В меньшинстве

Я, как и многие родившиеся под Девой, отличаюсь привязанностью, однолюбством и относительной порядочностью к тому, кто сумел ответить мне взаимностью. Особенно в последнее время, мне не то чтобы тяжело было найти в кого влюбиться беспамяти, но всё это как-то очень странно происходит. Я вдруг заметил, что разные категории людей, которые раньше как-то скрывали свои предпочтения, теперь при каждом удобном случае не упускают возможности продемонстрировать насколько они отличаются от общепринятого.

С Яэль я знаком совсем немного, может, поэтому нам и подружить, толком не удалось. Я не мог не обратить внимания на её большие выразительные карие глаза, длинные густые ресницы, и задумчивый взгляд. Она очень коротко подстрижена, но ей это идёт. У неё пропорциональная фигура. Ну, может быть, грудь немного великовата, но меня это никогда не отталкивало. Я с ней дружил мало - чуть больше одного дня. Когда она в очередной раз мило улыбнулась, мне стало ясно, что я хочу её, а когда я понял, что это взаимно, то дружбе тут же настал конец.

Чуть ли не силой я попытался затащить Яэль в мою новую квартиру, но она нежно взяла меня за руку и повела к себе. Мне, в принципе, было всё равно, где наша дружба будет трансформироваться в страсть, просто к её дому добираться дольше. Но спорить я не стал и, стараясь не нарушать правил, поехал по указанному адресу. Нормальной беседы во время поездки у нас не получалось – мы мысленно уже были у неё дома, и каждый активно представлял себе, что и в какой последовательности он будет делать. Её рука лежала у меня на колене, отчего моя фантазия работала в повышенном режиме. Когда я вдруг отдал себе отчёт в том, что сам себе успел напредставлять, то почувствовал прилив гордости и даже оглянулся вокруг, как если бы кто-то был способен прочесть мои мысли.

Перед самым домом Яэль, лукаво улыбаясь, сообщает мне, что у неё имеется маленький секрет, но я, обо всём скоро узнаю.

Нет, я не стал допытываться о каком секрете идёт речь. Ну, может, потом спрошу, если не забуду. Я, вообще, не против секретов. Но тогда, чувствуя коленом, тепло от её ладошки, я был совсем не в настроении что-либо разгадывать.

Мы не стали раздеваться сразу после того, как закрыли за собой дверь, и это был первый прокол в моих ещё тёплых фантазиях. Сначала мы прошли на кухню. Яэль принялась заваривать чай и предложила всяких пирогов. Я есть не хотел. Я подумал, что поесть мы можем потом, но спорить не стал и мы сели за стол. Конечно, мы знакомы всего ничего, и сразу заниматься любовью... Считается, что мужику проще, что он ближе к природе. Женщине нужно больше времени, чтобы разобраться в себе и в нём. Поэтому я решил, что ничего страшного не случится, если я ей дам спокойно допить чай - пусть покопается в себе, а уж потом покажет, где тут спальня.

Чай хоть и горячий, но выпил я его быстро. Сидим друг напротив друга. Молчим. Она внимательно смотрит на меня и как бы, между прочим, кладёт свои ладошки поверх моих. Итак, она держит меня за руки, и внимательно смотрит в глаза.

Может, я не проявляю должной активности? Может, комплимент какой сделать? Что если она ждёт проявления силы, даже грубости с моей стороны? Может, просто встать и потащить её в спальню? Яэль продолжает меня гипнотизировать. Мы продолжаем так сидеть ещё несколько минут. Она буравит меня взглядом и моё терпение на пределе. Но тут на её лице появляется отрешённая улыбка и она отпускает мои руки.
- Что-то случилось?- спрашиваю я.
- Теперь ты знаешь мой секрет,- тихо отвечает она.
Убейте меня, если я знаю, о чём идёт речь! Но, я понимающе киваю и вижу, что она прямо воспрянула духом.
- Ты тоже смог это преодолеть?
- Я пытался,- вру в ответ и тут же добавляю,- надеюсь, мы говорим об одном и том же.
- Я говорю о грязи плотской любви, о животной похоти,- её глазки сощурились и губки скривились в брезгливой улыбке.

Я тут же почувствовал неладное, хотя не был уверен, что меня не разыгрывают. Я почти почувствовал себя животным, которому уже не отмыться.
- Ну да, плотские забавы и утехи… это да – дело грязное,- продолжал поддакивать я.- И ты нашла выход?

Я почти поверил, что она меня не разыгрывает, и мне показалось, что и выход она уже нашла.

Яэль торжественно махнула головой и гордо произнесла: "При помощи взгляда".

Её глаза засветились, и на лице появилась воодушевлённая улыбка. Затем она объяснила мне, как после длительных тренировок научилась проникать в биополе партнёра и таким образом удовлетворять себя. По её сытому выражению лица, мне показалось, что она не врёт. А если так, то меня только что просто-напросто  поимели. Она без спроса влезла в моё биополе, которое ещё полчаса назад было девственным, удовлетворилась, и вот сидит передо мной и закатывает от удовольствия глазки.

Желание заниматься любовью старым привычным, но грязным способом, у меня сразу пропало (надеюсь, это временно). Обращаться в полицию, по поводу изнасилования взглядом, мне показалось не самым разумным решением. Во-первых, совсем непросто доказать, что событие имело место, а во-вторых, если узнают, друзья и знакомые, то мне уже будет сложно смыть с себя это пятно.

Думаю, она не одна такая. Не удивлюсь, если создано целое движение противников физического сближения. Может и название у них есть, типа "платонисты" или "чистисты". Это, конечно, лучше, чем педофилы или зоофилы, но мне с ними не по пути.

Яэль была уверена, что поделилась со мной секретом и что теперь мы уже больше, чем просто друзья. У меня на этот счёт было иное мнение – я чувствовал, что меня обесчестили.
Я ушел, не попрощавшись, и всю дорогу убеждал себя, что всё это бред.


На следующий день после моего «сближения» с Яэль, я решил побыть один, чтобы прийти в себя.

После работы я заскочил домой, переоделся в джинсовое с красовками, с майкой, кожаной курткой и платком на шею (это, чтобы не привлекать внимание) и через десять минут уже подъехал в приглянувшийся мне паб. В прошлый раз там громко играла музыка, все танцевали и никто не обращал на меня внимание. Я примостился у края стойки, заказал безалкогольный коктейль и приказал себе не вспоминать о вчерашнем падении. Но, тем не менее, мне было бы интересно узнать, как Яэль взглядом сумела себя удовлетворить. То ли она отхватила кусок моего биополя, то ли представила меня в какой позе, и одной этой мысли ей было достаточно? Опять же, не знаю, о какой позе идёт речь. Может поза неудобная? И вообще, кто-то спрашивал моего согласия перед тем, как в неё ставить?!

Нет, ну о какой именно позе идёт речь?! Моё воображение начало тут же рисовать всякие непристойности, и я даже обвёл присутствующих взглядом, испугавшись, что их, эти непристойности, ещё кто-то увидит. Но никто не обращал на меня внимания.

Никто кроме одной, с взлохмаченными чёрными волосами, в короткой кожаной куртке и с длинной сигаретой. Сигарету она не курила, так как тут не курят, но гордо держала её, думаю, чтобы показать, что уже большая. Она смотрела мне прямо в глаза не отводя взгляда. А я отвёл. Мне не хотелось никого снимать, да и быть снятым тоже желания не было. Понаблюдал немного за танцующими и снова глянул в сторону взлохмаченной. Она продолжала меня гипнотизировать. Я забеспокоился, не хотят ли меня поиметь по второму кругу. На её лице появилась улыбка. Я уж и не знал чему она улыбается – может, уже удовлетворилась? Оставалось надеяться, что у неё благие намерения. Нет, мне совсем не нравится, когда на меня так долго смотрят. Я поставил бокал на стойку и направился к ней. Спрашивается: кто кого снимает, она меня или наоборот? Если эта малолетка думает, что на меня достаточно посмотреть и изобразить лёгкую улыбку, чтобы я тут же оказался в её распоряжении, то она крупно ошибается. Я ей скажу всё, чего она заслуживает, и музыка не заглушит то, что она должна о себе знать.

Полный недовольства, засунув руки в карманы, я подхожу к ней. При близком рассмотрении у неё оказались такие же чёрные глаза, как и её волосы. Именно такими глазами наводят порчу, но я не испугался. Едва коснувшись взглядом груди, я себя успокоил, что при подобной экипировке она не может быть несовершеннолетней. Её полные губы растянулись в очень милой улыбке, обнажив белые зубы. Я уж и не пытался вспомнить, зачем подошёл, первый вопрос, который мне хотелось задать – какой пастой она пользуется. И я бы спросил, но начался новый танец и я понял, что не буду услышанным. Она протянула мне руку и я, забыв о недавно пережитой травме, беру её за руку и пытаюсь совладать со своей улыбкой, чтобы она не выглядела подобострастной.

Мы идём танцевать. Танец быстрый. Мы дружно мотаем головами, бьёмся бёдрами, хватаем друг друга за руки. Короче, хорошо, что меня с работы никто не видит. Мы попрыгали ещё немного, пока я совсем не забыл о своих проблемах и, затем, вернулись к тому месту, где я сидел.

Она мне сообщила, что её зовут Рикки, что ей со мной весело и что мы должны дружить. К нам подошли ещё две пары, как оказалось, её знакомые и мы решили выйти на свежий воздух.

Тут я сказал себе, что иногда слова могут оказаться лишними и совсем необязательно часами беседовать, чтобы узнать человека. Правда, я не мог убедить себя, что знаю Рикки лучше, чем знал её два часа назад. Ещё я понял, что её чёрные глаза что-то скрывали. В них было больше грусти, чем озорства.

Вдруг я остался один. Они все извинились и отошли в сторону. Мне не понравилось, как они шептались бросая на меня изучающие взгляды. Но это продолжалось недолго.

Рикки села ко мне в машину и показала куда ехать. Она хотела, чтобы мы продолжили вечер с её друзьями.
- Ты мне расскажешь, о чём вы шептались?- спросил я.
- Они хотели знать, можно ли тебе доверять.
- Доверять в чём?- я почувствовал, как во мне растёт беспокойство.
Она положила руку мне на колено и сказала:
- У меня есть маленький секрет, но думаю, что тебе можно довериться.
Я чуть не съехал с дороги. Мне совсем не хотелось второй день подряд влезать в чужие секреты.
- Что-то связанное с биополем?- поинтересовался я.
- Нет,- немного возмущённо произнесла она, как если бы речь шла об извращениях.- У нас игры...Ты сам увидишь.

Я подумал, что ничего страшного, если я с ребятами немного поиграю. Не понравится –  уйду.

К дому мы подошли все вместе, уже никто не старался отделиться от нас. Друзья шли в обнимку. Рикки повисла у меня на руке, показывая тем самым своё расположение ко мне. Когда мы зашли в дом, то вместо того, чтобы проследовать в гостиную, мы по узкому коридорчику попали в какой-то чулан, в котором оказался лаз в подземелье. Те две пары продолжали хихикать и обниматься. Мне было ясно, что они приходят сюда не в первый раз.

Подземельем оказалась большая комната с двумя маленькими лампочками. Обстановка была нарочито грубой и она мне чем-то напомнила комнату пыток. Может я просто сам себе напридумывал? Но деревянный стол справа от входа и привинченные к нему с двух сторон кандалы на цепях не могли меня убедить в обратном. В двух метрах от стола находилось грубое деревянное кресло с высокой спинкой с кожаными ремнями на ручках и двух передних ножках. Такого кресла я не видел ни в одном приличном доме. Чувствую, волнение продолжает расти.

Заметив моё сосредоточенное выражение лица, Рикки потрепала меня по волосам. Это должно было поднять мне настроение. Один из парней включил магнитофон. Музыка оказалась серьёзным тяжелым роком. Ко мне подошёл второй парень и протянул чёрную кожаную маску. При осмотре оказалось, что маска полностью покрывает голову. В ней были отверстия, чтобы смотреть и дышать.
- Что это?- спросил я Рикки, пытаясь перекричать музыку.
- Мужчины только в таких масках,- объяснила она мне.
- А почему мы в подвале?- продолжал допытываться я.
- Это чтобы не было слышно криков.
- Ага...- понимающе кивнул я и подумал, что пора сматываться. Но, чтобы быть уверенным решил уточнить, кто именно будет кричать.
- Да все по очереди,- успокоила она.- Тебе понравится. Сначала мы делаем друг другу больно, возбуждаемся и затем...- она заговорщицки подняла бровки, пытаясь понять, дошло ли до меня.

До меня дошло – я понял, что надо потихоньку идти домой.

Двое парней уже были в масках, но без рубашек. Один сидел, а подруга старательно привязывала его к креслу. Вторая пара была уже в действии. Она вытащила хлыст с длинной ручкой и замахнулась им на своего любимого, но тот проявил сноровку и, увернувшись от кнута, наотмашь ударил её по лицу и она оказалась на четвереньках у его ног.

Рикки прищурила глаза и с завистью наблюдала за своими друзьями. Подруга продолжала оставаться на полу.
- Смотри, она даже не кричит, - заметил я.- Он ей, кажется, мозги отбил.
- Нет, что ты! Гай умеет бить. У неё, наверное, линза выпала.
- Или глаз,- добавил я. Мне сразу показалось, что у неё один глаз стеклянный, вероятно результат прошлых игр.

Очевидно, то, что я не потерял сознание от увиденного, а спокойно высказывал своё мнение, натолкнуло Рикки на мысль, что я совсем не против этих игр. В её глазах более нет грусти. Она отступает шаг назад и чуть поднимает правую руку, пальцы которой сжимаются в кулак. Я тоже отступаю шаг назад и говорю ей, что ещё не достаточно возбудился, для того, чтобы меня можно было начать колотить. И вообще мне вся эта затея не нравится. Не знаю, за какое садо-мазо она меня принимает, только мне совсем не хочется быть пассивной стороной и затем на карачках ползать по полу собирая растерянные зубы.

Моя просьба осталась неуслышанной, вероятно она подумала, что я просто заигрываю. Одним прыжком она подскакивает ко мне и выбрасывает вперёд кулак правой руки. Я успеваю подсесть под её руку. Моя голова оказывается у неё подмышкой, я хватаю её за талию и перебрасываю через плечо. Я не вижу, как она падает, я это слышу. Она рухнула на спину и застонала. Я убеждаю себя, что это у неё оргазм. В это время я слышу чей-то истошный крик, и тут же что-то обжигает мне спину. Я оборачиваюсь и вижу её подругу с кнутом в руке. Слева подскакивает парень в маске и хватает меня за руку. Скорее всего, это у них уже было отработанно, так как его подруга справа хватает меня за другую руку. Они меня начали тянуть каждый в свою сторону. Я был вынужден начать сопротивляться. Согнув правую ногу в колене, я резко выпрямил ее, нанеся удар по колену даме справа от меня, послышался характерный хруст. Этой же ногой я описал полуокружность, конец которой пришёлся между ногами того, что был в маске. Хруста не было. Был стон с хрипотцой, затем медленное падение сначала на колени, затем на бок. Никакой отсебятины, я действовал точно по усвоенным занятиям в армии. Я посмотрел на привязанного в кресле парня и прикованную к стене девчонку. Если они завидуют своим друзьям, я могу им тоже устроить нечто подобное. Они лишь отрицательно помотали головами, и я понял, что о зависти и речи не было.

Рикки сидела на полу, прислонившись к стене. Я ей всё ещё нравился, но она понимала, что я не её тип. Она кивнула мне на прощание.

Я выбрался из их подземелья, сел в машину и, сказав себе, что и на этот раз я опять в меньшинстве, отправился домой. Неужели мне было мало вчерашнего и было достаточно одного пристального взгляда и широкой улыбки, чтобы я тут же забыл о пережитом накануне унижении?!

Но у меня было оправдание – я не хотел примыкать ни к каким новым течениям, меня не тянуло стать герантофилом или некрофилом, мне не хотелось взглядом буравить чужое биополе и удовлетворяться таким образом, мне хотелось просто найти родственную душу не отягощённую современными извращениями.

Я всё ещё надеюсь, что мне это удастся хоть я и в явном меньшинстве.