, на негров пялишься. Как там, кстати, они? А они вон - прямо под окном расположились - говорят о чем-то, пьют пиво, что-то обсуждают, смеясь и  размашисто жестикулируя - прямо заглядение...
Я смотрю на них -таких чужеродных тут и чуждых, но  минуты через две вдруг осознаю с удивлением, что  вовсе даже и нет!  Мистика и очарование Петроградской в частности, как  и всего города в общем, такова, что  через пятнадцать минут пристального глядения тут любой негр с павлиньим пером на голове начинает восприниматься органично и естественно... Среди этих дворов,  домов, под этим небом...
Но эта парочка - хороша... Тот, который здоровый, в наплевательски-белых кроссовках - смеется, широко разевая пухлогубый рот - и в этот момент напоминает чем-то галошу - такой  черно-блестящий, с нежно-бархатистой алой глоткой...И даже смех сквозь двойные закрытые рамы донесся...Негритянский такой  показушный смех... Второй не смеется - он ухмыляется иезуитски,  и все время  курит, держа сигарету  двумя пальцами- большим и указательным. Как курят любители сигарет без фильтра и самокруток. У него удлиненное, чуть  лошадиное лицо, он светлее своего спутника, и у него красивые  глаза....Мне б такие глаза - я бы всех с ума свела.  На нем  десятка два  свитеров - один выползает из под другого - и расцветок самых нежнейших - гамма как в магазине для девушек - нечто нежно-сиреневое, голубое, розоватое и белоснежное... Поверх всего -  дичайшая какая-то куртка   цвета молодого кирпича...С ума просто сойти! А ему вот идет...
Заботливый хозяин квартиры, угодивший-таки  блюзом, осведомляется, не желаю ли я отобедать запеченной форели с  цветной капустой. О, конечно, желаю! Я смотрю на него еще более поощрительно-благодарно. Секунд десять он борется с собой, затем улыбается, и  идет на кухню.
Мне его жаль. Я определенно испортила ему выходные... Я не виновата, что я не его  люблю...Что даже искры никакой не пробегает по моему бренному и  избалованному всякими искрами телу. Хотя, конечно, может, он рад и тому, что имеет - есть  такая особая  радость обделенных - по  себе знаю... Горькая  радость, с привкусом  рябины, но тоже  чувство. Изысканное чувство бесстрашных натур, эстетов от любви...
Я уже замерзла на этом подоконнике, несмотря на заботливо подложенный плед, и кончились сигареты,  и водка с соком тоже кончились...И вообще -  надо бы пойти на кухню и предложить свою помощь в очистке какой-нибудь морковки для   кормления меня же. Это будет камильфо... И  вдруг озарила мысль - никогда, никогда, никогда меня не  кормил мужчина, которого я любила! (Не про рестораны  говорю, а про  кулинарные подвиги их личные). Всегда я это делала, и  испытывала жгучую радость даже от каждодневного нарезания лука в борщ... И, напротив, вспомнила, сколько раз мужчина, влюбленный в меня, повязывал фартук (они почему-то всегда-всегда повязывают фартук, эти мужчины, которые готовят!!) и отправлялся на кухню, колдовать над какими-то там  редкими приправами и филейной телятиной, чтобы накормить меня....  Вывод  прямой - и  делается он совершенно легко и просто - Кто любит - тот и кормит...
Чувство глубокой признательности охватывает меня к этому мужчине, терпеливому и всепонимающему...мы все время все меняемся ролями - мы любим одних, те любят других, те другие третьих...И поэтому все мы кого-то кормим.И я решаю, что надо отблагодарить и потенциировать повара... Прощальный взгляд в окно - все стоят, и все пьют пиво - господи, сколько же у них пива этого? И где они  его носят? В своих безразмерных куртках, что ли? Или в карманах штанов?? Сползаю с подоконника и плетусь на кухню...
Он моет в дуршлаге  зелень - очень внимательно и сосредоточенно - придирчиво даже...Я знаю - ни один подозрительно-вялый листок петрушки  или салата не попадет в мой организм - все под контролем. На полотенце сохнут отборные помидоры,  приготовленные на заклание ради этого романтического обеда, рядом - наточенный  острый нож, в кастрюле варится  цветная капуста, приправленная как надо - душистым перцем и лавровым листом...Свежая форель красиво расположилась на блюде...Ну просто Снейдерс, ей богу... Я  знаю, чего он ждет - что я обниму его за спину, его, моющего зелень  , занятого. По всем законам жанра я должна  сейчас подойти к нему сзади, обнять его широкие плечи, уткнуться в его красивую загорелую спину, и сказать что-нибудь милое и хорошее...Но я не могу, даже  из чувства порядочности и благодарности не могу, даже из чувства стиля...не та спина, не те плечи....И я просто опять благодарно улыбаюсь (интересно, его еще не тошнит от этих моих благодарных улыбок?) и прохожу к окну... Негры в карнавальных нарядах все еще там. Здоровый говорит что-то в мобильный телефон, арабский скакун поглядывает на  часы. Со второго этажа часы  кажутся  такими вызывающе дорогими, что почему-то снова мелькает мысль о кокаине, но уже несколько в другой тональности.
Внезапно думаю, что никогда не спала с негром. Ну вот просто подумала - А ведь я никогда  в жизни не спала с негром. Попыталась представить, как это может быть. Вот, например этот, здоровый,  классический такой парниша, с пухлыми губами, толстой шеей и ростом с Петра Первого...Или тот, другой...нет, вот уж нет - еще  только негра-интеллектуала мне не хватало! И вообще, интересно, на каком языке они говорят - чудно, если еще и на французском - это так пикантно почему-то мне всегда казалось... Приходилось общаться с франкоговорящими неграми - очень забавно...
-Солнышко, ты  любишь поострее или понежнее? - я  аж вздрогнула. Это мой нелюбимый мужчина колдует над соусом для салата. Он хочет накормить меня, чтобы  мне было вкусно и  некалорийно, ввиду диеты.Он хочет, чтобы я была  нежная и  смешная, чтобы я  отпихивала его от стола, хваталась за нож чтобы резать редиску, он бы шутя говорил, что кулинария - мужское занятие, а я бы все равно отобрала нож, и порезалась бы, и  кровь бы лилась, а он бегал бы за йодом и бинтам, а я бы сосала рану, и он бы смеялся и сказал, что я как вампир, а я бы сказаала - да, и мы бы поцеловались, и обед бы пригорел, и потом, через час, мы бы просто съели будербродыс сыром и колбасой, и выкинули бы неудавшуюся форель в ведро, и забыли про все это, а ночью  мы лежали бы, обнявшись. И даже если бы затекло его плечо, или моя нога, -мы бы все равно так вот лежали, и не меняли поз.. А на следующее утро пришла бы настоящая весна, с вангоговским солнцем и веселыми воробьями, и все  было бы хорошо и правильно...
-Я люблю поострее, - отвечаю я заботливому мужчине, который  еще даже не знает, как я люблю...И никогда, видимо, не узнает...
Я закуриваю новую сигарету и подхожу к окну. Маскарадные негры уже куда-то ушли...двор пуст и уныл...А жаль...
Я никогда еще не спала с негром.