Маскарад с разоблачением

Действие I
Таверна "Медный единорог"

Облезлая ель, с поникшими от жары ветвями, сиротливо приткнулась в уголке полутемного зальчика таверны "Медный единорог". Увешанные традиционными новогодними ленточками и колокольчиками, ветки несчастного деревца, слегка покачивались в потоках жаркого воздуха, щедро идущих от пылающего очага. Нелишенному известного романтизма наблюдателю могло показаться, что елка вздрагивает от рыданий, оплакивая свою горькую участь душистыми капельками смолы. Рядышком с новогодней жертвой, расположилась худющая, смахивающая на дерево с давно опавшей листвой, медноволосая девица. Экспрессивно раскачиваясь на легкомысленном розовом пуфике, девушка яростно колотила длинными, полными изящества пальцами по клавишам музыкального инструмента смахивающего на перекошенный комод, вопящий от нестерпимой боли. Комод дергался под безжалостными ударами девичьих пальчиков, а с веток елки осыпались еще остававшиеся хвоинки, не выдерживая безжалостной мелодии.
Праздничная ночь подходила к логичному завершению. Троица не выдержавших жаркого веселья посетителей уютно посапывала под тяжелыми дубовыми столами. Еще один из утомленных элем гуляк, гроссмейстерски уронив кудлатую голову в миску с полусъеденным салатом, из последних сил пытался переорать музыку, сипло выводя:

-Ну почему же так остры шипы у розыыыы...

Его спутница, чье перекрашенное румянами лицо наводило на размышления о наиболее древних профессиях, деловито догрызала жирнянкину ножку, не убирая с лица дежурной улыбки. В центре зала утомленно топталась парочка юных танцоров. Судя по синему сюртуку юноши и вызывающе-короткой юбке девушки, едва прикрывающей колени - студенты Королевской Академии Искусств и Наук - в просторечии "КАИНы". Паренек нежно обнимал хрупкие плечи своей партнерши, стараясь не обращать внимания на чудовищные неритмичные вскрики и стоны инструмента.
Выглядящий уставшим здоровяк-хозяин с отеческой нежностью глядел на остававшихся в зале посетителей. Перед его мысленным взором проносились немудреные, но довольно приятные дела оставшиеся еще несделанными: подсчет барыша за день, кружечка горячего вина "на сон грядущий", и новая подавальщица Эрна, которую он твердо решил попробовать уже этим утром.

"Могу же я подарить себе небольшой подарочек на Новый год!" - удовлетворенно думал трактирщик, не отрывая взгляда от приятных округлостей раскрасневшейся в духоте девахи.

Эрна тащила уставленный огромными керамическими кружками поднос к столу, где продолжала веселиться разухабистая компания коренастых, заросших бородами, мужичков. Те, засев в "Единороге" сразу после того, как окончился королевский фейерверк (элдийской чудесности диво, раскрасившее небо над Лоной роскошными огнями искусственных звезд), степенно наливались элем весь долгий вечер. Их полновесные золотые рэи приятно оттягивали карман кожаного фартука трактирщика. Бородатые, в дань традициям, королевские ассенизаторы всегда отличались изрядной щедростью души.
Новый год начинался славно. Отвлекая себя от сладких мыслей, вертящихся вокруг корсажа прелестницы-Эрны, трактирщик продолжил осмотр собственных гостей. Он старательно прикидывал, кто из них сможет уйти отсюда сам, а кого ему придется протрезвлять патентованным "тверезителем". За это "чудо магицины" он сможет выставить отдельный счет. Да и редкий отрезвленный тут же не заказывает кружечку другую эля, чтобы успокоить алкогольный гонг в висках.

"Магия магией, но ничто так не облегчает похмелье, как продолжение запоя", - в который раз эта мысль улыбнула хозяина.

Добродушно подмигнув мелькнувшей мимо Эрне, трактирщик продолжил обозревать свое заведение. Сейчас он казался самому себе полководцем Эргвегудом Мощным осматривающим Поле Мора после победы над Черным Королем.
Помимо уже отмеченных зорким оком трактирщика гуляк, внимания заслуживала, пожалуй, парочка скучных монахинь пристроившихся в самом темном углу. Две долговязые монашенки в серых балахонах "Ордена Звездной Матери" вяло ковыряли в своих тарелках.

"Чего этим старушенциям, живущим на подаяние и раздающим направо и налево дурацкие поучения, делать в трактире?" - слегка удивился хозяин.

Его взгляд скользнул по серым фигурам и задержался на хмуром толстяке в дорогом бархатном плаще. Этот толстячок пару дней назад снял комнату на втором этаже таверны, но обедал здесь редко. Впрочем, за то, что он помог найти музыкантшу на этот вечер, хозяин был ему очень благодарен. Жаль только, что сам постоялец был в этот праздничный день печален и грустен, целый вечер цедил одну кружку эля, то и дело поглядывая на дверь трактира.

"Может, подружка не пришла?" - сочувственно подумал хозяин и, встретив цепкий взгляд маленьких глазок толстяка, тут же забыл о нем.

Машинально полируя гранитную стойку, довольный жизнью трактирщик целиком погрузился в сладкие грезы о жарком  мягком теле Эрны, о предстоящей им сладкой битве и о, последующей за его безусловной победой, неге.
Одна из закутанных в серые монашеские плащи фигур, чуть слышно вздохнула и прошелестела:

-Фейя1!

-Не стоит, - спокойно откликнулась другая "монашенка", не прекращая ковырять двузубой деревянной вилкой вялый лист салата в миске перед собой.

-Здесь кругом смерть, мертвые деревья, мертвый камень, даже музыка мертва...

-Инга, ты преувеличиваешь...

-Нику, зачем ты устроил это представление? - из-под низко надвинутого на бледный лоб капюшона, блеснули болотной зеленью огромные миндалевидные глаза.

-Я просто решил тебя немного развлечь, ты показалась мне несколько скучающей, - тонкие губы Нику тронула едва заметная улыбка, в ледяных глазах отразились теплые язычки пламени газовых светильников таверны.

-Благодарю, я достаточно повеселилась... - Инга не смогла докончить фразы, дикая трель "музыкального комода", заставила сморщиться ее безупречное, как у мраморной статуи, лицо.

-Кажется, это "Новогодняя кадриль", - задумчиво протянул Нику, его улыбка стала шире, казалось, что он наслаждается этой какофонией.

Внезапно Инга почувствовала неподобающее ее высокому статусу раздражение. Целый день она с Нику бродила по утопающему в праздничном угаре городе, мучила себя чудовищными варварскими мелодиями, задыхалась от запаха смерти многочисленных елок, уничтожаемых веселящимися дикарями. А рядом снова был Нику. Рядом, но, как и прежде, далеко-далеко. Инга пыталась понять, зачем он пригласил ее на эту прогулку? И не могла. Неужели просто хотел ее помучить? Но разве это месть? Она не могла решить, в какую игру они сейчас играли, а это заставляло злиться. Впрочем, злость - это тоже "неподобающая" эмоция.

-Нику, проводи меня, я возвращаюсь! - холодно бросила она.

-А подарок? - в глазах Нику появилось знакомое выражение, бесшабашная лукавость, заставлявшая ее когда-то терять разум от нахлынувших чувств.

-День проведенный в твоем обществе был достаточным подарком, - ответила Инга продиктованной этикетом фразой.

И тут же рискнула забыть об этикете - в конце концов, рядом с ней был все тот же Нику, ее друг, любовник, наказание... Как говорят смертные: "Время стирает все!" Может, в чем-то они правы? Ведь были же времена, и им с Нику не нужен был не то что этикет, но даже слова... Хотела ли Инга вернуть те дни? Она не знала. А потому глядела сейчас в знакомое горбоносое лицо с надеждой. Как в те далекие и светлые времена, когда юный менестрель, рискуя свернуть себе шею, забирался по тонюсеньким веткам к самому порогу ее родового дупла...

"Мы жили в дуплах и были нагие, но счастливые... не верится!" - Инга сдержала вздох, ожидающе глядя в синие как горный лед глаза.

Нику смотрел на бывшую подругу, - она совсем не изменилась с тех давних пор, когда он, наивный и глупый птенец, слагал слезливые песни и думал только о том, как прекрасен окружающий мир.

"Не забывай, время существует не только для смертных", - напомнил он себе и сжал амулет под маскировочным плащом.

Паренек-"каин", нехотя оторвался от своей подружки и быстрым шагом двинулся к продолжающей издеваться над музыкальным инструментом девице. Серебряный тайлер, сверкнув летучей рыбкой, попал точно в шнуровку корсета ярко-оранжевого платья медноволосой. Комод замолк, не закончив длинного страдальческого крика. В обрушившейся на таверну тишине, ломающийся басок юноши прозвучал неожиданно громко:

-Прелестница, могу я заказать мелодию для своей дамы?

"Прелестница" ощущая на плосковатой груди приятный холодок серебра, растеряно спросила:

-А какую?

-Я заказываю ти-ши-ну! - победно пробасил юнец и возвратился к своей подружке, что все так же, будто не заметив исчезновения партнера, кружилась, закрыв глаза, в центре зала.

Гогот веселых ассенизаторов, заглушил разъяренное шипение музыкантши. Впрочем, тайлер - это всегда тайлер, как гласит народная мудрость: "Лучше тайлера, может быть только рэй!", а потому медноволосая, прекратив шипеть, устало побрела к стойке, бросив задумчивому хозяину:

-Сарн, мне чашку глинтвейна!

Найдя глазами пухленькую фигурку Эрны, она не удержалась от ехидной шпильки:

-И скажи толстухе, чтобы нарезала мне сырку!

Возникшая вслед за этим неторопливая перебранка была намного приятней, а главное музыкальней, затихнувшей музыки.

-Спасибо за подарок, Нику! - Инга не сдержала улыбки, вот теперь Нику стал похож на самого себя - того веселого смешливого певца тащившего ее по ущелью, через снега, ради того чтобы увидеть первый ниеникуэ2.

"Измучить, чтобы подарить немного тишины! Наверное, жизнь нас не меняет окончательно..." - она продолжала улыбаться, хорошо зная, что ей идет эта хитрющая улыбка и, обещающий настоящую благодарность, кокетливый взгляд.

"А я, кажется, совсем не против вспомнить кое-что из нашего прошлого!" - с удовольствием поняла Инга, планируя, как все должно у них быть: пенистая ванна, потом...

-Это еще не подарок, это всего лишь смена антуража! - прервал сладкие мысли полный ледяного спокойствия голос.

"Неужели правы древние и имя тоже играет свою роль. Или Нику3 просто придумал для себя еще одно украшение?" - усталость от безумия варварских празднеств давала о себе знать наивными, юными мыслями:

"А ты тоже придумала себе украшение?4" - одернула себя Инга и спросила, добавив в свой шепот немножко насмешки, совсем чуть-чуть, чтобы не обидеть собеседника:

-Знаешь, я даже немножко боюсь твоего подарка, может быть, подарок тебе подарю я? - она глянула на него искоса.

Смертные, всегда поражаются ледяному спокойствию лиц элди, если бы они только могли себе представить, сколько может сказать пеннорожденному простой взгляд, интонация, движение брови...

-Боишься, что мой подарок не доставит тебе удовольствия? - тонкая бровь Нику насмешливо изогнулась.

-Ты права, действительно, что можно подарить самой Тари Индо5!

Пальцы Инги тонко заныли, очень захотелось забыть обо всем и ударить его по насмешливому лицу, разодрать острыми коготками бледные щеки, увидеть голубую кровь... Она одернула себя - все это уже было, давным-давно, когда на месте нынешней Лоны плескался океан, а на картах еще встречались белые пятна. Она помнила кровь, что, смешно булькая, струилась из носа Нику, разбитого ее кулачком. Себя уходящую прочь. Предавшую старые мечты, ради новой - стать Тари! Веселое было время, а они... Они были все еще юными, не умеющими держать себя подобающе. Инга, тонко выверив интонацию, будто поправку на ветер перед призовым выстрелом, прощебетала, стараясь ударить больнее:

-Просто я наслышана о подвигах и свершениях легендарного "Айка"6 из Лоны!

Против ожидания, Нику тепло улыбнулся:

-Я долго работал на репутацию, теперь она работает на меня.

"А у него все еще получается меня злить", - в очередной раз удивилась Инга и вежливо поинтересовалась:

-Так какой подарок приготовил мне страшный и мудрый Нику, сурэ тирно7 Лоны?

-Сказку, - улыбка Нику стала шире, глаза молодо блестели, Инга вновь ощутила азарт, это почти забытое ощущение.

-Сказку, - подтвердил Нику и запел.

Инга зачаровано слушала: звуки высокого квэнья в душной припортовой таверне сами по себе казались сказкой. Нику едва слышно напевал, так ветер летней ночью шепчет в кронах вековых деревьев:

-Во Тьме бесконечной, холодной,
Еще до начала Времен,
Эру, ставший свободным,
Запел... Или был это стон?
Но Тьма содрогнулась от боли -
Началось течение лет,
Послушный яростной воле,
Тьму затопил жаркий Свет.
Забилась Тьма, погибая,
Но Мать закрывая собой,
Твердью от края до края
Камень поднялся стеной.
Разграничая твердыни,
Тьму, Пустоту, Хаос, Свет...
Небо родилось в мире -
За ним только холод и Смерть.
Небо и Смерть - две стихии
Дали волю слезам
И в душном каменном мире
Возник штормовой океан.
Песня понравилась Эру -
Дала ответ на Вопрос.
В память о деле жизни
Был создан Им звездный мост:
Вечная искр Дорога -
В хаосе мертвом огни.
Вечность это немного
Скоро родились и мы.
Первый бездумный элди8 -
Ребенок большой воды.
Он обрел свою феа9
И посадил сады.
Равновесие - зеркало мира,
Ничто не случается вдруг,
Пел песню жизни Эру,
А минья10 обрел подруг.
Мир молодой и зеленый,
Радостный, свежий, большой,
В своих детей влюбленный -
В нем Эру ушел на покой.
Время текло незаметно,
Но как точит вода утес,
Так подтачивал мир и радость
Еще не решенный вопрос.
Время не властно над элди,
За ними ему не успеть,
Жаль, Мудрым познать захотелось -
Что же такое Смерть?
Гордость возникла в мире,
Острой, но точной стрелой,
Ревность пришла позднее,
Вскрикнула тетивой.
Эру не мог вмешаться,
А может, не смог успеть.
Кровь пролилась на Землю,
Так победила Смерть.
Проклятые отцами,
Изгнанные с Земли -
Уходят на Истинный Полдень,
Летающие корабли.
Песня Эру затихла -
Пусть его дети станут мудрей.
Смертью своей Он создал
Мир для тех кораблей.
Мир, наполненный смертью,
В нем от зари до зари,
Лили кровь дети Эру -
Против них дикари.
Сталь побеждает камень,
Пусть орды диких рекой.
Но кто-то взмахнул руками,
И жестко сказал: "Постой!
Кто дал нам, братья, право
Чужой земли жечь детей?"
Он погасил вражды пламя,
Преломив хлеб с вождем дикарей.
В делах пронеслись эпохи,
Как с неба дождит вода.
Мор побежден и голод -
Лишь Смерть приходит всегда.
Проклятьем отцов и крови,
Благословением Зла...
Хоронят детей своих элди,
Тела принимает вода.
Награда за слезы - слава.
Расплата за гордость - беда.
Мы почти, что боги,
Боюсь, что так будет всегда.
О нас слагают легенды,
Нам посвящают детей,
Но мы обязаны помнить,
Кто мы для этих людей.
Изгнанники светлого мира,
Презревшие Эру Закон -
Так есть, так будет, так было,
До самого краха времен.
И вечно должны мы помнить,
Пока не возьмет нас Тьма -
Мы приняли бремя Легенды
И это прощенья цена!

Нику замолк, лишь в потемневших глазах плясали ледяные искорки.

"Зачем же он делает так?" - на короткое мгновенье, в паузу между ударами сердца, Инге стало больно.

Сердце застучало ровнее, боль ушла. Она Тари, она успокоилась - к тому, что тебя пытаются ударить, задеть больнее, привыкаешь быстро.

"Жаль, что Нику стал таким же. Мелким завистником. Дрянью. Ничем не лучше этих грязных варваров, в чьем обществе он проводит дни", - мысли еще не обрели должного спокойствия, а она уже говорила, придав глазам выражение вежливой прохлады:

-Ты так и не стал хорошим поэтом! - добавила чуточку пренебрежения во взмах ресниц и продолжила:

-Использовать в высоком квэнья, просторечье... - немного презрения в интонацию, - да и рифма через одну...

Против ее ожидания, Нику снова улыбнулся.

"Что же есть в этой его ухмылке, в лице? Может дело в сломанном носе?" - не успев проконтролировать себя, она выпалила еще больше удивив саму себя:

-Нику, почему ты не вылечил лицо?

-Не хотел потерять твой прощальный подарок, - улыбка не покидало лицо главного стража Лоны.

-А если я обменяю этот подарок на другой? - в ее волосах тревожно зашевелилась Леука, наверное, умное существо почувствовало тревогу хозяйки.

Инга запустила ладонь под капюшон, успокаивая мудрую змейку. И продолжила, твердо глядя в глаза старого друга:

-Мы вернем тебе красоту, ты уедешь со мной в Оиро Осто11...

-Ты предлагаешь мне стать очередным лаиркунду12? - Нику слегка нахмурил лоб, не давая ей возразить, - Что ты хотела найти в Лоне, Тари?

-Тебя, - разрушая философию этикета, перебила Инга собеседника, и продолжила:

-Мы были молоды, глупы, честолюбивы, ты обидел меня...

-Я?

-Пусть я, какое это имеет значение сейчас, - Инга чувствовала облегчение, будто рухнула разделявшая их стена, и зачастила, убеждая:

-Какое это имеет значение, если мы можем все вернуть, обрести, наконец, покой, дать друг другу то, что не можем найти порознь. Я знаю о тебе все, - она перевела дыхание и осеклась, - глаза Нику смотрели сквозь нее.

-Нику? - Инга испугано поглядела в погасшие пустые глаза собеседника.

-Инга? - пустота обрывками тьмы исчезла из глаз, теплая улыбка вернулась на надменное лицо, преображая его, - Понимаешь, Тари, мы в гостях в этом мире. Сейчас в этом мире праздник, ушел старый год, всем положено радоваться и думать о хорошем. Только о хорошем, - задумчиво пробормотал Нику.

Она молчала. Что можно еще сказать, если собеседник вместо серьезного разговора, продолжает глупые игры?

-Хорошо. Я устала. Я возвращаюсь в замок, - она встала с намерением откинуть капюшон, прекратить эту затянувшуюся прогулку инкогнито, скольжение двух теней во враждебном мире, заодно и взглянуть на лица изумленных дикарей.

-Не надо, - властный шепот остановил ее, и уже просительно:

-Я так хочу подарить тебе эту сказку...

-Дари, сказочник! - устало бросила она.

-Аи! - звонко щелкнул длинными пальцами Нику.

Дверь таверны с грохотом распахнулась, в клубах морозного пара, внутрь ввалилось что-то огромное, мохнатое, ревущее.

-Ой, - тоненько взвизгнула Эрна, роняя поднос с закусками на колени медноволосой музыкантше.

-Миленький какой, - задумчиво пропищала та, не обращая внимания на испорченное платье.

-Из такого великана может получиться занятная игрушка, - не оставила попыток расшевелить равнодушие Нику, Инга, - ты хочешь присоветовать мне живую грелку?

Нику смолчал, лишь по дернувшейся на виске жилке Инга поняла, что смогла уколоть точно, что ледяная броня, пусть на миг, но дала трещину! Пусть даже Нику постарался не подать виду, шепнув:

-Знакомься, - насмешливо шепнул Нику, - Фирн Форл. Герой, - в голосе Нику, Инга почувствовала насмешку.

На пороге таверны, стряхивая снег с пушистого воротника кожаной куртки, на которой поблескивали в свете газовых рожков многочисленные серебряные заклепки, возвышался огромный парень. Волевой твердоочерченный подбородок, пронзительные серые глаза, огромный меч на поясе...

-Нет, точно в нем что-то есть, - протянула Тари, все еще обдумывая как бы ей окончательно расколотить щит надменности своего спутника.

Казалось Нику обрадовался ее словам, неужели она ошиблась?

-Красавец, - заговорщицки шепнул он, - в Фирне течет кровь элди. Богат, его семье принадлежит добрая четверть соляных клиперов Лоны. Не глуп...

-А что же тогда в нем не так? - Инга не любила упускать из рук нить окружающей реальности, но весь день варварского праздника смены года не могла удержать ситуацию под контролем.

-Все так, настоящий герой, кумир девушек, любимец фортуны... - Нику был непробиваем.

Между тем герой, сняв с головы пушистую шапку с кокетливым бобровым хвостом сзади, не обращая внимания на посетителей таверны, твердым шагом уверенного в себе человека направился к столику толстяка в черном плаще.

-Исчезаем, - задорно шепнул Нику, и, бросив на стол потертый медяк, потащил ее из-за стола.

Инга не успела даже возмутиться неподобающему обращению с дамой, как в лицо ударил колючий холод, а за спиной, гулко хлопнув, закрылась дверь таверны с нелепым названием "Медный единорог".

Антракт
Лона

Узкие улочки Лоны заливал причудливый мерцающий свет фонарей. В честь праздника гильдия фонарщиков вывесила дополнительные фонарики, и теперь на припорошенных снежком  городских деревьях весело мерцали разноцветные огоньки. Даже мощные газовые фонари в эти дни горели разноцветным пламенем - дар Лоне от гильдии магов. Довершали праздник огней, сигнальные фонари на острых шпилях замка наместника Ура Гон13 - в эти ночи они поменяли привычный рубиновый свет на зеленый свет надежды. Только белый огненный столб портового маяка не изменил цвета, он как прежде сиял, устремив призрачный палец световой колонны в низкое зимнее небо, освещая черепичные крыши домиков портового квартала, указывая заблудившимся кораблям путь в надежную гавань острова.
Легкая поземка, танцем маленьких вихрей, старалась занести мощенные желтым булыжником улочки. Вдоль каменных поребриков уже собрались маленькие сугробы и под тихий колокольчиковый звон, украшенных к празднествам деревьев, ждали утренних уборщиков, чтобы закончить свое существование в горячих желудках снегоуборочных жуков.
Бесчисленное множество разноцветных ленточек с привязанными к ним крохотными колокольчиками, то грустно, то весело, вызванивали причудливые мелодии ветра. Традицию украшать ветви деревьев принесли с собой первые элди. Только они еще помнили, что когда-то первые ленточки развешивали ночные разведчики и у стрелков были надежные флюгера - опытному стрелку незаметная ленточка, струящаяся по ветру, всегда в помощь. Потом наступил мир, но примета, по которой каждая ленточка принесет в новом году минуту настоящего счастья, прижилась. Теперь, накануне праздничной новогодней недели, жители Лоны, вооружившись разнокалиберными стремянками, самоотверженно боролись за будущее счастье. И счастье улыбалось им!
Остров Лона гремел по всему Поднебесью, славясь веселыми карнавалами, богатством и достатком жителей, мудростью наместника. Ежегодно тысячи искателей лучшей судьбы прибывали на остров, и что самое загадочное - счастье действительно ждало их.

-Магия колокольчиков, - спустя годы радостно говорили они своим детям.

Жаль, что имя того, кто придумал добавить к ленточкам колокольчики, навсегда смыло потоком времени. Лишь ветер, наигрывающий сейчас тихую ночную мелодию, наверное, помнил его, но, увы, ветры неразговорчивы. Они способны разве что играть с колючими снежинками, названивать веселые песенки, да тихонько завывать в каминную трубу. Про остальные не такие мирные и добрые занятия ветров не стоит думать в самую волшебную, первую, ночь года.
В эту ночь, даже карнавалы, гремящие всю неделю с утра и до утра, затихают, ведь еще одна древняя традиция гласит, что новогоднее утро встреченное в объятиях любимого потом повторится неоднократно. Потому в месяц Яванниэ14 многие жители города весело празднуют дни рождения. Вот и выходит, что месяц осенних ярмарок, месяц свадеб, как бы продолжает радостное веселье начавшееся холодной зимой. Поэтому пустеют улицы вскоре после полуночных курантов и веселых пирушек новогоднего часа. И лишь снежные вихри неспешно бродят по улочкам, уважительно провожая редких припозднившихся прохожих, что торопятся в свои дома, в надежде соблюсти традицию.

-Ну а что же с теми, у кого нет любимых? - спрашивают иногда любопытные.

-А для этих опоздавших с чувствами существуют, мудростью наместника и терпимостью стражи, жрицы  и жрецы любви, - не пряча улыбок, пожимают плечами жители Лоны.

Так что если вы когда-нибудь будете на Лоне и в самую радостную ночь года окажетесь одни, просто внимательнее оглядитесь, наверняка, где-то в тени высоких ворот или возле ажурных перил изящных мостиков, мерзнет фигурка в причудливой маске, тихонько позванивая в серебряный колокольчик...

Действие II
Сказка

На здании городской ратуши гулко ударил гонг курантов. Три удара, мгновение тишины и веселенькая мелодия поплыла над пустынной, в этот ночной час, площадью.

-Новогодняя кадриль? - женщина в ослепительно-белой накидке изящным движением поправила капюшон.

-Она самая, - откликнулся кавалер и тихонько позвонил в колокольчик, сквозь прорези серебряной маски, изображающей злого шута, улыбнулись глаза:

-Все же девчонка в таверне смогла передать мелодийку?

-Я просто угадала, - откликнулась его спутница и, зябко передернув плечами, поинтересовалась:

-Так что сказочного нас ожидает впереди?

Снежинки острыми иголками кололи лицо, если бы не уникальные свойства плаща стражи, Инга уже озябла бы, но теплая подкладка маскировочной накидки надежно согревала тело. Нику снова позвонил в колокольчик и рассмеялся:

-Тари, увидеть меня в роли жреца любви... - он закашлялся.

Инга тоже улыбнулась и честно призналась:

-Если бы ты попытался дать этот звоночек мне, я бы вызвала тебя на дуэль.

-Как можно? - казалось, что Нику разделяет негодование спутницы, - Я всего лишь верный слуга Вашей Звездности, так что...

-Прекрати, - в голосе Инги зазвенела тетива боевого лука, - я уже поняла твою игру, маска шута сказала о многом, и если ты хочешь знать...

Громкие шаги, выбивающие звонкую дробь по брусчатке мостовой, заставили ее умолкнуть. Мощный молодой голос ревел, громом разносясь над пустынной площадью:

-И помни, маг, золота мне не жаль, но если обманешь...

-Как можно, рыцарь Форл? - полный достоинства баритон мага, был пушист и полон достоинства, этот голос напоминал урчание сытого довольного кота, - Репутация магистра Истара...

-Достаточно темна, чтобы я нашел тебя, - ревел голос рыцаря.

"Славный герой Форл пьян, как нерадивый шляпник", - поняла Инга.

-Достаточно знаменита, чтобы понять, что быть ассистентом для того великого, не боюсь этого слова, - в голосе мага разливалась приторная медовость, - подвига!

"Что же это за подвиг такой, что глава Стражи, держит саму Тари на морозе?" - Инга была заинтригована, все же Нику не изменился, с ним всегда было интересно.

Эльфийские плащи потемнели, их хозяева слились с темной стеной ратуши. Тень Нику творчески сгустил заранее, расколотив пару ближайших фонарей из ручного арбалета. Как оказалась зря. Фонари при приближении колоритной парочки - высокого стройного героя и низенького толстячка мага - гасли сами собой. И вот уже ратушная площадь погрузилась во тьму, лишь на остром шпиле ратуши по-прежнему горел зеленый навигационный огонь, да с внезапно очистившегося от туч неба блеснул острый клинок месяца.
Инга услышала, как сквозь зубы рыкнул Нику, обещая повесить неведомых ей фонарщиков предварительно накормив медью.

"А ведь повесит", - задорно поняла Инга.

Она наслаждалась дикостью открывавшейся ей картины, в сравнении с этим, блекла вся нелепость новогодних игрищ и традиций Лоны. 
Маг, выйдя на середину площади к куску черного камня с торчащим из того обломком меча (символу того, что Лона навечно одна из провинций Поднебесья), торопливо скидывал с себя плащ. Лицо замершего рядом героя, освещенное светом месяца, было неподвижно как у мраморной статуи.

"Кровь элди", - вспомнила Инга.

-Хороши?! - задорный шепот Нику ожег дыханием висок.

-Что они делают? - шепнула она в ответ.

-Если из меня получается сказочник, то они сейчас будут вызывать тень покойного короля Эгорна, - ликовал сурэ тирно.

-Но это же невозможно, - спустя короткое мгновенье, потребовавшееся на прикидку вариантов, удивилась Инга.

-Я же обещал, что наша прогулка не будет скучной, - в голосе Нику не осталось следа былого равнодушия, Инга купалась в интонациях мальчишки-менестреля, учившего ее играть на свирели в обмен на уроки фехтования.

Маг заорал диким голосом, герой опустился на колено.

-А люди на эти вопли не сбегутся? - заинтересовалась Инга.

-Административный квартал, новогодняя ночь, сейчас даже сторожа нежатся в теплых постелях, исполняя традиции, - ухмыльнулся Нику.

-А воры, преступники?

-Счастья хочется всем, а нюхачи Стражи, давно указали нашим ворам, что безопаснее резать кошельки в толпе, чем связываться с элди, - объяснил Нику и посоветовал:

-Послушай заклинания этого мастера, рекомендую!

Инга вслушалась в завывания мага, среди сумятицы бессмысленных воплей все чаще мелькало:

-...аранэль15...

-Он что дух моим именем заклинает? - хихикнула Инга.

-Лучше - он вызывает короля, чтобы тот помог ему найти любовь при... - договорить Нику не успел, резко скомандовав:

-Закрой глаза!

Инга тут же зажмурилась - не стоит спорить со сказочником, когда тот рассказывает сказку.
Несмотря на сжатые веки, глаза обожгла острая вспышка. Рядом чертыхнулся Нику, пробормотав:

-Хаккандил16, где-то световую гранату спер, кадетам уши надеру!

Когда в глазах перестали сверкать радужные пятна и к Инге вернулась возможность четко видеть в тенях, на площади оказалось уже три фигуры. Перед коленопреклоненными рыцарем и магом возвышался кто-то закутанный в плащ, на голове сверкала серебром трезубая корона...

"Если нищенка на паперти скажет, что она элди - не верь ушам своим", - к месту припомнилась Инге старинная поговорка.

В лицо ударил порыв ветерка, принося острый запах свежего  снега и...

"Призраки не пахнут!" - тари немного расстроилась, ведь ожидание чуда, которое странным цветком расцвело в груди после слов Нику, вновь завяло и рассыпалось прахом.

Ветер донес запах пота, алкоголя и мокрого меха шапки -  от рыцаря, запах настороженности, сгоревшего магния, бытовой химии - от мага... "Призрак" же просто вонял! Прогорклый жир, многодневный пивной перегар...

-Конский навоз?! - воскликнула вслух Инга.

И тут же ощутила на лице заинтересованный взгляд, уважение в голосе Нику, тоже доставило ей удовольствие:

-Точно! По моим сведениям этот "король" в прошлой жизни звался Древенон, бывший конокрад, но после каторги чуть поумнел - в балаганах призраков королей изображал, ну и... сейчас, похоже, нашел свою главную роль.

-Зачем вы потревожили мой сон? - между тем вопрошала "тень" давно усопшего короля.

-Пусть хладен, горек, тяжек он как стон! - не прекращал сетовать "призрак".

-Но он привычен стал за столько лет... - драматически выводил "король".

-О, элди, как же режет сердце лунный свет!!! - печально проорал "усопший Элгор" и замолк.

Тишина повисла над площадью, правда, Инга явно слышала странный стук, но не могла определить, что может так скрипуче стучать.

-Герой-то наш как зубками защелкал! - довольно буркнул Нику, разъясняя природу странного шума, - А вот не надо нажираться, аки сапожник, перед подвигами, - мстительно добавил элди.

Инге было отлично видно, как маг двинул локтем в бок растерянного героя. Рыцарь Фирн, не поднимая низко опущенной головы, запинаясь и продолжая выстукивать зубами мелодию "новогодней кадрили", просипел отдышливо:

-В-в-ваше В-в-величество, п-п-помогите м-м-мне обрести люб-б-бов-в-фффф принцессы!

"Дух" радостно подпрыгнул, едва не уронив корону. Поспешно поправил ее, и затянул:

-Принцессы сейчас холоднее льда,
Капризнее, чем весна.
Ты нравишься мне, смелый солдат,
Ты чем-то похож на меня.
В награду я дам тебе добрый совет,
Быть может с ним счастье найдешь.
Живет, совсем рядом, не зная о том,
Та, кого ты так долго ждешь!

-Имя! - простонал рыцарь.

Призрак не обращая внимания на выкрик, продолжал размеренно рассказывать:

-Живет, неприметна, забыта, одна,
Та, что всех в мире милей.
Она стала жертвой старинного зла,
Но все же она - аранэль!
Струится в ней кровь вечно юных богов:
Воителя Ветра-Морей,
А красотой она в бабку пошла -
В шлюху Ингениэль!

Волна злости, накрыла Ингу - как смеет это вонючее животное поминать ее имя, оскорблять?!
Стремительный вихрь обрушился на площадь, лже-король, громко вопя и держась за низ живота, покатился по древней брусчатке. Маг тонко верещал что-то невразумительное, вытянувшись в струнку, - сжатое стальными пальцами ухо горело огнем, а бешеный призрак, в чьих огненных волосах танцевала раздув капюшоном шею ужасная ядовитая Леука, шипел, сверкая страшными глазами:

-Играетесссь, детишшшки?!

Довершая ужас и нелепицу происшедшего, на площадь, абсолютно бесшумно будто колесница самого Мастера Снов, впорхнула огромная издающая отвратительное зловоние бочка с горящей алыми рунами надписью: "Осторожно! Грязь! Ассенизационная гильдия Лоны." Ссыпавшиеся с этого, столь привычного для улиц города, сооружения бородатые крепыши, деловито схватив стонущего "короля" и ловко потащили его к бочке. Вопящего от ужаса мага освободил из захвата изящных, но цепких пальцев, сам Нику. Не обращая внимания, на то, что его серебряная маска наводит еще больший ужас на несчастного "некроманта", он расстроено вопрошал:

-Ну что за бездари? Такую сказку испортили, рифмоплеты... - сопроводив тонко взвизгнувшего мага в руки бородачей удачным пинком, Нику отрывисто распорядился:

-Этих в каземат! Допросить, но без меня не вешать.

Ласково улыбнувшись растрепанной, напоминающей демона мщения, Инге, он подошел к замершему на коленях рыцарю. Не обращая внимания на разворачивающийся вокруг кошмарный балаган, спросил:

-Что, герой, хотел принцессу обманом найти? Правящих завоевать гонора не хватает, за потерянных принялся, лис-неумеха?

Послушал молчание, прерываемое всхлипываниями, и равнодушно скомандовал:

-Этого тоже убрать! Сдать на руки отцу, пусть сам решает, как наказать такое позорище. А это в подарок от меня, - он сунул за шиворот рыцарю свой колокольчик, - тебе он больше к лицу!

Через несколько мгновений на площади, освещенной холодной луной, остались лишь двое. Прекрасная женщина со струящимися с плеч, будто золотой водопад, волосами и длинный, как клинок меча, мужчина в серебряной маске изображающей ухмыляющегося шута.

-Прости, Инга, сказка у меня снова не получилась, - грустно сказал мужчина.

-Ну почему? - устало вздохнула женщина, - Что-то такое получилось - нелепая такая сказочка, без начала, без конца, глупая как...

-Жизнь? - Нику подошел к Инге вплотную.

-Жизнь, элди, - уточнила Инга и тихонько попросила, -Вызови драккар, я устала.

Нику снял с себя нелепую маску, отбросил и, глядя прямо в глаза тари, тихонько спросил:

-Лотэ, ты помнишь нашего сына?

Инга дернулась, боль вновь вернулась - имя, которым он звал ее когда-то17, домашнее имя... и память... Послушная память, которая как в магическом зеркале нарисовала картину: штормящий ледяной океан, низкое серое небо, редкие снежинки летящие на черный камень побережья. Погребальная ладья, из которой равнодушно глядит в небо широко раскрытыми глазами седовласый старик, а снежинки, не тая, блестят на его глазах... Нику с факелом в руках... Охваченная огнем лодка, уходящая в шторм, уносящая их сына туда, где они не будут никогда... Эру жесток - нет ничего страшнее, чем провожать за океан своих детей... Провожать в последний путь.

-Зачем, Нику? - спросила она и почувствовала, как слезы обожгли глаза.

Сильные руки обняли ее, горячие губы скользнули по лицу, стирая горькую влагу.

-Я хотел увидеть тебя, а не ту ледяную маску, что ты надела и забыла снять... - шепнул Нику.

-Глупый, - она нашла губами его губы, и время остановилось.

Когда к ним вернулась способность думать логично, уже светало.

-Мы всю ночь простояли здесь? - тихонько спросила Инга, и потерлась носом о его нос.

-Неважно, - его глаза сияли молодостью.

-Неважно, - согласилась Инга.

-Лотэ, я хотел подарить тебе сказку, но не сумел... - Нику улыбнулся и закончил, словами многих добрых сказок:

-Прими в дар мою феа!

Пушистый снег, вновь обрушился на площадь, засыпая древний булыжник мостовой, смягчая серую пелену наступающего утра и укутывая загадочной пеленой две фигурки, что по-прежнему стояли, обнявшись, возле черного камня.

Занавес
Маскарад с разоблачением

Тихая мелодия флейты журчала в полутемной комнате. Музыка звенела веселой птахой и тут же рассыпалась звонкой дробью летнего дождя, шуршала багряными листьями тоскливых листопадов, пела зимней вьюгой, жила... И закончилась, как жизнь - на полувздохе, на тихом стоне. Какое-то время в уютной комнатке на втором этаже таверны царила полная тишина. Потом рыжеволосая девушка убрала серебристую флейту в обитый бархатом футляр и тихонько вздохнула:

-Все, пора расходиться, утро уже...

Давешний танцор-студент зарылся носом в густые волосы своей подруги. Та так и просидела все время, что длился импровизированный концерт, на его коленях. Зажмурившись, растворяясь в мелодиях флейты. Только теперь она, наконец, открыла глаза и, рассмеявшись, заметила:

-Слушай, Эвви, когда ты ночью играла эту ужасную... - она запнулась подбирая нужное слово.

-"Новогоднюю кадриль", - фыркнула медноволосая.

-Ну, этот самый кошмар, - кивнула головой девушка-"каин", - я тебя почти ненавидела.

-Чтобы так отвратительно сыграть, нужен настоящий талант, - ободряюще раздался с узкого диванчика довольный голос.

Давешний маг-толстяк, мечтательно глядя на флейтистку, заметил:

-Боюсь, что из меня жулик вышел недостоверный, да и Древенон подвел...

-А что Древенон?! - проорал бывший лже-король, сейчас, в черном, расшитом серебром, форменном камзоле Стражи Лоны, он был почти неузнаваем, лишь полный достоинства голос напоминал горе-тень, - я даже навоза в карман накидал, так что не надо ля-ля!

-Назвать, Тари Индо, шлюхой! - доблестный рыцарь Фирн Форл, галантно помог рыжеволосой флейтистке накинуть на плечи дорогое манто и, взяв футляр с флейтой, нетерпеливо дожидался, пока Эвви поправит прическу.

-Так стихи-то Нику сам писал! - хохотнул маг, поудобнее устраиваясь на диванчике, сладко потянувшись, он добавил, - И ведь прав оказался.

-Как всегда, - кивнул Древенон, накидывая на себя плащ.

-Как всегда, - эхом повторил рыцарь Форл и, тяжело вздохнув, закончил:

-А все же, Нику безжалостен... Лучше бы меня высекли на площади, чем заставили быть...

-Из-за твоей безбашенности, едва не погибли люди, в наказание за такую смелость, Нику всего лишь... - успокаивающе начала медноволосая.

-Я знаю, - согласился рыцарь, - но... Как же тяжело было... Унизительно... И не знаю...

-Расплата за глупую смелость - маска труса... - пояснил маг.

-За излишнюю любовь к эффектам - маска жулика, - ехидно одернула толстяка рыжая и примиряюще сказала:

-Нас же никто не заставлял, мы выполнили просьбу друга, только и всего... Ночь прошла, забудем это как... сон.

-А я все равно не понимаю, зачем был нужен Нику весь этот маскарад, - паренек-"каин" героически выпятил челюсть и, покосившись в висящее на стене зеркало, закончил:

-Тут и элди быть не нужно, я ж видел, как она на него глядела... Неужели нельзя было без всего этого любительского лицедейства?

-Кто знает этих элди? - его подруга, нежно потрепала его по волосам и шепнула прямо в ухо:

-Пойдем, может, еще успеем соблюсти традиции.

Студент резво поднялся, но все же упрямо бросил:

-Все равно не пойму Нику, такой мудрый, спокойный и вдруг такой дурацкий, нелепый бред. Да и мы не лучше, тайные агенты в роли комедиантов, рассказать кому... Смех!

Рыжая флейтистка, уже выходя за дверь, тихо сказала:

-А ты никогда не замечал, что от любви глупеют?

Дверь закрылась за медноволосой и рыцарем. Следом потянулись остальные. Вскоре в комнатке остался только маг. Глядя в синий язычок пламени газового светильника он отчетливо проговорил вслух:

-Вся жизнь - это один большой маскарад, хорошо, если у кого-то хватает сил снять маски.

Он щелкнул пальцами, золотистый краник светильника повернулся, но в комнате не стало темнее - в окно уже заглядывал рассвет. Но уставший маг, все же уснул и, видя во сне красивую девушку Эрну в объятиях трактирщика, тихонько скрежетал зубами от бессилия.
Наступало первое утро очередного года. Холодное зимнее солнце заливало равнодушными лучами пустынную ратушную площадь. Забытая серебряная маска таинственно блестела, напоминанием о безумии ночи. Шут печально улыбался.
1 Фейя(квэнья) - ненависть, ненавижу.
2 Ниеникуэ(квэнья) - подснежник.
3 Нику(квэнья) - холод.
4 Инга(квэнья) - высота.
5 Тари Индо(квэнья) - Королева Сердец.
6 Айка(квэнья) - ужасный.
7 Сурэ тирно(квэнья) - дословно "ветер-стражник", глава тайной полиции.
8 Элди(квэнья) - эльф.
9 Феа(квэнья) - душа.
10 Минья(квэнья) - первый.
11 Оиро Осто(квэнья) - Вечный Город, Столица.
12 Лаиркундо(квэнья) - Лаир - близкий(друг), Кундо - принц.
13 Ура Гон(квэнья) - Большой Камень.
14 Яванниэ(квэнья) - девятый месяц года.
15 Аранэль(квэнья) - принцесса.
16 Хаккандил(квэнья) - достаточно цензурное ругательство.
17 Лотэ(квэнья) - цветок.