Трикс

Этот пронзительный звук, быстрый, как бросок кобры, колкий, как удар стилета…
Он приходил из вязкой густой мглы, которая падала с потолка и заполня-ла спальню Глеба каждый раз, как только он гасил свет. Закрывая усталые гла-за, Глеб сразу начинал слышать настойчивые нашептывания и легкое постуки-вание за стеной. Но стоило вскочить с постели, как ночные страхи отступали, и воцарялась тишина. Только изредка, когда поднимался сильный ветер, ветки клена царапали стекло, издавая жалобный пронзительный скрип:
- Три-и-икс!

Кошмар стал реальностью спустя полтора месяца, шестнадцатого октяб-ря.
В то утро Глеб проснулся в дурном настроении. Прошлепав босыми но-гами на кухню и вспугнув по пути стайку обнаглевших рыжеусых «стасов», по-ставил на плиту чайник, бросил пасмурный взгляд в грязное окно. Там накра-пывал мелкий дождь.
Протирая сонные глаза, Глеб свернул в ванную. Постоял, подумал над раковиной, разглядывая зеленую щетку с вылезшей щетиной, после чего вздох-нул и выдавил из тюбика толстую белую колбаску.
«Четыре часа нездорового сна не отдых для человека, которому на работу к семи», - подумав так, Глеб сполоснул щетку и поднес ее ко рту.
Вот тогда он и услышал тихий треск и постукивание.
Первая мысль Глеба была о закипевшем чайнике, и он стремглав вылетел из ванной проверить, не пролилась ли вода на плитку. Однако чайник закипать не собирался, и его мерное посапывание немного обескуражило Глеба. Все еще сжимая в руке щетку с прилипшей к щетине пастой, Глеб постоял среди кухни, сонно покачиваясь из стороны в сторону. И когда треск раздался снова, сомне-ний не было: звук исходил из ванной. Теперь к нему добавилось скрипучее ца-рапание, будто от крохотных коготков, и на Глеба наконец-то снизошло озаре-ние.
- Крыса!
Если к тараканам Глеб привык еще в студенческие годы и признавал их едва ли не обязательным атрибутом любой городской квартиры, то крысы вы-зывали в нем, мягко говоря, негативные эмоции. Сразу же всплыл в памяти случай, когда в возрасте пяти с половиной лет Глеба покусала старая белая крыса, ручная и весьма безобидная, если только ее не тянули за хвост.
Немного поразмыслив, Глеб решил утяжелить снаряжение, и сменил зуб-ную щетку на веник. Охотничий инстинкт, свойственный многим живым суще-ствам, выветрил последние остатки сна.
Глеб остановился на пороге ванной, и вытянул шею, вслушиваясь в по-трескивание. Крысиные коготки царапали кафель прямо под раковиной, огоро-женной самодельным шкафчиком для хранения ведер, тряпок и разных мою-щих средств. План был предельно простым: с помощью веника выманить крысу из-под раковины, а потом им же ее убить.
Придя к такому решению, Глеб не стал мешкать. Время поджимало, и, чего доброго, из-за этой проклятой крысы придется опаздывать на работу!
Глеб наклонился и взялся за дверную ручку. Царапанье стало более раз-личимым, что подтвердило версию наличия крысы под раковиной. Ухватив ве-ник поудобнее, чтобы в случае чего превратить его в метательный снаряд, Глеб дернул дверцу.
Вопреки ожиданиям, из-под раковины никто не выскочил. Глеба немного удивило, что пол под раковиной усеян дохлыми тараканами (вроде он уже дав-но не морил их), но в остальном все было, как обычно. В правом углу стояло ведро, на дне которого покоились пакетики со стиральным порошком и ском-канная половая тряпка, с трубы свисала длинная нить паутины. А в левом углу лежал кокон.
Веретенообразный, величиной с кулак, он был черным и блестящим, словно хорошо отшлифованный агат. При более внимательном рассмотрении оказалось, что он не лежит на полу, а крепится к стене шкафчика подобно тому, как кокон бабочек крепится к стволу дерева. И внутри него что-то быстро-быстро трещало и постукивало:
- Трикс… Трикс… Трикс…
Завороженный, Глеб протянул веник и ткнул им в кокон. Прутья прошли насквозь, не встретив никакого сопротивления, и ткнулись в стену шкафчика. Глеб облизал пересохшие губы. Вторая попытка определить плотность кокона собственной рукой также не увенчалась успехом. Пальцы лишь пронизал жут-кий холод, словно опустились в озерную прорубь, и Глебу пришлось долго ды-шать на них, чтобы вернуть хоть какую-то чувствительность.

Незачем говорить, что Глеб опоздал на работу на целых полтора часа: не-бритый, в помятой пятнистой форме. Всю смену он проторчал в дверях магази-на с отрешенным видом, не обращая ни малейшего внимания на обычные кол-кости и шуточки продавщиц. Мысли его вертелись вокруг одного и того же загадочного кокона, за одну ночь выросшего под раковиной в его ванной ком-нате. Его нельзя было потрогать, но можно было ощутить исходящий от него смертельный холод и услышать потрескивание, издаваемое им, это самое жа-лобно-пронзительное «Трикс»…
Глеб задумался. Возможно, никакого кокона не было в помине, а все это результат хронического недосыпания и разыгравшегося воображения. Как бы там не было, придя к такому заключению, Глеб с нетерпением дождался конца рабочей смены, чтобы вернуться в свою холостяцкую квартиру и проверить до-гадку.

В октябре темнеет рано, да к тому же какие-то подонки раскокали в ко-ридоре лампочку. Глеб, держа под мышкой два батона, кошелек, пакет крупы и зонт, пытался разобраться в связке ключей, совершая невероятные по акроба-тической сложности действа, при помощи одной-единственной пары рук. При этом он отчаянно ругал и скверную погоду, и неизвестных хулиганов, и свою собственную рассеянность, позволившую ему оставить дома столь необходи-мый пакет.
(На деле-то виновата была не рассеянность, но за несколько рабочих ча-сов Глеб успел успокоиться и решил не поднимать панику раньше положенного срока).
Наконец ему удалось не только подобрать нужный ключ, но и вставить его в замочную скважину и два раза провернуть. Дверь гостеприимно распах-нулась, приглашая хозяина войти в темную прихожую. Глеб перешагнул порог, закрыл дверь ногой, и тут все, что удерживалось им с таким усердием, со сту-ком полетело на пол. Руки затряслись, а язык прочно прилип к гортани, потому что в кромешной тьме квартиры отчетливо звучало зловещее перестукивание:
- Трикс… Трикс… Трикс…
Не потрудившись запереть квартиру, зато сочтя нужным зажечь свет во всех комнатах, Глеб ринулся в ванную и распахнул плотно запертую им дверцу шкафчика. Тут колени его подогнулись, и он шлепнулся прямо на грязный ка-фель, вытаращив глаза и приоткрыв рот.
Кокон вырос.
Не просто вырос, а ВЫРОС!!! Если утром он был с Глебов кулак, то те-перь оказался вдвое больше его головы. И четкое постукивание «Трикс.. Трикс..» сопровождалось заметными вибрациями глянцевито черных стенок, что неприятно напомнило Глебу сокращение сердечной мышцы.
Какое-то время он просто сидел на полу, а потом начал отползать, быстро перебирая руками и ногами, пока не выбрался в коридор. Здесь ему хватило си-ленок вскочить на ноги и добежать до кровати, чтобы, наконец, рухнуть на нее и обхватить дрожащими руками пылающую голову.
«Я схожу с ума, - безнадежно подумал он. – Все началось с кошмаров… а теперь еще и это… Я уверен, за стеной зреет что-то ужасное, а я не знаю, что делать.»
Глебу хотелось плакать. На улице лил дождь, в ушах звенел нестерпимый звук «Трикс», а перед мысленным взором вспыхивали и гасли жаркие золотые глаза, расколотые пополам вертикальным, добела раскаленным зрачком, похо-жим на тонкое и зыбкое пламя свечи. Но Глеб уже не мог сосредоточиться на новом видении. От усталости и переживаний последнего дня он провалился в тяжелое забытье.

На работу он проспал, поэтому поспешил одеться и, даже не позавтракав, вылетел на улицу, прихватив с собой оставленные в прихожей батоны. Эта спешка избавила его от необходимости заглядывать в ванную комнату, где со вчерашнего утра поселился его ужас. Фактически, Глеб даже не услышал зна-комого пугающего звука, и это немного успокоило расшатанные за вчерашний день нервы. Но если бы он спешил чуть меньше, то, вероятно, заметил бы дру-гое: из его квартиры неожиданно исчезли все тараканы.

- …и если бы ты попросил отгул, я бы тебя отпустила, - закончила Нови-кова.
Глеб моргнул и уставился на директора магазина непонимающими стек-лянными глазами. Та спустила очки на кончик носа и смерила охранника по-дозрительным взглядом.
- Ты вообще слушал, что я тебе тут говорила? – осведомилась она. – Что происходит? Я второй день вижу тебя в таком состоянии, и, признаться, мне это совсем не нравиться! Я не говорю о вчерашнем прогуле, но ты мог хотя бы пре-дупредить?
Глаза Глеба обрели осмысленное выражение.
- Вчерашнем прогуле? – повторил он. – Но я вчера был…
Его взгляд переместился на стену, где под круглыми часами висел кален-дарь с фотографией живописного осеннего леса. Красный квадрат выделял чис-ло: восемнадцатое октября. В затылочной части мозга зазвенела тревога.
- Так сегодня… четверг? – слабым голосом спросил он, чувствуя, как пол уходит из-под ног.
Новикова всплеснула руками.
- С тобой все в порядке? А, может, ты пьешь? Так если у тебя пробле-мы…
Она говорила и говорила, но мысли Глеба вращались в иной плоскости.
«Когда я впервые увидел кокон, был вторник. А сегодня – уже четверг. Значит, в среду я не выходил на работу? Что же тогда я делал? Спал?»
Ну конечно! Он проспал больше суток, и так спешил на работу, что не посмотрел на календарь!
Кулаки Глеба непроизвольно сжались. Это что? Компенсация за те бес-сонные ночи, проведенные в постоянных кошмарах под тихое нашептывание и поскрипывание?!
- … и предупреждение я выносить не буду, - докончила Новикова. – Но постарайся, чтобы следующего раза не было. А теперь иди на свое рабочее ме-сто.
Глеб повернулся и взялся за ручку двери.
- Трикс, Трикс, Трикс, - простучали за спиной настенные часы.
Не говоря ни слова, Глеб вышел из кабинета и с силой захлопнул за собой дверь.

На работе Глеб досидел до последнего. Его сменщик Илья очень удивил-ся и заметил, что собирается закрывать магазин.
- Вот и хорошо, - мрачно буркнул Глеб.
- Ты не идешь домой?
- Возможно, я здесь заночую.
Илья откинул голову и оглядел напарника с ног до макушки.
- Ты кого-то ждешь или отрабатываешь вчерашнюю смену?
- Можешь уходить, я за тебя подежурю…
- Ты согласовал с директором?
Глеб промолчал.
- Значит, нет, - резюмировал Илья. – Что ж, если хочешь остаться – оста-вайся. Только не говори потом Новиковой, что это я тебе разрешил.
- Спасибо, - прошептал Глеб. – Я лягу на запасной кушетке, если ты не против.
Илья пожал плечами.
- Мне в общем-то все равно, только… Слушай! – его глаза вдруг загоре-лись нетерпеливым огоньком. – Раз ты здесь… У меня припасено пол-литра, может, раздавим, а?
Глеб немного подумал.
- А-а, давай! – махнул он рукой.
«Может, именно этого мне и не хватает, чтобы кошмары ушли», - мыс-ленно вздохнул он.
Волшебная прозрачная жидкость сделала свое дело очень быстро. В жи-воте разлилось тепло, глаза замаслились, и все происшедшее показалось Глебу очередным дурным сном.
- Э-эх, знал бы я, огурчиков бы припас! – мечтательно тянул Илья, морща нос и осторожно нюхая корку черного хлеба. – А водка хорошая, хоть и деше-вая.
Он закурил, и сизый дым окутал Глеба.
«Да, теперь я понял, - подумал он. – Нет никакого кокона под раковиной, никакого Трикса и самое главное никакого прогула. Есть только эта комната и бутылка на столе, да еще Илья, и больше ничего. Пока я здесь, со мной ничего не случится. Как печально, что я раньше об этом не подумал!»
- Так о чем ты подумал?
Глеб вздрогнул и встретился глазами с выжидающим взглядом Ильи. По-хоже, последнюю фразу Глеб произнес вслух.
- Я подумал, - заплетающимся языком пробормотал он, - как люди сходят с ума? Это бывает сразу? Или постепенно? Или…
- Ты серьезно? – перебил Илья, от изумления откидываясь на спинку сту-ла.
- Конечно, - с пьяной убежденностью ответил Глеб. – Мне интересно, по-нимают ли психи, что они… ну, психи? Предположим, жил человек – совер-шенно нормальный, такой же, как миллионы других людей, и вдруг он просы-пается рано утром и понимает, что спятил! Он идет в туалет и кричит в толчок: «Месье Наполеон, я не смогу навестить вас, так как с сегодняшнего дня я со-вершенный дебил!»
- Ну… думаю, псих считает себя нормальным, - Илья запнулся и вцепил-ся в стакан, как в спасательный круг. – Давай выпьем!
Глеб осушил стакан, даже не поморщившись. Он навалился грудью на стол и страстно зашептал:
- Вот уже третий день в моей квартире растет что-то страшное! РАС-ТЕТ!!! Понимаешь?! Увеличивается в размерах… и такое холодное… и темное, как сама ночь. Но я не сошел с ума, нет! Я не какой-то там псих! – Глеб обру-шил кулак на стол, бутылка и стаканы подпрыгнули. Илья опасливо отодвинул-ся, начиная жалеть, что напоил сменщика. Пробегающий по краю стола таракан остановился, удивленно зашевелив на Глеба подвижными усами, и отважно свалился на пол.
- Самое главное, его нельзя уничтожить, - продолжил Глеб, вновь пони-жая голос и не обращая внимания на удивительное поведение таракана. – Я пробовал его… веником… но тогда я не знал, что это Трикс! Да, в этом все де-ло! Теперь я понял самое главное!
- Глеб, Глеб, успокойся! – попытался увещевать его Илья.
- Ты мне не веришь! – возмутился Глеб. – Тогда пойдем со мной! Пойдем ко мне, и я покажу тебе! Оно там, точно! Трикс!
- Трикс… - повторилась дверь, повернувшись на несмазанных петлях. На-верное, ее открыло сквозняком.
Глаза Глеба округлились от ужаса. Отбросив стул, он выскочил за порог и загремел замком магазина.
- Глеб, вернись! – следом возник Илья, пытаясь остановить обезумевшего напарника.
- Глеб, Трикс! – послышалось мужчине, и он, подвывая от ужаса, бросил-ся в проливную ночь, где ревел ветер, и слепо таращились битые фонари.

На работу Глеб заявился к вечеру. Первым его встретил Илья.
- А я за тебя смену отрабатываю, - укоризненно заявил он. – Новикова рвет и мечет…
Он замолчал, оглядывая грязного, жалкого напарника.
- Ты где шатался в такую погоду? – полюбопытствовал он. – Пари держу, домой ты не заходил.
Глеб болезненно скривился, его покрасневшие глаза дико блуждали.
- Я туда больше не вернусь, - хрипло проговорил он. – Я пришел попро-сить у тебя денег…
- Понимаю, - с напускной озабоченностью закивал Илья. – Только в та-ком виде не рекомендую показываться директору. Я лучше скажу ей, что ты лег в больницу, а ты пока подожди у входа… с той стороны.
Илья удалился, а Глеб по его совету вышел на улицу и остановился возле урны, зябко обхватив плечи руками и отрешенно уставившись в землю.
Он почти не помнил, что делал прошлой ночью. Помнил только дождь и холод, и треск деревьев, преследующий его. Ключи от квартиры все еще оття-гивали карман, но возвращаться туда ему хотелось меньше всего. Поэтому, как только стало светать, он немного вздремнул на скамейке в парке, познакомился с парочкой бомжей, собирающих бутылки и без труда сошел за своего. Возле мусорных баков они распили бутылку мутной смеси, и Глеб решил, что это да-же лучше, чем сходить с ума в одинокой квартире. А потом он почувствовал на себе пристальный взгляд из кустов за спиной. Повернув голову, Глеб встретил-ся взглядом с белыми узкими зрачками на золотисто-желтом фоне, и сердце на мгновение замерло, а затем затарахтело с новой силой, когда со стороны демо-нических глаз послышалось четкое звонкое слово:
- ТРИКС!
Вот тогда Глеб со всех ног бросился из парка, и единственным его жела-нием теперь было навсегда покинуть родной город.
-…да и это еще не самое страшное! – говорил над ухом чей-то незнако-мый голос. – Лучше уж с тараканами жить. От этого еще можно спастись. Вот когда они исчезают внезапно – стоит призадуматься. Вполне может случиться, что в твоей квартире он и поселился! А ведь если он к тебе пристанет, то не по-кинет никогда. Все время будет рядышком, с того самого времени, как вылу-пится. Потому как Трикс – он как щенок привязчивый.
Знакомое слово резануло Глебу слух. Еле сдерживая первоначальный по-рыв оглянуться и закричать, он лишь немного скосил глаза и увидел двух бесе-дующих бабулек в цветастых платках. Как это делают многие люди, они бес-печно остановились посреди тротуара, не слишком беспокоясь о том, что кому-то приходится их обходить.
- Смотри ты! – подивилась другая. – Как домовой совсем, что ль?
- Захочет, так и домовым станет, - убежденно проговорила первая. – Он любым может прикинуться, только корми…
- Вот, Глеб, держи!
Запыхавшийся Илья сунул напарнику мятые бумажки. Глеб даже не по-глядел на полученную сумму. Он лихорадочно высматривал двух старушек в ярких платках, которые только что непринужденно болтали поперек тротуара, а теперь исчезли. Улица была пустынна, и лишь по другой стороне шла веселая компашка школьников, играя в футбол пустой пивной бутылкой. Глеб почувст-вовал, как закружилась его голова, и поспешил ухватиться за Илью.
- Глеб, Глеб! Что с тобой? – заволновался тот. – Может, тебя все-таки проводить домой?
Глеб провел дрожащими пальцами по векам и кивнул.
- Да… да, я думаю, нам стоит зайти ко мне… нам вместе…
- Хорошо, хорошо, - согласился Илья, не без основания опасаясь продол-жения недавней истерики. – Я могу тебя проводить… ну, после смены, конеч-но.
- Понимаю, - безучастно прошептал Глеб, и поднял покрасневшие от по-стоянного напряжения и недосыпания кроличьи глаза.
- Только, - попросил он, - давай сначала выпьем.

Квартира Глеба встретила друзей зловещим молчанием.
Не было ни треска, ни постукивания, в которых слышалось страшное пронзительное имя.
- Зря ты бесишься, - ворчал Илья. – Чего тебе не хватает? Бабу тебе надо! Бабу!
Игнорируя пьяное бурчание Ильи, Глеб, спотыкаясь, пробежал в ванную, уже в предчувствии чего-то недоброго. Распахнув дверь шкафчика, остолбенел.
Гигантский, почти в человеческий рост, кокон чудом умещался в узком замкнутом пространстве под раковиной, и теперь не рос, а сжимался на глазах, подобно тому, как съеживается шарик, если из него выпустить воздух. Это бы-ло не так удивительно, принимая во внимание широкую продольную трещину, пересекающую поверхность кокона уродливым шрамом. Сердце Глеба оборва-лось и провалилось куда-то в желудок. Голова сразу прояснилась от первого же пугающего образа. Он не мог сказать с точностью, привиделись или нет ему та-инственные бабульки возле магазина, зато отчетливо осознавал, что он не сума-сшедший, и ОНО, наконец, вылупилось. И находится в его квартире.
- Где у тебя здесь сортир?
Глеб подпрыгнул от неожиданности и несколько секунд непонимающе таращился на приплясывающего Илью. Потом посторонился, пропуская напар-ника, прикрыл за ним дверь, постоял, прислушиваясь. До слуха обалдевшего Глеба доносились приглушенные шорохи и журчание. Затем – рев сливного бачка.
«Он не видит его! – отчаянно пронеслось в мозгу. – Не видит! Значит, я – псих? Или он просто не замечает?»
Уверенность снова покинула Глеба. Он привалился спиной к стене и за-крыл глаза. И вот тут-то послышались шаги.
Глеб сразу встрепенулся, прислушался, напряжено вглядываясь в полу-мрак. Шаги были медленными, легкими, шаркающими. Кто-то босиком шел по холодному полу, неуверенно, как человек, оказавшийся в незнакомом месте. Шаг… еще шаг…
Глеб напрягся. Пот градом катился с его лба, руки ходили ходуном. Он хотел позвать на помощь Илью, но язык не слушался. Только из ванной доно-сился шум льющейся воды. Еще шаг – и человек вышел из комнаты в коридор. Он существовал! Действительно существовал, и Глеб видел его! И это была де-вушка!
«Бабу тебе надо…»
Она была красивой и совершено обнаженной, и шла, касаясь ладонями стены, как ходят слепые. Ее глаза были закрыты, а короткие черные волосы влажно поблескивали. И если раньше Глеба удерживал на месте страх, то те-перь…
«Он станет таким, каким пожелает его увидеть хозяин. Только корми…»
Глеб отшатнулся. И в то же время девушка остановилась и открыла глаза. Они были великолепно желтыми, с тонкими белыми струями вертикальных зрачков.
- Трикс! – не то Глеб произнес, не то упала со стола и вдребезги разбилась кружка.
Губы девушки раздвинулись.
- Глеб! - жалобно и томно прошелестела она. – Я ведь искала тебя! Поче-му ты меня избегаешь?
Только теперь Глеб заметил, что бледные щеки девушки мокры от слез.

Илью больше никто не видел.
Про Глеба известно, что он женился и уехал из города. Он счастлив и го-ворит, что важно не то, какой цвет глаз у твоей возлюбленной, и даже не то, что она сделала с твоим лучшим другом (об этом Глеб никогда не спрашивал у Трикс, а она не торопилась ему сообщать). Важно – что они нашли друг друга, и что любовь их настоящая, крепкая, единственно верная, потому что только истинная любовь может длиться всю жизнь, и дольше жизни.
Вечно.