У нас любовь

Мне мешает дождь. Кто-то любит дождь, а мне он мешает.
- Пойдем спать.
Да, да… Еще пять минут – и мы пойдем спать. Но ты опять уснешь без меня, я просижу за компьютером до утра. Резкий трезвон будильника разбудит тебя. Разбудит меня. Я сижу и наблюдаю за тобой. Смотришь на меня и сопишь, недовольная. Твои растрепанные волосы, сухие после сна губы, серые глаза. Еще минут десять проваляешься в кровати. Я знаю, о чем ты думаешь. Когда-то ты любила повторять это своему мужу… «Я не встану. И никуда не пойду. Сейчас я закрою глаза, а после обеда напишу заявление об уходе». Ты повторяешь это мне, когда я лежу рядом. Но сегодня я за компьютером. И ты молчишь. Встаешь, идешь на кухню. Слышу возню собаки, прикрикиваешь на нее – но это адресовано мне, я знаю. Чайник. Душ. Все как по часам. Ты чистишь зубы и думаешь о том, какую сволочь ты пустила к себе в дом. У нас любовь…
Притихла. Значит, пьешь чай. Иду к тебе, ты мне нужна. Сажусь напротив, но ты не смотришь на меня. Я люблю твои надутые губки и тонкие запястья – ты держишь чашку, как заправская принцесса… тебе говорили об этом? «Анастасия – очень красивая, высокого мнения о себе. Никогда не простит измены. Домашнее хозяйство – не ее область деятельности» - надпись на чашке. Все правда. Это ты. Последний пункт смешит меня, по-дурацки хихикаю. Ты бросаешь гневный взгляд. Спешу реабилитироваться:
- Ты сегодня долго?
Молчишь секунд пять. Думаешь, как отомстить, и пережевываешь печенюшку. Видимо, ничего не придумывается.
- Долго, - отвечаешь.
- До шести?
- У нас сегодня день рождения.
«У нас» – это у одной из твоих «училок». Я их терпеть не могу. Ты это знаешь, поэтому сейчас врешь мне.
- Куда пойдете?
Встаешь и идешь к раковине с чашкой.
- Не знаю, мы еще не решили.
Хороший день рождения. Если не напьешься в школе, пойдешь к маме и просидишь у нее до ночи. Я уважаю твою маму, но с недавних пор у нас сложные отношения… Ты в этой ситуации оказалась жертвой.
Уходишь из кухни, долго возишься в комнате, потом красишься – я слышу стук упавшего карандаша. Чай давно закончился, но мне лень встать и налить вторую порцию. Я слушаю тебя.
Одеваешься в прихожей. Звук закрывающейся молнии. Звон ключей.
- Погуляй с Робом, - на прощание, не заглянув на кухню. Дверь хлопает. Я сижу и тупо смотрю в окно. Весна. А у нас любовь…
У меня много дел. Я гуляю с твоей собакой, хотя я не люблю эту редкопородистую тварь, иду в магазин и покупаю творог, морковку и хлеб. Я не ем творог, но ты любишь его. Еще две пачки порошка, земляничное мыло, прокладки… интересно, муж тебе тоже прокладки покупал? Ты до сих пор общаешься с ним, я знаю. Бывает, от тебя пахнет мужчиной. Я терплю. Слишком долго шла к тебе… Я покупаю газету, кладу на твой счет двести рублей – чтобы ты посылала смски своим мужчинам. Ты уважаешь их. Я это ценю.
После этого – на работу. Мой свободный график бесит тебя, а мне все равно… Что-то делаю, что-то не делаю. Даже верстальщик, медлительный Саша, сегодня не раздражает.
- У тебя кто-то умер?
Юморист. Смотрю в зеркало – действительно, кто-то умер… Ты не разговариваешь со мной часто, но сегодня это особенно заметно. Телефон молчит. Хочется пива, но пива нет. Сашке лень бежать, мне тоже. В пять начинаю нервничать. Ты не звонишь. Звоню сама.
- Ты где?
- У меня урок.
Врешь. На уроке ты не отвечаешь. А голос – дрожит, что со мной?
- Может, мне заехать?
- Нет, - отвечаешь слишком поспешно. Может быть, даже прикрываешь трубку рукой. Чтобы я не слышала глухого покашливания…
- Я скоро буду до…
Я все еще не могу привыкнуть называть твою квартиру своим домом. Прошло полтора года. Ты этого не замечаешь, значит, правда, с ним…
- Хорошо, милая, - мысленно рисую твою улыбку. Неплохо вышло. Но я хреновый художник.
«Соедин. завершено. Настя» - подло сообщает телефон. Устало опускаюсь на диван. «А у нас любовь» - говорю Сашке…
Заваливаюсь домой в десятом часу. Пьяная. Темно. Собака жалобно скулит – что ж, идем гулять. Тебя нет. Я не звоню. Ты тоже. У подъезда шарахаются такие же, как я, подростки. Кто-то идет. Это ты, я узнаю твой силуэт из тысячи. Осторожно перебираешь по льду ногами. Значит, он высадил тебя в соседнем дворе.
- При-ивет! – я хватаю тебя за рукав. Не испугалась. Тоже увидела меня издалека.
- Привет, - смотришь мне в глаза. И я вижу, что ты тоже пьяна.
Заходим в подъезд. Вызываем лифт. Слишком тесно и надо смотреть в глаза. Я чувствую – ты хочешь чего-то сказать… Но я боюсь поднять глаза. Выходим. Открываешь дверь. Я спотыкаюсь о твои зимние сапоги, мы все еще не убрали их на антресоль…Раздеваешься. Я тоже. Напряженное молчание.
- Будешь вино? – спрашиваешь.
- Водку буду.
- И я.
Идем на кухню. Я хватаю тебя за запястье, ты осторожно отстраняешь мою руку. Достаешь из холодильника бутылку, на треть заполненную прозрачной жидкостью. То, что было выше, мы выпили неделю назад. Кажется, равно неделю. А ты бы сказала – две…
- Как день рождения? – пытаюсь унять дрожь. Я же пьяная!
- Нормально.
Что ж, значит, это правда был он… а я все еще надеялась.
- А у тебя как? – задаешь этот дежурный вопрос и разливаешь водку по синим рюмкам. Эти рюмки покупал твой муж. Только раньше я не думала об этом.
- Вот, с Сашкой пива напились, - я хихикаю, как утром, по-дурацки, но ты не реагируешь.
- Думаешь, нам стоит продолжать отношения?..
Стоп. Мы так не договаривались. Мой мозг отказывается принимать, а тем более, переваривать подобную информацию.
Почему…
Ты прерываешь, значит, обдумала все еще до «дня рождения»…
Кать, понимаешь, неправильно все. Я говорила тебе – я с тобой, пока мне это интересно… пока я не нашла другого…
А я думала, у нас любовь…
Залпом опрокидываю рюмку в рот и снова тянусь к бутылке. Я похожа на заправскую алкоголичку. Но мне наплевать.
- Это у тебя любовь. Я тебя никогда не любила, ты знаешь это.
- Мне казалось…
Ты снова прерываешь. Что за идиотская привычка – прерывать? Ты учеников своих прерывай, когда они тянут надоевшие тебе «э мавэ», «э фавэ»…
- Тебе всегда казалось. Всегда, – делаешь ударение на последнем слове. Намекаешь на тот год, когда я надоедала тебя смсками и признаниями в любви – ты жила тогда с мужем.
Кто он?
Хорошо, я буду играть по твоим правилам. И через пять минут пойду собирать вещи – благо, их немного.
Я снова опрокидываю в себя стопку. Ты к своей даже не притронулась. Что ж, говори…
- Это необыкновенный, замечательный человек… мне с ним легко и просто.
- Черт возьми, - я вскакиваю с места и подхожу к тебе. Смотрю в твои глаза. – Кто он? Миша, Леша или, может, Игорь?
Я не знаю всех твоих знакомых и друзей, но эти особенно часто мелькают в наших с тобой разговорах. Меня осеняет:
- Это твой муж?
Ерунда. Ты вся съежилась, обмякла под моими руками – оказывается, я крепко прижимаю тебя за талию к себе. И смотрю в глаза.
- Это…
Ты с мольбой смотришь на меня, и я отхожу.
- Это она…
Все. Мира больше нет. Он у моих ног. Я медленно отступаю, все еще не верю своим ушам. Мне больше не надо ничего. Я иду в прихожую и медленно одеваюсь. Ты выходишь и смотришь на меня – понимаешь, что это конец и не пытаешься остановить. Я выхожу из твоей квартиры, наверное, уже навсегда. Я оставляю тебя с твоей собакой, рюмками твоего мужа, остатками водки, морковкой и порошком, купленными с утра… Единственное, о чем почему-то сейчас думаю – ты приучила меня носить шапку и шарф… А еще… а еще я думала – у нас любовь… но об этом я буду писать уже в прошедшем времени.